– Это хорошо, – с каким-то странным удовлетворением отметил Командующий. – Нам нужен именно такой… такие пилоты.
– Да уж, доверять столь мощное оружие, как Евангелион, каким-нибудь нервным идиотам было бы… верхом неразумности, – ухмыльнулся я.
– Хорошо, что ты это понимаешь… сын, – последнее слово для Гендо явно оказалось непривычным. – Я доволен нашим разговором – можешь идти.
Меня взвесили, измерили и сочли полезным. И ненавязчиво указали на дверь.
Впрочем, я не в обиде.
При всех грязных делах, провёрнутых моим отцом (как это легко-то уже выговаривается, а?..), я не испытываю к нему ненависти. Оказавшись на вершине пирамиды власти, трудно остаться чистеньким и благородным – туда забираются лишь циничные и беспощадные личности, политики до мозга костей. К сожалению или счастью, но я не такой. Моя стезя – солдатское ремесло, а не политическая карьера.
Да и к тому же я, к счастью или сожалению, умею понимать и прощать… Очень многих. Даже Гендо. Хотя он и порядочная свинья – даже не поинтересовался моим самочувствием, а ещё отец называется… Хотя, фиг с ним – наверняка уже прочитал в своих отчётах, что со мной почти всё в порядке. Допуск к пилотированию – вопрос лишь нескольких дней, а всё остальное до свадьбы заживет.
Гм, эвон, куда меня занесло-то…
– До свидания, Командующий, – поднялся я с места, прижимая к груди увесистую коробку с наградным "глоком".
– В неофициальной обстановке можешь называть меня просто отцом, Синдзи, – произнёс Гендо с непроницаемым выражением лица. – И завтра в 15:10 прибудь в актовый зал на церемонию награждения за уничтожение Пятого Ангела.
– Хорошо, – кивнул я. – Отец.
Вышел за дверь, привалился спиной к стене, выдохнул.
Странный разговор, очень странный… Что же всё это означает? Непонятно…
***
Мы сидели в полутёмном актовом зале НЕРВ, расположенном где-то в недрах Геофронта. Огромное помещение, не слишком уступающее размерами крупнейшим концертным залам – даже по самым скромным прикидкам здесь свободно могли разместиться не менее тысячи человек. Правда, сегодня и этого едва хватило – в зале проходило торжественное награждение отличившихся в бою сотрудников НЕРВ и иных лиц, внёсших существенный вклад в дело уничтожения Рамиила.
Все присутствующие щеголяли парадными мундирами с полными наборами положенных регалий. У меня на груди висели два ооновских креста и российский Орден мужества, а также три нашивки за ранения. Третью, за последний бой, мне вручила Мисато в лазарете и, по сути, она единственная из всех была заработана более-менее честно. От Сакиила я получил только неглубокую рану на лбу да лёгкое сотрясение мозга; Самсиил разрезал бок и обжёг левую руку, а вот Рамиил постарался на славу… Хотя – это всё мелочи, дёшево отделался, можно сказать…
– Старший лейтенант резерва Пауль Вейс.
К сцене заковылял уже знакомый сгорбленный старик-немец, одетый в серый мундир бундесвера с погонами обер-лейтенанта. В немецких знаках различия я, правда, ни капельки не разбирался, зато имел хорошую память.
Старому артиллеристу навесили ни много ни мало, а крест ООН. Да ещё и с мечами. Потому как Вейс лично принимал участие в уничтожении Пятого Ангела.
