Понимая, что пройти ему спокойно не дадут и эта встреча ничем хорошим не кончится, Кинт опустил корзину на землю и отступил к стене, исключая возможность зайти себе за спину.
- Хотите подраться?
- Догадливый! - Лат тоже поднялся и пнул корзину, продукты рассыпались, под одобрительные возгласы его друзей.
- Зачем вам это? - Кинт чуть сместился по стене к выходу из–под арки.
- Испугался? Да потому что я не хочу тебя тут видеть! Не то мой одноглазый и одноногий дядюшка начнет присылать таких придурков как ты сюда каждый выпуск, - Лат коряво замахнулся и попытался ударить Кинта.
В следующую секунду, оказавшись на земле с расквашенным носом и так и не поняв, как это произошло, Лат прокричал:
- Бей его!
Каждый удар Кинта достигал цели, он специально старался бить в голову, зная, что поставленный удар собьет спесь с нападающих. Все трое, постанывая, пытались встать и с ненавистью и испугом смотрели на возвышающегося над ними Кинта.
- Лучше не продолжать, - спокойно сказал Кинт.
- А что ты на это скажешь? - самый высокий уже поднялся на ноги и достал нож, каким в портовом рынке разделывают рыбу, длинный и тонкий.
- А ну, брось нож! - Кинт откинул полу камзола и в его руку скользнул револьвер, послышался щелчок взведенного курка…
Все трое замерли, нож звякнул о камень дорожки под аркой, приятели Лата попятились назад, а потом, мешая друг другу, спотыкаясь и испуганно озираясь, побежали прочь.
- Собери, - Кинт кивнул на разбросанные рядом с корзиной свертки, убирая револьвер в кобуру.
- Что тут происходит? - в арку вошел Итар с увесистой такой дубинкой в руке.
- Ничего, Лат не заметил меня в темноте под аркой и наскочил, а я корзину уронил.
- Ну, ну, - Итар конечно заметил разбитый нос Лата, и хмыкнув пошел к себе в цоколь.
- Скажи, чем я тебе мешаю? - Кинт присел на корточки и посмотрел в глаза Лату и протянул носовой платок.
- Готово, собрал, - Лат собрал продукты в корзину и вытерев нос рукавом пошел к дому, а потом бросил через плечо:
- Мы еще не закончили.
- Как скажешь, - Кинт поднял корзину и пошел к Итару.
- Входи, - ответил Итар на стук в дверь.
- Я вот купил кое–что, - Кинт выложил несколько свертков и кулей на стол.
- О, копченая баранина, - обрадовался Итар, - тогда я на ужин сварю густую чечевичную похлебку с острыми приправами… С обедом только сам уж, у меня дел еще много.
- Пойду к себе что–нибудь соображу тогда на обед…
- Кинт, ты будь поосмотрительней с Латом и дружками его. Младшие дети как дети, а этот поганец каких свет не видывал, - покачал головой Итар, - терпение у Милы какое…
- Угу, - Кинт кивнул и пошел к себе, где пообедав, решил немного вздремнуть, а потом снова сходить и посмотреть город.
Глава третья
Спустя пару месяцев Кинт уже вошел в ритм городской жизни, которая ему начала нравиться, и он для себя решил, что шесть лет полувоенной и аскетической жизни в школе сирот, теперь нужно как–то компенсировать. Война на границе странным образом закончилась - непокорные общины по непонятным причинам ушли со своих земель на север, и перспективы к совершеннолетию быть обритым и мобилизованным в армию теперь не было. Армия терратоса была полностью наемной, контракты подписывались на пять, десять и пятнадцать лет, и чем дольше воин прослужил, тем увесистей был кошель к моменту завершения контракта и большее количество шагов отмеряет землемер при выделении участка в предместье любого города терратоса.
