Фурдик заявил, что ничего мне не расскажет, так как это неэтично. Я пробовал надавить, Августин попробовал наорать, так что мы поссорились. Потом помирились (примерно через полчаса) и Фурдик попросил денег.
- Андрэ, информация - это мой бизнес. Если я расскажу тебе то, что тебя интересует, задарма, мне придется себя изругать!
- Сколько?
- Пятьсот.
- Августин, за пятьсот терро я вымажу тебя китовым говном! Ты не находишь, что это чересчур?
- Андрэ, я не школьник, я не семечки на базаре толкаю, так что никакого торга. Моя информация стоит денег, и она всегда реальная. Не нравится - иди надписи на заборе почитай, может, что полезное узнаешь. Ну как? Платишь, или я отсылаю тебя к забору?
Пришлось заплатить.
Фурдик рассказал много интересного. Я даже представить не мог, что Тойво настолько оборотистый! Он грел руки на вывозе морских деликатесов по левым каналам, прикрывал торговлю полиминералами с Фтии, барыжил списанным оборудованием концерна, причем умудрялся самостоятельно списывать совершено новую технику и продавать налево.
И никаких доказательств. Все было настолько шито-крыто, что никто не мог обвинить этого честного до кристальной прозрачности человека.
- Я думаю, нет, я уверен, что он просто вовремя делится с кем надо, - закончил Фурдик.
Меня разобрало внезапное любопытство.
- Послушай, Августин, - сказал я с самым душевным лицом, которое можно вообразить. - То есть за полкуска любой может точно так же расспросить тебя о чем и о ком угодно? Например, обо мне?
- Рехнулся? - Фурдик выглядел обиженным. - Я своих не сдаю. Себе дороже.
- А как же Тосанен?
- Кто мне Тосанен? Никто. Он работает самостоятельно, ко мне никакого отношения не имеет. Более того, некоторые его дела настолько грязные, что я бы никогда не рискнул на такое. Сам подумай: он мне предложил пару лет назад прикрыть один груз… Что за груз, спрашиваю. Он мне, мол, тебе не все равно? Я ему говорю, что втемную не работаю, что за груз? Он и говорит: клонированные органы из Конкордии. Я обещал подумать, а пока думал, разузнал что и как. Три контейнера с требухой. Откуда - хрен знает. Я же не идиот подписываться на такое! Может, они клонированные, а может, распотрошили кого и теперь торгуют вразнос? Послал я Тосанена. Как говорит сеньор Роблес: у каждой шлюхи есть свои принципы. Я такой дрянью не занимаюсь. Это вам не низкосортный хризолин воровать. За торговлю органами в Конкордии смертная казнь, а в ЮАД - статья 123, пункт 4 - от двадцати лет до пожизненного. Так что с Тойво у меня никаких дел.
Я даже в голове зачесал, удивляясь широте финской души.
- Вот то-то! - сказал Фурдик с назидательной миной. - И следующий раз думай, что спрашиваешь. Надо же такое ляпнуть: "За полкуска любой, что угодно"!
- Ну прости, прости! Сгоряча сказанул. Я же человек еще молодой.
- Если ты такой молодой, ставь текилы! За моральный ущерб.
- Кровопийца.
- Дурак.
Текилы я поставил, не жалко. И задал последний на сегодня интересный вопрос.
- Августин, раз уж я тебя пою… расскажи, что за дела у Тойво в системе Шао? Сорока на хвосте принесла, он что-то крутит там с папой Бафута. Ты не в курсе?
- Пятьсот терро!
- Г-хм! - Я аж поперхнулся от такой наглости. - С ума сошел? Я тебе только что…
- Никаких "гх-м"! - перебил Фурдик. - Я про это ничего не знаю, никаких подробностей. Если хочешь, чтобы я покопался - гони монету!
В общем мы договорились, хоть и жалко было отдавать целую тысячу за упорядоченное сотрясание атмосферы. Что поделать? Информацию нельзя положить в пакет, ее не завернуть во влажную ветошь, она ничего не весит. Но стоит дорого.
Через недельку бармен дал маячок: все готово, заходи, поболтаем.
