"Или в Кошмаре…" - вспомнив мрачные подземелья городской тюрьмы, мысленно поддакнул принц. - "Нет, я спешить не собираюсь. Просто до смерти устал от вечного ожидания…"
"Надеюсь, оно скоро закончится…" - многозначительно буркнуло второе "я" и замолкло.
Коэлин угрюмо вздохнул, в который раз за длинный-предлинный день удивленно покосился на обугленную лучину, потом вспомнил, что сам запретил ее запаливать и снова уставился в окно. На торчащее из-за забора покосившееся строение, которое Зигги Клещ назвал сараем.
На первый взгляд, поверить в то, что в нем могут спрятаться целых пятьдесят человек, было почти невозможно: строение было раза в полтора меньше, чем комната для ночевки телохранителей принца. И не особенно высоким. Однако стоило присмотреться к пожухшим снопам сена, торчащим с сеновала, как сомнения испарялись, как утренняя роса на летнем солнце: снопы иногда шевелились! Причем порою одновременно в нескольких местах: счастливчики, которым досталась возможность лежать, а не стоять, вдали от недремлющих глаз своих десятников разрешали себе поворочаться.
Кстати, на их месте Коэлин ворочался бы вдвое живее: несмотря на спущенный по тропинке приказ Зигги Клеща изображать нормальную жизнь, жители Черной слободы появлялись на Помойке крайне неохотно. И при первой возможности скрывались в окрестных переулках.
"А еще Ночной Король…" - хмуро думал принц, глядя, как очередной прохожий, добравшись до узкой щели между двумя домами, торопливо скрывается в темноте… - "Не может заставить их шевелиться…"
Впрочем, по-хорошему, винить Зигги в чем-либо не было никакого смысла: даже те обитатели Свейренского дна, которые не слышали о появлении в Слободе Барсов, Медведей и Ос, умели чувствовать неприятности. Поэтому плевали на все приказы, от кого бы они ни исходили, и спешили забиться поглубже в тину.
Зато жители домов, в которых уже обосновались солдаты, чуть ли не поголовно торчали во дворах: кто-то рубил поленья, кто-то доил корову, кто-то гонял расшалившихся детишек. А пара мордастых теток, зацепившись языками у разделяющего их дворы плетня, третий час обсуждали одним им ведомые новости. При этом умудряясь не коситься ни на свои дома, ни на дом Замиды Свахи.
"Заболтались, наверное…" - вынес вердикт принц. - "Или решили, что обещанные десять серебрушек на дороге не валяются…"
…Истошный визг бабы, вылетевшей из Саманного переулка и подбежавшей к забору дома напротив него, заставил Коэлина выхватить из ножен меч и затаить дыхание: начало скандала являлось условным знаком "Приготовиться!". И, заодно, способом отвлечь внимание наблюдателей…
…Звонкий удар пустым ведром по калитке - и принц, выбив входную дверь, вылетел во двор. И, услышав первый крик боли, удивленно хмыкнул: за те мгновения, которые понадобились ему, чтобы вылететь во двор, сарай превратился в огромного ежа! Визжащего от боли! А новые и новые стрелы безостановочно влетали в щели между досок и на сеновал…
"Осы молодцы…" - мысленно отметил принц, перепрыгивая через забор. - "Под таким дождем даже голову не поднимешь!"
Последнее утверждение оказалось ошибочным - не успел Коэлин пробежать и половины расстояния до стены сарая, как его ворота, обращенные к улице, вдруг вылетели наружу, и за ними тускло сверкнула сталь.
"Сотня Медведей! Сотня Ос! Сотня Барсов! Все улицы и подворотни перекрыты…" - усмехнулся он, на всякий случай смещаясь за ростовой щит, зажатый в руке бегущего чуть впереди и справа телохранителя. - "Даже если в сарае одни Утерсы, шансов у них нет…"
…Первый же удар добравшихся до сарая Медведей опрокинул жиденькую стену выставленных изнутри щитов и заставил обороняющихся сделать шаг назад. Второй удар - еще один. А потом… потом попятились Медведи!!! Пусть всего на полшага - но неодоспешенные воины Правой Руки, добрая половина которых была босиком и без щитов, умудрились заставить их остановиться!!!