Каждый день после завтрака, Кинт отправлялся в мастерскую старого инженера Баката, где до обеда перебирал узлы и механизмы различного оборудования, которое привозили из промышленного района, разбирал, все промывал, смазывал и собирал обратно. К другим видам работ Бакат пока его не допускал, но в скором времени обещал брать с собой на обслуживание паровых машин. Обедали они с Бакатом вместе, в небольшой комнате над мастерской, которая выполняла роль конторы, и где Бакат часто засиживался, работая с чертежами. После обеда Кинт снова вставал к верстаку, а когда рыночные торговцы начинали собирать товары и закрывать свои лавки, Бакат отпускал юношу домой. Жалование Кинт получал исправно - каждый вечер пятого дня девять серебряных монет пополняли кошель, а рано утром, на следующий день Кинт бежал в булочную, попить какао, съесть свежей выпечки и почитать газету. Бывало, что Итар был очень занят в течение дня, и не успевал приготовить ужин, тогда они вместе с ним спускались в портовую харчевню и ужинали в компании грузчиков. Кинт познакомился уже со всеми, и к слову, почти все свое первое жалование спустил на выпивку, угостил грузчиков.
А еще Кинт познакомился с девушкой… Лана - дочь мясника Хора, чья лавка находилась недалеко от мастерской. Девушка часто заходила в мастерскую еще до появления в ней Кинта, и приносила на заточку ножи, и теперь этим делом, с деловым видом занимался Кинт, аккуратно выводя спуски на точильном станке. Лана была симпатичной, не худенькой, и не толстой, с белозубой и приятной улыбкой, которая часто переходила в звонкий смех, черные волосы были сплетены в косу, которую та, замысловатой фигурой заматывала на макушке, фиксируя костяной заколкой. Кинту Лана нравилась, и он ей был симпатичен. А вот мясник Хор, почему–то Кинта невзлюбил, всегда говорил с ним холодно и короткими фразами, если приходилось, и смотрел всегда как–то угрюмо, но общаться детям не мешал. Впрочем, общения того было не много - либо у мясной лавки, среди гомона покупателей, либо в мастерской под шум точильного станка.
Представительного вида и всегда богато одетый мужчина, что ухаживал за тетушкой Милой, окончательно переехал к ней еще месяц назад, и Лат нашел себе новый объект для язвительных, а порой и откровенно хамских шуток… Господин Жорэ, так представился Кинту при знакомстве этот человек. Впечатление он произвел на Кинта неоднозначное… вроде вежлив, опрятно и дорого одет, однако что–то не нравилось Кинту в его глазах. В них не было искренности, и Жоре всегда избегал прямого взгляда. Но тетушка Мила была от Жоре без ума, и оставалось только порадоваться, что женщина теперь не одинока и может рассчитывать на помощь и поддержку. К слову Итар, тоже как–то странно все время поглядывал на Жорэ, словно пытаясь что–то в нем разглядеть.
Первый день первого осеннего месяца ознаменовался большим событием для Актура, сегодня открывалась ветка железной дороги до корпуса охраны дорог, которая потом будет строиться дальше, в сторону рудных районов терратоса на севере. Первый состав, в основном товарный, был сформирован, рядом с корпусом охраны дорог был простроен перрон с большим пакгаузом, откуда теперь можно было развозить товары с меньшими транспортными расходами. Был в составе и пассажирский вагон, билет на который приобрел и Кинт, предварительно отпросившись у Баката на пару дней, чтобы проведать мастера–наставника Чагала. Кинт влетел в арку, чуть ли не сбив с ног Итара…
- Кинт, поди сюда сынок, - с некоторой тревогой в голосе остановил его Итар.
- Поезд отправляется через двадцать минут, некогда, может потом?
- Ну давай потом, - грустно ответил Итар, - Кинт, сынок, ты вот что, если что…
- Что такое?
- Да нет, ничего, ладно, собирайся не то опоздаешь, потом поговорим.
Кинт кивнул и побежал по лестнице к себе на мансарду, где схватил еще с вечера приготовленный ранец, одел на плечи и побежал обратно. У выхода из арки его ждала повозка, и спустя десять минут Кинт был уже на вокзале. Оркестр пожарных играл какой–то торжественный марш, радостная и улыбающаяся публика толпилась на перроне, провожая первый состав. Сунув вознице несколько медяков, Кинт побежал вдоль перрона и остановившись у новенького пассажирского вагона протянул кондуктору билет, тот оторвал свою половину и сказал:
- Четвертое купе, молодой человек.
