Дерево словно пытаясь ответить, немного покачало ветками под порывами ветра. Кинт присел на прошлогоднюю павшую листву рядом со стволом и задумался… Шесть лет пролетело с того момента как его, нелюдимым и запуганным подростком, привезли сюда. Школа сирот тогда только была построена, везде пахло струганным деревом, и раствором для каменной кладки, а бревенчатый частокол вокруг школы, и смотровые вышки наводили тоску. Война за прежние южные границы терратоса была в самом разгаре, и каждый день привозили по несколько новых сирот. Первые полгода пребывания в школе Кинту пришлось доказывать, что малый рост и южный акцент совсем не повод для насмешек и издевательств. Костяшки на кулаках не успевали заживать перед очередной дракой. Кинт не был агрессивным, провокатором, да и драться он не любил, хотя и умел, спасибо отцу. Скорее всего, обстоятельства чаще были таковы, что подростку приходилось либо отстаивать свою правоту в драке, либо держать удар, после того, как заступился за кого–то слабее себя.
Школа сирот находилась в двух днях пешего пути от единственного на весь терратос Аканов города–порта и столицы - Актура. Конной повозкой немного быстрее можно добраться, комфортнее. И главное, не так опасно - степные гиены не рискуют нападать на повозки, а вот перекусить двумя–тремя пешими путниками для них обычное дело. Еще, скоро достроят узкоколейку от столицы до школы. Нет, не ради школы сирот ее строят, просто рядом со школой в паре часов пешего пути, находится корпус охраны дорог - по сути жандармы, но с военными порядками. Вот ради него и начали строить железную дорогу…
- Так и знал что ты здесь, - Вакт присел рядом с Кинтом.
- Как прошло? Сдал?
- Сдал, - завалившись на спину примяв листву и закинув руки за голову, с довольной физиономией ответил Вакт, - Кожэ как подменили, сколько он нас мучил своей историей, а тут, несколько вопросов и все.
- Я тоже заметил… Он написал рекомендации?
- Что–то писал, я не разглядел… Слушай, ходят слухи, что в корпусе охраны дорог всего пять мест.
- Болтают почем зря, меньше слушай.
- Ну мы туда? Как договорились?
- Да дружище, после выпуска попробуем вступить в корпус охраны дорог, надеюсь, рекомендации помогут. Идти в жандармерию, даже в столицу, нет желания.
- А если не поступим?
- Тогда устроюсь где–нибудь, поближе к котлам, вон, на станцию… или учеником машиниста, - Кинт тоже лег на спину и принялся разглядывать сквозь ветки плывущие по небу облака.
- Хорошо тебе, ты ловко разбираешься со всякими этими клапанами, пароконден… конт.. кагд…
- Пароконденсаторами…
- Вот, я даже выговорить не могу.
- А ты в обработке металла много чего добился.
- И что, всю жизнь у парового молота стоять? Нет, я тогда в армию лучше…
Друзья болтали, развалившись под деревом, строили планы на будущее, мечтали. Один экзамен позади, впереди еще четыре дня испытаний и весь выпускной отряд школы будет выставлен за ворота, и начнется взрослая жизнь. Вот так сурово. Однако, у большинства осиротевших за несколько лет войны, и такого шанса не было.
