Тот послушался - ни на удивление, ни на уточнение сил уже не осталось: добравшись до навеса, Макс вдруг в одно мгновение расклеился.
Внимательно осмотрев пальцы и ладони, Рыжий чуть спокойнее заметил:
- Вроде не дрожат. Но в глазах точки красные. Ты кого сюда притащил?! У него же трясучка!!! - неожиданно набросился на Жору.
- Так у всех трясучка! Он ведь новенький! - начал оправдываться Жора.
- Вот в клетке ему и место!
- Зачем ему в клетку?!
- А затем! По диксам сильно соскучился?!
- Так сам видишь - руки у него не дрожат. И молодой он совсем. И второй день уже здесь. Раз до сих пор нормальный, то все хорошо с ним. Трясучка ведь долго не тянет - полдня или день, и получается дикс!
- Ишь ты… умник… Профессор-академик. И откуда только всегда все знаешь? Может, вместо Эна у нас теперь будешь или в ученики к нему пойдешь?
- Да чего ты взъелся! Сам же видишь: нормальный он!
- Что я вижу - не твое дело! Я дикса в шаге от себя видел, а вот тебя в это время рядом не заметил! Развелось тупарей… - Отвернувшись от Жоры, Рыжий требовательно обратился к Максу: - Башка кружится? Во рту горечь есть? В ушах стучит?
- Ну да…
- Глаза болят?
- Да - их сильно режет.
Почесав затылок, тот уточнил:
- Так когда, говоришь, ты здесь очутился?
- Вчера.
- Утром?
- Вроде нет - день уже был. Солнце высоко стояло. Но не полдень - оно еще поднималось.
- Наблюдательный, значит? - Голос Рыжего был полон непонятного сарказма.
Помня советы Жоры не лезть на рожон, Макс спокойно ответил:
- Есть немного.
- Это хорошо - нам такие пригодятся. Ну теперь расскажи: как сюда добрался без помощи.
- Мне бы попить… со вчерашнего дня ничего не пил. Только морскую воду немного.
Рыжий, осклабившись, заметил:
- Вода у нас дорогая, а ты еще ничего не заработал.
Жора, не выдержав, заканючил:
- Рыжий! Ну вот что ты за человек?! Хватит тянуть! Вот тебе бы два дня пить не давать! Отработает он - никуда не денется! Вот чего пристал?! Видишь же, еле разговаривает! Или у тебя никогда во рту не пересыхало?
- Приткнись, - беззлобно рявкнул Рыжий и без энтузиазма добавил: - Ладно, шагай за мной.
Макс, уже почти ничего не соображая от непреодолимого желания выпить что угодно, покорно прошел к входу в "грушу". Здесь, остановившись под навесом, Рыжий приказал:
- Ждите здесь, я сейчас.
Дождавшись, когда парень исчезнет за занавеской, Жора заговорщицки подмигнул и тихо добавил:
- Повезло нам. Он с Ленкой поцапался и в кладовые теперь не пойдет - свежей наберет, прямо с пластин. Холодненькой. Хочешь холодненькой водички?
Макс чуть взглядом не убил Жору, но высказать ничего не успел - изнутри донесся громкий голос Рыжего:
- Эй! Пловец! Ты только не лакай большими глотками. Вредно тебе это. По чуть-чуть потребляй.
Вслед за ним голос Лены опять потребовал заткнуться.
Господи, да они, похоже, до бесконечности собрались Макса дразнить!
* * *
Макс за свою недолгую жизнь выпил уже несколько тонн разных напитков. Нет, не спиртных - этой дрянью он не баловался. Соки, компоты, минералка различная - попадалось и вкусное, и не очень. Но сегодня ему досталось нечто волшебное.
Обычная вода. Чистая, холодная, в чаше из половинки кокосового ореха. Во всем мире не найти ничего желаннее и вкуснее.
Едва удерживаясь от непреодолимого желания уничтожить все одним залпом, пил мелкими глотками. Но все хорошее рано или поздно заканчивается - вот и дно показалось. Умоляюще покосился на Рыжего, но тот уже без подсказок протягивал второй орех:
- Держи, пловец. Но это все - нельзя тебе много. И так я переборщил по доброте душевной.
