* * *
Отойти успели на полверсты - едва-едва. И точно так же "едва" успели залечь, забившись кто в пещерку, кто в щель, кто просто под наклонный камень. Чудовищно огромный фрегат прошёл над скалами так низко, что Олег, лежавший под стоявшими буквой М плитами, почувствовал, как волосы встали дыбом и затрещали, наэлектризованные. До визга нестерпимо долго плыло в узких щелях белёсое брюхо воздушной акулы, украшенное выпуклостями бустеров и огромным силуэтом меченосного грифона. В конце концов Олег не выдержал и закрыл глаза, лишь бы скорее прошёл фрегат, скорее… Когда, он их открыл - гудение машины уделялось туда, где ещё гремели взрывы и растворилось в них…
…Краслав высунулся из-под камня, за которым лежал, первым. Наблюдая за небом, он опирался на руку и внимательно смотрел вверх, очень похожий на суслика. И свистнул, убедившись, что опасность исчезла, чисто по-сусличьи.
Не прошло и полуминуты, как чета уже уходила тропинкой наискось от дороги, ведшей через Светлые горы…
…Прогноз Резана оправдался. Верховка обрушилась на склоны гор, как насильник на свою жертву - внезапно и с воем. Упругая, беспощадная волна тёплого воздуха покатилась по откосам, и жутко было видеть, как тонкие стволики берёзок пригибаются к самой земле, словно люди, стремящиеся укрыться от обстрела, а камешки, в том числе - довольно крупные - катятся, подскакивая со звонким стуком.
- Ложись, ложись! - закричал Резан, падая, горцы начали валиться головами под ветер, закрываясь плащами. Олег тоже рухнул, широко раскинув руки и ноги - и почти тут же верховка налетела на чету.
…Олег почти физически ощущал массы перемещающегося над ним ветра. Камешки постукивали по спине, ногам, рукам, заднему месту - больно, словно ими стреляли из рогатки. Он не знал, сколько это продолжалось - почти так же мучительно, как пролёт фрегата. Но самое нелепое, что Олег… заснул, сбрасывая нервное напряжение боя. А когда проснулся, то ощутил, что на нём лежит что-то довольно тяжёлое и мокрое.
Олег испуганно вскочил. И отвесил челюсть, растерянно пошарив вокруг глазами. Всё кругом оказалось завалено снегом - слоем глубиной до колена! Из него тут, и там как раз вставали горцы - они удивлёнными не выглядели и совершенно спокойно отряхивались. Лица однако у всех были недовольными.
- Наследим, - буркнул Йерикка. - Тает он быстро, но всё равно лишнее беспокойство!
- Снег… - Олег не мог отойти от удивления. - Откуда?!
- Верховка то ж, - откликнулся Резан. - По концу всегда вот так станет. Уже тает, смотри.
В самом деле, большие камни обнажались на глазах, сохли, над, ними курился парок.
- Пошли, пошли! - замахал рукой Гоймир. - Об вечер надо горы перевалить, да и в дедину…
- А то нас там обождались с расстегаями-то, - пробормотал Резан, но Гоймир услышал:
- Нет, нас с кулебяками сзади догоняют! Желаешь?
- Пощады, - Резан поднял руки. - Пошли…
…Они спустились всего на сотню шагов - и солнце, съели дождевые тучи, серые и однообразные. Горцы спускались ниже, и вот уже тучи повисли не вокруг них, а над головами, и туман, висевший повсюду, превратился в моросящий сверху упорный, унылый и частый дождь. Олег уже понял, что вся партизанская жизнь - это ходьба, недосып, сырость, нехватка всего на свете и усталость. Ну что - же, он сам выбрал, жаловаться не на кого. Как поётся в одной здешней песне: "Своей волей гулял, своей волей всё взял…"
Гоймир остановился и разложил на удобном камне карту. Остальные - развернулись в стороны, чутко прислушиваясь к шороху дождя по камням и отдалённому плеску ручейка. Когда воевода подошёл к остальным, лицо его было не проницаемым.
- Идём часом на полуденный закат, к Горному Потоку, - бросил он, - и там дале, на Тёмное озеро. К берегу ближе.
