- А ты не спеши, Семушка, не спеши. Я тебя сейчас еще больше удивлю! Июль-то у нас чем примечательным выдался? А тем, что мы в поход удачно сходили, и в добычу взяли немалое число людишек да коней! А сентябрь чем интересен? Тем, что хлеб с полей уже убран, и та часть его, что на продажу пойдет, у хороших хозяев уже и обмолочена! Понятно?
- Больно витиевато излагаешь… советник, - недовольно пробурчал Егор. - И при чем тут дела воинские?
- А при том, - Мишка, для экономии времени, решил ответить вместо Ильи, - что холопов и коней в зиму кормить надобно! А товары, кои в обмен на зерно нового урожая купцами приготовлены, лежат на складах и в ладьях возле Пинска!
- О! - Илья снова ткнул указательным пальцем вверх. - Мудёр у нас сотник! Враз все прозрел! Товары надобно отбить, да на зерно и сторговать! А для того, само собой, надобно к Пинску идти, что приказу господина воеводы никоим образом не противоречит! Фаддея же к огневским нашим… гм, друзьям я бы приставлять поостерегся - не дай бог кого убьет или покалечит ненароком. А вот, скажем, ратника Арсения… Семушка, да ты не боись, Сюха муж смысленый и не злой совсем, но при случае совет дать или, скажем, приободрить очень даже способен. Ведь так, Егорушка?
- Знаю я ваши приободрения, дырка сзаду! Сами управимся! Ишь, учить меня они будут…
- Арсений пойдет с тобой! - безапелляционным тоном перебил его Егор. - И не где-нибудь, а рядом с тобой, на твоем насаде!
- Да у меня там и места нет…
- Найдешь!
- Да что ты мне тут…
- А может, и несколько отроков Арсению в помощь дать? - прервал препирательства Мишка. - Вот, вместе с поручиком Демьяном? Для ободрения, так сказать, и во избежание? Демьян ободрять тоже умеет!
- Тьфу, дырка сзаду! Едрить тя вдоль хребта…
- Вот и договорились! - миролюбиво "согласился" Мишка. - Демьян, как только ратник Арсений знак подаст, или сам непорядок заметишь, будь готов и команды от меня не дожидайся.
- Слушаюсь, господин сотник! - Демьян плотоядно оскалился в сторону Семена Дырки. - Сделаем в лучшем виде!
"Адмирал Дрэйк" в ответ ограничился лишь бурчанием - ругательным по интонации и неразборчивым по содержанию.
"Не забыть бы ночных караульных проинструктировать. Дырка запросто может попытаться своих людей втихую увести - дисциплина, подчинение и риск ему поперек горла, он за добычей с нами поперся, а не воевать. И что делать, если огневцы и впрямь дезертировать намылятся? А то и делать, что положено делать с дезертирами! Блин, союзнички, спи теперь вполглаза из-за них!"
- Итак, господа Совет, подведем итог! Советник Дмитрий Лукич - за то, чтобы идти к Пинску, ибо таков приказ. Советник Василий Михалыч - за то, чтобы идти к Пинску, ибо клятвопреступников надо карать. Советники Кузьма Лаврович и Демьян Лаврович - за то, чтобы идти к Пинску, ибо это укрепит стойкость пинчан и смутит полоцкое войско. Советник Артемий Исидорыч - за то, чтобы идти к Пинску, ибо так можно отвлечь внимание ворогов от подходящего к Пинску воеводы Корнея. Советник Илья Фомич - за то, чтобы идти к Пинску, ибо добыча, там взятая, не только нам будет полезна, но и всему княжеству Туровскому - осенний зерновой торг состоится, несмотря на войну.
- О как! - изумился Илья Мишкиной интерпретации собственного высказывания.
- Мнением советника Матвея Корнеича пренебрегаем, ибо к обсуждению воинских дел он, по своей лекарской сути, неспособен!
- Угу, верно сказал! - согласился Егор.
- Предложение Семена Варсонофьича отвергаем как противоречащее полученному нами приказу! Понеже оный Семен из села Огнева, - Мишка перешел на "протокольный" тон, - от предложения своего явственно не отказался, того ради приказываю поручику Демьяну с его людьми за огневцами надзирать и при неповиновении поступать без жалости и сомнений, вплоть до лишения живота…
- Да ты что?!!! - вскинулся Семен Дырка.
