Так вот, забрели мы тогда с Колпом глубоко в Лес, места никем не хоженные, дремучие. Деревья стеной непроходимой стоят, неба за их кронами не видно, словно срослись в одно целое. Так и шли все дальше и дальше. Сколько шли, сказать потом ни он, ни я не могли. Может, сутки, может, трое, а может, и все пять. Не было там ни дня ни ночи, только марево зеленое стояло. Колп хорошим следопытом уже тогда был. Лес чувствовал, как никто другой. Остановился вдруг и говорит: "Не пускает нас Лес дальше. Кругами водит, путает. Не хочет нам что-то показывать". Но мне тогда все едино было. Ну, деревья друг на друга похожие стоят, ветвями друг к другу притянутые. Ну, мох, может, сильнее обычного светит, а так вроде никакой опасности не чувствую. Но Колп продолжает песню свою: "Который раз уже здесь проходим. Когда, – говорит, – это почувствовал, зарубки принялся оставлять. Вот, – говорит, – посмотри". Я глянул – действительно, зарубка. Ствол ее почти затянул, но знак Колпа ни с чем другим не спутаешь. Он крест-накрест ставит, длинно так. "Понял теперь, Шептун? – говорит. – Точно по кругу нас водит. Сейчас впереди, смотри внимательно, проход неприметный по правую руку будет – не мешкай, сразу за мной ногу в ногу ступай".
И точно – не прошли мы и ста шагов, вижу, справа от тропы лежит дерево поваленное. Корнями в нашу сторону из земли раскинулось. Теперь, после того как мне Колп-то все разъяснил, я тоже узнал это место. Точно ведь, несколько раз мимо него хаживали. Как раньше не заметил, только гадать оставалось. Колп с тропы резко свернул да меж корней полез. Я – за ним, отстать боюсь. Долго пробивались. Корни цепляются, руки-ноги обвивают, так и норовят спеленать да упокоить. Все руки до крови оборвали, но успели. Когда наконец выбрались, прямиком на другую тропу скатились. Совсем свежая. Стинхами протоптанная. По запаху – дня два назад, не больше. Повезло нам тогда. Видать, один из стинхов походя выдернул то дерево с корнем, вот проход и образовался.
Ну, как отдышались мы с Колпом, так и пошли в противоположную от стинхов сторону. У них свои дела, у нас свои. Очень Колп заинтересовался, что Лес от нас скрыть хочет. Ну и мне тогда только дай загадку, – Шептун вздохнул. – Молодой был. После стинхов по тропе одно удовольствие идти. Ровная, широкая, ни одна тварь три дня не сунется. Запах, конечно, я вам скажу… – Шептун смешно потянул носом воздух. – Но тут уж ничего не поделаешь.
Недолго мы прошли, как вдруг тропа закончилась, как отрезало, и топь началась. Мы еще с Колпом переглянулись – откуда тогда стинхи взялись, не из топи же, право дело? – Шептун крякнул в бороду. – Не знал тогда, что в Лесу и не такое случается. Бывает, утром прошел по сухому: деревья кругом высоченные, будто сто лет здесь стоят, крон снизу не разглядеть, – а возвращаешься к вечеру – бац! Озеро стеклянное на том самом месте колышется, – Шептун натужно закашлялся. – Будь оно неладно! – он отер рот рукавом и продолжил: – Поэтому карт Леса и не существует. Так, кое-какие ориентиры только, – Шептун неопределенно махнул рукой.
Замолчал. Потом спохватился:
– Ну так вот, мы уже с Колпом назад решили повернуть, как услышали, – он на секунду задумался, – гудение. Низкое такое, тяжелое. По топи рябь пошла, ну, мы и залегли, где стояли. Смотрим – то в одном месте, то в другом завертело, закружило, и от земли вихри вверх поползли. Внизу, у основания, тоненькие, а к верху все шире и шире. И черные. Точно небо ночью, когда Всевидящее Око тучей надолго закрывает. И столько их там было, я вам скажу – не сосчитать. Повисят так – повисят, потом втянут отростки в себя и улетают. А на их месте новые вихри занимаются, – Шептун кашлянул, оглядел товарищей и закончил свой рассказ. – Вот тогда я в первый раз летунов-то и увидел. Да и Колп тоже. Правда, это потом их стали так называть. Кто-то, видать, сказал, да и прижилось название. А что? Летают – значит, летуны.
