…"Я действительно вырос…" - мрачно думал Коэлин, шагая к своим покоям. - "Поэтому вижу слишком много признаков твоей слабости! Ты безвылазно сидишь в своих покоях уже почти две недели! Ты боишься покушений так, как будто в твоей груди бьется сердце зайца! Скажи, когда ты последний раз был на охоте, на прогулке или хотя бы на псарне? Когда ты показывался своим солдатам? Когда ты, наконец, возлегал с женщиной? Не помнишь? А я - помню! Ты постарел, отец! Поэтому должен уступить место тому, кто не боится никого и ничего! Посмотри - я, в отличие от тебя, живу! Да, меня целыми днями сопровождают два телохранителя, но только потому, что за меня боишься ты! Да, я тоже не выбираюсь из дворца - но только потому, что не вижу в этом необходимости. Да, я почти не гуляю - но не из страха перед личинами Утерсов, а потому, что занят планированием своего будущего. При этом я каждый день тренируюсь с твоими солдатами, которые скоро назовут королем МЕНЯ, навещаю своих коней и сплю с графиней де Вайзи… Кстати, узнав о ней и обо мне, я бы на твоем месте забеспокоился: леди Оланна - это не Лусия де Ириен, перебывавшая в постели всех и каждого. Эта - волчица, чующая перемены одной из первых! Понимаешь? Нет, не понимаешь! Ибо ты - занят! Ты упиваешься собственным страхом! Ты живешь прошлым. И хотя ты все еще мнишь себя Игроком, ты не замечаешь тех ходов, которые делаю я…"
Второе "я" благоразумно молчало. Так же, как и телохранители, следующие за ним по пятам. И это не могло не радовать - значит, они чувствовали силу его духа и побаивались попасть под горячую руку…
…Добравшись до своих покоев, Коэлин прошел в предупредительно распахнутую лакеями дверь, жестом отпустил сунувшихся за ним воинов, и, упав в любимое кресло, дважды щелкнул пальцами.
Из-за портьеры высунулось симпатичное личико новенькой служанки:
- Вы что-то хотели, ваше высочество?
- Накрой на стол. Я голоден, как волк. И… отправь кого-нибудь в покои Серебряной Гривы: пусть передадут леди Оланне, что я изволю пригласить ее к ужину…
- Будет исполнено, ваше высочество! - протараторила девчушка, и, присев в глубоком реверансе, исчезла.
"Хм…" - мысленно хмыкнул принц, запоздало сообразив, что в вырезе платья новой служанки только что видел грудь, не менее аппетитную, чем грудь де Вайзи. - "А, ладно, потом! Куда она от меня денется?"
Девчушка вернулась в гостиную буквально через минуту. И, отодвинув в сторону портьеру, раздраженно зашипела. Мгновение - и к столу один за другим побежали насмерть перепуганные слуги.
"Молодец какая!" - восхитился принц. - "Интересно, что она им такого наговорила? Что я мрачен, как самая темная ночь? Или зол, как медведь-шатун? Или… Впрочем, какая разница - главное, что эти зажравшиеся лодыри бегают, выпучив глаза!"
…Выпроводив последнего слугу, девчушка вдруг сдвинула брови, и, смешно отклячив весьма симпатичную задницу, высунулась в коридор:
- Булар!!! Где тебя носит? Шевели мослами, дурень!!!
Представив себе тощие ноги нового чашника, Коэлин невольно улыбнулся: назвать их иначе, чем мослами, было действительно сложно.
- Ну же!!! Или прямо отсюда ты отправишься в Кошмар!
"О, как!" - удивленно приподнял бровь принц. И с интересом уставился на влетевшего в гостиную Булара.
Чашник был бледен, как смерть. На его носу и лбу серебрились капельки пота, а подбородок еле заметно подергивался от страха. Замерев на месте, он сложился в поясном поклоне, и, услышав над ухом недовольное шипение, в три прыжка оказался у стола:
- Киосское? Или, может быть, зальцское?
- Я тебя убью, дурень!!! - взбеленилась девчушка, и, подскочив к растерявшемуся чашнику, вырвала у него из рук бутыль с киосским: - Вон!!! Прошу прощения, ваше высочество, но он во дворце недавно, и не успел изучить ваши вкусы…
- А ты, значит, успела…
- Да, ваше высочество! - на всякий случай присев в реверансе, ответила она.
