В отличие от нас с мамой, Даржина Нейзер молчать не стала. И, с треском сложив костяной веер, кажется, подаренный ей леди Камиллой, недоверчиво поинтересовалась:
- Простите, что перебиваю, граф, но о какой баронессе Квайст вы говорите? О Майянке, урожденной де Венгар?
Мужчины расхохотались. Все до единого. А король Вильфорд - так до слез.
- Да, леди Даржина! О ней! - кивнул граф Орассар.
- Сучка Квайст воспитывает двести сорок семь сирот? Бред!!!
- Не бред, а правосудие по-элирейски! - поддержал своего вассала король. - Вернее, правосудие от Утерса Законника!
Ронни слегка покраснел.
- А поподробнее можно? - Даржина посмотрела на Ронни. С о-о-очень большим интересом.
- Конечно! - улыбнулся начальник Внутренней стражи. И принялся за рассказ…
…Дослушав историю до конца, Нейзер-старшая по-старчески пожевала губами, а потом с уважением(!) посмотрела на короля:
- Ваше величество! Я хочу выразить вам свое восхищение!
Вильфорд удивленно приподнял бровь:
- Мне?
- Вам! Обычно власть превращает человека в животное! А вы оказались сильнее, чем те соблазны, которые вас искушают…
Король смутился:
- Да я-то тут причем? Все то, что вы только что слышали, придумал граф Аурон!
Однако заставить Даржину сбиться с мысли ему не удалось:
- Вы не приписываете себе заслуг своих вассалов. Вы не боитесь брать на себя ответственность за их решения. Вы уважаете тех, кто вам служит… и, тем самым, привлекаете к себе тех, кто способен это оценить… Вильфорд Бервер Скромный! Вы - настоящий король!
…Обдумывать изменения в характере Даржины Нейзер я не стала. Ибо заметила, что Ронни о чем-то переговаривается со своим отцом. Увы, их пальцы мелькали слишком быстро, большая часть жестов была мне незнакома, но даже того, что я улавливала, хватило, чтобы понять - разговор шел о тех самых новостях, которые меня встревожили.
Я забыла про все и вся. И до рези в глазах вглядывалась в мелькание пальцев. До тех пор, пока Ронни не склонился к моему уху и не прошептал:
- Ты была права: отец получил какие-то известия. Из Арнорда…
- Какие-то? - удивленно спросила я.
Ронни стиснул пальцами подлокотник своего кресла и еле слышно вздохнул:
- Он сказал, что нас это не касается, и мы узнаем обо всем только после свадьбы…
Глава 28. Алван-берз
Вайзары добрались до Чорым-лака только на закате. Последними. И, вместо того, чтобы устраиваться на ночевку, всем родом заехали на вершину Последнего Холма. Прямо к берзу, восседающему на своей кобыле в окружении остальных вождей.
Дерран, сын Идриза, едущий впереди отряда, был хмур, как зимнее небо и холоден, как белые мухи, падающие с неба на далеком Севере. Остановив коня, он вскинул вверх десницу, и, дождавшись, пока его сородичи осадят своих скакунов, раздраженно поинтересовался:
- Ну и зачем все это нужно?
Берз равнодушно пожал плечами:
- Я - берз. Вы - мои воины. Я говорю - вы выполняете…
Вождь заскрипел зубами. Потом умерил свой гнев и приложил десницу к груди:
- О, Алван-берз! Объясни своим воинам, для чего армия пятый день носится по степи, вместо того, чтобы осаждать Ларс-ойтэ…
"Когда ты услышишь этот вопрос - посмотри на него, как на неразумное дитя. Потом удиви. И заставь задуматься. Не его, а его воинов: до тех пор, пока они в душе считают себя сначала Вайзарами, а потом твоими воинами, эта армия не стоит гнутого медяка…"
Мысленно повторив слова своего эрдэгэ, Вождь Вождей оторвал взгляд от горизонта, уставился на сына Идриза и искривил свои губы в усмешке:
- Я не собираюсь ничего осаждать…
Первый среди Вайзаров удивленно вытаращил глаза:
- То есть? А… Ларс-ойтэ?
- Я иду на север брать! То, что принадлежит мне по праву сильного…
- Тем более! - воскликнул первый среди Вайзаров. - К чему носиться между оазисов, если можно пойти и взять?
"Простые воины видят войну не так, как вы, вожди: каждый из тех, кто едет за твоим конем, больше всего на свете мечтает выжить. Они точно знают, что с севера вернется далеко не каждый. И что кони, женщины и оружие нужны только тем, кто способен твердо стоять на ногах. Поэтому с радостью пойдут за тем, кто подарит им Надежду снова увидеть своих жен и детей…"
- Я - берз. Значит, несу ответственность за каждого из тех, кто держит мою саблю. Тренировки по сбору в нужном месте - это способ сохранить жизни моих воинов. Поэтому мы пойдем на север только тогда, когда каждый из вас будет готов к войне!