- Кто, соседи у нас? - поинтересовался Йерикка. Гоймир ответил неуверенно:
- Кто-то из Лис и Квитко из Снежных Ястребов… - он убрал карту и вытер лицо краем плаща: - Пошли, ночевать надо понизу.
- Надо бы с ними о совместных действиях договориться, - подал голос Олег.
- Дельное предложение, - подал голос Йерикка. Гоймир неожиданно кивнул:
- Дельное… Договоримся. У них тож рации есть, добыча. Только одно не стоит ими почасту пользоваться. Не для чего.
- Погружение в каменный век, - Йерикка подмигнул Олегу, - медленное, но верное.
- Знали, на что, идём, - изрёк Олег вслух недавно пришедшую ему в голову мысль. В общем она звучала мужественно и непоколебимо. А Гоймир прикрикнул:
- Пошли, пошли!
* * *
Древесная Крепость - так с давних времён называлась долина, плавно понижавшаяся на запад, к морю, и густо заросшая соснами. На открытых местах - каменистые россыпи, скалы, вечный вереск и - между озером Тёмным и Моховыми Горами - торфяники. Тут почти постоянный ветер, а самое неприятное - смешной момент - есть хорошие дороги, выстроенные ещё поголовно истреблённым данванами во времена Взмятения племенем Медведей. С другой стороны - именно с тех пор долина пользуется жуткой славой, и не так уж многочисленно её население. Это в основном охотники-промысловики, для лесовиков нравом весьма независимые и данванов не обожающие.
В эту долину и спускались сейчас сразу несколько горских чёт, в том числе - и отряд Гоймира, успевший наделать дел в Лесной и Мёртвой долинах. Под тучи, тянувшиеся от самого побережья - как под толстый, тяжёлый полог…
…Дождь почти сразу превратился в непрестанный кошмар. Казалось, сюда стянуло тучи со всей горной страны. Шагая по мокрому вереску, Олег тихо бухтел про себя выученную ещё в пятом классе английскую считалочку: "Рэйн, рэйн, гоу а вэй, кам эгейн эназа дэй, литл Томми уонс ту плэй…". Да, а тут хочешь не хочешь - приходится гулять под дождём. Ремни крошна натирали плечи, два выстрела к РПГ хором толкались сзади в поясницу. Поганое самочувствие…
Сверху лило. Внизу хлюпало. Если шли под деревьями - то с них для разнообразия капало. Короче говоря, обстановка не располагала к хорошему настроению, горцы шли молча, а если и разговаривали - то словно бросались короткими, отрывистыми фразами. Двигались двумя колоннами - шахматным порядком, шагах в десяти друг от друга, контролируя противоположную от себя сторону и бесконечно поднимаясь на возвышенности для осмотра местности. Вверх-вниз, вверх-вниз… Шли ужасно долго. Олег устал от однообразия, от леса в серой штриховке дождя, напоминавшего страницу школьной тетради из бумаги плохого качества. Сначала он ещё думал, куда они, собственно, идут. Но Гоймир, похоже, это знал… Олег почти отключился. Впрочем - не настолько, чтобы пропустить вскинутую руку Яромира, шедшего первым в колонне.
Все сразу опустились на колено, зашевелились стволы. Морок, шедший впереди Олега, обернулся. Его лицо было азартным и чуть испуганным:
- Бер, - выдохнул он.
- Где?! - изумился Олег. Лицо Морока тоже стало изумлённым:
- Да вон же ж, то ли не видишь?! Вон?
Олег увидел - и обомлел. Медведь стоял у сосны. На задних лапах, а передними скрёб шероховатый красно-золотистый ствол на высоте трёх метров!!! Мощный загривок, плечи и спина ходили валиками тугих мускулов, шерсть лоснилась - медведь был сыт и благодушен.
- Не стать, что велик, - как ни в чём не бывало заметил Морок: - Должно, тоже с гор спустился…
- Будем стрелять? - спросил Олег. Морок удивился:
- Да про какое дело? Он часом убредёт. Покойный зверь, не зима.
