Вы думаете, самое сложное (и, если можно так выразиться, веселое) - это установка автоматических добывающих станций? Ха-ха-ха! Если вы такие наивные, значит, не доводилось вам работать на частный концерн в Тремезианском поясе. И слава богу, добавлю от себя.
Самое сложное начинается, когда паром привозит очередную порцию АДСок. Особенно для новичков.
Кто готовит станции? Правильно - техническая служба, совершенно отдельная от полетной секции. Оборудование, как говорилось выше, страшно битое. Иногда к реанимации малопригодное, так что его легче списать, чем чинить. А как ты его спишешь? Это ж целая история!
Выход простой и незатейливый: подсунуть дефективную штуковину пилоту. Если он ее принял, значит - вся ответственность на нем. АДС гробанулась? Ну-ка, кто ее устанавливал? Румянцев (например) - с него и спрос; кто последний, тот и папа. А стоимость станции вычтут с тебя, то есть с меня.
Хорошо, что остаточная балансовая стоимость высокой не бывает. Но тысяч на десять-пятнадцать можно встрять. Несложные вычисления показывают, что десять-пятнадцать месяцев ты будешь работать бесплатно. Или меньше, если твоя разрядность выше четвертой. Все одно - ни хрена приятного. Форменное рабство!
Не хочешь в рабство - разуй глаза и не ленись проверять оборудование в процессе приемки.
Ведь что такое АДС? Это двадцатитонный стальной комбайн с контейнерами для породы, буровым агрегатом, гусеничным шасси, четырьмя реактивными движками и довольно тупеньким парсером. Но какой бы он ни был тупенький, а пообщаться с ним можно. И даже нужно. По крайней мере сохранится протокол, и если коллеги нахимичили с парсером так, что он вам наврал насчет работоспособности систем, вам будет чем прикрыть задницу от сеньора Роблеса. Больше бумажек - чище жопа, такая у нас жизнь.
Я к чему веду?
Со мной этот подлый трюк попытались провернуть ровно на второй вахте.
Вылезли мы из астероидного пояса в точку рандеву, задрыхли, поиграли в преферанс. Прилетел паром, принял нас, а вот уже модули рядками стоят, в них АДС.
Ко мне подошел Данкан Тес и сказал на неподражаемом русском:
- Мистер Румьянцефф, вы есть человек новый. Мой вам советовать, проверяйт модуль 4–7. Его сейчас вам делать загружать в борт, да.
- Спасибо, Данкан.
- Зовите вы меня лучше Дан!
- Спасибо, Дан, - говорю, - зови и ты меня Андреем.
Я подключил свой парсер к модулю, а там, мама дорогая - натуральный металлолом. Хорошо если час проработает, но скорее всего не переживет даже приземления.
Техники в ангаре сказали, что они тут вообще ни при чем, есть приказ - они грузят.
По здравом размышлении разумным показалось связаться с диспетчерской, что я и сделал. В диспетчерской соединили с Роблесом.
- В чем дело, Румянцев?
- Сеньор Роблес, считаю своим долгом доложить, что АДС в модуле 4–7 я принять на борт не могу ввиду его аварийного состояния.
- Румянцев, вы пилот, или поп?
- Извините?
- Я херенте супериор огромной корпорации! Вы думаете, мне есть дело до вашего кривого оборудования? Разбирайтесь сами, и не вздумайте еще раз обратиться ко мне с подобной ерундой!
И отключился.
Блацкович объяснил, что все просто: пишешь докладную записку, тебе выгружают аварийный модуль, а если сменного модуля нету, то дневная норма автоматически снижается на одну АДС, всего делов.
- Кстати, Андрей, такие выкрутасы оставлять без внимания нельзя. Ни в коем случае! Я бы на твоем месте начистил рожу дежурному технику. Это его работа. Докладная записка, раз. Прилетаешь домой, находишь этого козла и бьешь ему в бубен, два. И Данкану не забудь проставиться, три.
- Это само собой. Только Дан не пьет.
- Пирожков купи - он, хоть и тощий, а пожрать любит. Насчет полировки хлебала я серьезно. В следующий раз подумают, прежде чем подставы лепить. А то давай вместе сходим? Я техников с такими замашками страшно не люблю!
Совет показался разумным. В самом деле, докладная записка - это хорошо, но педагогический эффект от показательного мордобоя совсем иной. Для народных масс, так сказать.
За претворение в жизнь плана мести я взялся со всей серьезностью.
На борту родной "Кассиопеи" я выяснил, что дежурным смены является некто Дэнис Хорн, и прямо по прилету отправился в блок 2 на техническую палубу. Абрам увязался со мной, невзирая на протесты.