- Оглянись, берз! Твою саблю держит вся Степь! С такой силой можно превратить в прах пять десятков таких стойбищ, как Ош-иштар!
- А зачем тебе прах? - Алван сделал вид, что удивлен. - Прах не вынесет тебя из боя! Прах не согреет твою кошму! Прах не наполнит твоего желудка и не заставит твое чело кружиться от радости!
Сын Идриза слегка растерялся:
- Я хотел сказать, что наша армия…
- Моя армия…
- …что твоя армия, о берз, способна захватить любое из стойбищ лайши!
"При любой возможности показывай воинам разницу между тобой и остальными вождями!" - мысленно повторил берз. И заставил себя тяжело вздохнуть: - Ты меня не слышишь! Победа победе рознь. Скажи, много ли тебе будет радости, если во время штурма того же Ларс-ойтэ половина твоих сородичей уйдет во Тьму?
- Мои воины сделают все, что смогут! - Дерран, сын Идриза гордо вскинул подбородок.
"Не каждый вождь умеет думать. Тем более - быстро. Поэтому используй каждую их ошибку. А еще старайся вовлекать в разговор тех, кто тебя окружает. Конечно же, на своей стороне. Для этого надо не так много - похвалить тех, на кого ты рассчитываешь. И дать им возможность высказаться…"
- Армия должна была собраться у Чорым-лака на рассвете. Все рода, кроме твоего, выполнили мой приказ. Цхатаи, которым надо было проделать самый длинный путь, прибыли сюда первыми! - Алван повернулся к вождям и благодарно улыбнулся Цертою, сыну Марзгана. Тот подбоченился…
- Шавсаты, единственный род, который я обременил грузом - прибыли сюда вторыми! А ваши кони, Дерран, все еще в пене! Хотя Удири-бали уже готов расседлать своего жеребца. И это все, что вы смогли? А если бы тут была армия лайши?
- Если бы тут была армия лайши, то вина за жизни тех, кто ушел во Тьму, лежала бы на тебе! - рыкнул Цертой. - Берз приказал, значит, ты обязан был оказаться здесь на рассвете!!!
Дерран, сын Идриза угрюмо посмотрел на вождя Цхатаев, потом - на остальных, и, сообразив, что он оказался в меньшинстве, еле слышно пробормотал:
- Если бы армия шла одним кулаком…
- Представь себе песчаную бурю! - перебил его берз. И постарался как можно точнее повторить и слова, и интонацию своего эрдэгэ: - Мириады песчинок, летящие туда, куда дует ветер… Ты можешь схватить одну песчинку - но остановить бурю не сможешь никогда… Так же и лайши - любая их попытка остановить мою армию будет похожа на попытку поймать ветер…
Как и обещал сын Алоя, поняв, что с каждым сказанным словом он все больше и больше противопоставляет себя всем остальным вождям, Первый среди Вайзаров предпочел перевести разговор на другую тему:
- Запасов еды осталось на трое суток…
- Еды - предостаточно… - Алван, усмехнувшись, показал на север. - Вон там… Только прежде, чем мы ее возьмем, вы научитесь выполнять мои приказы…
…Четверо суток спустя Алван-берз в сопровождении сотни телохранителей выехал на опушку Найризского леса и с интересом уставился на Ларс-ойтэ.
На первый взгляд, стойбище лайши выглядело абсолютно неприступным. И на второй - тоже: высоченные башни и соединяющие их стены выглядели такими мощными, как будто с их помощью северяне пытались защититься от нападения армии богов.
"О, Субэдэ-бали!" - мысленно взмолился он, сообразив, что раз едва заметные черные точки под зубцами - это бойницы, то стены должны быть головокружительной высоты. - "Помоги мне сделать то, что суждено - и я брошу к твоим ногам весь Север…"
- Стены высотой в двадцать локтей. Восемь локтей в ширину у зубцов, и в двенадцать - у основания… - словно услышав его мысли, буркнул оказавшийся рядом сын Алоя. - На башнях - мощные самострелы и камнеметы; за каждыми из городских ворот - захабы; перед стенами - довольно глубокий ров, а на поле - ловушки, утыканные кольями и "чеснок" до самого леса…
- …а еще целая армия! В лагере по левую руку от стойбища… - угрюмо добавил десятник Даргин.
- И не одна, а три… - усмехнулся белолицый лайши. - Вассалы Урбана Красивого, Вильфорда Скромного и Бадинета Ленивца…
"Каждое твое слово будет передаваться из уст в уста. Поэтому старайся, чтобы в твоем голосе всегда звучала уверенность…"
- Именно на это я и рассчитывал… - пожал плечами Алван. