- По-вашему, - вмешалась чарознатица, - Плеть прячется где-то в другом месте?
- И они, - сообразил господин, Оттенс, - сейчас туда движутся? Ну так это отлично! Одним ударом покончим сразу со всеми; а если бы догнали их раньше, искали бы потом ветра в поле.
- Так-то оно так… - кивнул сотник. - Да вот только…
Договорить он не успел - с площади раздался крик, затем ещё несколько.
- Побудьте здесь, - бросил чарознатице господин Оттенс - и помчался вслед за Клыком. Правда, почти сразу же едва не упал, зацепившись ногой за обгоревшую балку. Выругался, дёрнул за цепочку, вытаскивая из-под кольчужной куртки перстень-лучевик. Направил камешек перед собой и потёр перстень изнутри - камешек испустил тощий лучик света.
Впереди вопили, раздавались приглушённые удары и почти животные вскрики.
- К гаррам! - рявкнул господин Оттенс. Обернулся: - Госпожа Дойварнесс, три светшара, размером с кулак, один прямо над колодцем, два других - над деревьями. Сможете?
Она только кивнула и поспешила вслед за ним. Пятеро андэлни держались позади, готовые в случае опасности защитить чарознатицу даже ценой собственной жизни.
"Всё происходит слишком быстро, - подумал господин Оттенс. - И совсем не так, как мы с Клыком ожидали…"
Он допускал, что где-нибудь поблизости прячутся разведчики Плети, - но даже если так, отказываться от освещения не имело смысла. Уже не имело.
Площадь была маленькая, засаженная по периметру высокими древними кручинниками. Скорее всего, деревья были старше деревушки - и возникла она, собственно, вокруг колодца, который когда-то стоял на пересечении торговых путей. В долине наверняка устраивали ежегодные ярмарки: судя по старым картам, отсюда было удобно добираться до десятка селеньиц и городов. "Плюс замок, - рассеянно вспомнил господин Оттенс. - Где-то здесь ещё был замок с камнем-ключём. Если, конечно, после катастрофы он уцелел".
Кручинники всегда сажали вокруг колодцев - чтобы были тень и прохлада. Со временем рядом начинали селиться андэлни: строили шалаши на время ярмарок, кто-то оставался до следующего сезона, присматривать за колодцем, продавать путешественникам свой товар, чинить их сбрую или подковывать гриванов. На месте шалашей вырастали дома, появлялись улицы, у поселенцев рождались первые дети…
Неудивительно, что кручинники у андэлни - и особенно у дойхаров - считались символом уюта и покоя, символом дома, надежды, уверенности в том, что всё будет хорошо.
Сейчас на обгоревших стволах висели тела. Лиц было не разглядеть - и вовсе не потому, что давно наступила ночь.
"Несколько дней, - напомнил себе господин Оттенс. - Всё это случилось с ними несколько дней назад".
Впору было удивляться тому, что тела неплохо сохранились.
Они покачивались, крутились вокруг своей оси на верёвках. Впрочем, одно тело андэлни Клыка успели опустить на землю - и теперь несколько молодых солдат выплясывали вокруг трупа нечто, похожее на шаманские пляски харранов. Лишь пару мгновений спустя господин Оттенс понял: они пытались раздавить вёрткие тени, которые сновали по утоптанной земле под деревьями.
Тени уворачивались и что-то бормотали.
- Трезвонки, - изумлённо прошептала госпожа Дойварнесс. - Рункейр Разящий, это же трезвонки!..
Она запустила три светшара - и теперь все могли видеть, что так оно и есть: по земле метались домашние ящерицы с раздувшимися от мяса животами. Две, впрочем, уже лежали с перебитыми позвоночниками, ещё одна дёргалась, механически сучила лапкой.
- Как это… отвратительно! Остановите их, советник!
Тот лишь покачал головой. Он смотрел на другие, ещё висевшие тела, - и видел гроздья трезвонок. Блестящие бусинки глаз, заляпанные морды. Плетёные ошейники с колечками, колокольчиками, глиняными фигурками размером с ноготок.