- Молчать!!! - гаркнули в три голоса Мишка, Дмитрий и Демьян, а Егор молча так двинул "адмирала Дрэйка" локтем, что тот слетел с бревна.
- Поднять! - скомандовал Мишка.
Дмитрий и Роська, поднатужившись, вздернули задыхающегося от удара в грудь Семена в сидячее положение.
- Вплоть до лишения живота, - продолжил Мишка с того места, на котором его прервали, - буде огневцы дадут к тому явный повод! Уцелевшие после того будут привязаны к скамьям для гребцов и понуждаемы к бодрой гребле кнутами, по примеру того, как сие делается на греческих ладьях!
- Вот, вот… именно! - снова поддержал Мишку Егор. - А не умышляй зловредного!
- А теперь глядите сюда! - Мишка выставил для всеобщего обозрения карту, нарисованную им на куске парусины. - Здесь изображены земли, пребывающие ныне под рукой великого князя Киевского, и то, как они поделены на княжества. Вот, глядите: это мы - княжество Туровское, а вот здесь сам Туров. Вот так протекает Припять, и вот здесь стоит город Пинск. Понятно?
- А Погорынье наше где? - поинтересовался Кузька.
- Вот тут! - Мишка провел угольком две кривые линии. - Это Горынь, а это Случь, а между ними наше Погорынье. Мы сейчас прошли вот так: от впадения Горыни в Припять, против течения, в сторону Пинска. Сейчас мы сидим где-то вот здесь. Если ветер все так же будет противным, нам до Пинска еще дня два выгребать, а может, и больше… Семен, что скажешь?
"Адмирал Дрэйк" ответил не сразу - сначала, потирая грудь и зло косясь на десятника Егора, поднялся на ноги, потом потоптался на месте, видимо, раздумывая: ответить на вопрос, обидеться и устроить скандал или вообще уйти. Неизвестно, к чему привели бы его эти размышления, но Егор поймал Семена за полу рубахи и вполне миролюбиво произнес:
- Ты, Семка, ладейщик изрядный, Совет твоего слова ждет. Объясни: сколько нам еще до Пинска выгребаться?
- Слова, слова… то "молчать", дырка сзаду, то объясняй им…
Мишка понял, что Семена удерживает только угроза часть его людей перебить, а остальных превратить в галерных рабов, видать, знал он, каково приходится гребцам на византийских судах, и в Мишкину угрозу поверил, но подчиниться не позволял характер. Надо было срочно изобразить что-то такое, что позволит ему "сохранить лицо".
- Семен Варсонофьич, ты ладейное дело лучше любого из здесь находящихся знаешь, выслушаем со вниманием и уважением, и никто… - Мишка предостерегающе обвел взглядом отроков, - и НИКТО тебя перебивать не станет! В этом деле твое слово - первое!
Семен скривил рожу и, кажется, собрался ответить какой-то грубостью, но в последний момент передумал. Пришлось продолжить уговоры.
- Такой уж у нас навык, Семен Варсонофьич. Каждый советник в ответе за какое-то свое дело, и когда он об этом деле говорит, его не перебивают и слушают со вниманием, потому что он это дело лучше других знает. Вон, Илья Фомич у нас главный по обозным и хозяйственным делам, а Кузьма Лаврович по делам оружейным, и, если речь об этих делах заходит, их слово - главное. Но и они других советников слушают с уважением, когда те о своих делах говорят. Так и ты - сейчас на нашем Совете - главный по делам ладейным. Слушаем тебя!
- Ну… дырка сзаду, - Семен снова уселся на бревне и с достоинством оправил бороду, - гребцы-то из вас аховые… да и ладей захватили много, на все гребцов не хватит… опять же ладьи перегружены. Не, с таким караваном мы и за неделю до Пинска не догребем! Опять же если часть ладей здесь где-нибудь оставить, то их охранять надо, а людей у нас и без того немного. Пленные еще… тоже охранять надо.
Семен на несколько секунд задумался и вдруг встрепенулся.
- Э! А про ляхов-то забыли!