Сообщение на коммуникаторе выглядело безмятежным, зато Фурдик выглядел мятежным, даже очень. Сколько его знаю, не могу припомнить такого полканистого лица, в смысле выражения настороженной бдительности. Все его мимические морщины сложились в картинку: я - Полкан! А уши чутко шевелились, мало ли кто подслушивает, подкрадывается, или сейчас выпрыгнет из-за угла?
Когда я появился в баре, Фурдик поманил пальцем.
- Пошли со мной.
Как-то так сложилось, что "столом переговоров" для нас выступала барная стойка. Поэтому я изрядно изумился, когда Фурдик отвел меня в глухой коридор - узкая технологическая тропинка между труб теплообменника.
- Вот что, Андрей, - начал он. - Во-первых, держи свои деньги. Считай, что я ничего не узнал.
Я забрал купюры. Оказалось двести пятьдесят терро.
- И во-вторых. Половину оставил себе за крайний риск. Да, я принялся копать и накопал. У Тосанена дела на планете Цилинь. Кое-что связанное с контрабандой акселерированных животных из Конкордии. Сам знаешь, в ОН подобное производство строго запрещено, так что на этой теме можно поднять серьезные деньги. Не знаю подробностей. То ли папа Бафут их заказывает и перепродает, то ли Тосанен перепродает их папе Бафуту, а по каким каналам это проходит, я не в курсе. Мой человечек в правлении вернулся серый от страха и назвал фамилии заинтересованных людей. Это такие фамилии… в общем, Румянцев, зачем бы ты этим ни интересовался, продолжать не рекомендую. В любом случае, мое дело - сторона. Ты меня ни о чем не спрашивал, я тебе ничего не говорил. - Фурдик развернулся и ушел.
Я постоял пару минут, переваривая, и отметил, что Фурдик первый раз в жизни назвал меня Андреем, вместо обычного полушутливого "Андрэ". И по фамилии он называл меня крайне редко. Наверное, в самом деле сильно напуган.
Зачем я этим интересовался?
И правда, зачем?
Что Тойво личность темная и что малый он способный, я и так уразумел. Лишние подробности мне ни к чему.
Поразмыслив, я решил прикрутить фитилек любопытства пока не поздно, пока не осветил тот фитилек чего лишнего. После общения с Фурдиком у меня был запланирован целый список информационно-розыскных мероприятий, но, видимо, лучше было бы их свернуть. Меньше знаешь - крепче спишь. Кроме того, я же не собирался Тосанена шантажировать! Так, с целью оглядеться интересовался, не более. Теперь же информация рисковала стать избыточной.
Оказалось, что благоразумие мое слегка запоздало. Тем же вечером ко мне в каюту заявился Тойво Тосанен собственной персоной.
Раздался тактичный стук в дверь.
- Это я, Тойво. К тебе можно?
Конечно, можно. Дверь отъехала в сторону. Пока он располагался в тесном моем обиталище, я нервно соображал, не связан ли его визит с информационными мероприятиями? Не обгадил ли я, сам того не желая, каких-нибудь серьезных людей?
Ответы по пунктам: да, чуть не. Связан. И чуть не обгадил.
Сначала мы обменялись "какделами-спасибо-ничего" и поинтересовались здоровьем друг друга. При этом Тойво внимательно смотрел куда-то мимо моего уха, а я чувствовал, что краснею щеками, как оно бывает перед началом неприятного, но неизбежного разговора.
Тосанен разговор начинать не спешил. Вряд ли стеснялся - не тот человек. Или помучить хотел, психолог хренов, или приглядывался. А скорее всего и то и другое одновременно.
- Так странно. Сколько ты уже на "Тьерра Фуэга"? А я ни разу не был у тебя в гостях.
- Тойво, я у тебя тоже не был.
- Да-а, у нас на станции не принято ходить в гости.
- Я заметил.
- У тебя неплохо. Уютно. Я смотрю, новый планшет? Хорошая модель, ты доволен?
Мне надоело. Сколько можно тянуть? Явно ты не за планшетом пришел, да и модели той сто лет в обед.