Кинт пошел вдоль вагона, читая цифры на дверях, остановился напротив купе и толкнул дверь.
- Приветствую вас, - приподнял помятую шляпу толстый торговец.
- И вам доброго дня, - ответил Кинт, закрыв дверь, уселся на свободное, то есть свое место.
Публика заглядывала в окна, радостно махала руками, им все равно было, кому махать, лишь бы участвовать в торжестве. Через пару минут долгий гудок паровоза оповестил всех об отправлении, вагон чуть дернулся и плавно поехал. Время состава в пути, до корпуса охраны дорог составляло не более трех часов, и Кинт сняв наконец–то ранец, уставился в окно.
Впереди несколько раз просвистели в свистки, на что пронзительно отозвался гудок паровоза, затем ощутимо тряхнуло, дернуло, и состав тронулся. По пригороду состав двигался медленно, так как железная дорога во многих местах пересекала улицы. Но вот состав миновал порт и начал набирать скорость… Кинт даже ощутил как по телу пробежали мурашки и холодок в груди, он еще никогда не ездил по железной дороге да еще с такой скоростью, хотя, на самом деле скорость была невелика и Кинт подумал, что верхом, даже самый медленный галоп позволит догнать состав. Но ощущения все равно было потрясающие… из–за поворота, уже не стало видно мачт и труб кораблей и пароходов в порту, да и бухта скрылась из виду. Кинт немного улыбаясь, разглядывал степь, рощи вдоль реки и лес на горизонте, повозки, пылящие по дороге параллельной железнодорожному полотну.
- Милейший, - оторвал Кинта от наблюдений сосед по купе, - вы просто так, прокатиться на первом рейсе, или…
- Или, - не дожидаясь окончания вопроса, и не поворачиваясь, ответил Кинт.
- Простите конечно, но вы просто так молоды и один…
- И что? - наконец развернулся Кинт, подцепил большим пальцем кожаный шнурок на шее, продемонстрировав соседу жетон гражданина терратоса.
- Даже так, - удивился толстый торговец, - значит, вы просто молодо выглядите.
- Школа сирот, после ее окончания все выпускники становятся гражданами терратоса на год раньше совершеннолетия.
- Ах, вот оно что… вы уж простите мне мое любопытство, и примите искренние соболезнования по поводу потери вами ваших родителей… ох уж эта война, - покачал головой торговец и искренне тяжело вздохнул.
- Война наконец закончилась, - решил все же поддержать разговор Кинт.
- Вы думаете?
- Об этом написали в газетах.
- Не хочу вас разочаровывать молодой человек, - чуть придвинувшись и понизив голос, торговец продолжил, - но в газетах пишут то, что велено парламентской комиссией. Если война закончилась, почему же тогда не отменили налог на оборону?
- Не знаю, - пожал плечами Кинт, - может не успели, или решили не вводить новый налог на то, чтобы восстанавливать разрушенное войной.
- Хм, может и так, хочется в это верить.
- А вы что, считаете, что газеты нам врут?
- Скажем так, многое не договаривают.
- Я же читал о роспуске мобилизованных корпусов.
- Я тоже читал, и похоже это так и есть, но люди говорят…
- Пффф люди говорят, знаете, я на рынке работаю у инженера Баката, так вот такого там можно наслушаться, что "люди говорят".
- Баката?
- Да.
- Я же его хорошо знаю, он менял в моем ткацком цеху новые приводы на станки, взамен тех, что он устанавливал еще когда был жив мой отец, когда меняли силу реки на силу пара.
- Реки?
- Да, старые цеха промышленного района все были построены по берегам реки, откуда думаешь там столько плотин и мостов? Но постепенно, все сменили сложные системы редукторов и валов на паровые силовые установки.
- Я читал про это в учебнике… тогда же и начался этот бум модернизации…
- Прогресс и наука тогда устремились вперед, только поспевай, да вкладывай деньги, - усмехнулся торговец, а потом спохватился и достал из своего огромного дорожного саквояжа небольшую бутыль, - а не желаете вина?