- А что ляхи? - не понял Мишка. - Их воевода Корней догонит, они же с полоном и стадом быстро идти не могут…
- Да в том-то и дело, дырка сзаду! - Семен звонко шлепнул себя ладонью по колену. - В том-то и дело, что со стадом! Они что же, к себе в Мазовию, пешим ходом добираться собрались? В такую-то даль? Это ж половину полона потеряешь, да все стадо по дороге съешь! А по воде - самое милое дело! По Припяти, переволоком в Буг, а по нему прямо в Вислу! Или у них где-то ладьи припрятаны, или они к Пинску пойдут, чтобы там добычу погрузить и домой уйти! Да и в войске, которое Пинск осадило, тоже ляхи могут обретаться! Значит, нам выше Пинска подниматься надо, чтобы их перехватить… Итить твою, дырка сзаду… а здесь как же? Я про тех, что вниз по течению пойдут… Хоть пополам рвись!
- И что ж ты предлагаешь?
- Дык, это… подумать надо! Вот, дырка сзаду, добыча сама в руки прет, а не взять… Нет, что-нибудь мы придумаем. Ты не торопи меня, все равно до утра ничего делать не будем, а за ночь что-то придумается… Я еще со своими переговорю… - Семен, видимо, так увлекся решением поставленной перед ним задачи, что перешел на невнятное бормотание: - Если пленных на весла посадить… которые не раненые… а на насадах мы любую груженую ладью догоним… против течения даже еще и лучше…
- А кто их по Бугу в Вислу пропустит? - прервал бормотание Семена Егор. - На Буге Берестье стоит, а Берестье крепость сильная и дружина там сидит немалая. Опять же, дружина супротив ляхов и так настроена, ведь ляшский же рубеж стерегут. И, по-твоему, тати мимо Берестья на ладьях с добычей проскочить собираются? За дураков их держишь?
- Ну-у… они могут, не доходя Берестья, на левый берег выйти, а там до Люблина…
- Чуть не сотня верст! - снова перебил Семена Егор.
- Э… да, не получается, дырка сзаду… - Семен поскреб в бороде. - Выходит, ляхам единственный путь - туда, откель заявились, то есть через Городненские земли, а это - в сторону от Пинска! Во! Вспомнил! Можно же по Ясельде подняться, она как раз недалеко от того места, где они переправлялись, в Припять впадает, а потом переволоком в Нарев, и все - считай ушли. Я через тот переволок не ходил никогда, потому и не сразу вспомнил. Но тут такое дело… Сколько у ляхов в Ясельде ладей может быть? - Семен оглядел собравшихся, словно кто-то из них мог ответить на его вопрос.
- Да неважно сколько, - уверенно заявил Егор. - Важно, что они не у самого впадения в Припять находятся, иначе бы помогли с переправой, и мы бы ляхов в той рыбачьей веси уже не застали. Значит, до места ожидания ладей им еще сколько-то идти придется, вот Корней их на этом пути может и настигнуть.
- И не только это! - включился в обсуждение Илья. - Даже если у них там столько ладей, что всю добычу и полон погрузить можно, все равно стадо-то в ладьи не запихнешь, по берегу гнать придется, а стадо медленно идет.
- И еще: неизвестно, чьи это ладьи, - добавил Мишка.
- Как чьи? - удивился Илья. - Ляшские. То есть конечно, они их могли с собой привести, а могли и где-то тут добыть, но все равно они сейчас ихние, как же иначе?
- Да в том-то и дело, что иначе, - взялся объяснять Мишка. - Вы заметили, что у ляхов единого командования нет? Они же отдельными ватагами рассыпались на нашем берегу Припяти. Каждая ватага за себя. Запросто может быть, что ладьи принадлежат вовсе не тем ляхам, которые от нас на тот берег ушли. Если, конечно, эти ладьи вообще есть, а не нами выдуманы. В любом случае, воевода Корней их догнать может и…
- Ох, тудыть-претудыть! - опять перебил Мишку Семен. - Их же там Всеволодко Городненский встречать может, а Корней прямо на них и напорется!