- Я бы тоже холодненькой хлебнул, - мечтательно произнес Жора.
- Море рядом - смотри, только все не вылакай, - ухмыльнулся Рыжий. - И вообще - ты почему не на работе?! Забастовку объявил?! А?!
- Я… Так ведь я его привел! Новенького!
- И что? Он, что ли, за тебя норму делать будет? Или Пушкин Александр Сергеевич?
- Да я успею!
- Надо же. Он успеет. Да ты у нас могуч!
Макс, с трудом оторвавшись от чаши, протянул ее Жоре - там оставалось еще несколько глотков:
- На.
- Да ты что! - Жора даже попятился. - Это тебе. Пей давай.
Рыжий расхохотался:
- Жорик, да он о тебе заботится! Может, в жены взять хочет? Только появился, а уже стремится создать ячейку общества. Какой шустрый парень!
- Да мы просто знакомы давно. Я же говорил. Еще на Земле.
Макс не стал настаивать - добил чашу сам. Столько выпил, а все равно хочется еще.
Рыжий, больше не обращая внимания на красноречивые взгляды, отобрал опустевшую посуду и отрезал:
- Все! О тебе же, водохлеб, забочусь! Нельзя много. Тем более холодной. Не смотри, что здесь жарко, - воспаление легких схватить махом можно. А больнички у нас нет. Усек?
- Да.
- Вот и хорошо, что ты такой понятливый. Что же мы с тобой дальше делать будем…
- Не понял?
Ничего не ответив, Рыжий повернулся к Жоре:
- Раз давно его знаешь, то к тебе его и приставим. Три дня тебе даю - обучишь всему, чему положено. Если на четвертый он будет дурака включать на детских понятиях или норму не сможет делать, то отвечать придется тебе. Усек?
- Усек я - все нормально с ним будет.
- Вот и ладненько - никто тебя за язык не тянул. Этот вопрос мы решили. Теперь… - Скосив взгляд на ноги Макса, Рыжий заговорил странно: - Слышь, пловец, у тебя лопари нестерпимо серьезные. Северный полюс покорять собрался? И где твои сани и флаг?
- Что?
- Да боты у тебя, говорю, непростые.
- Нормальные ботинки.
- Слышь, и как ты себе представляешь в таких землю топтать? Здесь тебе не Гренландия.
Макс покосился на свои ноги. Ботинки, несмотря на долгое пребывание в морской воде и экстремальные нагрузки, держались молодцом - лишь вымокли и пятнами соли покрывались, подсыхая. Не понимая, на что намекает Рыжий, пожал плечами:
- В них удобно ходить. Дорогие они. Хорошие.
- А ты что, еще не просек, что погода на дворе не сильно снежная? Я тебе на пальцах сейчас поясню, что с тобой будет дальше. Дальше у тебя на ногах грибы-мухоморы и плесень зеленая вырастет, если ты продолжишь так ковылять. Потом ногти слезут, и сгниют твои ноги до косточек. Понял?
- Ну…
- Баранки гну! Нельзя по воде шагать в такой обувке, и по жаре тоже нельзя. Шлепки тебе надо. Вот - как у всех нормальных людей. Сам глянь, что мы таскаем.
На ногах у Рыжего были обычные шлепанцы для пляжного отдыха или бани, а Жора красовался в тех же уродливых "крокодилах", что и Снежок. Макс не имел ничего против такой обувки, о чем и сообщил:
- Ну ладно - давай шлепки.
- Дать?! Если каждому давать - поломается кровать! Взамен-то что подгонишь?
Макс недоуменно пожал плечами:
- А что тебе надо?
- Нож есть? Любой, пусть даже китайский одноразовый - по фигу.
- Нет. Ключи только, вот. И еще немного денег есть.
- Да нужны мне твои деньги! А ключи ты вообще сдать обязан, как и весь металл, от которого пользы нет. Собираем мы его, всем обществом - закон у нас такой. Раз воду нашу пьешь, то соблюдай.
- Ну не знаю…
- Можно мах на мах: ты мне свои боты, а я тебе шлепки. Шнурки, смотрю, длинные - сгодятся. Часы еще можно - я смотрю, они у тебя идут даже.
Отдавать дорогущие ботинки или отцовский подарок за дешевые шлепки Максу не хотелось, и он предложил:
- Еще жвачки немного есть.