Все молчали. Сит в задумчивости чертил носком сапога замысловатые фигуры, Гунн-Терр с безучастным видом пожевывал травинку, время от времени перекидывая ее с одной стороны рта на другую. Клео сидела, подперев руками подбородок и чуть прикрыв глаза.
Ник размышлял. То, что он совсем недавно пытался не замечать и изо всех сил старался выбросить из головы, сформировалось в стройную теорию. "Теперь не отмахнешься, – с некоторой горечью подумал он. – Итак, что мы имеем? Все же, вероятно, правильнее исходить из предпосылки, что Лес разумен. Или, по крайней мере, обладает сознанием. Во всяком случае, если это и не так, то пока правильнее будет отталкиваться от этой точки зрения. Иначе при принятии решений легко недооценить противника, – Ник не заметил, как начал грызть ногти. – Поворот, прямо скажем, крутой и не из приятных. Не из приятных! – передразнил он себя. – Да это просто… – он постеснялся мысленно закончить фразу. – Одно дело иметь противника в лице безмозглых тварей, пусть многочисленных и заточенных на убийство людей. Совсем другое – противостоять не гуманоидному разуму, который управляет этими самыми тварями. А возможно, даже и создает или, правильнее сказать, выращивает их для своих, только ему понятных целей".
Ник постарался представить себе эту псевдоразумную сущность, но от такой картины ему стало нехорошо. Он несколько раз глубоко вздохнул и попеременно напряг и расслабил плечи. Ощущение, будто он только что пропустил прямой удар в солнечное сплетение, понемногу проходило. "Боишься?" – спросил он себя. И немного поколебавшись, все-таки вынужден был признать, что да. Он боялся. Что он один может противопоставить этой громадине, раскинувшейся на большей части этого континента труднопроходимыми джунглями, кишащими голодными стаями зверей-убийц? "Эх, мне бы сейчас "малютку", или, на худой конец, ремонтный резак с плазменной насадкой… – Ник неожиданно для себя разозлился. – Ага, может, тебе еще и скафандр высшей защиты с полным боекомплектом?! – вспомнились слова Овсянникова, гонявшего их взвод на тренировочном полигоне. – Отставить, стажеры, пораженческие настроения! Только вперед! Без страха и упрека!" И почему-то стало легче.
– Только вперед, – еле слышно повторил он. – Да и отступать уже некуда. Впереди Лес, позади теперь тоже Лес.
Ник украдкой посмотрел на Шептуна. Старик говорил о каком-то Истинном Слове. Мол, если его узнаешь, то сможешь подчинить себе любую тварь, а возможно, и сам Лес. Что это – очередной лирический опус или нечто и впрямь несущее реальный смысл? Раньше он отбросил бы в сторону подобные измышлизмы, однако сейчас был уже не столь категоричен. Да! Ник вдруг вспомнил сегодняшнюю перепалку Гунн-Терра с Шептуном. Всегда сдержанный, спокойный, как скала, альвар вдруг ни с того не с сего чуть не набросился на старика. Речь зашла о каком-то Даре. Вроде поначалу все спокойно разговаривали. Шептун что-то там рассказывал. Ник начало разговора пропустил и сейчас пытался вспомнить, с какого именно момента все началось?
А, точно! Речь как раз зашла о нем, Нике, и Шептун объявил, что это не Ник, а он сам обладает Даром. Точно! Потом Шептун добавил, что и Клео обладает Даром, только не понимает или не чувствует этого. Как раз это известие окончательно и вывело из себя Гунн-Терра. Ник покосился на старика. Хорошо бы выяснить подробнее, что это за Дар такой. Но, пожалуй, не сейчас. Все и так не на шутку напряжены.
Глава 4
Тропа круто вильнула в сторону, всю дорогу окружавшие идущих низкорослые деревья, будто сговорившись, расступились в стороны, и отряд, не сбавляя шагу, высыпал в широкий пролесок. Мужчины резко остановились, точно наткнувшись на невидимую преграду. Клео же, задумавшись, по инерции прошла еще шагов десять, прежде чем заметила засаду.