- Не тот человек Корней, чтобы НАПОРОТЬСЯ, и не болтай, если не знаешь! - осадил огневца Егор. - Если сможет, так порубит ляхов вместе с городненцами, а если поймет, что не по зубам добыча, так дуром не попрет. И вообще, не наше это дело - приказано идти к Пинску, значит, идем, а там воевода сам разберется.
- Ладно, - не стал спорить со специалистом Мишка, - смотрите далее. Вот Киев и Киевское княжество, оно южнее и восточнее нас, а севернее нас как раз княжество Полоцкое. Вот здесь Полоцк, а вот здесь Минск. С востока к Туровским и Киевским землям примыкает княжество Черниговское. Вот здесь сам Чернигов, здесь Рязань и Муром. С юго-запада к Туровскому княжеству примыкает Волынь, вот Владимир-Волынский, а южнее Перемышльское княжество. На восток от Киевского княжества и на юг от Черниговского лежит княжество Переяславское, вот здесь Переяславль. Понятно?
- Эк ты все разрисовал-то… - Егор, нагнувшись вперед, всмотрелся в Мишкин рисунок. - А вот это, надо понимать, Днепр?
"Эге, а вы, уважаемый, карту-то не впервые в жизни видите - так, с ходу, разобраться… М-да, пиратство, как выясняется, ЗДЕСЬ еще и общеобразовательный уровень поднимает. Кто бы мог подумать!"
- Верно, господин десятник, Днепр. Смотрим далее. Вот тут княжество Городненское… Маленькое оно, видите? Дальше: к востоку от Полоцких земель находится княжество Смоленское, а еще дальше - Залесская Украина, ныне зовущаяся княжеством Суздальским. Вот: это Смоленск, это Ростов Великий, а это Суздаль. А далее на север - все сплошь земли Новгорода Великого. Вот сам Новгород, рядом Ладога, а здесь Псков…
Для чего я вам это все сейчас показываю? А для того, чтобы вы поняли, что, вступаясь сейчас за наше княжество Туровское, мы влезаем в большую политику…
- Во что, во что? - повел распухшим носом Семен Дырка.
- Так, господа Совет, вспоминайте! Я вам про древнего мудреца Аристотеля не единожды рассказывал. Помните?
- Помним! - отозвался за всех Артемий. - А при чем здесь…
- Именно Аристотель придумал слово "политика"! Снова вспоминайте! - Мишка обвел глазами отроков. - Я вам рассказывал про греческие города - полисы.
- Им-то ты рассказывал… - опять попытался встрять "адмирал Дрэйк", но заткнулся на полуслове, получив локтем в бок от Егора.
Сам Егор восседал на бревне с таким видом, словно был самым аккуратным посетителем Мишкиных "лекций". Треска же вообще ни словом, ни жестом не проявлял интереса к происходящему, хотя Мишка видел, что слушает он очень внимательно. Короче, в полном соответствии с высказыванием Петра I: "Дабы дурость каждого видна была" - собственное невежество открыто демонстрировал один Семен Дырка.
- Так вот, - продолжил Мишка. - Политикой Аристотель назвал искусство брать власть в таком городе-полисе и управлять им с пользой и выгодой, чтобы полис богател и усиливался. Позже, уже римляне, стали называть политикой управление всеми подвластными им землями и городами, а также ведение дел с соседними державами. Так политика разделилась на внешнюю и внутреннюю.
Ныне же нам придется поучаствовать в политике внутренней. Война между Полоцким и Туровским княжествами - политика внутренняя, ибо оба они находятся под властью великого князя Киевского Мстислава Владимировича, сиречь лежат в пределах одной державы.
- Э нет! Тут ты, Михайла, соврал! - перебил Мишку Егор. - Пленные показали, что вместе с полочанами под Пинск и литвины тоже пришли! Опять же, ляхи! Ни те, ни другие под рукой Киева не ходят. Получается, что это… как ты сказал… политика внешняя!
"Ну прямо до слез умилиться можно, сэр Майкл! Один в один, кухонные беседы о политике! Еще бы пивка…"
- Верно, господин десятник! - Мишка согласно склонил голову. - Однако об этом поговорим позже, а сейчас давайте разберемся с политикой внутренней, поскольку корень зла лежит именно в ней, а литвины и ляхи просто во внутреннюю междоусобицу влезли… вернее, полочане пригласили их в помощь себе, в одиночку справиться не надеясь.
