Не без сожаления Иван взглянул на постель, где Юлли вновь приняла позу эмбриона, спрятавшись под одеялом так, что снаружи была видна только светлая макушка и кисть руки? Де Берг нашел в висящей на стуле тревожной сумке фонарь и осторожно, чтобы не хлопнуть, прикрыл за собой дверь, вышел в коридор. Мерцали ночные светильники, озаряя ковры и гобелены синеватым мягким светом. Впрочем, по показаниям ручного сканера, часовые несли службу на всех трех постах, а датчики охраны работали в нормальном режиме.
– Что же это может греметь? А? – Произнеся эту фразу вслух, Иван прошел по коридору до конца, где была дверь, ведущая на галерею, опоясывающую все здание, и вышел на воздух. Снаружи было прохладно и тихо. Прислушался – где-то ухнул ночной обитатель планеты. Еле слышно прошуршала листва под лапами то ли какого-то грызуна, то ли большого насекомого. Снова то же шуршание. Кажется, оно доносится чуть левее. Двинулся туда, не зажигая фонарь, поскольку пока хватало света от прожекторов, установленных на крыше.
– Это что такое, а?! Ты почему не спишь?!
Кого Иван не ожидал увидеть, так это стоящую на небольшом табурете Врединку, с увлечением что-то разглядывающую в гуще кустов. Девочка обернулась на звук голоса, от неожиданности чуть не упала, но мужчина успел подхватить ребенка и поставить обратно.
– Ты что тут делаешь? Детям давно спать нужно. Миша где?
– Он спит. А каса няня ночует у себя, вместе с остальными рабынями. Моему супругу надоело, а мне интересно!
– Что интересно?
– За паучками смотреть.
Она опустила глаза и надула губки:
– Там такие большие паучки. Я их никогда раньше не видела. Бегают. И – умные! Вырыли нору и что-то оттуда таскают. Всякие ящики, железяки, пластмасски.
Иван опешил:
– Какие паучки?
– Большие. Но нас не трогают. И нора у них громадная. Ты пройти можешь. Вон, смотри – еще двое бегут! Но никому не рассказывай, папа, хорошо? Это наш с мужем секрет… Мы хотели сегодня, пока ты будешь на корабле, сходить и посмотреть, что там такое. А потом уже тебе показать. Вдруг мы ошибаемся? Миша сказал, что паучки нашли клад. Их вначале двое было. А потом еще много прибежало откуда-то. Ой, смотри! – Девочка приложила палец к губам, потом прошептала: – Несут…
Иван проследил за ее взглядом и едва сдержался, чтобы не ахнуть. Действительно, за кустами мелькнули спины многофункционалов, которых он сам запустил. Без всякого усилия четверо из них тащили что-то громоздкое. Де Берг попытался опознать ношу, но бесполезно – никаких аналогов в голову просто не приходило.
– Папочка… – Девочка вновь потупила глаза. – Ты меня не выдашь?
Иван ласково прижал ее к себе, погладил по голове:
– Не выдам. Пусть это будет между нами… дочка. – Это слово неожиданно легко сорвалось с его губ. Без малейшего усилия. – Я не скажу. Но прошу вас обоих не лазить туда без взрослых. Договорились? Обещаю, что утром возьму тебя с собой посмотреть, что за клад они нашли.
– Честное слово?
– Честное-пречестное! Обещаю. Ну все. Беги спать!
– Спасибо!
Врединка приподнялась на цыпочках, крепко обняла его за шею и, громко чмокнув в щеку, убежала в детскую спальню. Иван остался один. Придвинув к себе оставшийся от девочки табурет, уселся, держа под контролем сектор, где сновали механизмы. Когда зевнул в очередной раз, спохватился – утром-то рано вставать! Взглянул на часы – ого, почти три часа ночи. Осталось спать всего ничего. Роботы совершали свои рейсы с четкой периодичностью – одна ходка в тридцать минут. Причем, что интересно, их скорость была одинаковой и с грузом, и без него. Носили разное – и такое, что волокли всей толпой, и что легко утаскивали по несколько штук в одиночку.