- Ты натурально не понимаешь. А кто прикроет, если что? И возьми с собой что-нибудь тяжелое.
- Так обойдусь, - самонадеянно отмахнулся я.
И мы пошли обходиться так.
На палубе было людно, техники сменялись с вахты, в глазах рябило от всех оттенков серого. В ассортименте имелись: чистые комбезы, грязные комбезы, комбезы пыльные, прожженные, заштопанные, рваные, целые, заляпанные маслом частично и полностью.
Одного такого частично серого взял в оборот Блацкович.
- Братан, не подскажешь, как найти старшего техника Хорна?
- Зачем он тебе?
- У моего друга для него пацанский подгон.
- Ну если подгон… да вон, за переборкой выгородка - это офис дежурного смены, он там.
- Спасибо, братан, бывай, - и, обращаясь ко мне:
- Заходишь, и сразу в будку. Бей сильно, но не покалечь.
В офисе обнаружились аж трое техников. В этой связи появились три насущных вопроса: первый - кто из них Хорн, второй - как его не покалечить, и третий - как бы нас не покалечили.
Третий вопрос был весьма актуален, так как пара молодцев отличалась богатырскими размерами.
Первый вопрос решил Блацкович.
- Ты Хорн?
- Ну я, а кто спрашивает? - вот так все оказалось просто.
- Вот он спрашивает, - и большим пальцем через плечо в мою сторону.
Моя сторона в тот момент лихорадочно вспоминала многочисленные драки во время оно, выбирая из широкого разнообразия максимально болезненный, но безопасный вариант рукоприкладства.
- Ты чего за хрен? - поинтересовался старший техник.
- Разрешите справочник, я вам покажу свою фамилию и звание, - отозвался ваш скромный повествователь, принимая со стола массивную книжку на полторы тысячи страниц формата А4.
- Ну, - протянул Хорн из кресла, пока я обходил стол, а заинтригованные техники расступались в стороны.
- Вот, прошу. - Мой палец отчеркнул произвольную строку. - Извольте обратить ваше внимание.
Хорн уткнулся бритой физиономией в разворот. Что и требовалось.
Я наподдал всей полуторакилограммовой массой бумаги снизу вверх, и еще раз, уже захлопнув книгу, вслед отлетевшей голове с хорошего размаха. Голова полетела дальше, а за ней - руки-ноги и кресло. Справочник упал пострадавшему на лицо, а потом на справочник упал мой кулак. Раза четыре.
- Меня зовут Андрей Румянцев, козел! Я пилот, позывной Комета! Я сегодня потратил полчаса на твой дефективный модуль!
- Да, молодой человек, советую больше так не шутить с летной секцией. Мы шуток не понимаем. Пошли, Андрей, - произнес Блацкович.
Я не удержался и совсем нерыцарственно приложил лежащее тело ботинком под ребра. Тело застонало. Остальные техники стояли с разинутыми ртами и не вмешивались, так все ловко и быстро мы провернули.
Только один все повторял:
- Вы че, мужики?! Вы че, мужики?!
Мы счастливо ретировались. Кажется, никто ничего не заметил.
Я поинтересовался:
- Может, зря мы его так?
- Не зря. Если не так, то вариант один: каждый раз все модули дрючить. Они ведь только слабину почувствуют - пиши пропало. Рано или поздно попадешься. А теперь - теперь у них всякие правильные мысли будут появляться при чтении летного формуляра с твоей фамилией. Справочником по голове никому неохота.
Вот так все обернулось. Историю про справочник вся база обсасывала недели две. Аварийных АДСок мне больше подсунуть не пытались.
Некоторое время мне было стыдно. Все-таки я бывший без пяти минут русский офицер, которому так поступать присяга не велит.
Но только некоторое. Ведь я именно что "без пяти минут", и на меня всякие условности не распространяются. Да и эффект налицо. Прав был древний, который сказал, что насилие разрешило в истории больше споров, чем все дипломаты, вместе взятые.
Добывал я хризолин, добывал я дейнекс. Возил титанировую руду на завод, что возле Долины Гейзеров на планете Фтия (а Фтия, друзья мои, это планета-подружка Цандера - как Венера у Земли).
В атмосферу на моей колымаге входить было страшно. Когда носовой обтекатель и кабину обхватил щупальцами плазменный спрут, в потрохах ветеранского флуггера что-то начало щелкать. И так оно нехорошо щелкало, что я передумал тысячу разных мыслей, каждая из которых приводила к живописной картине динамического разрушения центроплана в плотных слоях атмосферы.
Но все обошлось.
Слетал. Еще раз наложил полботфорта при выходе на орбиту, когда история с щелчками повторилась.