Вообще, это очень и очень занимательная история…
Как я узнал, пока мы с Рей гасили Рамиила в ближнем бою, в "Эдеме" творилось чёрт знает что. При первом же залпе у доставленной из США "Евы" заклинило снаряд, и он взорвался прямо в стволе. Слава Богу, больших жертв удалось избежать (десяток убитых, полсотни раненых и уничтоженная артустановка – не в счёт). Переделанный снаряд рванул как-то "криво", так что большая часть начинки не сдетонировала, а просто разлетелась в стороны. Можно сказать, повезло. Но к несчастью, парочка крупных осколков умудрилась зацепить расположенный поблизости мобильный командный пункт, разом выведя из строя чуть ли не половину офицеров дивизиона. Первым же в сложившейся обстановке сориентировался именно немец-ветеран, хотя тут, пожалуй, удивляться нечему – в отличие от большинства остальных артиллеристов опыта настоящих боёв ему было явно не занимать. Конечно, личный состав дивизиона составляли не новички, и поучаствовать в боевых действиях им пришлось достаточно, но вот из-за специфики вооружения прямой обстрел позиции и непосредственные потери стали для них пренеприятным сюрпризом. Они могли сколько угодно готовиться к такому на учениях, но реальный опыт не заменишь ничем. Когда неподалёку от тебя в пар превращаются целые скалы, над головой свистят осколки, а земля так и норовит ускользнуть из-под ног, сохранять ясность мыслей без привычки ОЧЕНЬ сложно. Я вот, например, несмотря на все свои знания и послезнания, в первом бою чуть не облажался по-крупному…
Вот и заметив, что большая часть артиллеристов позиции "Бета" натуральным образом впала в ступор, обер-лейтенант на дикой смеси немецкого, английского и русского умудрился вновь сорганизировать потерявший было управление дивизион и дать решающий залп по противнику. Три "инвертора" и "Адам" – это очень серьёзная сила, больше у Пауля собрать просто не получилось. В остальные шесть русских суперсамоходок уже успели зарядить трёхсоткилотонные ядерные снаряды, а приказа на применение спецбоеприпасов не поступало.
Впрочем, Рамиилу, чтобы окончательно загнуться, хватило всего лишь одного сверхмощного бетонобойного снаряда. Но вот как старому немцу удалось заставить подчиниться чужих бойцов – история умалчивает. Видать, в прошлом обер-лейтенант действительно был ОЧЕНЬ хорошим офицером.
В узких кругах факт блестящего результата стрельбы "Беты" под командованием Вейса получил широкий резонанс. "Рейнметалл" гнул пальцы и хвалил себя любимого – вот, дескать, какое мы надёжное оружие выпускаем! Завидуйте, конкуренты!.. А то, что одна из установок взорвалась при первом же выстреле – так это не наша вина. Снаряды переснаряжали, хотя мы и предупреждали о крайней опасности сего действия? Переснаряжали. Установку хранили в отвратительных условиях? Хранили. Вон, лучше у русских поучитесь, как с боевой техникой нужно обращаться…
Бундесвер тоже моментально надулся от гордости за одного из своих бывших бойцов и под фанфары оформил пожизненное возвращение обер-лейтенанта в резерв армии с формулировкой "за исключительную верность долгу". Просто фантастика, учитывая стукнувшие немцу в этом году девяносто три года, а ведь даже просто из резерва исключали в шестьдесят пять…
Эх, видать, неплохо живётся в Германии пенсионерам, раз уж в таком возрасте проявляют подобную шустроту… А может, просто передо мной был натуральный уникум…
Немец поднялся на сцену, где его уже ждал официальный представитель ООН. Совбез не поскупился и в качестве раздатчика слонов прислал ни много ни мало, а самого генерал-губернатора Зоны-11 Косэцу Урабэ. Очень высокий для японца худой мужчина лет сорока в безукоризненном чёрном костюме и в очках.
Кстати, занятная у нас Зона-11 получается – самая маленькая из всех. Если Первая, например, включает в себя территорию Венесуэлы и Колумбии, то наша занимает лишь территорию префектуры Канагава. А вот внимания и финансирования одиннадцатой ОАЗ уделялось едва ли не больше всех, ведь Ангелы атакуют только один-единственный город на Земле – Токио-3. Ну, а где располагается этот город, уточнять, думаю, смысла нет…
А вообще, ничего необычного в том, что наблюдается такой разброс в размерах Зон, нет. Достаточно вспомнить те же административные субъекты в России – тут тебе и Республика Саха размеров в несколько Франций, и Питер с Москвой… Токио-3 тогда по аналогии тоже чем-то вроде города… эээ… планетарного подчинения считать можно.