Олег так не считал. В жизни, на Земле он видел медведей только в зоопарках, да ещё чучелами в музеях. Даже там они выглядели устрашающе. А уж этот… Однако медведь и вправду то ли не чуял людей, то ли не обращал на них внимания. Он драл кору, похрюкивая, как довольная свинья в грязной луже. Почесался, шагнул в сторону, явно готовясь опуститься на четыре лапы и уйти…
…Бум! Глухой, мощный выстрел охотничьего ружья эхом отозвался в дождевом лесу. Медведь качнулся. И опустился на четыре лапы, но и на них не удержался - лёг на бок. Пуля, направленная умелой рукой, угодила ему точно в сердце.
Между деревьями появился человек - он тихо и быстро шёл по опавшей хвое к своей жертве, не очень высокий, но крепкий бородач с повадками бывалого охотника, одетый, как лесовик, и вооружённый запрещённой охотничьей двустволкой. Увидев горцев, человек от бедра вскинул ружьё, на него тут же нацелились несколько стволов автоматического оружия… Гоймир, в чью грудь ружьё глядело, совершенно спокойно сказал:
- Убери одно громыхалку-то. Ты стать попадёшь, ну да и мои не мимо поцелят.
- Так тебе-то всё равно будет, - уверенно ответил охотник. - Нашу весь не задаром Стрелково зовут, - но ружьё опустил. - Горцы? Шиши, что ли?
Олег знал уже, что так называют партизан и не удивился, когда Гоймир кивнул; одновременно он коротко отмахнул рукой, и все опустили оружие, но продолжали поглядывать по сторонам.
- Далеко зашли, - медленным, спокойным движением охотник забросил ружьё на плечо. - Гонятся за вами, что ль?
- Да вроде и нет часом, - ответил Гоймир. - Так весь-то ваша говоришь Стрелково прозваньем?
- Точно.
- А данваны-то у вас стоят?
- Бог миловал, - мужик перекрестился.
- А вот где они - близким-то? - Гоймир полез за картой. - Не укажешь?
Мужик нахмурился, покосился на медведя. Неуверенно сказал:
- Шкуру снять надо… Неделю я его выслеживал, мохнатого. Трёх коров у нас задрал - это летом-то!
- А скору мы обдерём, - Гоймир мигнул Йерикке, тот, улыбаясь, кивнул. - Ну а ты помоги. Иль ты к данванам подлипаешь?
- Тьфу, - сплюнул мужик и перекрестился снова. - Лады, давай покажу… Только вы, ребятки, шкуру не порешите.
- Умеем, - заверил Иерикка, ладонью быстро указав направления слежения: несколько человек рысцой рассыпались по сторонам, а сам Иерикка тихонько посвистывая и доставая камас, пошёл к туше. - Вольг, Гостимир, Воибор, помогите.
Гоймир расстелил карту на камне. Мужик одобрительно посмотрел на часовых, замерших за стволами сосен:
- Шкуру не знаю, а воевать вы, кажись, умеете. Давно гуляете?
- Не очень чтоб, - Гоймир прищурился: - А воевать-то мы с мала выучены.
- Наслышаны… Вот, смотри, парень, тут их машины прошли…
- То знаю. Пожгли мы их, - слегка нетерпеливо ответил Гоймир. Мужик почесал бороду:
- Эге… Да ты, парень, знаешь, сколь там человек-то было?
- А мы так больше бьём, чем считаем.
- Ну, дальше смотри… Рисовать-то есть чем? Дай-ка.
- А вот, - Гоймир подал ему простой карандаш. Охотник довольно умело обозначил известные ему коммуникации, гарнизоны и посты.
- До Тёмного озера тропки не заставлены? - Гоймир повёл пальцем по карте.
- Вот чего не знаю… Я в тех краях года два не бывал.
- Ясен день… Данваны что? Не доняли одно? - осведомился Гоймир, складывая карту.
- Торопятся, не задерживаются… - ответил охотник. - Вас клянут. Сам слышал, говорили - время вы у них отбираете.
- Чуете? - на секунду повернулся Гоймир к остальным. И снова обратился к охотнику: - От вас людей забирать не пробовали?
- Так у нас в каждом доме ружьё, - почти добродушно отозвался тот, словно это всё объясняло. Или в самом деле объясняло?..
- А так чего сами?.. - Гоймир не договорил, но и так было ясно, о чём он.
