* * *
А в следующую секунду Ник… все разом забыл. Он стоял на краю небольшой поляны, посреди которой торчал разбитый вертолет. Это было настолько ошеломляюще, что Ник несколько раз провел ладонью по лицу, отгоняя наваждение.
Он сразу понял, что это был именно вертолет. Или винтолет. Или геликоптер. Да черт с этими названиями! Эта штука не была произведена на Земле, но однозначно принадлежала к одному общему классу – летающих винтокрылых машин, используемых на атмосферных планетах.
По всему было видно, что трагедия разыгралась очень давно. Вертолет упал, но не взорвался. Удар искорежил корпус и выбил стекла. Хвост торчал кверху, словно мачта, сломанные лопасти склонились к земле.
Ник осторожно приблизился к машине. Ржавчина немилосердно изъела корпус, от опознавательной окраски не осталось и следа. Казалось, стоит до него дотронуться, как фюзеляж рассыплется в труху. Ник принялся осторожно обходить аппарат. Ага, вот и кабина.
За штурвалом, изогнувшись в противоестественной позе, сидел пилот – точнее, его скелет, облаченный в летный комбинезон из синтетической (а потому не тронутой насекомыми) ткани, в прогнивших перчатках и большом, похожем на космический, шлеме с опускающимся солнцезащитным стеклом. Казалось, череп холодно светится в сыром полумраке кабины, жуткий, со сломанными зубами… Пилот будто говорил Нику: и ты таким будешь.
* * *
Ник утер пот со лба. Он уже чувствовал себя участником идиотского представления, которым командует невидимый режиссер…
Дверь в машину открылась со страшным скрежетом – Ник с огромным трудом сдвинул ее с места. Заглянул внутрь. Проникнувший вместе с ним луч Орфиуса слабо высветил картину: один, два… шесть скелетов сидели на своих местах, деформированные ужасным динамическим ударом.
Это был гражданский вертолет. Возможно, исследовательский. Навесного оружейного оборудования на нем не было. Ник все осмотрел внимательно, но чего-нибудь, хоть отдаленно напоминающего оружие, не обнаружил и у экипажа. Для такой территории, как Лес, это было совершенно удивительно и даже неуместно…
Еще раз осмотрев обшивку, Ник не нашел и повреждений, указывающих на то, что вертолет был сбит. Создавалось впечатление, что машина летела себе, летела, а потом вдруг не понятно от чего рухнула на землю.
Он в последний раз залез в кабину вертолета. Что-то его туда потянуло. Пилот сидел в том же кресле, обшивку которого давно съели черви, и уходить явно не собирался. Ник, стараясь не смотреть в его сторону, опустился на корточки и заглянул под кресло. Да, так и есть! В самом углу, забившись под ржавую стойку второго ряда кресел, лежала ветхая прямоугольная кожаная сумка.
Ник осторожно, двумя пальцами, ухватил ее и, пятясь, вылез из кабины на воздух. Все точно! Какой же пилот может обойтись без летного планшета!
* * *
Ник сидел у костра и сыто размышлял о нежданной находке. Несмотря на свое, прямо сказать, почти безнадежное положение, он был рад. Положа руку на сердце, он уже и не надеялся найти вещественное доказательство, что когда-то здесь была развитая техногенная цивилизация. Все эти бессвязные истории, мифы, пророчества, коих ему во множестве довелось услышать за время пребывания на планете, уже порядком надоели. "Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать", – подумал он. Древняя поговорка хорошо отражала его ситуацию. Значит, он на верном пути.
Летный планшет оказался в весьма плачевном состоянии. Сколько прошло времени с момента катастрофы? Сто лет? Двести? Пятьсот? Кожаный переплет сыпался трухой, стоило только его взять в руки. Внутри оказалась карта, запаянная в подобие целлофановой пленки. Она раскладывалась конвертом, но, к сожалению, сохранилась лишь центральная ее часть. От времени защитная пленка в местах перегибов лопнула, и мало-помалу туда проникала влага, разрушая содержимое.
Ник осторожно развернул потемневший, местами скукоженный, но для него бесценный предмет. Первое, что сразу бросалось в глаза – карта явно была сделана типографским способом. Не те рисованные от руки изображения, которые до сих пор попадались ему.
Она была разделена на прямоугольники по принципу, используемому и в земных картах двадцатого века. Долгота и широта. Ник почесал затылок. "Пожалуй, да, – согласился он со своей мыслью. – Похоже на это". Но, может, он и ошибался: она не походила на аэронавигационную карту – скорее, просто на карту местности. В левом нижнем углу сохранившегося листа виднелся даже указатель масштаба. Ник, конечно, не был в этом уверен, но ему казалось, что он недалек от истины. Однако, понятное дело, без знания системы измерения расстояний это ему мало что давало.