– …Младший лейтенант Ото Кафуса.
– …Младший лейтенант Сато Даймару.
– … Лейтенант Хьюга Макото.
– Давай, твой выход, – толкнула локтём в бок своего зама Кацураги.
– Скоро вернусь, командир, – весело произнёс Макото, поднимаясь с места и направляясь к проходу.
– …Нужно обмывать, – уверенно заявила Кацураги, когда лейтенант вернулся. – Уже третья ооновская награда как-никак у тебя.
– Синдзи, это всё твоё дурное влияние, – рассмеялся Хьюга, усаживаясь на место.
– Моё?! – неподдельно удивился я.
– Научил Мисато плохому – раньше она таких поводов не находила и…
– …Ага, пила без всякого повода, – закончила с ухмылкой майор. – Вот только не надо из меня алкоголичку делать-то!
– Что вы, майор! Как можно!..
– …Лейтенант Икари Синдзи.
О, а вот и моя очередь подошла.
– Вперёд! – напутствовала меня Мисато. Придавать ускорение как Макото она всё же не стала – видимо решила сделать скидку на не до конца зажившие раны.
Осторожно встал и поковылял к сцене. Поднялся по ступенькам, остановился перед генерал-губернатором, вытянулся по стойке "смирно".
– За храбрость, проявленную в бою, а также за выдающийся вклад в уничтожение Пятого Ангела, вы награждаетесь Крестом ООН с мечами. Поздравляю.
Урабэ пожал мне руку, взял у подошедшего ассистента открытую металлическую коробочку, в которой покоился уже знакомый серебристый тевтонский крест на бело-голубой ленте, протянул мне.
Принял орден, козырнул своим любимым "служу человечеству" и уже собрался было идти обратно на своё место…
– Постойте, лейтенант, – остановил меня генерал-губернатор. – Мне также поручено зачитать вам императорский рескрипт от двадцать седьмого года эпохи Хэйсэй.
Спина словно бы сама по себе выгнулась по стойке "смирно" и покрылась холодным потом. Я нутром почуял что-то необычайно серьёзное.
Урабэ взял протянутую помощником внушительного вида грамоту, увенчанную массивной печатью, и начал читать.
– "Многие поколения минули со времён принятия Императором Дзимму Тенно власти над Империей из рук божественного Нигини. Испокон веков воевала Империя, защищая себя и своих верноподданных, и всегда её надёжной опорой были Наши верные и храбрые солдаты. Мир изменился – и, следуя велению времени, Империя отказалась от войн и агрессии. Лишь великая трагедия Второго Удара заставила нас вновь вернуться на путь меча. Мы радуемся, видя, что и сегодня Наши верноподданные готовы отдать свои жизни ради Империи, ради общего блага и мира. Не жалея себя и презрев смерть, защитить соратника и исполнить свой долг – вот высшая добродетель, достойная всяческого подражания. За выдающиеся военные заслуги во славу Императора, за проявленную в бою исключительную верность и отвагу Мы награждаем доблестного воина Империи – лейтенанта Икари Синдзи – Орденом Золотого Коршуна четвёртой степени. Мы твёрдо уверены, что и в будущем он не подведёт Империю и всё Человечество, а его подвиг станет примером для всех Наших подданных".
– Ещё раз поздравляю вас, лейтенант Икари, – с этими словами генерал-губернатор протянул мне чёрную лакированную коробочку, в которой лежала весьма почётная и редкая по нынешним временам награда.
– Тенно хейко банзай! – в полном обалдении рявкнул я. Что нужно отвечать в случае вручение награды от Его Величества Императора, мне уже было известно…
– Банзай! Банзай! Банзай! – все японцы в зале в едином порыве вскочили на ноги и с воодушевлением поддержали меня.
Многое могло измениться в этом мире, но вот почтение к Императору – никогда. Он был, есть и будет живым знаменем всего японского народа. Его воля священна, приказы подлежат обязательному выполнению, а награды от Него – бесценны.