- Тойво, говори, с чем пожаловал. Мне завтра вставать рано, а уже полдвенадцатого. Так что… - Я пожал плечами, показывая, что пора бы к делу.
Он подачу принял.
- Андрей, я к тебе неплохо отношусь. Поэтому буду говорить прямо. Зачем ты суешь нос не в свои дела?
- Ты о чем? - демонстративно не понял я.
- Ты знаешь о чем. Ты мной интересовался. Ты узнал обо мне кое-что, и я хочу узнать, зачем тебе это понадобилось, - Тойво мою демонстрацию проигнорировал.
- Решительно не понимаю, что ты имеешь в виду.
- Зря, Андрей! Фурдик - дурак. Жадный дурак. Но и ему хватило ума прекратить любопытствовать. Он копнул немного и ему хватило. Ты мне сейчас расскажешь, что он успел накопать и что он рассказал тебе.
- Тойво, я к тебе тоже неплохо отношусь, но, мне кажется, ты перегибаешь палку. Во-первых, ты у меня в гостях, так что сбавь обороты, во-вторых…
- Помолчи. Во-первых, помолчи. Я тебе объясню свою позицию. Ты готов слушать?
- Ну, давай послушаем.
- Хорошо. Так. Ты в концерне человек новый, это раз. - Тосанен поднял руку и стал загибать пальцы. - Ты ведешь себя как выскочка. Молодой выскочка - это два. Этикет требует уступать дорогу достойным людям, много сделавшим для компании - это три. И это не так важно, как пункт четыре: ты стал носителем информации не своего уровня. Далее. Информация касается интересов самых разных людей, начиная с меня. Как мы будем реагировать, будет зависеть от того, что ты сейчас скажешь. Что именно ты узнал? Зачем и для какой цели ты интересовался? Я выражаюсь ясно?
Выражался он ясно, яснее некуда. Я здорово разозлился. Как так? Пришел, уселся, и теперь пугает всякими многозначительными "мы"! В конце концов, ничего противозаконного я не делал (ну почти) и лично Тойво никак не задевал.
Я высказал эти положения. Вежливо, но непреклонно.
Тосанен слушал, как я говорю, что я не выскочка, что я просто работаю, что вся моя карьерная инициатива исходит сверху, от начальства. И что ему, Тойво, совершенно не надо знать о моих делах, что и у кого я разузнаю - это мое дело, и больше ничье.
- Тут ты ошибся, - ответил он на последнее рассуждение. - Это "чье дело". Именно так. Лучше тебе сделать две вещи: честно сказать, что ты знаешь, и поработать с нами. Тебе это будет полезно, и тогда твой интерес к нам будет в заметной мере некритичен.
- Тойво! Что ты прицепился?! Я не делал ничего противозаконного! Я не собирался как-то тебе вредить, или что ты там себе напридумывал! И ты ничего не сможешь доказать.
- А ничего доказывать не нужно. Достаточно, чтобы нам показалось, что ты знаешь нечто, что мы считаем внутренней информацией. И тогда нам придется считать, что ты знаешь слишком много, Андрей. Ты знаешь, что бывает с людьми, которые знают то, что им знать совершенно не положено?
- Паранойя какая-то!
- Нет, элементарный здравый смысл. И он мне подсказывает, что лучше бы тебе согласиться работать с нами, так. Из расположения к тебе, Андрей, последний раз предлагаю: работай с нами! Ты можешь работать и с жирным кретином Фурдиком, никто слова не скажет. Просто иногда тебе придется выполнять наши поручения. За большие деньги, не просто так. Согласен?
- Проваливай, Тойво. Не люблю, когда меня пугают, да еще на ровном месте. Так что… - Мой палец указал на дверь.
- Ты уверен?
И еще один тычок в сторону двери.
Он холодно улыбнулся и пошел на выход.
В дверях Тосанен остановился и бросил через плечо:
- Все равно ты будешь работать с нами, Андрей. Хочешь ты этого, или нет - придется.
Я гневно просверлил взглядом закрывшуюся дверь.
Скотина! Нет, ну какая скотина! Сколько раз мы вместе оказывались в самых поганых ситуациях? Сколько раз работали вместе?! Он знает, чего я стою, и обзывает выскочкой! Да еще эти намеки… Информация не моего уровня! Знаю слишком много! Им придется считать! Козел!
Кстати, а что такого страшного я узнал? Ну, "не моего уровня"?
Фурдик осекся на информации о контрабандном экспорте зверушек из Конкордии. И что? Кто-то важный в концерне имеет незаконные доходы, торгуя животными? Допустим, эти доходы не маленькие, или даже очень большие.
Ну и что?!
Для кого-то секрет, что у нас на базе все потихоньку воруют? Ни для кого!
Животные, пусть даже акселерированные, запрещенные к производству в ОН - это не та статья доходов, где могут вращаться по-настоящему серьезные суммы. Это же не черный рынок люксогена!
Даже торговля хризолиновой рудой третьего сорта из АД-186 обещает в десятки тысяч раз больше. Ведь хризолин - это широчайший рынок, постоянные потребности… настоящее стратегическое сырье!
Хризолин нужен всем и постоянно. Потому как космические летательные аппараты строят все. Не обязательно даже - гигантские боевые звездолеты. Но - флуггеры, грузовые суда, планетолеты… А это - десятки тысяч двигателей, сотни тысяч дюз и различных профилей реакторной облицовки. А это всё - хризолин, хризолин и еще раз хризолин. Самый пластичный, удобный, технологичный материал из числа наиболее жаропрочных.
А кому нужны акселерированные животные?
Вывод номер один: никто по-настоящему важный обидеться на меня не мог. А значит…
Вывод номер два: правильно я Тосанена послал. Нечего!
Следовало сделать также практические выводы, и я их сделал.
Сантуш правильно предупреждал меня против Тойво. Да, он завистливый карьерист. И, да, он способен на подлость. Очень даже. Следовательно, надо держаться от него на расстоянии, держать ухо востро, не расслабляться.
Сотворив такую блестящую логическую цепочку, я успокоился и стал собираться ко сну, ибо вылет завтра предстоял ранний.
Но что-то в цепочке меня смущало. Было в ней слабое звено. Определенно.
Все-таки отчего Фурдик так от меня шарахнулся и отчего он был с лица белым, когда рассказывал про зверушек? И деньги вернул, что неслыханно, ведь все мы знаем, как нежно и бескорыстно Августин любит деньги. Что за фамилии так напугали бывалого бармена?
Допустим, решил я, кто-то из большого начальства занимается левыми делами, в число которых входит и контрабанда зверей. Это явно из разряда дел побочных, своего рода "хобби", приработок. Это в ОН не приветствуется, но, насколько я знаю, в уголовном порядке преследуется только производство акселератов, но никак не торговля. Контрабанда, конечно, противозаконна, но такие мелочи как животные, ничего кроме небольших штрафов повлечь за собой не могут.
Значит, я не встал на пути у теневых структур концерна. Это точно. Услышал я краем уха про партии ворованных зверей, которых некто вывозит из системы Шао с планеты Цилинь (с орбиты планеты Цилинь?) при помощи сволочного Тосанена. И чем это мне грозит?
Ничем.
Документов я не видел. А информация несерьезная. И деньги там никакие. Вот если бы я узнал, что этот "некто" в компании Тойво вывозит установки люксогенового эмпориум-каталитического крекинга, вот тогда мне следовало бы побеспокоиться о срочном переселении в другую галактику, пока меня не переселили на тот свет.
Тосанен - пустобрех, решил я и уснул.
Досадно, но я упустил в своих рассуждениях из виду один важный момент. Дело в том, что бизнес бывает не только коммерческий. Но еще и политический.
В этой связи мне надо было беречься гораздо сильнее, чем я мог себе представить.
Глава 3
НОВАЯ СПЕЦИАЛЬНОСТЬ
Август 2621 г.
Орбитальная база "Тьерра Фуэга"
Тремезианский пояс, система Лукреции, планета Цандер
Крест - Разведупру ГШ: Считаю целесообразным проверить данные о контрабанде акселерированных животных, полученные техсредствами агента Куницы.