К обеду, все шестьдесят курсантов уже прошли экзамен, хотя сдали его далеко не все, как ни старался наставник Кожэ тянуть "за уши" выпускников. Были среди воспитанников те, кто узнав о перспективах выпуска забросили учебу, ведь если не поступить на службу или не найти работу на которой тебя будут ценить, то к совершеннолетию всех обреют, и в войска, на южный фронт… хотя есть вероятность, что к тому времени война закончится. Были конечно и такие, которым учеба попросту не давалась…
За завтраком на следующий день курсанты пребывали в веселом настроении. Серьезно к экзамену, который в этот день предстояло сдавать, они относиться не могли. Причиной тому мадам Эстэр - наставница по поведению в обществе и этикету. Не говоря уже о том, что все ученики школы сирот не однократно в своих снах провели долгие романтические вечера с мадам Эстэр. Кроме как в кавалерийском костюме с разными вариантами шляп, ее никто из курсантов не видел. Красивая и лицом и во всех остальных местах, тридцатилетняя мадам Эстэр была строга, и кроме того, невыносимой стервой, но от этого не переставала быть эталоном женщины для курсантов. Отпускать пошлые шутки в ее адрес перестали полтора гола назад, когда она сначала сломала нос Длинному Токту, а потом его час пороли плетьми на площади, после чего он умер тем же вечером. Законы Акана просты, но в тоже время строги… деревенщина позволил себе распустить руки и ухватить за зад мадам Эстэр, и случись это не публично, то возможно он и отделался бы лишь сломанным носом. Но его выходка была при свидетелях, одним из которых оказался мастер–наставник Чагал, который и так Токта уже просто терпел последнее время. Оскорбление мадам Эстер было нанесено, и согласно законам Акана она могла либо попросить защиты, либо вызвать на поединок обидчика, имея за собой право в выборе оружия. Эстэр сделала выбор в пользу револьверов, однако Токт испугался и решил сбежать. Его поймали. Поймали и запороли насмерть на площади, побегом от дуэли он совершил еще большее преступление, за что и заплатил жизнью.
Мадам Эстэр стояла на ступенях у входа в корпус учебных классов. Она приветственно кивнула Чагалу, который учтиво поклонился в ответ, затем он повернулся и приковылял в беседку, где примостил на лавку протез, согнув его в "колене", на которое пристроил свою шляпу.
- Рада видеть вас курсанты. Что ж начнем, кто первый?
- Иди, - Вакт подтолкнул Кинта в спину и тот вывалился из строя, от чего позади раздались смешки.
- Похвально Кинт, - не допуская ни единой эмоции, сказала мадам Эстэр, - что ж экзамен начался.
Собравшись, Кинт поправил шляпу, по привычке расправил отсутствующие складки камзола под поясом, согнав их назад, уверенно поднялся по ступеням, и открыв дверь, снял шляпу и сказал:
- Прошу Вас мадам Эстэр…
- Нет, ну какая разница в какую руку я взял нож?! - уже в который раз Вакт проходил мимо сидящего у своего дерева в аллее Кинта.
- Да ладно, не переживай, я ей тоже не ту руку подал целых два раза, и не смог назвать весь церемониальный состав в случае приема в резиденции Таргала Третьего.
- Можно подумать, что отсюда, мы прямо в эту резиденцию и угодим, - Вакт сел рядом и засопел.
- Ну экзамен–то мы сдали, хоть и без личных рекомендаций мадам.
- Угу… - вдохнул Вакт, - я ведь в Актур не попал тогда, помнишь?
- Да, помню, ты болел, когда мы на параде представляли школу сирот.
- Расскажи…
- Вакт, ну сколько можно? Уже тысячу раз рассказывал, да и не видели мы толком ничего кроме площади и рынка. Вот после выпуска, как и запланировали, посетим столицу, сам все увидишь…
С севера донесся характерный шум винтов, Кинт встал и поднес ладонь ко лбу закрываясь от солнца.
- Транспортный…
- Точно, - встал рядом Вакт, - и с охранением.
Юноши наблюдали, как с севера на юг, на большой высоте "полз" большой и не поворотливый транспортный дирижабль, из двух труб машинного отделения гондолы вырывались клубы черного дыма, который тут же рассекали лопасти восьми винтов на горизонтальной подвеске фюзеляжа. На небольшом отдалении, впереди и позади, летели по паре скреверов, эти одноместные боевые машины появились в небе Аканы лишь пару лет назад. Ходят слухи, что правительство терратоса покупает их у какого–то инженера, чья лаборатория и завод располагается где–то в районе Тарийского хребта - не подконтрольной терратосу Аканов территории.