- Стоять!!! Стрелки!!! - хрипло выдохнул Герко Хрящ, увидев, что красный от бешенства принц ринулся к узенькой щели между строем Медведей и сараем, и, вцепившись в его левую руку, рванул Коэлина на себя. Вовремя - одна из стрел, выпущенных изнутри, скользнула по кованому оплечью. В той точке, где за мгновение до этого была его грудь.
Короткая заминка - и рваться в сарай стало слишком поздно: Медведи, словно мстя за вынужденное отступление, поперли вперед вдвое быстрее. И из его полумрака теперь доносились крики боли, заглушающие и хруст, с которой сталь крушит человеческие кости, и слитный топот мечников, и команды их десятников.
Взгляд на девственно-чистую поверхность своего клинка, потом на дом, в который влетали Барсы - и Коэлин вдруг понял, что теряет время. Оценив ситуацию, он сорвался с места, подлетел к стене сарая, воткнул меч в землю, сцепил пальцы и взглядом показал телохранителю наверх.
В кои веки Герко не возражал! Отбросив в сторону щит, он наступил ногой в получившееся "стремя" и взлетел на сеновал. Звон стали, короткий хрип - и принц, взобравшийся по стене, увидел, как клинок его телохранителя входит в грудь мужчины, пытающегося вытащить из плеча стрелу. Прыжок вперед, глубокий выпад - и его, Коэлина, меч достал второго. А в животе чуть запоздало разлилась такая знакомая, но от этого не менее сильная БОЛЬ…
…Именно здесь, перед строем Медведей, в залитой кровью кольчуге и с окровавленным мечом, Коэлин первый раз в жизни по-настоящему почувствовал себя Императором. И пусть от боли в так и не зажившей ране подкашивались ноги и кружилась голова - но в глазах отборнейших латников Делирии он видел НАСТОЯЩЕЕ УВАЖЕНИЕ!
"Да, я - воин! Я, как и вы, не боюсь никого и ничего! Поэтому к победам вас поведу я! Я, а не отец!" - мысленно твердил он, оглядывая усталые, но довольные лица ветеранов. И стараясь не замечать полученные ими раны. И не потому, что ему не было до них дел - просто в этот момент ему хотелось улыбаться: сегодня Иарус Рендарр по прозвищу Молниеносный сделал серьезнейшую ошибку. Вернее, даже две: дал Коэлину возможность познакомиться с главной Серого клана и показать себя армии. В деле! А, значит, собственноручно подпилил две ножки у собственного трона.
"Остальные две спилю я. И совсем скоро…" - пообещал себе Коэлин, отработанным движением стряхнул кровь с клинка и забросил его в ножны. Потом поднял руку, дождался мертвой тишины, и начал:
- Воины армии Делирии! Сегодня мы с вами сделали великое дело: спасли родной город от отряда воинов графа Утерса, ошибочно считающихся непобедимыми…
- Графа Гайоса Ранмарка, ваше высочество… - чуть слышно подсказал Игрен.
Принц мгновенно забыл о своем намерении произнести речь, и развернулся к начальнику Ночного двора:
- Не понял?
- Это - солдаты из Золотой тысячи графа Гайоса Ранмарка… - вздохнул граф.
- Ты уверен? - уставившись на четверку израненных пленников, валяющихся около колодца, спросил Коэлин.
- Да, ваше высочество…
- А что они делают в Свейрене?
- Мстят…
Глава 24. Аурон Утерс, граф Вэлш
Илзе поднялась ко мне часа за два до рассвета. Открыла дверь, посмотрела на меня пустым, ничего не выражающим взглядом, потом прошла в спальню, и, не говоря ни слова, рухнула на мою кровать. Мне стало не по себе: такого выражения в ее глазах я не видел даже тогда, когда вез ее из Свейрена в Вэлш!