Вернулся на место.
– Поздравляю, Синдзи, – серьёзным тоном произнесла Мисато, пожимая руку. – Наградой от Императора нужно гордиться – не каждый удостаивается подобной чести.
– Поздравляю, Синдзи, – протянул мне руку и Макото. – Это действительно великая честь.
– Поздравляю, Синдзи, – присоединилась к общим поздравлениям Рей и, немного подумав, тоже протянула мне руку, повинуясь общему примеру.
– Спасибо, – смущённо покраснел я и присмотрелся к ордену повнимательнее.
Красивый… Два скрещенных старинных синих самурайских щита, поверх которых красуются золотистые нагинаты и алые знамена. В верхней части расположен золотой коршун с расправленными крыльями, восседающий на рукояти меча. Вся композиция окружена множеством красных лучей-лепестков, подвешена на бело-зелёной ленте и в целом напоминает Андреевский крест.
Насколько я знаю, сия награда имеет очень непростую судьбу. После Второй Мировой она была упразднена как пережиток милитаризма, хотя до этого считалась весьма престижным воинским орденом. А восстановили её только лишь десять лет назад, в связи с официальным возрождением японской армии и флота, но вручали очень неохотно – требовалось действительно совершить подвиг, чтобы заполучить "коршуна"…
Круто. Действительно круто. Наверное, я тщеславный – люблю всякие ордена и медали… Ладно, зато будет чем перед девчонками выпендриться… Когда-нибудь. Но не сейчас, это точно.
***
– За нашу победу!
Дружно чокнулись бокалами с шампанским. Нам с Рей налили совсем чуть-чуть, буквально по одному глотку, приняв во внимание наш возраст. Кацураги к тому же лично проконтролировала процесс наполнения бокалов. Конечно, на этом коротком банкете по окончанию награждения нажраться было весьма проблематично, но майор решила перестраховаться – получать новые выговоры за спаивание несовершеннолетних ей совершенно не улыбалось.
Компания у нашего столика собралась небольшая – я, Аянами, Мисато, Рицко, Аоба, Майя, Макото и замы Кацураги. К моему удивлению даже Акаги сегодня щеголяла в уставной форме, что для меня стало подлинным шоком. Впрочем, изумрудная форма ей была очень даже к лицу, хотя и смотрелась наша Менгеле в ней совершенно непривычно. Все сияли новенькими свежевручёнными наградами – уже ставшими привычными Стальными Крестами и медалями "За заслуги перед ООН". Объединённые Нации явно этих наград не жалели, жадность распространялась только на мечи к крестам – из всех принимавших участие в уничтожении Пятого Ангела особые знаки различия получили только русские (с маленькой добавкой немцев) артиллеристы, ну и, естественно, мы с Рей.
Для Аянами подобная награда стала первой в жизни, и она первое время поглядывала на неё с некоторым недоумением. Первой показался довольно странным сам факт вручения каких-то специальных знаков отличия за простое выполнение поставленной задачи. Успешное завершение миссии уже являлось для Рей высшей похвалой. Впрочем, решив, что так надо, она приняла всё как должное и теперь, старательно следуя общему примеру, отмечала награждение.
Ну, Аянами, конечно, в своём духе – всё чётко и по пунктам, главный из которых "Делай, как другие".
Ладно, гуляем, хлопцы…
Одним махом заглотил свою порцию шампанского, в правом боку ожидаемо кольнуло. Быстро заел каким-то небольшим бутербродиком. Рей лишь слегка пригубила из своего бокала и поставила его на столик.
– Не понравилось? – поинтересовался я.
– Невкусно, – ответила Первая.
– Не умеете вы у себя в научном веселиться, – ехидно прокомментировала это Мисато.
– Алкоголь негативно влияет на организм, – почти что менторским тоном вставила Рей.
– Во! Слушай, что Аянами говорит, – со смехом заявил Шигеру.
– Веселиться умеем, а вот напиваться – нет, – парировала Акаги.
– Кто бы говорил, – со смехом заявила майор. – День рождения Синдзи забыла, когда тебя Майя домой на себе волокла?