- Гм, да-а… тоже верно. Давай, вещай далее.
- Давайте, господа Совет, посмотрим, насколько дружественны между собой те земли, которые я перечислил, то есть те княжества, которыми правят Рюриковичи, принадлежащие к разным ветвям этого великого рода.
Собственно, сейчас у нас война случилась не просто между Туровом и Полоцком, а между Мономашичами и Всеславичами. Мономашичи сильны - за ними княжества: Киевское, Туровское, Переяславское, Смоленское, Волынское и Новгород Великий. У Всеславичей только княжество Полоцкое. Но любви между Киевом и Полоцком нет еще со времен княгини Ольги Святой, а сейчас все и вовсе жестоко складывается.
Мстислав в Новгороде воспитан, а у новгородцев с Полоцком вражда давняя - еще Владимир с новгородцами Полоцк на щит взял и княжий род истребил, потом уже Брячислав с полочанами и варягами Новгород разграбил. Потом сын его Всеслав не просто разграбил, а вывез иконы и колокола с Софии, город же спалил. Теперь те колокола и иконы в Полоцкой Софии пребывают, а полочане и по сей день постоянно на Новгород литву науськивают и дани перенимают. А куда подати идут из Новгорода? В Киев, в великокняжескую казну! Так будет великий князь Мстислав соперничество со стороны Полоцка терпеть? И в Полоцке не дураки сидят, понимают, что столкновение с Киевом неизбежно, вот и готовятся…
- Да откуда ты это все знаешь-то? - не выдержал Семен Дырка. - Мужам смысленным и половины того, что ты наболтал, неведомо! Не можешь ты этого знать…
Мишка уже хотел было привычно сослаться на хороших учителей, но неожиданно Семена оборвал Илья:
- А ты еще скажи, что боярич выдумывает, вот тебе ребятки сразу голову и открутят! И правильно сделают - тебе от такой дурной головы только вред! Запомни, балаболка огневская: Лисовины с князьями беседуют и с княжескими боярами за одним столом сидят! Вон весной князь в Турове с Михайлой, как со смысленным мужем разговаривал, да золотым перстнем с самоцветом одарил! Ты бы так смог? Нет! Не смог бы! Так и не кукарекай, а то мигом перья с хвоста у тебя надергаем!
Мишка удивленно глянул на Илью и на опешившего от такого наезда Семена, но решил скользкую тему не развивать и вернулся к тому, о чем говорил:
- В одиночку полоцким князьям с Мономашичами не справиться, а потому ищут они себе союзников. Вот, привели с собой литвинов, как-то договорились с ляхами и с князем Всеволодом Городненским. А ведь могут у Всеславичей и еще союзники быть! К примеру, Святославичи Черниговские, что на великокняжеский стол зарятся, Святополчичи, что ныне без своего княжества обретаются…
Мишка сделал паузу и оглядел слушателей.
"Знают о том, что Вячеслав Клецкий лорду Корнею племянником приходится, или нет? Треска и Семен точно не знают, а вот Илья с Егором… но не реагируют никак - просто сидят и слушают. Впрочем, они все все-таки от политики далеки. Слушают с интересом, а в тонкости не вникают, однако, сэр Майкл, аудитория у вас не всегда будет такой, так что, как говорил Жванецкий: "Тщательней надо, тщательней"".
- Да и в Новгороде Великом не все так гладко, как хотелось бы, хотя княжит там сын великого князя. Родня и друзья тех новгородских бояр, которых Владимир Мономах в киевских порубах гноил, обиду не забыли, да и вообще Новгород подчинением Киеву тяготится. Понятно, конечно, что Новгороду победа Киева над Полоцком выгодна, но то - всему Новгороду, а отдельные, отнюдь не мелкие и не бедные людишки, про общий интерес и позабыть могут, ради собственной мести.
- Не скажи, - не согласился Егор. - Я в Новгороде бывал, твердо сказать могу: да, людишки, конечно, разные случаются, но, ежели выяснится, что кто-то из бояр, ради чего-то своего, во вред Новгороду нечто удумал… Не-ет, такому даже его собственные люди подчиняться откажутся. Разве что в сугубой тайности да чужими руками…