По всем законам "С-1000" "Гуиин" не должен был уклониться от прущей навстречу палубы, однако, вероятно, у капитана лайнера действительно имелись какие-то нечеловеческие способности. Самолет вытащил свое брюхо вверх. Однако предательски торчащие и, разумеется, неубранные шасси все-таки зацепились. Они не были спичками, они были рассчитаны на ударные нагрузки, но все же не на такие. Тридцать два огромных колеса сыпанули в мир бусами, заплясали по палубе, ища, кого б задавить; рикошетом, лопаясь, высекая искры и борозды в стальной облицовке борта нырнули наконец в море, подальше от стыда, и стремясь скрыться от продолжения агонии. Это было еще то зрелище, но этот спектакль ломающихся стоек пыхнул холостым выстрелом. Актеры-шины выписывали кренделя. Кто мог смотреть их живые выкрутасы, когда в метрах от палубы совершал акробатический танец истинный исполин, звезда экрана "Гуиин"? Он все-таки прикидывался истребителем, производил мимикрию в микроба. Однако небывалое отсечение машинных звеньев управления сделало свое дело. Помещенный в кабине командир никогда не водил лайнер в таком режиме, он делал ошибки. Да и скорость не соответствовала взлетной. Кстати, все еще продолжающая делать свое дело, паразитная компьютерная программа, не успевая отрабатывать невероятно меняющуюся перспективу с учетом виртуальной поправки в двенадцать метров, перешла на запасной вариант и вообще отключила передачу изображения на очки-дисплеи. Кого сейчас это могло интересовать? По крайней мере не человека, захватившего управление лайнером.
А ведь он почти взлетел! Трудно сказать, что бы произошло в другом варианте событий. Вряд ли бы транспортнику позволили повторный заход, да еще и посадку без шасси. Вполне допустимо, что его умудрились бы дозаправить топливом в воздухе и направить назад. Однако…
Уход самолета влево сделал свое черное дело. Прямо серединой крыла он врезал в выпирающие вверх и доработанные по моде антенные чудеса "Авраама Линкольна". Там было много чего, даже две антенные решетки - десять на десять метров. Битва железа с железом прошла вничью, точнее, оба участника потерпели поражение. Штыри связи и вибраторы прыснули во все стороны. Радарные плоскости стартовали летающими тарелками. Сталкиваясь и звеня, вся эта гора железа рухнула вниз. Остатки крыла, подчиняясь тяготению и инерции, продолжили закрученное движение. Едва не догнали обронивший их лайнер. И, наконец, заскользили по палубе. Там их ждали заправленные и готовые к бою истребители. Разумеется, они уже никогда не взлетели, зато топливо у двоих из трех полыхнуло. Странная расточительность в эпоху истощения общих ресурсов планеты!
А подбитый и теперь навсегда лишившийся возможности подняться, "С-1000" все равно не желал падать за просто так. Он был уже над модулем "два" - авианосцем "Теодор Рузвельт". Однако, похоже, широкая плоскость и длина палубы его более не интересовала. Он несся строго вперед, прямо на следующий мостик-остров. Те, кто находился там, превосходно видели мчащуюся на них смерть. Неизвестно, кто был инициатором столь избирательных столкновений. Возможно, никто конкретно, кроме случайности. Ведь наверняка, даже если оба пилота все еще дышали, возможность управлять процессом они окончательно потеряли. Масса и скорость снова сделали свое дело. Авианосцы постройки последней четверти двадцатого века не оснащались броней линкоров, но все же они и не строились из картона. Тем не менее те немногие, кто наблюдал трагедию лично, могли решить, что мостик вылеплен из папье-маше - так быстро он сдался. Тяжеленный транспортник вклинился в его нутро, как бронебойный снаряд. А еще через считаные доли секунды он полыхнул остатками топлива - пары керосина - это все-таки что-то!
Но то был еще не конец. Ведь на борту лайнера имелся груз. Самый разный, разумеется. Полный перечень так и остался тайной тех, кому положено было знать, но вот некоторые секреты выбрались наружу. Там ведь покоилась в прочных железных контейнерах сотня, или около того, крылатых ракет. Что была та железная стойкость супротив лобового столкновения? Фанера! А ведь внутри ракет снова имелось топливо. Что с того, что некоторые его фракции находились в твердом виде? Для внезапных взрывов это даже удобней. И эти покоящиеся ракеты стали взрываться с однозначной неминуемостью. Снова, снова и снова!