"Хотя… – он задумался. – Если бы удалось найти по карте две реально существующие точки, то можно было бы хотя бы примерно, теми же шагами, высчитать эквивалент местной меры длины. Понятно, что люди, строящие летательные машины, использовали более точную систему оценки расстояния". Ник улыбнулся, вспомнив, как это делали охотники: высота – в "локтях", длина – в "шагах".
Тут он увидел кресты, и его сердце учащенно забилось. "Каменные Кресты ни с чем не спутаете…" – прозвучали в голове слова Колпа. Ник замер, боясь спугнуть удачу. Три вытянутых по горизонтали, идеально ровных креста были изображены четко друг под другом, чуть левее и вверх от центра карты. "Будем для себя считать это северо-западным направлением, – решил Ник. – Надо найти еще хотя бы один знакомый ориентир". Ник нахмурился. О чем еще Шептун с Колпом говорили? "Кто до Каменных Крестов доберется, – вспомнил он противный голос Колпа, – ровно на севере увидит Белый Клык".
"Так, – Ник заводил пальцем над картой. – Вот это, может, как раз и есть тот самый Клык. – Место на карте было заштриховано и выделялось более темным цветом. – Напоминает горный массив. Если только это не проникшая под пленку плесень, – Ник повертел карту, стараясь рассмотреть ее получше. Защитная пленка, покрывающая лист, бликовала в отблесках костра. – Нет, вроде не плесень". Он убедился, что это не пятно, а темная штриховка.
"О! Так это же Поганая пустошь!" – Ник подул на заламинированный лист, избавляясь от несуществующих песчинок. Точно такой же, почти правильный, овал, как на карте Колпа. Бледно-серого цвета.
И тут Ник увидел знак. Он присмотрелся: раскрытая человеческая ладонь, обведенная перевернутым равнобедренным треугольником. Отчего-то Ник сразу почувствовал, что это знак, предупреждающий об опасности. Он будто говорил: "Стоп! Дальше пути нет!" Или даже: "Стоп! Опасная зона!"
"Интересно, – Ник задумчиво разглядывал нижний край карты. – Тогда где же сейчас могу находиться я?"
Внизу, судя по блеклой раскраске, лежала низменность. По ней зигзагами пролегало довольно широкое русло реки, где-то разливаясь и образуя крупные озера, из которых вытекали рукава поменьше. Там было много непонятных Нику значков, но создавалось общее впечатление, что никаких болот в то время и отродясь не было.
Ник аккуратно сложил карту. Клонило ко сну. Пора было готовиться к ночлегу. Поблизости тварей вроде не было, но, как говорится, береженого бог бережет. Последнее время он не доверял своему чутью, мгновенно проваливаясь в сон, как в черную яму. Ник решил перестраховаться и воспользоваться способом, подсмотренным у охотников. Когда приходилось разбивать лагерь в опасных местах, те часто ставили вокруг ночных стоянок сигнальные "колокольчики". Мастерили их из обычных котелков и ложек, в ручках которых заранее проделывали небольшие отверстия.
Ник прошелся по периметру своего минилагеря, вбивая через каждые десять шагов в почву заостренные ветки. Размотав клубок нитей шелкопряда и закрепив такую "веревку" на кольях, он подвесил на нее котелок, а в качестве язычка импровизированного колокольчика использовал железную ложку. Теперь, если какая-нибудь тварь попытается проникнуть на стоянку, то, задев "веревку", разбудит его звоном.
Подбросив в костер несколько толстых веток, Ник с удовольствием растянулся на теплой траве.
* * *
Имеющихся запасов пищи должно было хватить на два дня. Возможно, ему удастся за эти два перехода найти что-нибудь съестное. Если нет… Что будет, если нет, Ник не хотел даже думать.
Он шел строго на запад, не забывая делать на поваленных деревьях насечки через каждые сто-двести шагов. Он помнил наставления Шептуна. Зарубки на живых деревьях могли бесследно исчезнуть уже спустя несколько часов.