- Нет, - покачал головой Кинт, - это незаконно, а за предложение спасибо конечно.
- А, ну да, - спохватился и немного покраснев, ответил торговец, - ну я выпью, пожалуй.
Остававшиеся полтора часа торговец, опустошив винную бутыль, болтал не умолкая и когда паровозный гудок громко оповестил о прибытии, Кинт даже как–то облегченно выдохнул, устал он уже слушать этого толстяка. Схватив ранец, Кинт пулей выскочил из купе и чуть не упал, так как перрон еще не был построен до конца, а вагон остановился не доехав до него. Состав тронулся через минуту, оставив под навесом станции одного лишь Кинта, когда вагоны проехали, сердце даже замерло - в сотне метров от железной дороги располагалась школа сирот, которую Кинт покинул чуть больше чем полгода назад. В караульной будке у ворот дежурил курсант из старших воспитанников, подойдя ближе, Кинт разглядел его лицо и даже вспомнил - этот курсант прибыл в школу сирот почти одновременно с Кинтом, только он младше возрастом на пару лет. Остановившись и кивком отдав честь курсанту, Кинт спросил:
- Могу ли я увидеть мастера–наставника Чагала?
- Минуту, я позову посыльного, - ответил курсант и дернул за шнур вызова.
Даже через массивные ворота и шум занятий по ту сторону, Кинт расслышал звук, который ни с каким другим не перепутает - с той стороны к воротам приближался Чагал.
- Механик второй степени Кинт Акан прибыл в гости к мастеру–наставнику, - Кинт кивнул и улыбнулся Чагалу.
- Кинт, сынок! А я почему–то так и думал, что ты приедешь с первым рейсом, - не скрывая эмоций, Чагал обнял Кинта, - ну, пошли ко мне в кабинет, я теперь скриплю между отрядами, генерал назначил меня главным тут по дисциплине.
- Ну, значит с дисциплиной у курсантов все будет хорошо, - улыбнулся Кинт.
- Это точно, тебе ли не знать.
Кабинет это конечно громко сказано - небольшая, пристройка к одной из четырех казарм, в которой при Кинте был склад обмундирования.
- А в ратуше, что же кабинета не нашлось?
- Да ну их, этих зануд, я вот к детям, хм… эм… к курсантам поближе хочу быть. Проходи, - Чагал толкнул не запертую дверь.
Внутри было уютно и пахло табаком. Кинт снял ранец и поставил на пол.
- Ты же с дороги, есть хочешь?
- Да не успел я проголодаться, три часа с небольшим состав в пути был.
- На обед вместе пойдем, - Чагал присел на низкую кровать, достал трубку и раскурил ее, - ну, рассказывай…
И Кинт начал рассказывать, практически с первого дня как приехал в столицу. О том как устроился, что нашел работу… про Милу…
- Значит, сестрица личную жизнь устраивает, правильно, сколько можно одной быть.
- Да, правда, этот Жорэ странный какой–то… но одет всегда богато, пешком не ходит, только на повозке… и глаза все время прячет…
- Ну а Мила что?
- А тетушка Мила мне кажется очень счастлива… только Лат…
- Что Лат?
- Мастер–наставник… может это и не мое дело, но мне кажется, он не любит ни кого кроме себя и денег.
- Это так Кинт, - вздохнул Чагал, - точная копия папаши… я его и пристрелил собственноручно.
- Эм… не понял…
- Гадкий человек был, обесчестил сестру… она потом решила оставить ребенка… а спустя год и вышла замуж и еще двоих родила.
- Теперь понятно.
- Да уж, такая история, даже вспоминать не хочется… А ты значит решил у Баката поработать?
- Да, мне нравится, недавно вот получил грамоту на вторую степень, а весной Бакат обещал еще раз в ратушу мои документы со своими рекомендациями отнести и тогда я получу первую степень…
- Это хорошо, тогда ты сможешь и свою мастерскую открыть.
- Да, только на это деньги нужны. А у Баката мне нравится, и научиться можно многому.