– Ладно. Будет день – будет пища.
Глава 12
Де Берг зевнул в очередной раз и, подхватив табурет, направился к себе. Юлли по-прежнему спала. Только дыхание выровнялось. Похоже, что она вышла из своего странного состояния. Иван разделся и осторожно, чтобы не разбудить девушку, забрался под одеяло. Тихонько улегся рядом с ней. Потом не выдержал, повернулся, всматриваясь в тонкие черты. Ее лицо, такое красивое, и так близко… Вдохнул ее запах, тонкий и… приятный. Внутри что-то дрогнуло, а по телу прошла волна узнавания. Нет, он мог поклясться на чем угодно, что раньше никогда не встречал мурвитанку! Но отчего же ему так знакомо это ощущение? И – необыкновенное умиротворение. Казалось, что вся усталость, вся грязь, которая прилипла к барону за последнее время, куда-то пропала, когда он ощутил тепло тела Юлли… Ее рука… Не выдержав, Иван коснулся теплой ладошки. Такие тонкие пальчики… Осторожно дотронулся до них губами. Юлли… Нет! Надо спать. Времени совсем мало. Закрыл глаза и вдруг провалился в теплую темноту…
Проснулся опять на спине. Нога девушки покоилась на его бедре, теплая упругая грудь прижималась к боку. Одна рука обнимала Ивана, вторая расслабленно лежала на подушке. Аккуратный прямой носик уткнулся в плечо. Белокурые волосы рассыпались по подушке широким веером, и эта нежная смуглая кожа… Какой контраст! И – как красиво!..
Беззащитная. Вызывающая необычную нежность в душе, желание обнять ее, привлечь к себе и приласкать. Стать защитником, оградить от всего зла, которое может случиться в жизни… Почему он чувствует это к ней? Неужели влюбился? Не рано ли для такого короткого срока знакомства? И… Где уверенность, что девушка испытывает к нему нечто подобное? Может, Юлли видит в нем просто возможность получить свободу и новый статус? Даже ценой потери чести. Впрочем, сейчас уже никто не смотрит на то, сохранила ли невеста свою девственность до свадьбы или нет… Кое-где доблестью и достоинством считается как раз наоборот – чем раньше девушка узнает мужчину, тем лучше… Хотя женщина, которая сейчас лежит с ним рядом, мурвитанка по происхождению. А у них отдаться мужчине до свадьбы – величайший грех. И опозоренная таким образом девушка обязана сама покончить с собой, либо ее забьют камнями, по обычаю, берущему начало с незапамятных времен…
Таймер, поставленный на восемь часов утра, тихо пискнул. И этот негромкий звук смог пробудить девушку. Она приоткрыла сонные, пока ничего не понимающие глаза, тихонько поводила рукой по его груди, вновь, еще сильнее уткнулась в плечо, еще в полузабытьи тихо прошептала:
– Как хорошо! Даже вставать не хочется…
– Придется. Дела сами не сделаются, – так же шепотом ответил Иван.
– Ах!.. – Зеленые озера глаз стали просто бездонными, в них появилось вначале недоумение, потом испуг, перешедший в ужас, когда Юлли увидела, где и как провела ночь. А потом, когда сообразила, в какой близости находится с мужчиной, рванулась назад, но тщетно. Сильная рука удержала ее в прежнем положении.
– Господин!..
Вновь попыталась освободиться, но поза, в которой она лежала, не давала нужной опоры. Не выдержав, мурвитанка отвернулась, спрятав лицо в подушку. Было видно, как ее кожа быстро алеет от стыда. Затем плечи беззвучно вздрогнули… Иван чуть разжал объятия, ласково провел рукой по бархатной спине, мгновенно напрягшейся.
– Не плачь. Между нами ничего не было.
Она несмело повернула к нему голову, показав залитое слезами лицо, и мужчина осторожно смахнул их кончиками пальцев с лица:
– Не надо. Ты становишься такая…
Он не мог подобрать нужного слова. Юлли вновь всхлипнула.