Шагать было нелегко! Когда Ник цеплял плечом какую-нибудь ветку, ему за шиворот сыпались лиственные пиявки и другая кусачая дрянь, от которой зудела кожа, особенно на шее и плечах – зачастую паразиты успевали впиться в тело, прежде чем он их убивал. Над головой, в кронах опутанных лианами деревьев, какие-то твари устроили сражение. Ник искренне надеялся, что это были древолазы. А вдоль тропы, скрываясь в густых зарослях, крадучись шла тварь крупнее и много опаснее местных обезьян. Под ногами плескалась вонючая болотная грязь, при каждом шаге норовя стащить с путника раскисшие сапоги. Чужая, враждебная среда: здесь кипела бурная жизнь, в которой человеку не было места.
К своему огромному удовольствию Ник обнаружил мандровые деревья. Он съел не меньше дюжины сочных плодов, жалея, что не может набрать их полный мешок. Сорванные плоды сгниют быстрее, чем он успеет проголодаться.
– Чертов Лес! – в который раз выругался Ник.
Прорубаясь через заросли, приходилось делать огромные крюки, одновременно следя, чтобы не отклониться от маршрута. Он чувствовал, как работа подтачивает силы. Его припасы уже не могли восстановить утраченный мышечный тонус. А что будет, когда и они закончатся?
* * *
Ближе к вечеру Ник обнаружил пещеру, вход в которую порос ползучей травой. Он почему-то сразу почувствовал, что здесь когда-то обитал человек. Сердце взволнованно подскочило к самому горлу, опережая сомнения, рождающиеся в голове: "Человек? Откуда?"
Медленно приближаясь к пещере, Ник наткнулся на вдавленную в землю ржавую коробочку, похожую на старинный портсигар. Он знал, что это очень редкая и ценная вещь, изготовленная не иначе, как легендарными мастерами с Белых Скал. Осторожно, чтобы не повредить содержимое, Ник лезвием меча вскрыл находку и вытащил оттуда полусгнившую записку:
"Я – Высокородный Бен из рода Браймеров. Мои дни сочтены. Меня укусила ползучая тварь. Бешенство этих гадов неизлечимо, это знает каждый. Левую сторону тела уже сковал холод. Куда делись снадобья?"
Дальше почерк стал совсем неразборчив, и текст оборвался. Ник дрожащими от волнения пальцами перевернул листок. Видно было, что человек писал из последних сил. Возможно, в кратковременную минуту прояснения сознания:
"Надеюсь, друг мой Лео, ты найдешь Город, и смерть моя не будет напрасной. Передай моей жене, что умираю с ее именем на устах. Позаботься…"
Крик незнакомого ему Бена из рода Браймеров прервался. Удивляясь, что не испытывает должного сострадания к человеку, который наверняка давно мертв, Ник положил записку в карман. Его больше заинтриговали упоминание о Городе и имя Лео.
В это было невозможно поверить, но, похоже, он наткнулся на след той самой злосчастной экспедиции, организованной братом Клео.
Видно, ослабленного Бена его товарищи оставили в укрытии – в пещере, – а сами продолжили поиски, возможно, надеясь на обратном пути застать его целым и невредимым и забрать с собой?
Ник наклонился и потянул за ремень, торчащий из пучка травы. Показался полусгнивший заплечный мешок. Из него выпали уже мумифицированные куски копченого мяса. Бедняга даже не смог их съесть…
Ник, обнажив меч, заглянул в пещеру. Глаза, быстро привыкнув к темноте, выхватили из мрака ставшую уже привычной картину: белый человеческий скелет, облаченный в полусгнившую одежду, ржавый охотничий мачете и вещи, разбросанные под влажными сводами.
"Пожалуй, здесь можно на некоторое время остановиться, – откуда ни возьмись родилась прагматичная идея. – Мне нужна пища, а в округе, возможно, водится что-нибудь съедобное".
Ник присел возле скелета и принялся осматривать повреждения, но взгляд его уперся в зияющий чернотой страшный пролом с левой стороны черепа. "Высокородный Бен из рода Браймеров был убит во сне, а скорее всего в бреду, когда уже не мог оказать сопротивление".
Ник долго ходил вокруг пещеры в поисках каких бы то ни было следов. Он объяснял себе, что ищет возможные источники опасности, но на самом деле он думал о том, как будет спать на том же месте, где несколько лет лежал и тлел его менее удачливый предшественник.
* * *
Весь следующий день Ник мастерил стрелы. Он с завистью вспоминал отточенные движения альвара, когда тот обрабатывал ровные заготовки из эбенового дерева. У него самого все шло не так гладко. Из дюжины срезанных им жердей более-менее сносными вышли всего четыре стрелы. Остальные были безжалостно забракованы.