Некоторые ящерицы, взволнованные происходящим, вдруг начинали выкрикивать отдельные слова.
- Всех!.. - кричала одна. - Всех!..
- Дети! - отзывалась другая. - Дети-дети-дети-дети!
- Во имя Рункейра и пророка его, - проскрежетала третья. И цапнула соседку, когда та попыталась оторвать себе лакомый кусочек.
Господин Оттенс обернулся к Акийнурму:
- Сотник! Пусть-ка солдаты угомонятся. Найдите мешок, кувшины… не знаю что, но найдите и переловите всех ящериц.
- Переловить? - аккуратно уточнил тот. - Не убивать?
- Эти трезвонки были когда-то домашними. - Господин Оттенс постарался не думать о том, что последние несколько дней они питались мясом своих же хозяев. - Они повторяют слова, которые когда-то при них произносили. Память у них не очень, конечно, - но и это нам на руку. Больше шансов, что услышим сказанное ублюдками, которые убили здешних андэлни.
- Ну, что встали! - рявкнул Клык. - Или оглохли?! Ящериц не трогать, приготовить мешки, горшки, кувшины - и вперёд!
- А как же, простите, тела? - кашлянул Бурдюк. Всё это время он стоял с краю, в тени обгоревшего дерева, и выглядел так, словно не до конца пришёл в себя. - Тела… их ведь нужно снять… и похоронить.
- Сперва трезвонки, потом тела, - отрезал господин Оттенс.
- Сперва сжечь, - тявкнула одна из ящериц, - потом - повесить! - Она увернулась от солдата, который пытался её поймать, и побежала к колодцу. Неуклюже вскарабкалась по стенке, замерла на краю. Над колодцем тотчас взвились мухи, сонно заметались в густом, влажном воздухе…
- Надеюсь, - сказал господин Оттенс, - никто из вас не брал оттуда воду? Ладно, принимайтесь за дело. Что до покойных, святой отец, то о них мы, конечно, позаботимся. Но прежде - постараемся спасти живых.
- Живых! - прочирикала трезвонка, которую солдаты уже сунули в мешок. - Живых! Не брать - не брать - не брать!
- Подождите. - Чарознатица вдруг вскинула левую руку. Оглянулась так, словно искала знакомую, вот только что бывшую рядом вещь. - Вы слышали?
Они замолчали - только ящерицы по-прежнему перекликались разными голосами.
- Говорят на разных языках, - догадался господин Оттенс. - Некоторые - на всеобщем, большинство - на дойхарском. Впрочем, без явно выраженных акцентов, так что вряд ли в войске Плети есть представители других народов.
- Конечно, их там нет. - Госпожа Дойварнесс раздражённо повела плечиком. Плащ едва заметно качнулся, блеснула на груди массивная медная звезда - символ Цеха чарознатцев. - Неужели вы забыли, какие идеи исповедует Плеть? Спастись могут лишь дойхары, да и то не все. А вакиханды, харраны, сиэллоны обречены изначально, по определению! Я вообще имела в виду другое.
- Спасения! - завопила одна из ящериц. Другие подхватили её крик: - Пощады! Спасения! Пощады-пощады-пощады!
- "Сперва сжечь, потом - повесить", - повторила госпожа Дойварнесс. - Вряд ли речь шла об одних и тех же андэлни. Да и здесь, посмотрите, явно не все жители деревни. Остальных сожгли - нужно найти их.
Бурдюк встрепенулся, заоглядывался, будто ждал, что вот прямо сейчас на площадь явятся невинно убиенные. Хламида его, несмотря на ночную прохладу, взмокла, подмышки потемнели.
- Вот бы ещё понять, - сказал господин Оттенс, - отчего одних сожгли, а других решили повесить. Мороки-то с повешеньем не в пример больше.
Жрец издал горлом отрывистый, резкий звук.
- Да, отец Гуггонал?
"Надеюсь, ты не станешь в который раз напоминать мне о нашем долге перед мёртвыми".
- Я, конечно, не лекарь… то есть не принадлежу к гильдии и всё такое… но, хм, слегка разбираюсь… да тут и, в общем-то… ничего особенного… н-да… достаточно взглянуть…
- Не тяните, святой отец!
- Их, - сказал Бурдюк, - пытали. Всех, это же очевидно. Даже после… хм… всего, что с ними потом сделали трезвонки… вот, если присмотреться: эти глубокие порезы, ни одна ящерица не способна оставить такие следы, просто нечем ей…
- Вопрос в том, зачем их пытали. Но это мы вряд ли…
Акийнурм Клык присел рядом с ближайшим телом, перстнем-лучевиком посветил в распахнутый рот.
- Не "зачем", - сообщил, глядя на них снизу вверх. - Просто пытали, вот что. Видимо, мстили.
- Месть! - подхватили ящерицы. - Месть! Вырвать языки! Кровью, обмазать кровью! Мухи-мухи-мухи! Трезвонки! Пусть жрут!
- Снимайте тела, - помолчав, приказал господин Оттенс. - Ящерицы никуда не денутся. И найдите мне дом, в котором сожгли остальных. Возможно, там есть ответ на вопрос, за что пытали этих андэлни.
- Дали отпор ублюдкам? - Сотник поднялся и отряхнул руки. Покачал головой: - Вряд ли. Их и прежде без даров и распахнутых объятий встречали - и ничего, никто с повешеньем не морочился. Здесь случилось что-то ещё, задницей чую.
- Ищите! - велел господин Оттенс. - Все ищите. Это "что-то" вполне может иметь для нас ключевое значение.
"Или роковое", - подумал он - но промолчал.
* * *
В конце концов им повезло. Найти тела было просто - вот их и отыскали задолго до появления отряда господина Оттенса. Поэтому-то на повешенных падальщики не позарились: хватило того, что сумели добыть из обгоревшего дома. Съели одни куски, растащили другие…
То, что те два тела уцелели и остались под завалом, - чистая случайность, удача.
- Господин Оттенс! Взгляните!
Он оторвался от карты, обернулся. Подавил зевок и вдруг сообразил, что невероятно устал, ещё немного - просто свалится с ног.
Юный десятник - лет восемнадцати, не больше - подошёл, лихорадочно сверкая глазами. Протянул на ладони два оплавившихся обломка.
- Что это?
- Звёзды, - сказал Акийнурм. Он шёл вслед за десятником, но двигался медленней - наверное, опять ныла старая рана на бедре. - Когда-то это были звёзды. Присмотритесь.
Господин Оттенс взял один из кусков, повертел в руках. Да, круглая форма, отверстие в центре, а вот эти волнистые выросты могли быть лучами.
- Странно, что они сохранились в таком виде…
Десятник кашлянул:
- Тела лежали лицами вниз, звёзды - под ними, вот и сохранились.
- Больше скажу, - добавил Акийнурм, - почти наверняка они такими и были. Это же не настоящие звёзды, верно, госпожа Дойварнесс?
Чарознатица аккуратно, двумя пальцами, подхватила второй кусок. Провела по поверхности ладонью, потом вытерла руку о плащ.
- Подделка, причём небрежная. Те, кто носил эти звёзды, к Цеху никогда не принадлежали.
- Самоучки?
- И судя по затухающим колебаниям - те самые, что открывали для отряда порталы. Причём делали это всегда в паре: сил для самостоятельной работы у них не хватало. Скорее всего - брат и сестра.
- И теперь они мертвы, - подытожил господин Оттенс. - Значит, Плеть остался без чарознатцев.
Сотник почесал эти свои кожистые складки на месте уха.
- Остался, - добавил, - если у него других чарознатцев нет. Был ведь второй отряд, который пришёл за "нашим". И куда-то они "наших" повели.
- Разведчики ещё не вернулись?
- Должны к утру. Но что бы ни обнаружили - андэлни нужен отдых, вы и сами это знаете.