- Что ж, это радует… - усмехнулся принц, демонстративно задержав взгляд на ее округлостях, скрытых не особенно глубоким вырезом платья.
Поймав его взгляд, девчушка ничуть не удивилась. Однако задерживаться в нижней точке реверанса так, как это делали другие, не стала: выпрямившись и наполнив из бутыли любимый кубок Коэлина, она подхватила его тоненькими, но чрезвычайно красивыми пальчиками и с улыбкой спросила:
- Изволите пригубить, ваше высочество?
Еле заметной паузы между словами "изволите" и "пригубить" тоже не оказалось. Что заставило принца задуматься: девушка не захотела высказать ему свое согласие ни одним из наиболее известных способов, которыми обычно пользовались женщины!
"Действительно изучила. Знает, что я терпеть не могу тех, кто ломится в мою постель…" - мысленно хохотнул Коэлин. И, взяв бокал, откинулся на спинку кресла: - Кстати, красавица, а как тебя зовут?
- Зарой, ваше высочество!
- А за глаза, небось, называют заразой?
Девчушка равнодушно пожала плечами:
- Вполне возможно, ваше высочество. Но меня это не особенно волнует. А почему вы спрашиваете?
- Ну, я бы тебя называл именно так!
- Вам можно все… - сказала Зара. Опять без всякого намека на постель. Потом, видимо, что-то услышав, метнулась к двери в коридор.
…Графиня де Вайзи вплыла в гостиную буквально через десять минут. В роскошном темно-зеленом платье с открытыми плечами и с волосами, тщательно уложенными в затейливую прическу. А ведь путь от ее покоев до покоев его высочества занимал не меньше пяти! Удивленно приподняв бровь, принц жестом предложил ей присаживаться там, где ей больше нравится, и задумчиво спросил:
- Леди Оланна? Вы собирались куда-то еще?
Девушка чувственно провела острым язычком по губам и вздохнула:
- Нет, ваше высочество! Я просто надеялась, что вы обо мне сегодня вспомните…
- А вчера вы тоже… на это надеялись? - собственноручно наполнив кубок графини, полюбопытствовал Коэлин, и, увидев, как густо она покраснела, мысленно поморщился: леди Оланна слегка переигрывала. Или не слегка?
Мельком увидев, что в глазах Зары, стоящей у нее за спиной, промелькнули тщательно скрываемые смешинки, принц непонимающе приподнял бровь: для того, чтобы посмеяться над игрой де Вайзи, ей требовалось видеть ее лицо. Или…
"Посмотри на шею леди Оланны…" - подсказало второе "я". - "Такая же красная, как и лицо. Кроме того, ее молчание так красноречиво…"
Тем временем графиня, не дождавшись ожидаемой реакции на данный таким образом ответ, решила взять нить разговора в свои руки:
- Воспитанные дамы не должны этого говорить, но… когда их сердце переполняют настоящие чувства, они начинают жить надеждой…
"Красиво…" - мысленно усмехнулся принц. И, решив, что его молчание несколько затянулось, встал с кресла, и, обойдя вокруг стола, галантно поцеловал графине руку: - Леди Оланна, вы чудо!
…Пить невеста графа Иггера умела, как никто другой: даже после третьего кувшина киосского она сохраняла ясность ума и трезвость суждений! Мало того, если бы не чуть покрасневшее лицо и не блеск в глазах, то Коэлин ни за что на свете не догадался бы, что она вообще что-то пила! Поэтому, поняв, что споить ее так быстро, как требуется, не удастся, принц был вынужден прибегнуть к крайним мерам. И, дождавшись, пока леди Оланна очередной раз решит отлучиться по нужде, с трудом встал, покачиваясь, обошел вокруг стола, и, сдвинув в сторону камень на своем перстне, высыпал в ее кубок двойную дозу снотворного. Потом вернулся в свое кресло, сел, прикрыл глаза, и… чуть не взвыл от досады: подсыпая порошок, он умудрился забыть про Зару, весь вечер прислуживавшую им за столом!!!