Это было воистину страшное зрелище. Может быть, даже поучительное, для будущего просмотра в кинолентах. Судя по их разлетам вокруг, некоторые из ракет умудрились стартовать. Непонятно каким образом, ведь блокировки и все прочее. На счастье окружающих, из тех боеголовок, что разлетелись по палубе, взорвалась всего одна. Но тысяча кило качественной взрывчатки со специальными поражающими элементами… Понятно, это не очень весело. Плюс к тем тоннам, что рванули тут же, внутри мостика… Ведь это авианосец, хоть и поставленный на якоря! Снаружи на нем самолеты, часто с боеприпасами. А внутри, вдобавок к тому же самому, еще и топливо - в очень огромном количестве. И значит…
Пожарник - профессия героическая, даже в 2030-м.
Но и этим дело не кончилось.
96
Твердый грунт
- Пехота у них одна не ходит, - сказал на предбоевой планерке техник отряда Миша Гитуляр. - Знаете, что они сделают, когда подойдут достаточно близко? - Никто из окружающих не отозвался, но все головы повернулись к говорившему. - Они пустят вперед "шаропитека". Мы это предвидели?
- Это что за зверь? - на полном серьезе спросил Захар Кисленко. Все остальные поняли. "Шаропитеком" назывался боевой шарообразный робот, применяемый американской армией для борьбы с пехотой врага. По крайней мере иногда применяемый. Странно, что Кисленко о нем не знал, или его все-таки немного контузило после того разгрома в окрестностях Лимпопо?
- Такая штуковина метр на метр. Хорошо бронированная и обтекаемая. Катится в нужное место по заданной программе. Когда подкатится, размыкается на половинки и поливает все из трехствольного пулемета, - бесстрастно пояснил Гитуляр.
- Что ты пугаешь народ? - сымитировал строгость командир отряда Герман Минаков. - Против нас работает десант. Откуда у них такая тяжелая штуковина?
- Не думаю, что его трудно сбросить с неба, - пожал плечами технически подкованный подчиненный. - Уж точно не сложнее человека.
- Пусть так. Но он, наверное, лучше используется на ровной местности. А здесь все же горы, - не особо уверенно ухмыльнулся Герман.
- Не особо они крутые - эти горы. Кроме того, я знаю, что для него главное - твердость грунта. Вот с этим тут все в порядке.
- Глупости. Если наши нашлемные средства разведки его обнаружат… А они его обнаружат. То что сложного уничтожить его еще до того, как он разложит пулеметы? - Минаков уже чувствовал привкус победы в споре.
- Все правильно, лейтенант, - внезапно подал англоязычный голос всегда отмалчивающийся Матиас Соранцо. Оказывается, он не дремал, а вполне улавливал, о чем беседуют остальные. От удивления все уставились на него, как на говорящего кролика или, точнее, змею. - Я видел эту штуковину в бою. Умная, конечно, дрянь - попусту не стреляет. И целится быстро. Но зато патронов у него немного. Точнее, много, но расходуются быстро.
- Ну и что? - сказал уязвленный Миша Гитуляр. - Нас что, целая армия? У него тепловая и видеоаппаратура опознавания целей. Да еще локатор. А когда патроны кончаются, он складывается и катится назад.
- Неужели у десантников будет время его снова заряжать? Пихать в него ленты? - спросил Герман. - К тому же он наверняка поражаем гранатометом. Правильно, Матиас?
- Не знаю, не видел, - прикрыл глаза итальянец. - Но почему бы и нет, лейтенант?
- Короче, - повысил голос Герман. - Он что, мощнее танка? Думаю, что нет. Да и вообще, делим тут шкуру неубитого медведя. То есть боимся того, чего там и вовсе нет. Не верю я, что десант таскает с собой такие тяжелые предметы. Быть того не может. Развлеклись, и будет. Давайте поговорим о реальном планировании боя.
97
Твердый грунт
Давид Арриго нисколько не сомневался в успехе операции. За ним стояла мощь всей американской военной машины, включающей не только сегодняшнюю региональную группировку флота и самолетного парка. На него работали аналитики в парящих над Штатами летающих командных пунктах и скользящие по орбитальным эллипсам спутники. Ему повезло оказаться на острие процесса. Это надо было ценить. Не каждому в жизни выпадает такое доверие, и уж точно не тем, кто остался маяться в Нью-Мексико на социальное пособие безработного.
Да, задание относилось не к самым простым. Самые простые - это из породы "пришел, увидел, победил". Здесь было несколько другое. Врагов не подразумевалось уничтожить подчистую. С таким делом отряд справился бы легко, как и принято в американской армии. Вообще-то только из-за этого Давид Арриго и прочие вряд ли бы потребовались. Одна-две выпущенные с корабля ракеты вполне решили бы проблему.
