А ведь как всё хорошо начиналось. Дрезина довезла их до места, где случилось нападение на поезд. Вдоль дороги, сопровождая их, вздымались к небу клубы дыма - горели их фактории и заимки. А потом появились орки. И был жестокий встречный бой, когда никаких увёрток и ужимок не применишь. Орки справа, орки слева, орки в лоб идут. И идти приходилось тоже - в лоб, грудь в грудь. В том бою отряд потерял треть бойцов. Орков опрокинули, прошли по трупам ещё почти милю. Вышли к полустанку… небольшой перрон, на который выходили те, кому здесь ближе было до своих факторий. Нынче сгоревший. И дальше, когда отряд спустился к ближайшему дому… там лежала груда. Груда тел. А точнее сказать - груда мяса. Освежёванные тела работников фактории. Разделанные, сложенные аккуратной грудой. Люди, гномы, эльфы, гоблины, карлы… Взрослые мужчины, женщины, старики и малыши. Все вместе. В последний свой раз.
Кто-то тогда заплакал, кто-то кричал отчаянно, обещая оркам страшную месть. Ворчун тоже был потрясён, но он таких вот груд тел повидал немало. Только не здесь, а на реке. И не люди с гномами там лежали, а орки. Много орков, вот точно также освежёванных. Самцов, самок, особенно ценимых за качество шкурки детёнышей.
Ну а потом стало не до размышлений. Дальше - в течении нескольких дней, отряд шёл через бои. Совершенно другие бои, чем на берегах Великой. Теперь не орки попадали в засады трапперов, а трапперы влипали в засады. Теряли людей от стрел и арбалетных болтов, даже не всегда определяя, откуда угроза. Орки не ввязывались с ними в прямые бои все эти дни. Истощали силы, как оказалось. Вчера вечером, когда Сильмарилль уже начал заваливаться за горизонт, а небо налилось красным, орки напали. Почти полсотни орков на тринадцать живых тогда трапперов. Они вырвались… впятером. Орки не преследовали. Им хватило добычи - радоваться бесспорной победе над трапперами. Выжившие старались не думать о том, что сотворили орки с телами павших трапперов. Строри встал во главе уходившего к Трампу отряда.
Они шли всю ночь, устали и на ногах держались только по одной причине - в городе должны были знать о поражении прайда охотников. Строри шёл замыкающим, имея в арбалете предпоследнюю обойму болтов, а в кварт-пистоле - последние четыре патрона. Четыре его бойца - два гоблина, эльф и человек, устало, медленно переставляли ноги в двух-трёх саженях впереди. Идти быстро не мог уже никто.
- Долго ещё, Ворчун? - обернулся на Строри кто-то из гоблинов, он так и не запомнил их имена.
- Иди, - сипло сказал Ворчун. - Тут, если я не ошибаюсь, башня водонапорная должна быть… это миль пять от города. Там - передохнём немного. Надо до темноты к городу добраться!
- А почему до темноты? - заспорил человек. Вот его Ворчун знал, даже кажется как-то на тропу ходили вместе. Из вольных, понятно, из следопытов. Звали его Родериком, а на прозвище - не заработал пока.
- А потому, что ещё одну ночь мы не переживём, - вежливо пояснил гном. - Орки нас отпустили, но не упустили. Не похоже на то, что упустили. А раз так, к ночи догонят и перебьют всех. Им даже приближаться не надо.
- Они близко, - вдруг сказал эльф. Молчаливый, нелюдимый следопыт. Ну, собственно эльфы в основном в одиночку бродят по тропам.
Вот его слова, почему-то, куда сильнее проняли трапперов. Наддали… насколько это возможно. А там и впрямь оказался прав Ворчун. Вот она, башня водонапорная. Одна, как перст. Только вот…
Только вот поперёк чугунки, от берега до берега, возвышалась возле башни баррикада. Только вот гулко так ударил кварт-пистоль. Только вот слева, как раз подле башни, торчал над баррикадой хорошо знакомый ствол картечницы.