С хрустом сжав кулаки, он поднял взгляд… и ошарашенно уставился на возникшее перед его лицом блюдечко с маслом!
- Скушайте этот кусочек, ваше высочество, и тогда вино будет туманить вам голову значительно меньше… - без тени улыбки на губах предложила служанка. И, увидев, что он колеблется, добавила: - Думаете, почему леди Оланна никак не опьянеет?
- Тоже масло? Ты уверена? - прищурился принц.
- Да, ваше высочество!
- Хм… - принц, морщась, проглотил предложенный кусок и пристально уставился на служанку: - Я могу дать тебе будущее. Могу его забрать. Выбирай. Прямо сейчас…
Девушка не испугалась. Поставив на стол опустевшее блюдце, она пожала хрупкими плечиками и одними губами произнесла:
- Ну, наконец-то! Ваше высочество, мне очень нужна жизнь одного дворянина. И ради того, чтобы ее забрать, я сделаю для вас все, что угодно…
"О, как?" - удивился принц. - "Она сделала акцент на фразе "для вас", хотя могла бы подчеркнуть "все, что угодно…". И что она имела в виду, говоря "наконец-то?""
- Жизнь дворянина - это немало. Для того чтобы ее получить, мало изучить мои привычки и прислуживать мне за столом…
- В обмен я предлагаю вам свою абсолютную верность, сир… - еле слышно выдохнула Зара.
- Сир? - услышав такое обращение, принц мгновенно протрезвел: назвав его королем, девочка подписала себе смертный приговор! Значит, либо она работает на Ночной двор и его отца, либо…
- Сир! - без тени сомнения в своей правоте подтвердила служанка. Потом выдержала паузу, и, невесть как догадавшись, о чем размышляет Коэлин, усмехнулась: - Ваше величество! Вам нет необходимости искать подвох там, где его нет. Я - дочь барона Варсина Митарра… А жизнь, которая мне нужна, принадлежит графу Игрену…
"Ого!" - мысленно воскликнул принц. Историю нашумевшей дуэли, во время которой будущий граф, а тогда еще барон Игрен зарубил мужа своей любовницы, а потом сломал руку дочери убитого, бросившейся на него с маленьким кинжальчиком, обсуждали долго. Чуть ли не год. И в основном из-за слов, в сердцах брошенных бьющимся в руках секундантов ребенком: "Ты отнял у меня жизнь отца и честь матери… Я заберу твою…" Потом девочка куда-то пропала, и вот теперь объявилась во дворце…
Как ни странно, в том, что она сказала правду, Коэлин сомневаться не стал - уж очень лицо Зары напоминало лицо покойного де Митарра. Поэтому, услышав голос леди Оланны, раздавшийся из коридора, сорвал с мизинца перстень с кроваво-красным рубином и протянул его ей: - Я принимаю твое Слово, Зара де Митарр, и обещаю тебе жизнь графа Игрена в обмен на твою верность. Об остальном поговорим позже…
…Снотворное подействовало как-то сразу - леди Оланна, восторженно описывавшая красоту озера Глубокого, на котором она была "аж четыре раза", вдруг закрыла глаза, покачнулась, и, ткнувшись носом в тарелку, еле слышно засопела.
Представив себе, во что в этот момент превратилось лицо одной из самых красивых женщин королевского двора, Коэлин поморщился, встал из-за стола, и, с большим трудом взвалив на плечо ее безвольное тело, поволок его в спальню.
Зара метнулась следом. И, оказавшись рядом с кроватью раньше принца, сдернула с нее покрывало.