Господин Оттенс рассеянно кивнул. Сквозь запах мяты уже стал пробиваться тот, другой. Нужно было заново втереть масло, но не при всех же. Вонь мешала сосредоточиться, мешала думать.
Он снова посмотрел на карту.
- Сотник прав, - сказала вдруг чарознатица. Коснулась тоненькой рукой локтя господина Оттенса, заглянула в глаза. - Даже если разведчики вернутся с хорошими новостями, нам всем следует отдохнуть и набраться сил. Особенно если они вернутся с хорошими новостями.
Эстритолк Оттенс оглянулся на Бурдюка. Святой отец вместе с несколькими солдатами продолжал снимать и укладывать тела на несколько уцелевших прилавков. В этой части площади под кручинниками стояли три торговых ряда - теперь базарчик превратился сразу в мортуарий и в штаб. Старую карту господин Оттенс развернул на крайнем прилавке - другого места не нашлось.
- Сотник, выводите андэлни из деревни. - Он снова оглянулся на Бурдюка. Тот, как ни в чём не бывало, продолжал трудиться. - Кто захочет остаться и помочь святому отцу - пусть остаются. Но предупредите: возможно, скоро нам придётся выступать.
"Мёртвые не оживут, - подумал он устало, почти без раздражения. - Не в этом, изменившемся, мире. Не с этими, искалеченными, телами. Так даже лучше: что бы чувствовали они, вернувшись и обнаружив себя без языков, с переломанными шеями, с обожжённой кожей? Или в этих случаях возвращение в принципе невозможно?" - Он не помнил. Прошло слишком много времени с тех пор, как оживал какой-либо андэлни.
И пожалуй, вот это было единственным признаком того, что Праотцы по-прежнему не лишены милосердия.
* * *
Разведчики приехали через пару часов - скорее изумлённые, нежели испуганные.
Господина Оттенса разбудили, он велел Рирри заварить чай покрепче, поднялся с расстеленного плаща и на мгновение застыл: просто не мог сообразить, брать ли плащ с собой или ещё есть шанс отоспаться…
Потом увидел лица разведчиков и понял: ни шанса.
- Чарознатицу не будите, - бросил подошедшему сотнику. - Пусть пока отдохнёт.
Отряд расположился на дальнем краю деревушки, на поляне, которую прежде использовали для временных лагерей. Торжок не зря назывался Торжком, причём на всеобщем языке: сюда сходились торговые пути, здесь устраивали сезонные ярмарки. Пожалуй, если бы не Разлом, на этом месте давным-давно вырос бы город.
Хотя, подозревал господин Оттенс, дело не только в Разломе. Если бы деревушка превратилась в самостоятельный город, хозяин этих земель вряд ли пришёл бы в восторг. Скорее всего - и предпринимал определённые шаги, чтобы не превратилась.
А расположение у Торжка было уникальное: в долине, окружён со всех сторон склонами, на которых легко выставить стражу. Проходов всего несколько, защищать легче лёгкого…
Вот через один из них и вернулись разведчики.
- Значит, - переспросил господин Оттенс, - двигались на запад?
- Точно. - Старый, видавший виды вояка по кличке Весло взмахнул широченной ладонью. - Прямо на закат поехали, как миновали тоннель, так ни разу и не свернули. Как по струночке.
Господин Оттенс переглянулся с Акийнурмом. Оба понимали: вот он, их шанс.
- Снимайте андэлни с постов, сворачивайте лагерь.
Сотник кивнул; вопросительно глянул в сторону сожжённой деревушки. Там Бурдюк с помощниками, которых набралось неожиданно много, отдавал последнюю дань павшим.
- Я сам, - сказал господин Оттенс. - Разбирайтесь тут.
По дороге к площади он вытащил пузырёк и снова помазал под ноздрями. С раздражением подумал: "Вот ведь, не помогает! Даже это уже не помогает!.."
Тела с деревьев сняли и уложили ровными рядами. Теперь вдобавок приносили останки тех, кто сгорел в доме собраний. Пользовались для этого широченным куском мешковины - влажным, чёрным, то и дело выскальзывавшим из рук.