Разведупр ГШ - Кресту: Прошу не распылять силы на второстепенные направления.
Шумно отпраздновали день рождения генерала Родригеса.
Корпоративный праздник гремел и сверкал целых два дня, хоть сам сеньор генерал находился от нас в сотнях световых лет. Корпоративная культура требовательна к такого рода мероприятиям. Государственные праздники отступают на второй план в ущерб трудовому законодательству, что компенсируется праздниками сугубо внутренними.
Офисный планктон и складские работяги с радостью предаются нарушению трудовой дисциплины, сопровождаемой ослаблением бдительности начальства и общей недолгой расхристанностью. И это в порядке вещей. Главное, чтобы неофициальный отдых проходил на рабочем месте!
Я прикидывал, во сколько обходится частному капиталу обслуживание своей культурной особости, которая именуется корпоративным духом. Восемь-десять выходных сверх обычного абонемента, что навязывает государство, для концерна - острый нож. Под любыми предлогами сотрудников оставляют на работе в праздники, потому что надо зарабатывать деньги! Для хозяина. А не заниматься дома черт знает чем.
Целая когорта сотрудников вообще не знает, что такое выходной в честь праздника.
Например, наши несчастные бухгалтера, которые сидели за терминалами по двенадцать часов. Потому что раз в месяц надо сводить отчет, а разные дурацкие первомаи не про них писаны.
Так, товарищи?
Так.
Но сколько времени занимают офисные и прочие удовольствия, когда тысяча и один день рождения празднуется, не выходя из, не покладая на? От Дня Основания Концерна и дня произведения на свет сеньора Дитерхази, до именин какого-нибудь Зав. Отделом?
Зато все находятся на рабочем месте!
У нас на рабочем месте творился Содом. Форменный.
Достаточно сказать, что секретарша сеньора Роблеса оказалась с вашим покорным слугой в шикарно нелепом офисном сортире в шикарно нелепой позе, производя множество конвульсивных движений.
По станции ходили пакетики с самосадом от Пьера Валье (вот кто делал деньги!), а также с синтамексом.
Наутро важные херенте прятали друг от друга глаза и пытались аккуратно выяснить, не надо ли за что-нибудь извиняться.
В самых затейливых местах перекатывалась пустая тара: бутылки и пластиковые стаканчики - неотъемлемый атрибут корпоративной культуры. В еще более затейливых местах обнаруживались презервативы, а зеркало в офисном сортире оказалось чем-то заляпано. Даже не знаю, кто мог сотворить такое?! Ха-ха-ха!
В барах радостно пересчитывали выручку, уборщики уныло убирались, а личный состав не менее уныло приходил в себя.
- Может, поработаем? - слышалось в одних углах "Тьерра Фуэга".
- Да надо бы, - вяло отзывались в других.
Как я и сказал: день рождения отца-основателя отмечали два дня. День отмечали, день собирали воспоминания по кускам. И никто, ни один хрен, не работал.
Часов через пять после начала трудовой смены меня вызвали к сеньору Роблесу.
В приемной секретарша долго силилась что-то вспомнить, а потом спросила осторожно, как сапер на минном поле своей памяти:
- Андрей… м-м-м… я, кажется… я не сделала ничего такого вчера, м-м-м… ну вы понимаете?
Я понимал и ржал про себя.
- Что вы! Камиллочка! Мы с вами весь вечер обсуждали творчество Джованни Бокаччо!
- А кто такой Бокаччо?
- Это, вы знаете, как Иван Барков, только итальянец. Вот об этом мы и рассуждали.
Интерком сообщил, что сеньора Румянцева уже ждут, и я зашагал в сторону начальства. Меня провожали недоуменные взгляды секретарши и стрекот клавиш - это она в Сеть полезла, выяснять, кто такой Бокаччо. Или Барков. Я не я буду.
Роблес был свеж и бодр. Ваш покорный слуга тоже - спасибо детоксину!
В кабинете, правда, витал трудноистребимый запах перегара, на который извели разных жидкостей и табака эквивалентно месячной зарплате пилота первого класса. Высшее руководство вчера тоже расслаблялось, кто бы сомневался.