- Вытри ей лицо, разуй и раздень… - уронив свою ношу на край кровати, приказал принц. - Потом изобрази что-нибудь эдакое. А я пока схожу отолью…
- Сделаю, ваше высочество… - кивнула девушка, и, перевернув графиню на спину, задрала подол верхнего платья…
…Открыв дверь в спальню, Коэлин удовлетворенно улыбнулся: девочка постаралась на славу. На полу у входа валялась одинокая туфелька. Чуть дальше, запутавшись в обрывке нижней юбки графини, лежала вторая. Темно-зеленая груда ткани, еще недавно подчеркивающая стать леди Оланны, торчала из-под кровати. Вместе с его сапогом. Второй сапог, из которого торчало что-то ажурное, стоял на подоконнике, опираясь голенищем на лежащий на боку пустой кувшин с вином. Сама графиня…
- Я приготовила для вас новый камзол и шоссы, ваше высочество! - раздалось откуда-то справа. - У ее светлости весьма неплохая память, поэтому, если вы хотите, чтобы она поверила, ко всему этому надо добавить то, что на вас одето…
- Логично… - кивнул принц, посмотрел на тело своей леди Оланны и… вздрогнул - под правым ухом у лежащей на спине графини чернели весьма характерные пятна! Причем не где-нибудь, а именно в тех местах, которые ему нравилось целовать! На груди, вокруг обеих ареол, пятен было в несколько раз больше!! А из-под поясницы графини де Вайзи узнаваемо торчал валик из сложенной пополам подушки!!!
- Ее светлость заснула прямо во время ласк… - уловив его взгляд, сокрушенно вздохнула Зара. - Кстати, я бы на вашем месте обиделась…
- Обижусь… Обязательно… - пытаясь представить себе, как девушка оставляла эти синяки, ответил Коэлин. И, рассмотрев еще парочку подробностей положения тела графини, растерянно добавил: - Скажи, а откуда ты знаешь о таких моих привычках?
- Женщины иногда бывают очень болтливы… - презрительно глядя на лежащее на кровати тело, буркнула Зара. Потом посмотрела на него и пожала плечами: - Кстати, сир, меня это не касается…
- Что ж, поверю на слово… - кивнул принц, и, посмотрев на ободок перстня, который смышленая девочка одела камнем внутрь, продолжил раздеваться…
…Для того чтобы придать беспорядку законченный вид, дочь барона Варсина приволокла из гостиной еще один кувшин вина, и, щедро оросив ковер и кровать, зашвырнула его в любимый угол Коэлина. Туда же отправился кубок графини де Вайзи.
- А его-то зачем? - натягивая на ноги второй сапог, спросил принц.
- Ну, вы же обиделись, правда? Значит, были не в духе. Я на вашем месте швырнула бы что-нибудь в стену. Кувшин, вон, аж на подоконнике. А кубок наверняка был где-то рядом…
- Так оно на самом деле и было… - ухмыльнулся наследник престола. Потом встал, подошел к плите, открывавшей вход в тайный лабиринт, прячущийся за стенами дворца, неопределенно пошевелил пальцами и приказал: - Молодец. Теперь жди. В гостиной. Сюда никого не впускай. Я буду ближе к рассвету…
Глава 14. Принцесса Илзе
…На очередные две тысячи шагов меня не хватило - когда дорога, вьющаяся между вековых дубов Сегронского леса, начала подниматься на очередной холм, я малодушно сдалась. И, остановив Марту, попыталась вставить трясущуюся от усталости ногу в стремя. Вставила. А вот забраться в седло самостоятельно не смогла - просто не хватило сил.
- Говорил, что тебе достаточно? - мигом оказавшись рядом, ехидно поинтересовался Ронни. - Нагрузка должна повышаться постепенно…
- Дорога… идет… на подъем… - дыша, как загнанная лошадь, ответила я. - Если бы… я… бежала… по ровному, то пробе-… пробежала бы… еще тысячу… шагов…
- Ничуть в этом не сомневаюсь… - подсадив меня в седло, улыбнулся он. - Но мы-то поднимаемся в горы! Ровных участков тут немного!
- Вы же бежите? - вздохнула я, с завистью глядя на несущихся рядом со своими конями воинов Правой руки.
- Ну, ты и сравнила! Мы так бегаем с детства. А ты - только пятый день! Если бы не массаж и иглы - вообще бы ходить не смогла. Не торопись - постепенно привыкнешь…
- Не хочу постепенно! Хочу сразу… - капризно буркнула я. И, не выдержав, засмеялась.
Ронни улыбнулся, поудобнее перехватил рукой стремя своей кобылки, и, шлепнув ее по крупу, сорвался с места. В таком темпе, что для того, чтобы его догнать, мне пришлось поднять Марту в галоп.