Здесь присутствовало что-то необычное, наверняка связанное с международным терроризмом. Не зря в отряде находились два человека, владеющие русским. Правда, по мнению Арриго, это могло быть случайностью. Будь Давид Арриго чуть более грамотен в плане теории, то, оперируя вероятностями, он бы быстро пришел к выводу о невозможности эдакой случайности. Однако Давиду Арриго повезло, он умудрился получить свои лейтенантские нашивки без особо длительного сидения за партой. В последние десятилетия, когда Америка повесила на себя дополнительные функции, относящиеся к положению мирового гегемона, ее армии требовалось пополнение в сорок пять тысяч молодых офицеров. И так каждый год. Учитывая, что волна автоматизации и компьютеризации накрыла армию самой первой среди государственных институтов, это количество могло показаться чрезмерным. Но это не так. Все рассчитано. Ведь несмотря на то что чудовищные орды периода тотальных войн канули в Лету, процент офицеров по отношению к остальной массе войск возрос. Естественно, ни отстроенный после теракта 2011 года Вест-Пойнт, ни офицерские школы родов войск, ни офицерские кандидатские школы, ни даже подготовка офицеров в гражданских вузах не могли дать такое пополнение. И потому довольно часто приходилось присваивать "вторых лейтенантов" относительно достойным и добросовестным военнослужащим-сверхсрочникам.
Давид Арриго значился обыкновенным американским ворент-офицером, когда на его плечи внезапно легли погоны командира. Правда, они не приподняли его в воздух, подобно ангельским крылышкам, ибо спикировавшие одновременно дополнительные обязанности несколько надавили сверху, но все же он почувствовал огромный прилив энергии. Да и оклад увеличился, а учитывая всяческие надбавки и привилегии, даже весьма. Давид Арриго ощутил прилив благодарности к вышестоящим инстанциям. Громадные колесики армейской механики вверху провернулись на нужный угол, вызвав соответствующий, тщательно отмеренный резонанс в его голове. Кто-то там, наверху, хорошо к нему относился. Это нужно было ценить. Но связь работала в обе стороны. Теперь та, отлаженная механика вверху, могла включить в свои расчеты дополнительный заряд преданности.
И потому сейчас Давид Арриго собирался выполнить свое задание на все сто процентов.
98
Пластик, железо и прочее
Единственный из пяти модулей "линейки", носящий имя адмирала, а не старшего государственного администратора, составляя с ними единое целое, тем не менее находился от места происшествия больше чем в километре. По крайней мере поначалу. Потом, когда в палубу стоящего средненьким "Карла Винсона" начали втыкаться горящие части сошедших с ума крылатых ракет, происшествие приблизилось. Вообще-то катаклизм накатывался с такой скоростью, что смотрелся не как цепочка вызывающих одна другую катастрофу, а как одно непрерывное явление. Что, кстати, было правильно. Одновременно "Честера Нимитца" достигла ударная волна взрыва "Гуиина". Визуально впереди наблюдалось громадное облако дыма, затянувшее все. Помимо этого, от пролетающих вблизи крупных осколков инициировались автоматические системы противоракетной защиты. А от плюхающихся в море железных обломков - противолодочные. Естественно, поскольку все пять модулей-авианосцев связывались компьютерными и прочими системами связи в единое целое - причем в основном с помощью кабелей и световодов, а не через радиоэфир, - то возбуждение ПРО и ПЛО одного вело к скачкообразному введению в готовность других. Да, разумеется, не все на кораблях было отдано на откуп автоматике - люди являлись важным и в общей массе почти всеведущим звеном. Тем не менее уже почти два десятка лет назад стало абсолютно ясно, что на человека опираться при запуске антиракет нет смысла. Во многих случаях он просто не успевает сработать как надо. Сейчас, поскольку корабельная ПРО отслеживала огромное количество внезапно появившихся на близкой дистанции и неопознаваемых объектов, она даже пыталась их сбить. В некоторых системах скорость реакции была столь мала, что несколько крупных обломков удалось поразить еще до падения в воду. Автоматические пушки левого борта "Винсона", например, вообще умудрились распилить два обломка пополам. Один из них оказался несработавшей боеголовкой. Система блокировки была сверхнадежной, как и предусмотрено инструкцией. Тем не менее никакая блокировка не выдержит тыканья в себя крупнокалиберных, да еще и разрывных пуль. Тысяча двести килограммов новейшего взрывчатого вещества гахнули у самого борта.
Помимо этого, приведенная в готовность кавалькада "большой линейки" находилась на войне. У каждого из авианосцев на борту имелись готовые к взлету истребители. Дело не в том, что они не запускались в автоматическом режиме. Сейчас это было бы и невозможно в связи с предупреждением о посадке лайнера. Ведь как бы получилось их запустить, если трехсоттонная машина гасит скорость, только проехавшись по всей длине "линейки"? Естественно, при договоренности получалось задействовать боковые катапульты. Однако о чем мы говорим? У кого было сейчас время на такие операции?