– Вы…
– Говорю же – ничего я с тобой не делал. Просто ты вдруг отключилась, а мне тащить тебя в общую спальню было лень. Да и не хотел других рабынь будить, они и так с ужином замучились. Вот и устроил тебя у себя под боком. Кровать-то большая…
– А одежда?.. – несмело спросила она.
– Не стану отрицать, снял. Но не больше. На ткани слишком много всякой ерунды. Чтобы не оцарапаться.
Вроде чуть успокоилась. Во всяком случае, слезы уже не текут. Зато румянец смущения стал совсем густым.
– А… почему я вот так… лежу? Это вы меня… устроили? Или…
Иван с трудом удержал шутливую улыбку:
– Или. Это ты сама вот так ночью присоседилась. Видно, и тебе понравилось…
Юлли, видимо, поняла, что он хотел сказать, потому что выражение ее лица вновь изменилось:
– Господин, отпустите меня, пожалуйста…
Он убрал руку, и девушка подалась назад, насколько было возможно, чтобы не показываться из-под одеяла и одновременно не свалиться с кровати. Иван с сожалением вздохнул, затем поднялся и начал одеваться. Мурвитанка следила за ним, застыв неподвижно, и прочитать что-либо на ее лице было невозможно. Впрочем, де Берг отчего-то знал, что та смущена и испугана. И не тем, что спала в постели с мужчиной. Она просто не знает, как поступить дальше. Потому что ей даже без того, что должно было произойти, очень хорошо. Но разум – в полном смятении. С одной стороны, она по-прежнему рабыня, не имеющая никаких прав. С другой, эту ночь она провела в постели хозяина. Следовательно, стала фавориткой. Пусть ничего и не было, но… Как теперь поведет себя господин? Не потребует ли он в следующий раз от нее всего, что мужчина желает получить от женщины? И не выгонит ли прочь, как только получит желаемое? Сделает обычной постельной игрушкой, как обычно и бывает между хозяином и рабыней? И… Как ей сейчас вести себя? В любом случае, нужно поспешить на женскую половину, распределить девушек на работу, самой тоже заняться делами, но вылезти из-под одеяла в обнаженном виде, показать мужчине свое тело… И, словно отвечая на правоту его мыслей, ее лицо начало вновь алеть.
– Не дергайся. – Иван закончил застегивать комбинезон, сунул ноги в ботинки, привычным движением захлопнул замки застежек, выпрямился.
– Я пойду, приведу себя в порядок. Тогда и выберешься. В шкафу есть халаты, накинешь какой-нибудь, чтобы добраться до гардеробной комнаты.
– Господин… что… Я не знаю…
– Позаботься о завтраке. У меня сегодня очень много дел.
Она опустила взгляд и отвернулась.
– А… вечером? Мне приходить?
– Как пожелаешь.
Он шагнул в душевую, оставив ее в еще большем недоумении… Впрочем, когда де Берг вернулся, в комнате никого не было, а постель аккуратно заправлена. Барон усмехнулся – переложил ношу ответственности на хрупкие плечи молодой женщины… Ладно. Зато сразу станет понятно, что между ними происходит. Проверил время – пока все нормально. Успевает. Быстро спустился вниз, чтобы услышать мягкий голос Юлли, торопливо посылающий кого-то из рабынь отнести завтрак хозяину. Мимо бесшумно прошла нянька, пряча взгляд и стараясь быть как можно незаметней, и замерла, когда Иван окликнул ее:
– Эй, постой. Подойди ко мне.
Тайхотсу несмело приблизилась, замерла, по-прежнему не поднимая глаз. Черт, да что в этом доме творится? Ни одна не смеет посмотреть на хозяина! Ну, покойничек!.. Впрочем, он был мурвитанцем. А у них так принято… Поднял подбородок рабыни пальцем, заставил глядеть себе в лицо:
– Как тебя зовут?
– Ююка, господин…
– Ююка? Хм… Ладно, девушка. Я доволен, как ты управляешься с моими детьми. Продолжай в том же духе и дальше.
– С вашими детьми, господин? – недоуменно переспросила та. – Но одна из них моя соплеменница!..