- Дошли!.. - заорал кто-то из гоблинов радостно, и побежал обниматься.
Встретили его… недобро. Остановили резким окриком шагов за тридцать от баррикады. К гоблину подошли остальные…
Было не так уж и далеко, Строри вгляделся в людей, видневшихся за баррикадой…
- Гимлейхерберстейн!!! - вдруг заорал он оглушительно громко. - Гимлей, друг старый! Ты что же, хрен подгорный, друзей не узнаёшь?!
Гимлей, высокий для гнома, очень широкий траппер, моментально вымахнул из-за баррикады, побежал навстречу Строри.
- Строри! - рявкнул, сжимая Ворчуна в объятиях. - Что ты… Как ты здесь?
- Так я ж на орков охотился, - пояснил тот, в свою очередь явно вознамерившись переломать Гимлею все рёбра.
- Ну и как, поохотился? - спросил тот, обегая взглядом их небольшой отряд.
Ворчун помрачнев, разжал объятия.
- Поохотился, - сказал тихо. - Видишь, как много добычи несём…
- Понятно, - Гимлей был опытный траппер, и объяснять ему не приходилось. Не повезло трапперам на тропе, бывает…
- А Арселий-то молодец, - Строри кивнул на баррикаду. - Ишь, как удачно разместил вас… И место здесь открытое, орки близко не подойдут. Правда, если подобраться сумеют…
- Удрапаем, - уверенно сказал Гимлей. - Мы на дрезине приехали. Ручная, правда, и восьмерым тесновато на ней… Зато никакие орки не догонят. А только Арселий здесь не при чём.
- Ну да, ну да… - покивал Строри, и лишь потом вскинулся. - Это как?!
- А так. Не командует здесь больше Арселий! - дерзко вмешался в разговор незнакомый Строри человек с баррикады. - Здесь Бабарыга Жан командует!
- Бабарыга, - протянул Ворчун. - Ну, если Бабарыга, то мы пошли, пожалуй… Пропустишь меня, Гимлей?
Гимлей засмущавшись явственно, покосился на того самого, говорливого мужика. И Строри на него посмотрел, небрежно облокотившись на баррикаду, до которой за разговором и дошли.
- Ну? - спросил он дерзко. - Или мне здесь не рады? И моим ребятам?
Неожиданно, траппер смутился.
- Да нет, Ворчун, - сказал он смущённо. - Проходи, конечно!
- Пошли, ребята! - махнул рукой Строри, и принялся перелезать через баррикаду.
Вконец смущённый вожак, отзывавшийся на имя Лион, во искупление своей дерзости даже дрезину им одолжил.
2.
Трамп изменился за прошедшие дни. Очень сильно изменился - город внезапно для его обитателей оказался на осадном положении. И раньше по его улицам, мостам и площадям разгуливало немало вооружённых людей. Но это были трапперы, вооружённые "белым оружием". Палаши, сабли, у некоторых - мечи. Нынче же большинство из тех, кто встречался Строри на его пути домой имели при себе не только холодное оружие. Почти все были в броне. И мало кто спешил по своим делам. Люди собирались группами, что-то оживлённо обсуждали… Ворчуна узнавали. Кто-то окликнул его на площади, пригласил присоединиться, но гном только мотнул головой. Он всё ещё пребывал под впечатлением от краткого пересказа событий, которое выложил ему старый друг Родоульф. Раскол среди трапперов, недавняя потасовка у дома Вульфа, где обязанные тому трапперы и люди Жана Бабарыги сцепились врукопашную… Обошлось без трупов, но крови пролилось немало. Были разбитые морды, выбитые зубы, сломанные руки-ноги-рёбра… Всё было. И по итогам - сторонники Вульфа рассеяны, склад его с боевым припасом разграблен и пошёл на вооружение людей Бабарыги, а сам Вульф сидит теперь дома у Арселия и трясётся. Его тоже крепко приложили, вся левая сторона один синяк… Ну так что теперь об этом. Вульфу поделом. Вульфа-то не жалко. Мужиков - жалко. Они-то люди подневольные, долги свои отрабатывали…
Но Бабарыга, хоть и прав, всё же сволочь.