- Подкрепление на юг перебрасывают, наверное, - почесав затылок предположил Вакт, - странно, вроде война закончится скоро должна. В газете писали, что осталось всего три непокорных общины.
- Ага, - чуть улыбнулся Кинт, - а осенью писали, что войска воюют всего с одной непокорной общиной. Не все так просто дружище, с этой войной… А скреверы все же впечатляют, на голубей похожи… Интересно, как удалось добиться такой подъемной силы и мощности, и поместить все узлы и механизмы в такую маленькую машину?
- Может она и не маленькая, ты же скревер вблизи не видел.
- Не видел.
- Понимаешь Кинт, мы тут, за частоколом знаем лишь то, чему нас учат наставники, что пишут в столичной газете… ну и то, что знали до того момента как попали сюда.
- Осталось немного подождать, вот сдадим экзамены…
- А давай немного попутешествуем? - вдруг перебил Вакт друга.
- Тех денег, что нам обещали выдать по окончанию школы, хватит не более чем на неделю весьма скромной жизни, - хмыкнул Кинт, а потом грустно добавил, - хотя… я бы домой хотел попасть.
- Там же одни руины, пепелище.
- Вот эти руины и пепелище стали могилой матери… Только во снах ее лицо вижу, а вот так вспомнить не получается.
- Побежали, на обед в кухне звонят, - сказал Вакт, отряхивая от сухой листвы одежду.
Следующие два экзаменационных дня пролетели незаметно, за исключением пары симметричных синяков на скулах Кинта и Вакта - последствия экзамена по военному делу, где друзьям пришлось драться в кулачном бою и бороться. Так пал жребий, который все курсанты тянули из шляпы мастера–наставника Чагала. Все курсанты после этого экзамена выглядели изрядно помятыми, а некоторым даже понадобилась помощь школьного лекаря. Ещё стреляли из револьверов и походных винтовок, затем на лошадях звена жандармов школы, наперегонки, доставляли пустые тревожные депеши в корпус охраны дорог, где курсантов встречал капитан корпуса, и первому прибывшему из трех наездников расписывался в депеше, где указывал имя счастливчика. Также был экзамен по мастерству в ремесле. Кинт и еще двое курсантов почти весь день возились, собирая из узлов и деталей небольшую паровую машину, которую потом, при условии, что модель будет удачной, отправят на ближайшую насосную станцию как силовой агрегат для насосов артезианских скважин. За что курсанты вполне могли получить и денежное вознаграждение в придачу к тем монетам, которые будут звенеть у них в карманах, после того, как ворота школы закроются за их спинами, и перед ними узкой степной дорогой начнет извиваться сама судьба. Машина к слову, оказалась вполне функциональной, и всем троим курсантам были написаны рекомендации от мастера–наставника пара и машин.
Пятого экзамена курсанты ждали с нетерпением. Это пеший поход в составе дозорной группы корпуса охраны дорог. Трехдневный переход, от перекрестка до перекрестка двух торговых трактов, где частенько случаются нападения кочующих банд.
После завтрака курсантам было дано время на сборы и подгонку снаряжения. Плотно увязав к походному ранцу суконное одеяло и поставив ранец рядом с кроватью, Кинт внимательно раскладывал боеприпасы по соответствующим подсумкам на поясе. Длинные латунные цилиндры с закраиной - для походной винтовки, а старые пехотные револьверы заряжались раздельно, сначала в камору заканчивающуюся слабым конусом закатывался свинцовый шар, затем заряд пороха в тубе из бумаги, верх каморы плотно закрывался медной шайбой–капсюлем. Пехотный револьвер, это старое оружие, без малого сто лет прошло, как его уже не производят в оружейных мастерских, но так сложилось, что сделано их было очень много. Эти револьверы еще в ходу, так как дешево, надежно и есть возможность самостоятельно производить для него боеприпас, отливая пули, отмеряя меркой порох и катать бумажные свертки зарядов, а вычистив использованную шайбу–капсюль снова замазать ее пастой воспламенителя, которая быстро высыхает. Кинт управился со всем, как раз когда у ворот школы несколько раз ударили в колокол, объявив о сборе.