- О! Это тема! Покажи!
Увидев, что в пачке остались всего лишь три "подушечки", Рыжий резко поскучнел:
- Не. Мало это. За целую я бы еще подумал.
- Да этим шлепкам цена копейка в базарный день! - возмутился Жора.
- Обалдуй, усохни! Давай так: жвачка мне, а шлепки тебе. И носи на здоровье. Но ты мне будешь сильно должен!
Макс понятия не имел, что это означает, но сама идея забираться в долги его не прельщала:
- А как расплачиваться буду?
- Услугу окажешь лично мне, потом скажу какую. Или принесешь что-нибудь ценное, тоже лично мне - из того, что разрешено себе брать. Раз пловец, то с морем подружишься, а оно у нас не жадное, если умеешь. Только смотри - пока не расплатишься, не давай себя Анфиске съесть!
- Вы там долго еще будете болтать! - выглянула из-за занавески раздраженная Ленка.
- Будешь возникать - мы тут вообще навсегда поселимся, - нагло ответил Рыжий.
Непечатно выругавшись, девица исчезла, а Макс, после утоления жажды немного придя в себя, только сейчас заметил странное - из-за занавески ощутимо тянуло холодом. Будто рядом с холодильником открытым стоишь. Что там у них - кондиционер мощный? Чудеса…
- Ну так как? Согласен? - нетерпеливо уточнил Рыжий.
Макс не стал больше колебаться - в его обувке и впрямь здесь не разгуляешься, а босиком бродить невозможно:
- Ладно. Согласен.
- Смотри, ты теперь мой должник!
Рыжий скрылся в "груше", при этом из-за занавески опять повеяло холодом. Отсутствовал он недолго - выйдя, протянул Максу такое же убожество, как у Снежка и Жоры. Подошвы от какой-то разукомплектованной обуви, облепленные черной гадостью, и с кожаной широкой петлей для обхвата ступней. Самодельное изделие - неуклюжее, топорной работы.
- Эй! Мы так не договаривались! - возмутился Макс.
- Не понял?! Договор был насчет шлепок - давай забирай!
Макс указал на ноги Рыжего:
- Вот у тебя - шлепки, а это копыта от бегемота.
Хохотнув, тот согласился:
- Да, чистую правду сказал. Только знаешь, пловец, у нас здесь не китайская ярмарка. Или бери эти, или дальше броди в своих потных валенках. Таких, как у меня, здесь не продают. Хочешь, карауль у буя - может, и тебе выпадут, но скорее Анфиска ноги отхватит, и тогда вообще без обуви жить сможешь.
Опять высунулась Ленка и прошипела:
- Если Толик проснется, он вам всем сделает!
Не обращая на нее внимания, Рыжий подытожил:
- Жору к тебе на три первые дня я приставил. Обувью обеспечил. Пайку и ты, и Обалдуй все три дня будете получать рабочую, а дальше уже по выработке. Оба завтра дровяком займетесь - там работа несложная и почти все время в воде: как раз для пловца. Если хорошо себя покажешь, там уже думать будем, куда тебя и как. А пока ты просто никто, и звать тебя никак. Усек?
Макс молча кивнул.
- Ну тогда валите отсюда. Оба. Жорик, на сегодня ты, хитроеврейская морда, проскочил: дрова без тебя останутся. Срочно разберись с пловцом, а то он совсем дикий. Нам спортсмены пригодятся - не дай ему зачахнуть. Отвечаешь за него. А завтра с утра начнете пахать как два колхозных трактора. Ну что стоите?! Бегом!
ГЛАВА 6
Жора молчал недолго - целеустремленно затащив Макса на одну из тропинок, веером разбегающихся от входа, затараторил:
- Вот ведь козлище рогатый! За паршивые шлепки на долг посадил!
- Это плохо? - насторожился Макс.
- Ну… когда как. Скажет, например, чтобы отдал креветками, - и будешь ты как дурак гонять этих креветок до полной темноты.
- Их что - трудно наловить?
- Мелких легко, да только они не нужны никому - в них есть нечего, а возни с ловлей и чисткой много. А крупные - хитрые как собаки, трудно их брать. И не забывай, что еще норму надо будет успеть выполнить. Ладно, раз пока ничего не требует, то можно забыть. Как слово скажет, так ясно станет.