- Парень, семьи у нас. И дома. Они нас не трогают, так и ладно.
- Ваши беды, - Гоймир признал правоту или, по крайней мере, правомочность слов охотника. - А вот каким местом тут стать можно?
Охотник задумался. Посмотрел на медленно качающиеся кроны сосен, медленно сказал:
- Да чего ж… Ночуйте у нас. Чай, весь не спалите… хотя данваны про вас ещё и не то болтают! - и он засмеялся, в бороде сверкнули крепкие белые зубы. Потом сказал уже серьёзно: - И не опасайтесь, у нас народ надёжный, не продадут.
Гоймир потёр нос жестом, неожиданно напомнившим Олегу Юрку:
- Прямиком спрос, - решительно выложил он: - Накормите ли? А то запасы в трату неохота, кто там знает, как завтра-то будет…
- Восемнадцать человек? - охотник окинул горцев оценивающим взглядом. - Накормим, не обеднеем… Сняли, парни?
- Тяжёлый, сволочь, - бросил Олег. Донельзя неприятная работа, настолько грязная и кровавая, что три месяца назад его затошнило бы от одного вида, сейчас воспринималась, как нечто обыденное, и Олег подумал, вытирая с камаса кровь и жир, что Мир подминает его под себя всё больше и больше. А Йерикка улыбнулся, толкая ногой сырую шкуру:
- Посмотри, хозяин, ладно ли будет?
Охотник подёргал её, проверил мездру и посмотрел на Йерикку одобрительно и с интересом:
- Охотник?
- Так у нас все охотники… Далеко до вашей веси?
- Версты две, - мужик легко забросил на плечо туго скатанную шкуру. - Пошли, что ль?
- Мясо брать не будешь? - удивился Гоймир.
- Бершину? - охотник удивлённо сплюнул: - Погань… да и жёсткое.
- Ну… - только и смог ответить Гоймир. Горцы запереглядывались. Медвежатину - особенно окорока - все они любили.
- Срежем что ль? - предложил Одрин. Гоймир задумался. Мясо, конечно, было бы не лишним, но в перспективе их ждал отличный обед.
- Пошли, - решительно скомандовал он.
* * *
Стрелково, лежавшее на холмах, выглядело типичной весью лесовиков - дома лежали привольно, окружённые зеленью любовно возделанных садов. У поднося холмов тянулись полоски огородов. На вершине самого высокого холма махали приветственно крыльями два ветряка. Весь смотрелась крепкой, неспешной и зажиточной, в ней не было сумрачной готовности крепостных стен Рысьего Логова и других городов горцев, виденных Олегом. Такие деревни он встречал на Земле - и сейчас не мог избавиться от ожидания: вот-вот из-за какого-нибудь дома вывернет "нива" с прицепом или подержанный "фольксваген", на котором "в город" отбывает зажиточный фермер.
- Скоро расчухаются, - уверенно сказал Йерикка. - Поживут чуток под данванами, обожгутся и полезут изо всех щелей с топорами…
- Лучше бы сейчас помогли, - непримиримо ответил Олег. Впрочем, его непримиримость большей частью проистекала от усталости. Он был мокрый насквозь и слегка натёр правую пятку. Йерикка слегка удивлённо ответил:
- А они что, не помогают?! Вот тебе еда. Вот тебе дом. А там - я тебе точно говорю! - мы и проводника на Тёмное найдём!
В Стрелково вела хорошая дорога, построенная ещё во времена Медведей. На улицах никого не было - дождь…
- Скряги вы, так-то, - с насмешкой заметил Гоймир. Он вошёл в весь с Йериккой и Олегом, оставив остальных за околицей. Хлопов - так звали нового знакомого - не принял шутки:
- А того и опасаемся, что живём хорошо, - хмуро буркнул он, - Хоть бы бог вам дал данванов обратно завернуть…
- А подкормите-то - так и завернём, - вроде бы даже серьёзно ответил Гоймир. Хлопов покосился на горца, который широко шагал рядом, сдувая с носа капли и посматривая совершенно невозмутимо.
- Ладно, - неопределённо буркнул он. - Вот мой дом, заходите прямо, да и своих позовите там. А я по соседям пойду.