Когда заметили подходившего к ним господина Оттенса - остановились, несколько андэлни растерянно глянули на Бурдюка.
- Заканчивайте. У нас хорошие новости. Даже слишком хорошие, не могу поверить, что нам так повезло.
Теперь они не смотрели на Бурдюка - и это было очень хорошо. Разбираться с недовольными совершенно не хотелось, да и времени не оставалось.
- Господин советник…
- Да, святой отец, потом мы, разумеется, вернёмся и совершим всё, что должно. А пока, - добавил он, обращаясь ко всем, - ситуация у нас простая. Эти ублюдки пошли к замку местного ойвира… как бишь его? Ну, не важно. Главное вот что: почти наверняка они там задержатся. Если у Плети есть хотя бы капля мозгов, он не рискнёт оставлять за спиной замок. И мы с сотником уверены: Плеть идёт туда не просто так.
- Собрался захватить?!
- И это разумно: сторонников у него всё больше, а значит, в армии появляется всё больше больных и немощных, которые затрудняют продвижение. Бросать этих андэлни Плеть не станет - вы же разбирали дом собраний, да? - много видели явных чужаков?
- Он оставил только убитых, - кивнул Бурдюк. - Убитых или смертельно раненых, точнее не определить.
- Вот именно. Вдобавок Плети нужна база, надёжный тыл. И даже если камень-ключ не признает нового владельца, замок им всё равно пригодится. Судя по тому, что обнаружили разведчики, Плеть это знает - и направляется прямо туда. Понимаете?
Они не понимали. Слишком устали после долгого перехода, после заботы о телах… Господин Оттенс знал, как это бывает: в определённый момент сознание попросту истаивает, отходит на второй план - и только благодаря этому сам ты не сходишь с ума.
- Плеть окажется между молотом и наковальней? - тихо спросил Бурдюк. - Вы на это надеетесь?
- Я в этом уверен. Прошло дня три-четыре, не больше. Даже если в замке слабый гарнизон, он наверняка ещё держится. И наверняка бунтовщики слишком заняты осадой, чтобы думать о тылах. Мы ударим им в спину, а защитники замка помогут, как только поймут, что происходит. Мы уничтожим ублюдков, которые сотворили всё это, - он обвёл рукой площадь, лежавшие на ней тела, остовы сгоревших домов… - Через несколько дней все они будут отомщены.
Святой отец посмотрел на господина Оттенса, оглянулся на своих помощников. Те отводили глаза, многие уже потянулись за сброшенными куртками, за дорожными мешками…
- Ну что ж… - Жрец провёл тыльной стороной ладони по лбу. - Что ж… Если так - конечно, нужно спешить. Хоронить умерших некогда, это очевидно.
Господин Оттенс кивнул ему почти с благодарностью. И уже собирался идти обратно в лагерь, когда жрец добавил:
- Однако - нельзя же бросить их в таком виде. Получится, мы вытащили их из-под завалов только для того, чтобы оставить на растерзание падальщикам.
- Чего же вы хотите, святой отец? - процедил господин Оттенс. - Что предлагаете?
- О! Ну, выбор-то, откровенно говоря, небольшой. Думаю, наиболее разумным вариантом… с учётом всех обстоятельств… будет, хм, некий курган или что-то вроде.
- Курган?!
- Из обгоревших балок, из камней - это просто, советник. В крайнем случае я справлюсь один, а после вас догоню, так что не переживайте… Но ведь нельзя просто бросить тела, вы же понимаете, да?
Господин Оттенс, конечно, понимал. "Сам виноват, - подумал с досадой и злостью. - Стоило только лишить его выпивки - и проклятый жрец стремительно поумнел".
- Разумеется, - сказал Бурдюку господин Оттенс. - Вы правы, святой отец. Однако, как и я, вы кое о чём забыли.
Он выдержал паузу. Не наслаждался моментом, просто раздумывал, стоит ли всё-таки… Решил: стоит.