– Для меня это ничего не значит. Я принял ее как дочь. Значит, она мой ребенок, как и родной сын.
– Да, господин…
– Иди.
Ему показалось или… Да нет, ерунда! Быстро проглотив принесенный кем-то из монсерраток завтрак, по привычке поблагодарил, отчего рабыня чуть не упала в обморок. Затем, пока позволяло время, решил найти Юлли, но она куда-то спряталась, пока он ел. Девушки беспомощно разводили руками, показывая, что не знают, где находится старшая. Махнув рукой, поскольку время все-таки не стояло на месте, а мчалось с привычной скоростью, барон поспешил к вездеходу. Остальные члены команды, назначенной на испытания, должны были отправиться чуть позже, на платформе. Иван хотел до их приезда лично ознакомиться со всеми переделками, которые провели многофункционалы при ремонте кораблей.
Густой, ароматный и уже привычный ветер упруго толкался в лицо. Многочисленные дикие обитатели долины наполняли ее своим разноголосьем. Когда машина вышла на прямую, откуда уже была видна площадка, Иван невольно замедлил скорость, чтобы рассмотреть удивительную картину, возникшую на посадочном поле. Эсминец изменил свой цвет. Если раньше он сиял надраенным до блеска металлом, то теперь стал матово-серым. Да и надстроек на нем прибавилось. Крейсера же вообще не было видно – весь корабль был закрыт большим куполом из непрозрачного пластика, сквозь который время от времени пробивались вспышки от сварочных работ, которые вели многофункционалы.
Выслушав доклад часового, де Берг направился к эсминцу. При виде владельца искусственный разум корабля выпустил трап и распахнул шлюз. Марлитанец поспешил внутрь и вновь застыл, пораженный, интерьер опять изменился. Новые панели внутренней обшивки, другой цвет пола. Двери уже не шипели приводами, уходя в стены, а беззвучно разделялись на две половины, пропадающие в полу и потолке. Да и количество помещений явно увеличилось. Вот и рубка. Иван вошел внутрь, сел в знакомое кресло командира, которое мгновенно приняло наилучшую для тела форму, и осмотрелся. По сравнению с предыдущим разом тут тоже многое изменилось.
– Докладываю, командир, – раздалось из скрытых динамиков. – Эсминец приведен в соответствие с имперскими стандартами, соответствует модификации "ZZ-440F". Бортовой номер согласно реестру Империи три тысячи девятьсот один – 36458798980. Название – "Смерч". Корабельный мозг – Майра-четыре. Можно просто – Майра.
– Благодарю… – Иван чуть пошевелился. – Значит, корабль полностью восстановлен?
– Да, командир. Роботы-многофункционалы провели успешную реставрацию, доведя боеспособность до положенной по проекту и спецификации.
– Что у нас с боезапасом и топливом?
– Согласно норме – сто процентов. Всё находящееся на борту соответствует имперским стандартам.
– Мы можем совершить пробный вылет?
– Конечно, командир! В противном случае я бы сразу предупредил вас. Корабль полностью готов к вылету в любое время.
– Отлично!
Иван от удовольствия потер ладони. Потом спохватился:
– Слушай, Майра. У меня одна просьба: не упоминай пока ничего об Империи. До особого разрешения. Никому, кроме меня, и только когда мы одни.
– Да, командир. Принято. – Крошечная, едва уловимая пауза. – Не желаете опробовать "Смерч" немедленно? Для этого вам необходимо надеть мыслепередатчик, хранящийся в правом подлокотнике вашего кресла.
Крышка откинулась, и Иван увидел небольшой темный кристалл.
– И как им пользоваться?!
Ничего подобного он никогда раньше не видел.
– Просто приложите его к виску.
– К какому?
– Любому. На ваш выбор. Захотите снять – отдайте соответствующую команду. Когда на вас этот прибор – между нами устанавливается полная телепатическая связь, и вы можете отдавать команды мысленно.
– Ого!