Отряд курсантов в пути до расположения корпуса охраны дорог сопровождали двое жандармов верхом, они медленно ехали впереди и болтали, а курсанты, хоть и не выбивали пыль из дороги чеканя шаг, а шли расслабленно, все же держали строй и не растягивались. Спустя пару часов, колонна дошла до небольшой деревеньки на берегу реки, чуть в стороне от которой, возвышалась каменная дозорная башня, построенная внутри крепости с деревянными стенами, за ними и располагался гарнизон. Деревня совсем не большая - десяток дворов, и живут тут из поколения в поколение те, кто кормит и обслуживает корпус. Шорно–седельно–сапожный мастер, семейство механика–оружейника, зажиточная семья мясника, словом, крестьяне и ремесленники.
Тяжелые деревянные ворота со скрипом открылись, и отряд курсантов втянулся внутрь. Две длинных деревянных казармы, конюшни, кухня… курсанты сразу повернув нос по ветру, заулыбались переглядываясь, пахло очень аппетитно.
- Ужин будет по прибытию на перекресток "у двух мостов", кухня обозом поедет с нами, но нам до темна надо быть на месте, по этому кому надо оправиться, бегом до туалетов у той сточной канавы и бегом в строй, - перед курсантами стоял высокий капитан дорожной жандармерии.
Тень от полей шляпы падала на его лицо, под накинутым на плечи плащом из серой парусины, можно было разглядеть на поясе две кобуры с кавалерийскими револьверами нового образца, и ножны палаша.
- Сам капитан Агис с нами пойдет? - прошептал кто–то в строю.
- Что застыли? Никто не хочет отлить? На переходе остановок и привалов не будет, - повысил голос капитан, и курсанты, опомнившись, скинули на землю ранцы, сорвались с места, и побежали к сточной канаве.
Теперь курсантов верхом сопровождали десять жандармов, и две повозки. За исключением капитана Агиса, все остальные жандармы были вооружены короткими пятизарядными карабинами. Кинт внимательно следил за тем как они держатся в седле, как ведут себя на переходе. О службе в корпусе Кинт не то чтобы мечтал, просто ему было по душе то, что они делают, да и брат матери, которого Кинт видел всего три раза в жизни, сам служил в таком корпусе у восточной границы, и говорил, что это престижная государственная служба… почти самая престижная, если не брать во внимание летные корпуса, в которых, уж так сложилось, служила лишь аристократия терратоса.
Спустя четыре часа колонна вышла на мощеную камнем дорогу торгового тракта, по которой прошли еще два часа и встали лагерем в излучине не широкой, но глубокой Красной реки, через которую были построены два моста на небольшом отдалении друг от друга. Один - каменный, узкий и старый, а второй - новый, деревянный и широкий. Была подана команда разбить лагерь, и выставить охранение. С удовольствием и аппетитом поужинав, курсанты повалились спать, за исключением тех, кто заступил в охранение, с дороги все устали, и не было слышно традиционной болтовни перед сном.
Горнист протрубил подъем еще в предрассветных сумерках. Ежась от утренней прохлады, курсанты быстро привели себя в порядок и собрали походное снаряжение, от чего и согрелись. После завтрака капитан Агис построив отряд выпускников, разбил его на пятерки, приставив к каждой по жандарму.
Друзья Кинт и Вакт попали в пятерку, под командованием жандарма Дилла, и их пятерке предстояло самое дальнее направление патрулирования. Жандарм Дилл проверил, как закреплены вьюки на коне и передал Вакту поводья:
- Держи, поведешь и отвечаешь за провиант.