- Я схожу тоже, - вызвался Йерикка. Хлопов посмотрел на рыжего горца и вдруг улыбнулся:
- Пошли. А если я тебя где по башке тюкну и шумну, кого надо?
- А не справишься, - парировал Йерикка совершенно спокойно. Хлопов ещё раз окинул взглядом его с ног до головы - и сказал вдруг:
- Пожалуй… Ты либо не горец? Я ваших много повидал, таких рыжих нету… Да и этот, - он ткнул в грудь Олега, - не иначе горожанин?
- Мы оба с юга, - коротко ответил Йерикка.
* * *
Семья Хлопова - жена, мать с отцом, двое взрослых сыновей и дочь лет двенадцати - встретила мокрую компанию весьма спокойно и очень радушно. Казалось, они не замечают ни смущения горских мальчишек, ни воды (грязной, между прочим!), текущей с них на чистый пол, ни запаха масла, пота и кожи. Робкие попытки горцев остаться на большой веранде ни к чему не привели - их вежливо, но настойчиво проводили в горницу. Дом был здоровый и хорошо обставленный. В одной из комнат Олег мельком заметил… компьютер и телевизор!
- Это чьё?! - слегка удивлённо спросил он.
- Моё, - ответил Мишка, младший из сыновей, восемнадцатилетний крепыш. И пояснил: - Я учусь. По фильмам. Нам это запрещают, но я всё равно достаю, когда на юг ездим… - а потом оглянулся на мать и, понизив голос, сказал:
- Вы только плохо не думайте. Мы с отцом и Колькой собирались в лес уходить, да вот родные…
- Ладно, - неловко ответил Олег.
Вернулся главе семейства. И почти сразу в дом потянулись соседи - в основном, женщины. Они не задерживались - оставляли свёртки, банки, кастрюли и уходили абсолютно без любопытства, что очень нравилось уставшим, не расположенным отвечать на вопросы мальчишкам.
Хозяева занялись обедом. Горцы выбрались-таки на веранду и расселись прямо на полу. Дождь, идущий снаружи, отсюда, изнутри, казался спокойным и даже привлекательным, он навевал дремоту, и кое-кто уснул. Впрочем, Йерикка и Одрин выбрались к компьютеру и сейчас о чём-то разговаривали возле него с Мишкой. Гоймир стоял у двери, скрестив руки на груди. Привалившись плечом к косяку, он смотрел на дождь. Гостимир, как по волшебству, раздобыл где-то масло и пропитывал им чехол своих гуслей, напевая:
- Как всё просто удаётся на словах и на бумаге.
Как легко на, гладкой карте стрелку начертить…
А потом идти придётся через горы и овраги,
Так что прежде, человечек, выучись ходить…
Слова казались Олегу знакомыми. Как, впрочем, и многое в этом мире. Олег слушал, привалясь спиной к стене. Ему было не очень хорошо. Нет, беспокоили не бои - они как раз не очень пугали. Война на девяносто процентов состояла из бесконечной дороги и забот о еде, ночлеге, обуви… А временами возникало ощущение - очень неприятное и такое же отчётливое - что они, как муравьи, бегают по некоему макету. А кто-то беспристрастный и непонятный наблюдает за ними сверху. И решает, что с ними делать. Олега беспокоило и пугало, что до сих пор на сцене не появились сами данваны. Они сражались чужими руками, оставаясь недосягаемы. От этого в душу закрадывался страшок.
Олег не любил копаться в себе - как и большинство подростков, он очень редко старался понять причины своих поступков, действий и мыслей. Но, как опять-таки большинство подростков, он доверял своим ощущениям. С возрастом это качество почти все теряют, интуицию заменяет логика. А у этого безотказного оружия есть одна тупая сторона - тот факт, что в мире много нелогичных вещей. Интуиция же подростка почти безошибочна, она сродни чутью гончей. И сейчас Олег беспокоился. Нет, совсем не сильно - беспокойство было похоже на осадок в бокале с вином. Он не портит вкуса, запаха, цвета, букета. Он просто есть. Лежит на дне тоненькие коричневым слоем, почти невидимым и совсем неощутимым.
Но он есть.