Дело в том, что неподалеку, у заболоченной заводи, Ник обнаружил следы копытных животных. Они были похожи на следы жиробрюхов, только меньшего размера. Рассудив, что приходящие на водопой твари могут быть съедобными, Ник решил следующим утром устроить им засаду.
* * *
Не дожидаясь, пока первые лучи Орфиуса окрасят багрянцем верхушки деревьев, Ник вышел из пещеры. Он старался идти осторожно, почти бесшумно. Уже слышался плеск вод близкой реки. Действительно, вскоре Ник вышел на ее берег, кишевший жизнью еще больше, чем джунгли. Он притаился за росшим поблизости раскидистым кустом, который выбрал еще вчера днем. Отсюда хорошо просматривалась вся прибрежная полоса.
Не успел он устроиться в засаде, как в кронах ближайших деревьев послышался громкий клекот – точь-в-точь пулеметное стрекотание. Оранжевые твари заметили охотника и с резкими завываньями стали прыгать по деревьям, подняв такой галдеж, что Ник уже было признал задумку проваленной. Однако гомон вскоре затих, и наступила относительная тишина.
У самого берега реки, совсем близко от укрытия Ника, стояли в воде злобного вида существа, повадками напоминающие земных цапель. Только они были совершенно лишены оперенья, а когда надолго замирали в одной позе, становились неотличимыми от торчащих из воды коряг. За кем они охотились в мутной воде, Ник не видел. Существа бродили по мелководью крадущимися шагами, словно на ходулях. Иногда они останавливались и отводили к спине изогнутые шеи, чтобы в момент, когда покажется жертва, с силой выбросить навстречу длинный острый клюв, который, должно быть, пробивал добычу не хуже копья.
Засмотревшись на этих чудны́х животных, Ник не заметил, как на берегу появились те, за кем он сюда и пришел. Он отругал себя за невнимательность и медленно опустился на одно колено, снимая с плеча лук. "И как же они умудрились так тихо проскочить?"
Ник присмотрелся. Да, эти животные были гораздо мельче жиробрюхов, но отдаленное сходство просматривалось. Во всяком случае, они были травоядными. Несколько существ, покрытых щетиной рыжевато-коричневого цвета, мирно паслись на берегу реки. Одни из них щипали траву и объедали кору молодых деревьев, другие сидели на задних лапах, как собаки, и всматривались в воду. Они издавали звуки, похожие на свиное хрюканье. У взрослых особей длина туловища доходила примерно до метра, а высота в холке была вполовину меньше.
Ник не стал терять время напрасно. Высмотрев особь покрупнее и поближе к нему, он медленно натянул тетиву и выстрелил. Меткий выстрел уложил животное на месте. Как ни странно, на его собратьев это не произвело никакого впечатления. Одни продолжали объедаться травой, другие – сидеть, пялясь в мутную воду.
"Ну-у, раз та-ак…" – протянул Ник, доставая из колчана вторую стрелу.
…Он успел подстрелить третьего, как вдруг вода у самого берега вспенилась в нескольких местах. Ник замер, не понимая, что происходит. Берег наполнился тревожным хрюканьем, и псевдосвинки бросились бежать. Они оказались весьма проворными, двигаясь длинными скачками и смешно задирая при этом задние ноги – словно брыкаясь.
Однако скоро Нику стало не до смеха. На сушу, разбрасывая тину в разные стороны, выскочили три существа самого омерзительного вида. Эдакая смесь паука с крабом. Быстро перебирая длинными пружинистыми лапами, речные монстры бросились наперерез псевдосвинкам.
Большая часть травоядных успела выскочить из капкана, но не менее дюжины других были прижаты к воде, и началась настоящая бойня. Крабопауки принялись потрошить жертв своими клешнями, зачастую используя для убийства и другие хитиновые лапы, оказавшиеся острее копья. Сильными и быстрыми ударами они буквально пригвождали бедных животных к земле, не оставляя им ни единого шанса на спасение.
Ник, наконец оправившись от изумления (он никак не ожидал, что в этой тихой реке могут скрываться столь опасные твари), осторожно прокрался к застреленным им свинкам. Один из крабопауков заметил его, приняв угрожающую позу. Ник схватил двух мертвых свинок за задние копыта и, таща их волоком по земле, поспешил убраться от берега как можно дальше.
Всю оставшуюся дорогу до пещеры он поминутно оглядывался назад, ожидая возможную погоню, но то ли тварь не решилась отходить далеко от реки, то ли – что скорее всего – довольствовалась своим уловом.
Возвращаться за третьей свинкой Ник не решился.