Де Берг торопливо проделал то, что сказал ему корабельный мозг, и действительно услышал, как внутри него Майра продолжает рассказывать о корабле…
Илиана завтракала в своей комнате. В полном одиночестве. Девушка не хотела видеть вопрошающие лица подруг по гангу, а тем более – как-то влиять на их решение. Как бы ей хотелось вернуть то время – год назад, когда их ганг находился на пике славы! Казна была полна, перспективы казались радужными, а небо светилось алмазами. Но всему хорошему рано или поздно приходит конец. Случайный табарский линкор. Уйти Камелии смогли, но вот их кораблю пришел конец. Вообще чудо, что им удалось добраться до базы Братства, а оттуда уже на перекладных до дома…
Полгода отчаянных надежд и бесконечных поисков. Ганг оставил свое предложение во всех вербовочных конторах, и лично Илиана обила пороги домов Кланов, пытаясь вновь найти работу. Деньги таяли с неумолимой быстротой, и дно уже давно виднелось в сундуке с казной Камелий. Вчера они почти треть оставшихся средств потратили на то, чтобы произвести впечатление на потенциального работодателя. И, как оказалось, зря. Нет, конечно, он готов их нанять. Но лично она, Илиана Дервейс, еще не настолько опустилась, чтобы наняться к Весельчаку. Пусть подруги решают сами…
Время! Девушка поднялась со стула, на котором сидела, уставившись бездумным взглядом на пустую стену, подхватила свой рюкзачок, где хранила скромные пожитки. Остаток средств ганга уже переведен на личные счета всех его членов, так что больше ничто не удерживает ее в этом доме. И Илиана покидает его. Она не смогла сохранить группу. Значит, недостойна больше быть командиром…
Шаги гулко отдавались в пустом коридоре. В доме стояла тишина. На полу валялись кем-то брошенные вещи, обрывки бумаги, непонятный мусор. А всего месяц назад здесь было весело, люди еще не потеряли надежду и смотрели в будущее с оптимизмом. Дервейс заглянула в столовую – никого. Значит, все либо разбежались, либо все еще сидят по комнатам и решают свою дальнейшую судьбу…
Илиана вышла на улицу. Глайдер стоит под навесом. Уже немного покрылся пылью. Она не успела его продать. Точнее – не смогла. Никому такой транспорт не нужен. В последний раз взглянула на дом, смахнула непрошеную слезу, закрыла за собой дверь в воротах забора, окружающего дом, и пошла вниз по пыльной улице. У девчонок еще есть время. Им нужно выехать через сорок минут, если они захотят успеть. Водить глайдер умеют все.
– Командир? Вы тут?
Голова Кристофера несмело просунулась в проем двери, и де Берг махнул ему рукой:
– Проходи! Чего застыл?
Старший офицер, озираясь по сторонам, несмело перешагнул высокий комингс, недоумевая, осмотрелся: практически ничего из того, что он видел раньше, ему не было знакомо.
– Твое место – слева от вон того шарика. Синего. Да, здесь.
Крис осторожно опустился в кресло и едва не соскочил прочь, когда оно начало подстраиваться под него.
– Что за…
– Не дергайся. Посиди минутку спокойно. Очень удобная вещь!
– Да?..
– Ребята приехали?
– Так точно!
– Отлично. А девчонки?
– Командир, вы действительно хотите их нанять?
– Я когда-нибудь шутил? Тем более с такими вещами?
Старпом опустил голову.
– Тебе давно пора командовать собственным кораблем, Крис. Так что устраивайся. После испытательного полета он твой.
– Командир! Ваша светлость!..
Парень вскочил, задохнувшись от нахлынувших чувств, готовый рухнуть на колени, но жест де Берга заставил его усесться обратно.
– Успокойся. Может, еще проклянешь тот момент, когда стал командиром "Смерча".
– "Смерча"?
– Да. Так зовут этого малыша. Познакомься, кстати: искусственный мозг корабля – Майра.
– А?..
Глаза будущего командира эсминца стали круглыми от удивления. В этот момент раздался бархатный, донельзя сексуальный голос:
– Приятно с вами познакомиться, офицер. Я – Майра!