- Так есть, - Вакт кивнул и засиял от оказанного доверия.
- Отряд на марш! - скомандовал Дилл, глубоко вздохнув осмотрел лежащую впереди степь и поправив на плече ремень карабина, пошел вперёд.
Кинт шел замыкающим, и поймал себя на мысли, что непроизвольно улыбается. Идти было не тяжело, Светило дарило весеннее тепло, пахло первоцветами и весной. Справа степь до горизонта, слева холмы, за которыми, вдалеке видны горы, на вершинах которых еще лежит снег. Прошли пару поворотов ведущих к деревням, по пути попадались обозы, путники, одинокие и группами, пешие и конные. Дилл замедляя шаг, внимательно осматривал встречных, некоторые с ним даже здоровались и он кивал в ответ. Патруль пару раз останавливался, попить, оправиться да перемотать портянки. Через пять часов марша, когда степь начала отступать от дороги, и стали появляться рощицы и кустарник вдоль широкой реки, после очередного поворота патруль вышел к посту - капитальный деревянный навес, снаружи обложенный каменной кладкой на половину роста.
- Привал, - скомандовал Дилл, - обедаем, немного отдыхаем и дальше… До вечера будем на таком же посту у рудника, заночуем там.
Дилл быстро раздал всем поручения, а сам присел на каменную стену постройки, свесил ноги и достав трубку, с удовольствием закурил, поглядывая на курсантов из–под полей шляпы и улыбаясь. Кинту досталось задание развести огонь и готовить обед. Посередине постройки был выложен каменный очаг, причем очень давно - приличного размера булыжники больше чем на половину погрузились в землю, с северной стороны поросли мхом, а железная тренога над очагом явно требовала замены, так как уже очень сильно проржавела. Кинт выдернул несколько поленьев из стопки дров внутри навеса у стены, кем–то заботливо приготовленной и регулярно пополняемой, покопавшись во вьюке, достал большой и тяжелый котелок, подвесил его над очагом, подозрительно посмотрел на истончившиеся от ржавчины стойки треноги и наполнил его водой из бочонка. Затем порубил штыком копченые бараньи ребра и бросил в котелок, туда же крупу, специи, еще долил воды из расчета что крупа разбухнет и накрыл крышкой. Походный чайник Кинт пристроил на камне, пока сварится каша и чайник закипит…
- Быстро ты, - сидя в пол–оборота сказал Дилл, - откуда родом сынок?
- Из долины садов, что на юге, недалеко от Дерата наша деревня… была…
- Понятно, - вздохнул Дилл, он прекрасно знал, во что превратилась некогда прекрасная и плодородная долина, - куда думаешь податься после выпуска?
- К вам, в корпус… если капитан Агис сочтет это возможным.
- Сочтет, - кивнул и улыбнулся Дилл, - такие шустрые нам нужны.
- У нас еще два дня похода, всяко может случится, но я постараюсь… - выпрямился Кинт, покосившись на шляпу, которая осталась лежать на дровах в углу.
- Уж постарайся, - снова улыбнулся Дилл и протянул Кинту кисет, - Держи.
- Эм… я… у меня нет трубки, и я не курю табак.
- Это ненадолго, - Дилл убрал кисет в кармашек на поясе, и спрыгнув со стены направился к Вакту, который чуть в стороне занимался с конем Дилла, - я тоже когда–то не курил табак.
Кинт посмотрел ему вослед и почесал бритый затылок. Дилл был крепкий высокий мужик, лет сорока, форменный камзол и вообще снаряжение на нем словно приросло - давно в жандармах. С курсантами он был добр, чего уж, но требователен. Вот и сейчас, он спокойно что–то объясняет Вакту.
- Патруль, обед! - крикнул Кинт, когда сняв крышку, убедился, что вода выкипела, а крупа разбухла.