Так решил для себя Ворчун, идя к дому.
А почему к дому… устал, умотался, одна мечта осталась - о лохани с горячей, полной пены водой. Нырнуть туда, намекнуть Генриетте, что неплохо бы пару гномочек помоложе позвать - плечи размять… и не только.
Потом уже можно и Яна идти искать. Если тот сам не найдёт.
Тоска по дому сегодня была столь сильна, что Ворчун даже отклонил весьма соблазнительное предложение Родоульфа остаться на кружку пивка. Домой.
И не вздумал он не только Яна искать, но и к Арселию наведаться. Домой!
Последний раз его окликнул перед самым домом, и окликали настойчиво и неоднократно. Ворчун даже не вслушивался толком. Он дошёл до дома, бухнул кулаком в висевшее у входа медное било, дождался, пока дверь откроется…
В чане с горячей-горячей, как только терпеть можно, водой, было хорошо. Хоть ты вовсе не вылезай. Зарывшись по самый нос в пену, Ворчун сидел так вот уже второй час. Усталость медленно оставляла его. Вместе с ней уходили в прошлое гора разделанных тел, потерянные по пути назад товарищи, мясорубка в болоте, где осталась большая часть их отряда… Ну а полнейшему расслаблению организма, способствовала огромная глиняная кружка, полная свежего портера. Стояла она по левую руку от Ворчуна и пустела потихоньку, помаленьку. Ворчун никуда не торопился сегодня вечером.
Набрав воздуха в лёгкие, он нырнул. С головой. Прямо в пену. Пробыл там, в горячей воде, пока в ушах не зазвенело. Вынырнул. И тут же присосался к пиву. Хорошо…
Он бы мог, пожалуй, так долго ещё просидеть - благо Генриетта время от времени подносила ему свежей водицы… но вечер не только из ванной состоял, о чём Генриетта уже дважды напоминала. Те самые гномочки из ближайшей мастерской уже час как ожидают его в спальне. Не соскучатся, понятное дело, но лучше и не задерживаться чрезмерно. Ещё подумают, а подумают - разнесут на своих острых язычках, что он, Строррехейлд Ворчун - ослабел.
С тяжёлым вздохом выбравшись из чана, Строри небрежно обтёрся и закутался в густой, пушистый меховой халат. Ох уж эта Генриетта. И всё-то у неё здесь как… дома. Халат ещё этот. Он, настоящий этот халат, вызывал всегда смешки его товарищей. Яна. Накаты. Только Вилли, всё-таки младший гном, помалкивал в бороду. Вилли… где он сейчас…
Грохнула открытая с плеча дверь. Вошедшая Генриетта была настроена вовсе не дружелюбно, но увидев Строри в халате, расплылась в улыбке:
- Девочки заждались, однако! - сказала она, не переставая улыбаться во все свои тридцать два (или сколько там у гномих) великолепных зуба. - Ты бы, старый хрыч, пошёл уже, кости размял…
Строри послушно потопал к двери. С Генриеттой поспоришь, как же…
А и неплохо это - не спорить с собственной домоправительницей. Размякший, расклеившийся, рассиропившийся Строри, развалился на широком своём ложе, имея под каждой рукой по аппетитной девахе. Покувыркались они всласть, всю дурь из усталого гнома повытянули. И теперь ему только и оставалось - валяться, раскинув руки, ощущать под боками горячие, крепкие тела гномочек и блаженно смотреть в потолок. Жаль, что жизнь такая недолга для траппера. А тем более сейчас. Вон уже Генриетта что-то шкворчит за дверью. И чей-то очень знакомый голос ей отвечает. Ну понятно, до утра было не дождаться… Ян.