Пока я думал, что мне сделать, чтобы вывести ее из этого состояния, Илзе начало трясти, как при лихорадке. Я укутал ее в одеяло, потом сообразил, что можно затопить камин и в два прыжка оказался рядом с ним. Удар кресалом о кремень - и сноп искр воспламенил высушенный мох, а тот, в свою очередь - тоненькие полоски бересты. Выдох, затем другой - и на тоненьких прутиках, лежащих под сложенными "елочкой" чурбачками заиграло пламя.
Решив, что дров лишних не бывает, я добавил к "елочке" еще десятка полтора поленьев, и, удостоверившись, что огонь не погаснет, вскочил на ноги. Рывок к двери, чтобы закрыть ее поплотнее, потом к окну - проверить, насколько хорошо оно закрыто, - и я вернулся к Илзе.
Почувствовав, что я сел на кровать, она нащупала мою руку и легонечко потянула ее на себя. Объяснять мне, что это значит, не было необходимости: Илзе хотелось, чтобы я ее обнял.
Лег. Обнял. Ощутил, как содрогается ее спина. Услышал прерывистое дыхание и вдруг словно растворился в ее Боли!
Ей было ПЛОХО! Так, что не хотелось жить! И я чувствовал это так же четко, как собственное сердцебиение!
- Что с тобой, милая? - против воли вырвалось у меня. - Скажи, пожалуйста!!!
Илзе вздрогнула, как от удара, изо всех сил вжалась спиной в мой живот, и, всхлипнув, еле слышно прошептала:
- Я опять уходила в прошлое…
- Зачем? - спросил я. И добавил, но уже мысленно: - "Неужели тебе плохо в настоящем?"
- Так было надо… - после небольшой паузы добавила она. И снова затихла.
Это слово объясняло все. По крайней мере, мне. Поэтому я легонечко поцеловал ее в шею и понимающе вздохнул…
…Илзе начала успокаиваться только тогда, когда в комнате стало жарко. Сначала она перестала дрожать, потом скинула с плеча уголок одеяла, а когда я всерьез задумался о необходимости встать, чтобы затушить огонь в камине, наконец, заговорила:
- Можешь не волноваться: учить Айлинку я не буду. Она отказалась от своей просьбы. Сама…
Я удивленно приподнял бровь: заставить сестру отказаться от принятого ею решения считалось невозможным! По крайней мере, последнее время это не удавалось ни мне, ни маме, ни отцу! А если бы она родилась мальчишкой, то ее еще с колыбели прозвали бы Утерсом Упрямым!
- Я волнуюсь не за нее, а за тебя… - буркнул я и ласково провел рукой по ее волосам: - И… как тебе это удалось?
Илзе поежилась, сжала пальцы на моем запястье и прошептала:
- Рассказала ей, что именно ей даст этот Дар…
- Н-не понял?
- Попросила представить себе, что люди, которые ее окружают - это яблоки… В общем, для нее, для тебя, для твоих родителей и большинства жителей Диенна эти яблоки выглядят съедобными: они румяные, спелые и выглядят так аппетитно, что хочется от них откусить… Мы, Видящие, видим их иначе. Не кожуру - а червячков, который прячутся под красивой кожурой, червоточинки, побитости, гниль. Поэтому мы точно знаем, что вот это, красное - кислое; желтое - вяжет во рту; зеленое - обязательно вызовет проблемы с желудком…
- Но ведь не все же такие, правда?
- До того, как я встретила тебя, я была уверена, что все… - горько усмехнулась Илзе. - Ты и граф Логирд, леди Камилла и Айлинка с Лидией, шевалье Рутис и Динтар Грасс, даже основная масса ваших воинов и слуг словно не из этого мира! Вы умеете любить. Вы цените не только себя. Вы искренни, и почти всегда говорите именно то, что думаете. Говоря одним словом, вы Настоящие. А за стенами этого замка - одна сплошная гниль…
- Ну, и там встречаются достойные люди… - возразил я.