Все повторялось с удивительной точностью. Ник даже сморгнул, чтобы отогнать наваждение. Перед ними полукругом стояли семеро мужчин, одетых в легкие меховые накидки из шкур неизвестных Нику животных. Трое были вооружены луками. Остальные держали в руках длинные копья.
Их явно ждали. Об этом недвусмысленно говорили лежащие на тетивах стрелы. И хотя луки были полуопущены, не оставалось сомнений, что их в любое мгновение могут привести в действие. Ник скорее почувствовал, чем увидел, еще нескольких южан, прильнувших к деревьям неподалеку. Он присмотрелся, стараясь не выдать свою осведомленность. Одежда южан настолько сливалась с ложными моховиками, облепившими коричневые стволы деревьев, что глазу практически не за что было зацепиться.
"Почему ложные? – совершенно некстати промелькнула мысль. – Может, вполне себе и обычные". Ник так с уверенностью и не научился отличать простых моховиков от ложных. Мешкообразные наросты выглядели для него одинаковыми. Разница заключалась лишь в том, что обыкновенные моховики, словно огромные гусеницы, жрали кору деревьев, тогда как ложные предпочитали белковую пищу и углеводы. Они были медлительные, поэтому охотились преимущественно ночью, нападая на спящих или раненых – сначала впрыскивали в жертву разлагающие плоть ферменты, а потом обволакивали тело коконом и высасывали содержимое.
– Стой, где стоишь! – грозный окрик вернул Ника в реальность.
Клео перестала пятиться, остановилась и, справившись с волнением, гордо вскинула подбородок. Гунн-Терр сделал было шаг вперед, но южане молниеносно вскинули луки, метясь в девушку.
"Как глупо попались!" – Ник лихорадочно прикидывал, успеет ли он прикрыть собой Клео. Скорость стрелы из такого лука вряд ли больше пятидесяти метров в секунду. Скорее, не больше сорока. Плюс прицеливание, плюс натягивание тетивы. Значит, у него в запасе не меньше секунды. Ему с лихвой хватит и половины этого.
Однако Ник медлил. Если что-то пойдет не так, он себе не простит. Жизнь – бесценный дар. Особенно чужая. Своей ты еще можешь распоряжаться, как посчитаешь нужным. Но чужой… Это аксиома. Но на Земле. А на этой планете были свои правила.
Один из южан поднес ладонь ко рту и несколько раз прерывисто крякнул, явно имитируя крик какой-то болотной твари. С другой стороны пролеска тут же раздалось ответное кряканье, и на поляну буквально выпрыгнул обнаженный по пояс мужчина. Мощный торс, длинные черные как смоль волосы, в сильных руках по короткому охотничьему копью. Ник от неожиданности открыл рот и ошалело уставился на пришельца.
– Валу! – первым опомнился Сит и, не разбирая дороги и не замечая направленные в его сторону стрелы, кинулся к здоровяку навстречу.
– Ого-го-го! – зычно на весь лес протрубил Валу и, отбросив в стороны копья, поймал прыгнувшего ему в объятья мальчишку.
Ник бросил быстрый взгляд на южан. Те с видимым облегчением опустили луки и поспешили вернуть стрелы в меховые колчаны. Только сейчас Ник сообразил, что и южане были напуганы этой встречей не меньше их самих.
* * *
В небольшое прорубленное под самым потолком окно пробивались теплые лучи местного светила. Ник с удовольствием потянулся. Вставать не хотелось. Он уже позабыл, когда в последний раз вот так безмятежно мог валяться в постели. Конечно, среднестатистическому землянину назвать постелью этот топчан, сколоченный из наспех обструганных бревен, и в голову бы не пришло, но только не Нику после стольких ночевок на сырой земле под открытым небом.
Снаружи доносились перестук молотков и повизгивание пилы. В отдалении слышались голоса и детский смех. Деревня, несмотря ни на что, продолжала жить своей жизнью. Прошлый день вымотал Ника почище бешеного марш-броска к Костяному Хребту. С того самого момента, как на поляне появился Валу, друзья перестали сами себе принадлежать. Весть о том, что в целости и сохранности вернулись Шептун и Сит с Найденышем, распространилась по лесу со скоростью ветра. А то, что они пришли не одни, а привели с собой двух путников из-за Быстрой Воды, еще больше разогрело любопытство к их неожиданному возвращению.