- Жора, мне надо будет дождаться Леру. На дальний буй можно как-нибудь вернуться за ней? Она ведь тоже должна здесь появиться.
- И что ты там пить будешь в ожидании? Мочу? Или морскую воду? А диксы? Забудь, на дальнем буе в одиночку и дня не протянуть. Когда экспедицию посылали, с ней двенадцать водоносов шло - у каждого за спиной корзина с орехами, водой заполненными. Еще шестеро несли два плотика разборных - чтобы груз на них через воду переправлять. Туда нет троп, чтобы все время по суше или мелям шагать. Так они и продвигались, нычки по пути делая, чтобы на обратном пути выпить. Как дошли, так день провели, ночь переночевали, утром немного полазили - и назад. Когда сюда подходили, воды уже ни капли не оставалось - во рту у всех пустыня раскаленная была. К ним, правда, я прибавился, но много ведь не выпью. Ты понял? Восемнадцать человек туда шло, и всего на два дня хватило припасов. Там ни есть, ни пить нечего, а принести с собой много не получится - рюкзаков нормальных нет, а идти трудно. Так что забей.
Макс упрямо покачал головой:
- Ты не понял - я должен.
- Да понял я! Понял! Любовь у вас! Это я и раньше знал!
- Да нет… то есть да. Слушай, она плавать не умеет. Точнее, умеет, но очень плохо. Если, как я, упадет вдали от берега, то в одежде… Жор, я ее дождаться должен.
- Ты меня вообще слушаешь?! Как ты без воды собрался там ее караулить?
- Придумаю что-нибудь. Время ведь, как я понял, еще есть. Месяца два должно быть. Наверное…
- И что ты придумаешь? Забей лучше! Не факт, что она вообще прилетит: ведь не все сюда добираются. И на дальнем буе разбрасывает народ сильно - некоторые над рифами оказываются и разбиваются насмерть. Ночью тоже можно попасть - в такое время вообще ничего не увидишь. Шансов помочь ей у тебя нет. Почти нет. А если и вытащишь ее как-нибудь, то что дальше?
- Ну… вернусь сюда.
- А куда ты денешься - вода ведь только здесь. Приведешь, и что? Тебя по возрасту к простым ребятам определили, теперь твоя судьба - пахать. Ниже тебя только мелкие, но это ведь совсем дети - с них спрос другой. Тот же Рыжий возьмет и заберет твою Леру себе.
- Это как заберет?!
- А просто. Скажет, что ты за шлепки ему должен, и заберет.
- Здесь что - рабство?!
- Да не, тут правильно все. Как в летнем лагере: старшие отдельно от младших, только без вожатых и столовой. Вот и получается, что старшие живут получше. Думаешь, она возражать будет? Кто ты - и кто он! Видел Ленку эту? Белая как мел. На солнце вообще никогда не бывает - сидит в штабе днями, носа не высовывая. Там ведь хорошо - холодок, приятно. Воды полно ледяной, еды разной, лучшие вещи там, устроено все удобно. А ты будешь жить в шалаше уродском, на песке ночевать. Зачем Лерке такие женихи нужны? А когда Бизону на глаза попадется? Ему светленькие нравятся очень - вот такие, как она. Даст Ленке отставку и себе заберет, не спрашивая согласия. Даже у Рыжего не спросит - тот и пикнуть не посмеет. И никто не посмеет. Потому что здесь главнее него никого нет, а ты сейчас вообще никто. Он когда выпьет, совсем дурак становится и за слово, поперек сказанное, может так отметелить, что почки с мочой вытекут. Перед тем как меня сюда занесло, он убил одного парня только за то, что тот орех кокосовый втихомолку заточил. Кто-то стукнул, и Бизон его забил. Кулаками.
- И почему вы такое терпите?! - удивился Макс. - Вас ведь много!
- Да? И что? Ты видел Рыжего? Ему больше двадцати лет. Бизону все двадцать семь, говорят. И остальным его ребятам под столько же. Все неслабые - сплошные бугаи. Они наши солдаты. Понимаешь?
- У вас своя армия?