Илзе угрюмо пожала плечами:
- Ты меня не понял! Я сейчас говорю не о поступках, а о тех мыслях и чувствах, которые прячутся за безупречными манерами, взвешенными суждениями и ослепительными улыбками. Поверь, большая часть этих твоих "достойных" людей совершают правильные поступки просто потому, что им так выгоднее! Или потому, что они боятся потерять лицо, статус или что-нибудь еще…
- Не может быть…
- Не веришь… Что ж, если ты захочешь, то я открою для тебя душу любого выбранного тобой человека, и ты услышишь его настоящие мысли, оценишь "чистоту" желаний и окунешься в грязь его воспоминаний…
Илзе была уверена в том, что говорит! Вернее, она точно знала, что права! И мне стало страшно:
- И как с этим жить? Ну, видя все это?
В голосе Илзе прозвучала жуткая усталость:
- Не знаю, как остальные Видящие, а я стараюсь жить воспоминаниями. Например, весь прошлый год я провела с тобой: в любую свободную минуту уходила в прошлое и заново переживала то, что видела в самые счастливые дни своей жизни. Я имею в виду промежуток времени с момента своего похищения и до момента, как я снова увидела своего отца…
Я попытался представить себе все то, что она говорила, и понял, что это - не жизнь:
- Ужас…
- Ужас… - эхом отозвалась Илзе. - Ты понял сразу. А Айлинка… Чтобы пробрало ее, мне пришлось вывернуть свою память наизнанку…
Я удивленно оторвал голову от подушки и уставился на щечку своей любимой Видящей: моя сестричка никогда не показывала свой страх! И любая попытка ее испугать должна была вызвать у нее усиление единственного желания - доказать всем, что ей не страшно!
Видимо, Илзе поняла, о чем я подумал, так как ответила, не дожидаясь, пока я задам интересующий меня вопрос:
- Нет. Айлинка отказалась учиться Видеть не только поэтому. Мне пришлось показать ей еще и ее будущее…
- Будущее?
- Угу! Сначала мы перебрали все знатнейшие рода Элиреи и попытались понять, за кого она может выйти замуж. Потом сравнили возможных мужей с тобой и твоим отцом. Потом их воинов - с воинами Правой Руки…
- И она поняла, что защитить Видящую ее муж будет не в состоянии… - догадался я. - Сильно! А сейчас она, наверное, жалеет о том, что не мужчина. И страдает от мысли, что будет вынуждена выйти замуж и покинуть Вэлш…
- Сейчас она спит… А так - да: и жалела, и страдала…
- А о Кошмаре ты ей тоже рассказывала? - спросил я, вспомнив, в каком состоянии Илзе пришла в мои покои.
- Ага… - Илзе провернулась в моих объятиях, заглянула в мои глаза и криво усмехнулась: - Твоя сестра далеко не дура. Очень скоро она поймет, что принадлежность к вашему роду все равно сделает ее лакомым кусочком для того, у кого есть к вам хоть какие-то счеты…
- И?
- И тогда она сделает следующий шаг: решит, что сегодня я ее обманула. А я слишком ценю расположение твоей сестры, чтобы ставить его под удар…
Да, Илзе была права - Айлинка умела либо любить, либо ненавидеть. И манипулировать ею действительно не стоило!
- Знаешь, я тебя уважаю! И счастлив, что Судьба привела меня к тебе…
- Уважаешь? - Илзе посмотрела на меня таким взглядом, что я мгновенно забыл про Айлинку, про червивые яблоки и про все, что с ними связано. - Правда?
- Ты же Видящая… - хрипло выдохнул я. Потом заставил себя оторвать взгляд с ее губ, посмотрел в глаза и добавил: - Смотри…
На завтраке Айлинка была на редкость молчалива: с момента, как мы сели за стол, и до фразы отца "все свободны" она сказала всего несколько слов. "Доброе утро" и "спасибо". Мало того, вместо планируемой примерки она унеслась к Кузнечику и часа четыре(!) рубилась с ним на мечах. Тоже молча. А когда довела себя до полного изнеможения, выскочила в окно. В Кристальную. И плавала там до посинения.
Ни Кузнечик, ни мама, ни, тем более, я ей не препятствовали. Считая, что она должна сама разобраться со своими мыслями. Однако присматривали.