- Учись сынок, пока есть возможность, учись. Нам вот скоро пришлют офицера из академии терратоса, приказано открывать класс по подготовке телеграфистов.
- Я видел столбы и проволоку в больших катушках на повозках, совсем немного не дотянули до станции.
- Да… быстро прогресс идет, - кивнул Чагал, - скоро сможешь мне тегр… телгр…
- Телеграфировать, - поправил Чагала Кинт.
- Точно.
- Я каждую неделю новости читаю на полосе про науку… столько интересного!
- Да, в интересное время живем, - кивнул Чагал.
- Жаль только… что некоторые не дожили, - внезапно погрустнел Кинт и его глаза заблестели, - Я к Вакту схожу.
- Сходи сынок… сходи, о друзьях надо помнить, даже о мертвых. Я подожду тебя здесь, а потом и на обед пойдем.
Ничего не изменилось в школе сирот, разве что курсантов стало поменьше… Кинт шел по посыпанной песком дорожке, наблюдая, как у казарм начинают строиться на обед курсанты, затем свернул к часовне.
- Здравствуй друг, - Кинт присел на колени и положил руку на холодный камень, - столица действительно красивая и там много интересного… в театр я так и не попал, но говорят, труппа скоро возвращается, может и получится взять билет… а еще я раз в неделю ем вкусные булки и пью какао, очень вкусно… а хозяйки булочной такие смешные толстушки, они добрые, даже стали мне делать скидку… Друзей, кроме старого Итара у меня нет, разве что в порту, развеселая компания грузчиков, с ними иногда обедаю или ужинаю, первое свое жалование все им на пиво потратил…
"Поговорив" с Вактом, Кинт пошел обратно, сделав небольшой крюк через аллею, где полчаса погрустил у своего дерева, порядком подросшего за лето, и затем отправился к Чагалу.
- Я уже идти за тобой собирался, - Чагал встретил Кинта на пороге, - ну что, обедать?
- Да, можно уже и пообедать.
- А где твое оружие? - спросил вдруг Чагал.
- Вот, - Кинт откинул полу камзола, - я часто в центр хожу, ну просто погулять… красиво там, а богатеев нервирует вид оружия, вот так и ношу.
- Ясно… значит, ничего не меняется особо в столице.
До вечера Кинт беседовал с Чагалом, который периодически отлучался в казармы, после ужина посетили стрельбище, где Кинт с большим удовольствием пострелял из пехотного револьвера, удерживая тяжелое оружие двумя руками. Спать Чагал ушел в одну из казарм, уступив свое место гостю, а на утро Чагал и Кинт шли молча до станции, только скрип протеза в такт шагам…
- Скоро прибудет, - Чагал посмотрел на большие, золотые старинные часы–луковицу отполированные пальцами, - смотри–ка точно.
- Да, - кивнул Кинт, глядя как от горизонта, выпуская клубы дыма, приближается паровоз и тянет за собой состав, - что–то передать тетушке Миле?
- Передай, что с первым снегом приеду.
- Хорошо.
Всю дорогу до Актура Кинт печально смотрел в окно, в купе он был один, так что никто не мешал грустить. Но с появлением в окне пригорода столицы, порта и пароходов в нем, хандра улетучилась, и Кинт принялся рассматривать неуклюже и медленно маневрирующие в небе над городом дирижабли. Паровоз снизил скорость, медленно, еще полчаса катил пыхтя по столице, а потом гудком оповестил о прибытии. От пакгауза по перрону сразу поехали повозки к грузовым платформам. Кинт никуда теперь не спешил, и мог вполне пройти пешком до порта, где он решил пообедать, да и погода радовала - не смотря на то, что уже шел первый месяц осени, Светило было таким же теплым и ярким как летом. Кинт свернул на узкую улицу, где сразу закончилась привокзальная суета, и медленно зашагал вниз, к порту.
В харчевне все как всегда - дым табака слоями перемещается от стены к стене, гомон и вкусно пахнет, компания грузчиков сидела на своем месте и Кинт направился к ним. Улыбаясь со всеми поздоровался, поставил ранец у лавки и присел.