Теперь надо вспомнить то, что в общем на борту всей связки кораблей значилось более двадцати пяти тысяч человек экипажа. И главное даже не это. У небольшой части этого количества имелись возможности управлять сложными взаимодействиями людей и машин. Сейчас, в связи с творящейся катастрофой, многие из этих цепей оказались "обрубленными". Например, основной авианосец линии "Авраам Линкольн" лишился всех антенн. Помимо того, на верхнем мостике начался пожар, а замкнувшие на обшивку и друг на друга кабельные жилы прямо-таки стреляли молниями. В общем, с мостика не могли доложить, что происходит. Основной корабельный командный пункт находился двумя палубами ниже, но ведь оттуда не видели происходящего наверху. Кроме того, раскиданные там и тут звенья управления слали на центральный КП свои собственные сигналы. Так, внезапно потерявший контакт со спутниками центр связи доложил о своей потере. Учитывая количество спутников и дублирующих линий, можно было предположить все что угодно, вплоть до внезапного удара по космической группировке Америки. Параллельно центр, ведающий обзором окружающего пространства, внезапно полностью лишился картинок на индикаторах внешнего обзора. Выход из строя сразу двух антенн с фазированными решетками с учетом того, что даже при повреждении пятидесяти процентов плоскости любой из них она все равно бы продолжала работать, вообще чуть не свел с ума старшего в центре наблюдения офицера. Можно было предположить применение по авианосцу мощнейшего радиоэлектронного импульса. Чем вызывается такой импульс? Если не брать в рассмотрение засекреченные разработки - мощным или же близким ядерным взрывом. Надо не забывать, что командные пункты авианосца серьезно изолированы от внешнего шума, операторы не могли слышать прокатившуюся над палубами ударную волну. Вот тех, кто сидел под палубой второго по счету корабля - "Рузвельта", - тряхнуло сильно. Но ведь он не был флагманом "большой линейки", и, значит, не с него велось управление происходящим.
А туда продолжали стекаться не просто тревожные, а прямо-таки кошмарные сообщения. В былые, докомпьютерные времена скорость передачи новостей не успела бы за событиями. А значит, первоначальная авария, даже приведя к серии взаимозапускающих катастроф, не смогла бы инициировать ни систему обороны, ни что-либо еще. Сейчас же вся эта кавалькада работала даже не как бикфордов шнур, а как брошенный в огонь ящик с бенгальскими огнями. Если еще можно было каким-то образом додуматься до того, что авария на палубе инициирует систему ПВО, то уж никак не получалось догадаться, что сработает готовность противолодочной. Но ведь теперь поступили команды, что у самого борта зафиксированы быстро движущиеся объекты. Что это было? Торпеды? По всей вероятности, авианосное соединение подверглось неожиданной атаке в обоих средах. Возможно, даже ядерной. А в самом худшем из сценариев атака была произведена еще и по спутниковой группировке.
Так ведь еще учтем, что некоторые из "плохих" сообщений просто не имели возможности добраться до КП. Например, кое-какие из не слишком поврежденных самолетов на палубе - хотя таковых было немного - автоматически задействовали аварийную радиосигнализацию. Они заполнили эфир тревожными сообщениями о своей горькой судьбе. Понятно, что те, которых сдуло за борт или же под крыльями которых подорвались твердотопливные ускорители ракет, сообщить о себе ничего не успели.
Естественно, на всех кораблях начался аврал, причем в связи с неясностью происходящего совершенно разные вещи происходили одновременно. Например, на верхнюю палубу выскочили находящиеся в повышенной готовности пилоты. Они собирались отработанно быстро занять свои боевые кресла, однако здесь, на взлетной полосе, их встретила осколочная шрапнель все еще рвущихся ракет и топливных баков. Короче, над всем соединением воцарился хаос.
99
Твердый грунт
Для людей прошлого века такой боевой порядок взвода представился бы казусом. Оброненная горсть зерна, разлетевшаяся по округе. Не связанные между собой точки. Мизер, затерявшийся в складках местности. Однако времена плотно напиханных боевых порядков давным-давно миновали. Более того, возможно, миновали, или вот-вот помашут ручкой, времена, когда бой решает плотность огня. Какой смысл в плотности, если есть оружие, способное поражать с одного раза? Туда же, в прошлое, канули и стационарные позиции. Так что постороннему наблюдателю трудно было бы сейчас разобраться, кто обороняется, а кто нападает. И американские десантники, и бойцы отряда "Ахернар" находились во встречном движении. В принципе здесь действительно не имелось обороняющихся, вершилось взаимное нападение - встречный бой.