Встречать отряд высыпала вся деревня. От желающих пригласить их в свой дом не было отбоя, поэтому после недолгого препирательства решили собраться в доме Старосты. А чтобы все желающие смогли хоть как-то разместиться, из ближайших домов стащили столы, лавки и всю посуду. Хотя двор Старосты был велик, большинству все же пришлось пировать за изгородью. Детвора оккупировала весь забор и исполняла роль пересказчиков того, что происходило в доме. Женщины, одна за другой, сновали между столами, не успевая подавать все новые угощения и напитки.
У Ника сперва закружилась голова от всего этого калейдоскопа людей и лиц. Все стремились его поприветствовать, по-дружески ткнуть в плечо, похлопать по спине. Кого-то он знал, кого-то видел впервые. Молоденькие девушки и женщины постарше, все радостно улыбались и все норовили всучить ему угощения. Вскоре он уже еле держал в руках гору вкусно пахнущих плодов, боясь уронить и не зная, куда их пристроить.
Гунн-Терр с Клео поначалу держались настороженно, но общее настроение вскоре захватило и их. В ответ на радостные приветствия, сыпавшиеся со всех сторон, Клео сначала просто кивала, а потом начала мило улыбаться. Женщины племени с интересом разглядывали ее одежду. Крутящиеся под ногами у взрослых ребятишки то и дело хватали за инкрустированные камнями ножны и закинутый на плечо лук. Мамаши безуспешно отгоняли своих чад, а те с веселым визгом разбегались в стороны, чтобы спустя какое-то время вернуться.
Гунн-Терр, поняв, что его подопечной ничего не угрожает, расслабился и даже дал одному, самому настойчивому, пареньку подержать в руках боевой нож. Мать паренька одарила альвара таким благодарным взглядом, что воин на мгновение смутился и, скривив лицо в подобие улыбки, взъерошил мальчишке волосы.
Шептун ловко проскользнул сквозь приветствующую его толпу, занял место за столом по правую руку от Старосты и теперь с удовольствием наблюдал за произведенным ими фурором. Сит же, напротив, чувствовал себя в толпе как рыба в воде. Казалось, его сейчас разорвет от распирающего чувства своей значимости. Опытные охотники приветствовали Сита как равного, а сверстники, стоящие поодаль, не решались подойти ближе, кидая на него завистливые взгляды.
Ник лежал на жестком топчане, с удовольствием вытянувшись во весь рост, и улыбался, вспоминая подробности вчерашнего вечера. Что ни говори, а стоило это того, чтобы пройти все испытания и вернуться домой, где тебя любят и ждут. Домой… Ник помрачнел. Земля, родители, прежние друзья – все это как-то померкло, отдалившись и уступив место новой действительности. Нет, конечно, он ничего не забыл, но… Ник задумался. Ноющая тоска по дому никуда не исчезла, он просто загнал ее в самую глубину сознания, чтобы она не мешала ему действовать, деморализуя и сковывая волю.
Дверь со скрипом отворилась.
– Ну, слава Ушедшим, проснулся! – Сит смешно боком протиснулся в узкую дверь, еле удерживая в руках сложенные пирамидкой плоды водянки. – А я уж подумал, что ты все, – Сит ногой прикрыл за собой дверь, – в спячку опять заляжешь! На-ка, держи, – он бесцеремонно высыпал плоды прямо на живот Нику, выбрал который побольше и, ловко срезав ножом верхушку, протянул приятелю. – Знаешь, сколько уже времени? – И не дожидаясь ответа, продолжил: – Нормальные люди уже пообедать успели.
Ник понял, что к нормальным людям Сит его категорически относить не желает, усмехнулся и в три глотка осушил водянку.
– Благодарю тебя, Сит, – он вытер рот тыльной стороной ладони. – Не бросишь в беде товарища!
Сит подозрительно на него покосился, но все же срезал ему второй плод.