Как на слух, так Генриетта вовсе не горела желанием Яна внутрь запускать. Как на слух, так Ян вовсе не собирался ждать.
Ну и в конечном итоге, естественно, пересилил. Когда это Генриетта долго могла противостоять его здоровой, природной человеческой наглости?
Дверь открылась хоть и без грохота, но резко. Раскрасневшаяся Генриетта, всклоченная даже какая-то, вошла всё же первой. И громко так, будто фырча, объявила:
- Там Ян пришёл… значит!
- А то я не вижу, - пробурчал Строри, не подумав, впрочем, даже прикрыться. Да и гномочки его не особо впечатлились возникшим на пороге траппером. Ну пришёл и пришёл.
- Вставай, давай, - не особо-то и ласково сказал Ян. - Вставай, собирайся.
- Чего бы вдруг? - лениво возразил Строри, тоже не бросившийся на шею вожаку. - Мне и здесь неплохо… лежу, отдыхаю…
- Лежит он! - яростно выкрикнул Ян, меряя шагами комнату. - Он тут, понимаешь, лежит! А мы там… мы там кровь проливаем!
Строри изумлённо уставился на него, приподнявшись на локте. Гномочка слева зашипела, ибо в задумчивости гном придавил её чёрную гриву. Ворчун этого даже не заметил. Он внезапно обнаружил сильные перемены в Яне, и пытался сейчас сам себе их оспорить.
Нет, Ян не сильно изменился внешне. Чего тут может измениться-то… за несколько дней. Разве только разговаривал резкими, рубленными фразами, да речь его была подобна той, что толкают ораторы в разгар очередного всетрамповского веча.
- А где твой меч-то? - спросил вдруг Строри.
Ян сбился на полуслове, остановился прямо против окна, недоумённо глядя на гнома.
- Меч? - переспросил он с недоумением.
- Ну да, твой меч! - с некоторым раздражением повторил Ворчун. - Меч. Этот огрызок на поясе вовсе не похож на твой прежний клинок.
Ян пожал плечами.
- Дома висит, - сказал он просто. - А что? Этот конечно не столь грозно выглядит… Палаш как палаш. Арселий подарил.
- Арселий, значит, - хмыкнул Ворчун. - А что тебя связывает с Арселием нынче?
- Ты что, не слышал? - с искренней обидой в голосе, воскликнул Ян. - А для кого, собственно, я распинался?
Ворчун выразительно пожал плечами. Думай, мол, сам. Для кого-то может и старался. Для Генриетты вот. Да для девок.
Ян стоял, только глазами ошалело хлопал.
Выждав пару минут для закрепления полной и окончательной победы, Ворчун таки встал во весь свой немалый для гнома рост.
- Пошли, что ли, пивка хлебнём! - предложил он, накидывая тёплый халат на мохнатые свои плечи…
Пиво у любителя подобных развлечений Строри завсегда было великолепное. Тут тебе и тёмный портер, и светлое… на любителя. Варки естественно гномовской. Они посидели, выпили по кружке. Строри послушал Яна. Тому было что рассказать. Гном ахал и удивлялся, слушая его рассказы…
Когда б и кто раньше поверил, что Арселия можно подвинуть от власти. Когда бы и кто поверил, что может случиться поножовщина. Того больше - во время неспокойное. И ещё того больше - когда враг будет рядом.
Ян впрочем не только об этом рассказал.