Вернее, присматривали за ней только я и Илзе. Я - пока мы тренировались, и потом, сидя на подоконнике, и глядя на то, как она плавает, а Илзе - после купания. Когда сестра, наконец, отправилась мыться.
Решив, что это мероприятие затянется надолго, я отправился к Брюзге - поинтересоваться, когда, по его мнению, можно будет провести вторую инициацию.
Короткая пробежка по коридорам - и я, открыв дверь его мастерской, удивленно хмыкнул: шевалье Рутис был не один! На ложе, стоящем в центре комнаты, восседала леди Даржина! И, со страшной силой размахивая руками, что-то рассказывала.
Увидев меня, Брюзга недовольно прервал разговор. Правда, тут же отложил в сторону перо, встал из-за стола и склонил голову. Так, как полагается при виде наследника своего сюзерена.
Впрочем, тонкости его поведения меня нисколько не интересовали - во-первых, род Рутисов был у нас на особом положении, а во-вторых, мне очень хотелось знать, о чем он разговаривал с Нейзер.
Скрыть свои мысли от нее мне, конечно же, не удалось. И на лице леди Даржины расцвела понимающая улыбка:
- Любопытно, что я тут делаю?
Я кивнул. И мысленно отметил, что улыбающейся эту женщину я еще не видел.
- Да вот, решила рассказать Рутису о том, как обучают Видящих…
Я онемел! Решила рассказать? Да еще пару дней назад я был уверен, что такое просто невозможно!
Насладившись моим состоянием, Нейзер улыбнулась еще шире, потом спрыгнула(!) с ложа, наклонилась, и, прикоснувшись пальцами к подолу собственного платья эдак на ладонь ниже колен, выпрямилась:
- Вы видели?
Я не понял, что она имела в виду, но на всякий случай кивнул.
Правильно оценив мой кивок, леди Даржина фыркнула:
- Видели, но не поняли! Я хотела показать, что совсем чуть-чуть не достаю руками до пола! Рутис вправил мне спину, и теперь она гнется и почти не болит!
- Он может еще и не то… - улыбнулся я. - Искренне рад, что вам полегчало…
Нейзер посерьезнела, по-птичьи склонила голову и криво усмехнулась:
- Мда… Никак не привыкну к тому, что вы говорите именно то, что думаете… И… знаете, юноша, кажется, я поняла, почему Илзе сбежала из Свейрена…
Я пожал плечами. И попытался вернуть разговор в прежнее русло:
- Будь я на ее месте, сделал бы то же самое… Кстати, леди Даржина, как далеко вы продвинулись в описании способа обучения Видящих?
- Мы только начали… - ревниво посмотрев на Брюзгу, буркнула старуха. - И если вы действительно хотите ознакомиться с результатами нашего труда, то нам лучше не мешать…
Словосочетание "нашего труда" меня убило. Наповал. Поэтому я молча склонил голову, сделал шаг назад и вышел в коридор…
…Не успел я усесться на пуфик, стоящий в нише напротив комнаты для омовений, как из дверей выплыла Айлинка. Именно выплыла и никак иначе: сестра двигалась так, как будто была одета не в камзол и шоссы, а в платье с кринолином!
Степенно подойдя ко мне, она улыбнулась и вместо удара в грудь… поцеловала меня в щеку:
- Спасибо, братик! Я тебя люблю…
Прежде, чем я сообразил, что сказать ей в ответ, она хихикнула, сорвалась с места и чуть было куда-то не унеслась. В общем, если бы я не был готов к любым неожиданностям, то не успел бы поймать ее за камзол:
- Постой! А где Илзе?
- Общается с мамой…
- Это надолго?
Сестра ехидно усмехнулась, хотела что-то съязвить, но почему-то передумала:
- Думаю, да… И… мне кажется, что это как-то связано с вашей свадьбой. По крайней мере, мама сказала, что слушать то, о чем они будут говорить, мне пока рановато…
- Ясно… - ответил я. И задумчиво проводил взглядом унесшуюся по своим делам сестричку…