– Пока ты тут бока належивал, я уже со многими переговорить успел, – он скорчил загадочную физиономию. – Ну и дела, скажу я тебе, – Сит ногой придвинул табурет и сел. – Шептун сейчас у Старосты совет держит. Там много кто из важных собрался, – мальчишка сделал театральную паузу. – В общем, пока нас тут не было, много чего переменилось, – он опять замолчал, хитро сверкнув глазами.
– Да давай уж, говори, – Ник знал Сита как облупленного. – Что за новость раздобыл?
– Ха! – удовлетворенно хмыкнул Сит. – Если б только одну! Во-первых, – он начал загибать пальцы, явно копируя Шептуна. – Теперь с южанами бок о бок жить будем. А? – мальчишка бросил быстрый взгляд на Ника – мол, не ожидал? – Как тебе такой поворот?
– С южанами? – Ник решил подыграть мальчишке, изобразив удивление. Он еще вчера обратил внимание, что в деревне полным полно новых семей и, судя по их одежде и утвари, люди эти раньше проживали вдоль южной границы Прилесья.
– Ну и дела, если б кто такое раньше сказал – ни в жизнь бы не поверил! – Сит почесал затылок. – С южанами еду делить. Это ж надо, нарочно не придумаешь, – он на секунду замолк, интенсивно теребя затылок, потом закончил мысль: – Тем более с вакхами.
– С вакхами? – непроизвольно вырвалось у Ника.
А вот этого он и вправду не ожидал. Вакхи считались самым агрессивным и, пожалуй, самым многочисленным племенем на южной стороне Леса. Если северяне жили разрозненными общинами, пересекаясь друг с другом только по мере необходимости, то у вакхов была централизованная структура с вождем и постоянным советом. На этом скудные познания Ника об устройстве местных обществ заканчивались. Он и эту-то информацию собрал воедино только из обрывков разговоров да рассказов охотников. Но в этой истории, пожалуй, был другой, скажем прямо, негативный аспект, касающийся самого Ника и его друзей. В памяти промелькнули события возле Гнилых болот. Короткая схватка с южанами, отвратительный хруст копья Рона, насквозь пробившего грудь Уло, одного из старейшин вакхов. И последующая череда кровавых событий, тянущаяся с той чертовой встречи.
– В том-то и дело, что с вакхами, – вывел его из задумчивости голос Сита. – Я Шептуна сегодня мельком видел, торопился он уж дюже на совет к Старосте. Сказал только, что последний Исход южан сильно потрепал. А подробности, мол, позже расскажет. Но я тут с Роном поболтал немножко… – Сит вдруг понизил голос, еще ближе придвинулся к Нику и совсем уже шепотом произнес: – Рассказывают, что перед самым Исходом у вакхов…
Сит вдруг замолчал и принялся шевелить губами, словно подыскивал подходящие слова. Ник с нескрываемым удивлением взглянул на него: уж кто-кто, а мальчишка никогда за словом в карман не лез.
– В общем, большой разлад у них вышел, – Сит опять на миг запнулся и с большим трудом проговорил: – Часть их племени в Лес ушла.
– И? – не понял Ник.
– Что "и"? – Сит округлил глаза. – Семьями. Весь скарб оставили, детей только взяли и ушли.
Ник непонимающе смотрел на мальчишку. Он чувствовал, что Сит говорит о чем-то из ряда вон выходящем, но никак не мог взять в толк, что именно пытается до него донести.
– Прям с детьми? – Ник попытался закинуть пробный шар.
– Ну да, а я о чем тебе толкую. Перед самым Исходом. Тут, как говорится, и пню трухлявому все ясно.
– Кхм, – осторожно кашлянул Ник. – А разве это не опасно, вот так перед самым Исходом в Лес ходить? Да еще и с детьми?
– "Опасно", – передразнил его Сит. – Это смерть верная! – Сит понизил голос и еще больше придвинулся к Нику. – Если только ты не переродок, – он резко откинулся назад. – Или, брр, – его даже передернуло от отвращения, – собираешься им стать.
– Переродки, – Ник постарался придать голосу понимание. – Ясно.
– Ты только это, Ник, – Сит вскочил с табурета. – Не вздумай об этом южанам сказать! Обидишь кровно! А то знаю я тебя, – он почесал затылок. – Вообще ни с кем не обсуждай!