Добравшись до вершины холма одновременно с ним, я оценивающе посмотрела вперед и… чуть не задохнулась от красоты открывшегося мне вида: над вершинами деревьев вздымалась высоченная стена Ледяного хребта. Острые, как кинжалы, неприступные пики, только кажущиеся пологими перевалы и спускающиеся в долину отроги - все это царство зимы в свете яркого солнца ослепительно сияло розовато-белым светом!
- Как красиво… - мечтательно выдохнула я.
- Мне тоже нравится… - взлетев в седло, в унисон мне сказал Ронни. - Когда Вэлш засыпает снегом, мне иногда кажется, что все цвета и звуки украдены кем-то очень хитрым и злым. Цвет летнего неба и молодых листьев, спелых яблок и колосящейся пшеницы, пение птиц и блеяние овец - все это куда-то пропадает. А остается совсем немногое - белое марево метели, мрак безлунных ночей, свист ветра среди деревьев и скал, тяжелые стоны скованной льдом Кристальной…
- Я знаю воина, который способен найти и убить похитителя, а потом вернуть на Диенн все похищенное… - промурлыкала я.
Ронни заглянул мне в глаза, понял, что я над ним не насмехаюсь, и отрицательно помотал головой:
- Не на Диенн, а тебе, милая! Кстати, замок этого воина хранит цвета и звуки даже зимой. В хорошую погоду лучи восходящего солнца окрашивают его стены во все оттенки красного, а в его коридорах постоянно слышен смех…
- Я помню… - кивнула я. И слегка помрачнев, процитировала слова Рыжего Лиса, сказанные им мне почти полтора года назад: - "Зимой, когда все вокруг укрыто снегом, мне кажется, что замок похож на раскаленный уголек. Рядом с которым всегда тепло и уютно…"
- Угу… - склонив голову, угрюмо буркнул Ронни. И тяжело вздохнул: - Лис был достойным человеком и отличным воином. Никак не могу ужиться с мыслью, что его уже нет…
- Прости, милый…
- За что? - с болью в глазах посмотрев на меня, спросил он. - Я вспомнил эти же самые слова. Просто не стал говорить вслух…
…Молчали до самого Рожна. Нет, никакой неловкости мы не испытывали - он вспоминал что-то свое, связанное с ушедшим из жизни десятником, а я ему сочувствовала. И думала о том, что, в отличие от моих родных, у моего будущего мужа большое сердце, в котором есть место не только для него самого.
Ронни прервал молчание, только когда из-за поворота ущелья появились стены крепости:
- Смотри внимательно! Жестов отца ты не увидишь, а вот то, что будет спрашивать начальник караула, заметить должна…
Я пришпорила Марту, заставила ее выехать чуть левее коня графа Логирда и с интересом уставилась на все еще закрытый подвесной мост.
Жуткий скрип - и он, все ускоряясь, полетел вниз. Момент, когда он улегся на эту сторону реки, я не увидела, так как зажмурилась в ожидании удара. Зато, открыв глаза, успела углядеть самое начало жестикуляции воина, стоящего за опущенной герсой.
"Едете свободно? Чужие в отряде есть? Контрольная фраза?" - остановив свою кобылку рядом с моей, тихонечко прокомментировал Ронни. - Кстати, если начальник караула не увидит ответа на какой-либо из этих вопросов, мост мгновенно сложится пополам. А потом поднимется обратно…
- Даже если в отряде будете вы с графом Логирдом? - на всякий случай уточнила я.
- Угу… И это еще не все: несколько минут назад один из наших воинов подал условный знак воинам, сидящим на потайному посту над ущельем. Если бы они не увидели того знака, то мост бы вообще не опустили…
- Здорово… - восхитилась я. - Получается, что долина Красной Скалы совершенно неприступна?
- Увы, нет: ущелье, ведущее в Вэлш со стороны графства Бейль, шире этого раза в три. А его стены намного ниже. Крепость там тоже есть, но при большом желании ее можно обойти…
- Жаль… - искренне расстроилась я. - Не будь той дороги…
- Не будь той дороги, у нас бы возникли серьезные проблемы с торговлей… - улыбнулся Ронни. Потом пришпорил лошадь и добавил: - Не волнуйся, в Каменюге дежурят лучшие воины Элиреи…