Естественно, на базе "Кассиопея" встала в стойло, откуда через сутки вылез Пьер Валье и развел руками. Мол, все в норме, ничего не сломано. Все работает.
- Ты знаешь, Андрэ, флуггер как человек, да! Пока молодой - море по колено. А как состарится, так все что-то скрипит да щелкает. Твоему борту лет больше, чем тебе, раза в три. Не удивляйся, его время пришло.
Я все-таки удивился. Необычному, какому-то философическому настроению техника, и общей его плавности. Потом поглядел в замаслившиеся глазки и понял, что он на приходе после очередной порции своего самосада.
Оставалось надеяться, что никакие важные узлы он в таком состоянии не тестировал. А то много мне будет толку от его философствований, когда флуггер полетит в разные стороны, отдельно от меня?
Кстати - о гейзерах.
Гейзер в космосе - невероятно красивая штука! Столб воды вырывается иногда на сотни километров, и тут же замерзает, так как на дворе температуры стоят сильно минусовые. Льдинки разлетаются в разные стороны густой тучей, а столб остается стоять, наподобие ледяного дерева. Все это сияет и переливается самым причудливым образом, из-за разнообразных минералов, которые в виде пылевой взвеси вмерзают в толщу льда и творят удивительные вещи с коэффициентом преломления света.
Красиво, нет слов.
И очень опасно.
Не приведи Господь попасть под такой залп при пролете над астероидом смешанного каменно-ледяного типа! (А таких немало водилось в скоплении АД-186, это были в основном некогда основательно выгоревшие кометные ядра).
Та самая красивая пыль превращает струю воды в прекрасный абразивный материал. На скорости в десятки километров в секунду она запросто препарирует любой флуггер, даже серьезную бронированную машину, типа нашего "Хагена" или клонской "Варэгны".
Беда в том, что астероид очень нестабильный предмет. Не всякий, но случается.
Случилось и со мной.
Скопление АД-186 изучено относительно неплохо. Но именно что "относительно". В этом слове скрывается масса информации. Например, подробных карт, где отмечены гейзероопасные астероиды, просто не существует в природе. Об этом необходимо помнить, быть внимательным и осторожным.
К сожалению, иногда осторожность не помогает совсем.
Судите сами.
Я отыскал жирненький камень сорока километров в поперечнике, с хорошей такой, перспективной жилой дейнекса. Судя по СР-сканированию, чистого выхода этого драгоценного вещества ожидалось тонн триста. (А это, по скромным прикидкам, пятьсот терро премиальных в месяц). Установил вышку. Вышка наработала десять тонн руды, и я полетел забирать контейнер.
Процесс несложный. Контейнер отстреливается в космос, я его подбираю, сбрасываю пустой контейнер, АДСка его находит, устанавливает на горбу и начинает работать дальше.
Все так. Но у астероида по этому поводу имелось свое мнение. Когда "Кассиопея" пошла на взлет, впереди ахнуло. Да как ахнуло! Два, три, пять гейзеров одновременно, или почти одновременно, что не играет роли.
Я, как полоумный, дал полную тягу на маршевые и заложил левый вираж. Мы почти разминулись! Почти! На высоте полторы мы встретились со струей абразированной воды из крайнего левого фонтанчика. И она сбрила мне половину плоскости начисто, прихватив консоль с блоком "Шершней".
Удар был так силен, что флуггер закрутило в бочку, а я прикусил язык.
Одурев от перегрузок, я умудрился перескочить через новооткрытое поле гейзеров, выровнять машину и дотянуть до парома. Благо в космосе потеря половины плоскости - штука неприятная, но не смертельная.
Я спасся. Я спас груз. И даже машину частично спас (большую ее часть).
В результате: я дал зарок поставить свечку в храме и заказать молебен святым Николаю Угоднику и Андрею Первозванному; начальство оценило мои летные качества и пересадило меня на новенькую "Андромеду". Заодно мне зачли испытательный срок, скостив целый месяц.
Так я выжил и стал штатным пилотом концерна "Дитерхази и Родригес".
Глава 3
ПУСТОЙ ТРЕП?
Август 2621 г.
Орбитальная база "Тьерра Фуэга"
Тремезианский пояс, система Лукреции, планета Цандер
"Несмотря на то, что данный вопрос выходит за рамки компетенции моего ведомства, относительно чего я уже получал разъяснения в марте и июне сего года, я хочу еще раз подчеркнуть, что борьба с НВФ в Тремезианском поясе будет совершенно неэффективна до тех пор, пока ею не займутся крупные - повторяю, крупные - силы нашего военно-космического флота".
Докладная записка главы департамента юстиции ЮАД
Август 2621 года выдался тяжелый. Я не преувеличиваю, скорее преуменьшаю. Чудовищный - вот верное слово.