- Вроде того. Без них никак - если что, то они за всех отдуваются. Дерутся. С полгода назад готы появились, так наши отбились, но три покойника было. Один сразу помер, двое мучились долго - докторов ведь нет. Опять же - диксы. От них защищают. И новичков в карантине тоже они выдерживают, а это занятие очень противное. Получается, не зря они ни хрена не делают, пока все пашут: когда до горячего доходит, тогда начинается их работа. Ну и, конечно, положение у них особое из-за возраста. Будь нам по сорок, а им по сорок пять, то разницы вроде и нет, а когда тебе семнадцать, а им двадцать два, то совсем другое дело. Сила за ними приличная - самые крепкие наши ребята. Тем более что у них оружие кое-какое есть. И беспредела у них не уважают. У того типа, которого за кокос Бизон забил, и до этого косяков хватало, вот и напросился. Суда у нас нет, тюрьмы тоже нет - сразу все решают. Так что не задавай больше глупых вопросов. Тут, может, и не всегда все красиво, но иначе не получается.
Макс остановился, произнес с укором:
- Жора, из того, что ты говоришь, я одно слово из десяти понимаю.
- Да ничего - привыкнешь. Если что непонятно - переспрашивай. Только не стой на месте - нам к бородавке надо побыстрее добраться. Поблизости их давно уже вывели, так что на Пустой мыс придется переться. Их там полно.
- Пошли, но давай так: ты молчишь - я задаю вопросы. Договорились?
- Хорошо. Макс, а…
- Стоп! Мы ведь договорились!
- Ну хорошо-хорошо, - притих Жора.
- Начнем. Что за бородавка?
- Увидишь, когда придем.
- Ладно. Кто такие готы?
- Ну это другая толпа. Вроде нашей, но какие-то нерусские. К нашим буям только из России прилетают, да и то не всей - из Сибири никого пока не было. А у них, получается, или арабы сыплются, или вообще не пойми кто. Совсем отмороженные - собираются толпами и бегают по рифам. Если им попадешься, то хана - без разговоров валят. Говорят, они уже несколько поселков захватили - жителей или убивают, или в рабство определяют.
- Ладно, это понял. Местные отморозки. Получается, у них тоже вода есть?
- Конечно, есть, иначе они бы давно вымерли.
- А кто такие диксы?
- Это… Видел, Рыжий на руки твои смотрел и на глаза? И здоровьем сильно интересовался…
- Ну?
- Каждый, кто сюда попадает, почти сразу заболевает трясучкой. Это болезнь такая - руки от нее дрожат, глаза болят и краснеют. Затем начинает кружиться голова. А потом все проходит. Быстро проходит - за день обычно. Но не у всех - только у молодых самых. Взрослые после трясучки очень редко в себя приходят. Почти никогда. У них все не так - у них руки начинают дрожать все сильнее и сильнее. А потом они становятся диксами. Говорят, "дикс" - от слова "дикий". Подходит к ним такое. Уже не человек, а зверь дикий. Днем они обычно на глаза не показываются, а ночью выбираются. Если попадешься такому, то хана - они бегают очень быстро, силища у них немереная, боли не чувствуют. Рассказывают, и я этому верю, что одного копьем насквозь проткнули, а он все равно у пацана глотку вырвать успел. Из-за диксов мы на ночь собираемся за оградой и вход закрываем. Но все равно бывает разное - они ведь и днем могут встретиться. Нарываются наши иногда.
- А где диксы воду берут?
- Да кто их знает - они ведь не рассказывают. Может, им морской вообще хватает - живут на ней, как мутанты. Говорят, видели, как дикс жрал медузу, выброшенную на берег. В них ведь жидкости, наверное, много - может, так и выживают.
- Насчет воды - откуда она здесь?
- О! Это вопрос хороший! Я давно ждал, когда ты его задашь!
- Ну так не тяни.
- Макс, да на него нет ответа.
- Не понял?
- Ты когда сюда шел, случайно не видел труб больших, что из воды выглядывают? В один ряд торчат - будто зубчики на расческе.
- Видел.
- А сам буй видел?
- Не только видел - я даже посидел на нем немножко.
- А эту хреновину, на грушу обрезанную похожую, что мы штабом называем, видел?
- Я похож на слепого?