Рицко порозовела, Ибуки покраснела.
– Это было исключение из правил, – заявила глава научного отдела. – И вообще, Синдзи вон тоже неплохо погулял…
– Ну, так ему же ещё только четырнадцать лет! – вклинился Макото. – Это смягчающее обстоятельство!
– Зато сколько комплиментов всем женщинам понаделал… – задумчиво протянула Акаги. – Меня, например битых полчаса уговаривал замуж за него выйти, да так складно и разумно, что я чуть не согласилась…
Рицко ненатурально вздохнула. Я смертельно побледнел.
– Успокойся, Синдзи, успокойся, я пошутила, – с усмешкой протянула она, видя, что меня сейчас хватит кондратий. – Но смотри, я иногда бываю очень злопамятной – в следующий раз возьму и… соглашусь!
– Я… я… в тот момент находился в состоянии аффекта, вот! И не отдавал отчёт своим действиям, вот! – категорическим тоном заявил всем присутствующим, вызвав общий приступ смеха. – И вообще, я ещё маленький – всё случайно вышло!..
– А я уж было понадеялась, эх… – отсмеявшись, заявила Акаги. – Вот же я дура, упустила героя и орденоносца…
Я невинно захлопал глазами, усилив всеобщее веселье.
– Рицко, ты бы поменьше сидела в лаборатории, глядишь, и мужчины бы к тебе сами подтянулись, – ехидно заметила Кацураги.
– Тебе хочу пожелать того же самого, – не осталась в долгу Акаги.
– Эй, майор! Хочешь сказать, что у нас в научном мужчин нет? – ненатурально оскорбился Шигеру и тут же трагическим тоном обратился к своей начальнице. – Шеф, если необходимо, то я готов стать тем, кто…
– Спасибо, Аоба, – с чувством произнесла Рицко. – Но я не могу позволить тебе пойти на такую жертву…
– Ради вас, шеф – всё, что угодно!.. – встав в картинную позу, заявил наш спец по оружию Евангелионов.
Дружно рассмеялись.
Настроение у всех было приподнятое – оперативники радовались победе над противником, научники – новым данным относительно природы Ангелов. Уже которую неделю помимо восстановления разрушенной части Токио-3 НЕРВ занимался анализом всех доступных материалов по Рамиилу, проявлявшимся в методичном сборе всех его кусочков, разбросанных по территории нескольких кварталов, и их изучении. И, видимо, не без успеха, если судить по Акаги, выглядевшей как объевшаяся рыбы кошка.
– А всё-таки хорошо мы поработали, – блаженно зажмурилась Ибуки.
– И не говори, Майя – так бы всегда…
– Не надо так всегда, – быстро произнёс я, нацеливаясь на поиск чего-нибудь вкусненького. Застарелая привычка уничтожать всю еду, достающуюся на халяву, вновь давала о себе знать…
– Ага, – кивнула майор. – Желательно было бы обходиться в будущем без такой запарки.
– Точно, – присоединился Макото. – Фаустовцы до сих пор плачутся и требуют отдать их игрушку…
– Эээ… – протянул я. – А мы чего, им рейлган не вернули ещё, что ли?
– А на фига? – философски спросила Кацураги. – Такую вещь в своём арсенале иметь очень полезно… Правда, Рицко?
– Верно, – с энтузиазмом подтвердила Акаги. – Вот закончим с первичным изучением остатков Рамиила и начнём заниматься модернизацией рейлгана. А потом введём в строй недостроенные электростанции, и будет у нас ещё одно оружие против Ангелов…
– То есть отдавать мы его не будем? – уточнил я.
– Вот ещё! – возмутилась командир. – Нам нужнее, а они себе ещё построят. Тем более что Командующий уже всё утряс с Совбезом, и ФАУСТ бурчит совершенно напрасно – рейлган наш и никаких вопросов!
Я громко хмыкнул.
– Ребята, да хватит вам уже про работу, – заявил Аоба. – Мы же отдыхаем!..