Неудачником я себя больше не чувствовал. Я чувствовал себя полутрупом. Причем полутрупом ломовой лошади.
В самом конце июля, как раз когда меткий выстрел гейзера оторвал моему флуггеру плоскость, разведпартия концерна обнаружила в скоплении АД-186 сразу два уникальных астероида. Содержание хризолиновой руды в одном превышало тридцать процентов, а во втором - сорок.
Обычно подобные астероиды крайне невелики, но эти отличались завидными размерами: пять и шесть с половиной километров соответственно.
Невероятная аномалия! Удача для концерна и пожизненная пенсия тому, кто обнаружил этот космический клад. В практическом смысле для всех остальных это означало аврал.
Я не успел по-настоящему заснуть в своей каюте, которой больше бы подошел титул камеры, как раздался мерзостный писк интеркома. Мне пришлось отлеплять лицо от подушки, прыгать босиком и нашаривать трубку в полной темноте, в ходе чего я зверски ударился головой о край шкафчика.
- Кого черти принесли, а? - невежливо поинтересовался я.
- Совсем озверел, Румянцев?! Начальство не узнаешь?! - рявкнула трубка.
- Рио?! А ты в курсе, что я три часа как с вахты?!
- Во-первых, сеньор Рио…
- Иди на хер, сеньор Рио! Говори, чего надо?! Или я отключаюсь!
- …А во-вторых, Роблес через полчаса собирает всех на ангарной палубе Б.
- За каким… бесом? Я там на кой? У меня сутки отдыха!
- Не знаю за каким, но это приказ. Подозреваю тотальный аврал. Что-то случилось. Или очень плохое, или очень хорошее. Поднимай свою задницу, зажри стимуляторов и звиздуй, куда сказано!
Хуан Рио - мой новый бригадир. Нас, ценных пилотов повышенной классности, держали табунами по десять голов в эскадрильях, оснащенных новыми "Андромедами" М-5. И вот теперь от нас понадобилось что-то такое, что священный суточный отдых оказался попран и выкинут на свалку.
Роблес задвинул целую речь насчет корпоративного духа, всепобеждающего труда и тому подобного кала. Ну и суровые бонусы обещал, а как же!
Про бонусы мы слушали внимательно, а наиболее въедливые даже строчили что-то в наладонных коммуникаторах. Я ничего не строчил. Как нетрудно догадаться, после трех дней вахты я пребывал в коматозном состоянии. Спать хотелось сильнее, чем жить.
Наконец говорливый наш начальник закончил гнать и принялся говорить дело.
- Коллеги! Друзья! Мы должны подготовить к буксировке найденные астероиды! В максимально сжатые сроки. Объекты расположены в ничейном секторе, так что наши конкуренты из конкордианской государственной компании "Кармаил" могут опередить нас в любую секунду. Сами понимаете, в этих секторах действует право факта. Кто успел, тот и прав. Мы следим за разведчиками "Кармаила", так что глупо полагать, что они за нами не следят. Тем не менее у нас несколько часов форы. Машины готовы к взлету, поэтому через час все должны быть в космосе. Вперед, друзья!
- Ну-ну, - ответили друзья с кислыми рожами.
Потом посчитали премиальные и как-то слегка повеселели.
Тут вот какое дело: зарплаты у нас, конечно, ураганные по земным меркам. И тратить вроде как некуда, мы ж на всем готовом. Но есть одно "но".
Концерн частный. Частные хозяева жадны до предела. Поэтому сенокс, без которого пилоту очень тоскливо, нам не выдают, а продают. Стимуляторы и витаминные комплексы, конечно, выдают, но это такая дрянь, что проще аспирина попить - дешевле в разы, а эффект такой же. Профессиональные препараты лучше покупать.
А у кого ты купишь на "Тьерра Фуэга"? В аптеке концерна. Больше негде. А цены та-а-кие! Я знал, что сенокс стоит дорого. Но здесь его продают еще в два раза дороже, чем на Земле!
А рекреационные процедуры? Все за свой счет. И попробуй не воспользоваться. Попробуй, проживи полгода без медицинской поддержки, если три четверти времени ты проводишь в невесомости! Есть мнение, что здоровье дороже. Так что наши ураганные космические зарплаты быстро оседают в карманах эксплуататоров.
Интересно, а в курсе ли на Земле, например, в Совете Директоров, как здесь нарушается трудовое законодательство? Не знаю, в курсе или нет, но премии нам нужны, да еще такие.
Словом, мы бросили кряхтеть и жаловаться, живенько напялили легкие скафандры "Саламандра" и разбежались по машинам.
Через час все болтались в космосе, как миленькие.