Оказывается, орки уже умудрились проникнуть в город. Два дня назад, ночью, на пяти пирогах пробравшись сквозь все посты, они высадились на окраине города. Тридцать, ну или чуть больше коричневокожих атаковали так внезапно и яростно, что никто к этому оказался не готов. Рядом оказался только небольшой патруль из стражников, которые храбро вступили в бой. Вырезали их, притом неожиданно быстро. Дальше орки рванулись в центр, увеличивая бедлам. Паника началась вполне серьёзная, и если бы не Бабарыга со своими приспешниками, быть беде. Они там оказались совсем рядом, два прайда. Немедленно атаковали орков, опрокинули их и вырезали подчистую. Собственно боя было немного. Но в результате безумного похода орков, оказались убиты двадцать с лишним человек, да погорело два дома на самой окраине…
- Ну и что дальше? - мрачно спросил Ворчун. - Что Бабарыга-то?
- А что Бабарыга, - пожал плечами Ян. - Он, конечно, любитель повыступать с бочки. Он лихо пограбил Вульфа… поделом, если честно. Но с орками он не справится. Без меня - не справится. Ну а теперь…
- Во как! - непонятно сказал Ворчун.
Ворчун посмотрел на Яна.
Ян посмотрел на Ворчуна.
Оба ухмыльнулись. Строри Ворчун был широко известен и популярен в узких кругах гномов-трапперов. Его появление рядом с Яном было вполне ожидаемо. Ян безусловно на это рассчитывает и ожидает пополнения своих рядов.
- Хорошо, - сказал Ворчун. - Я, разумеется, присоединюсь к тебе, Ян!
Ну вот и ладно! - с явно проскользнувшим в голосе облегчением воскликнул Ян. - Вот и ладно, Строри!
Он уже вскочил было на ноги, порываясь куда-то бежать…
- Погодь, - сказал ему Ворчун. - Давай, что ли, отметим моё возвращение, да к тебе присоединение…
Ян отказался. С явным сожалением в голосе и во взгляде проводив глазами каменную бутыль гномовки, отказался.
- Нет, - сказал он мрачно. - Тут такое дело, понимаешь… ждут меня. Бабарыга вокзал взял и прилегающие дома… под охрану, что ли. А мы - гавань держим и вообще приозёрную сторону. Сейчас надо бы обход сделать, что ли. Да и Жан обещал сегодня подойти. Хоть и соперники мы, но всё же не враги. Между нашими драк не было. А что Вульфа он пограбил… я ж сказал уже, поделом тому. Надо было делиться добром, когда предлагали!
- О чём говорить-то будете? - спросил Ворчун.
- Да обо всём, - пожав плечами, сказал Ян. - Как жить дальше будем. Что с орками делать. Коль вы с той бандой не справились, стало быть живём мы в блокаде. А это, друг Строри, штука весьма и весьма неприятная. Мы ведь к блокаде не готовились, от привоза живём. Что у нас здесь из припасу? Ну, с порохом-пулями куда ни шло. Угля есть немного. А жратва? Бойцов может быть вдосталь и даже с избытком… хотя избытка нет… Но что делать с их кормёжкой? Ты знаешь, на сколько дней у нас еды?
- На сколько? - вяло спросил Строри, которому хотелось выпить ещё пива, а не обсуждать скучные вопросы пропитания прочих трапперов.
- Дней на двадцать максимум! И притом вовсе не обязательно эта еда - в складах. Я сюда и твой запас приплёл, Ворчун, и мой…
- А с чего бы это?! - немедленно взвился гном. - Запас мой, жрать его тоже буду я!
- Вульф тоже так думал, - хмыкнул Ян.
Помолчали. Похоже, Ян уже тяготился разговором, уж всяко не намереваясь его продолжать. Встав, прихлопнув для решимости ладонью по столу, он суховато сказал:
- Короче говоря, Ворчун! Сидим мы, понятно, у Михея. И штаб там, и силы основные. Решишь, что дома тебе делать нечего, приходи. И лучше б ты это пораньше решил…
Он ушёл. Ворчун проводил его сумрачным взглядом, но ни идти следом, ни даже вставать не стал. Яну хорошо тут распинаться, проскучав в городе вдосталь времени. А он, Ворчун, только с тропы. Ему отдых просто необходим. Хотя бы малая его толика…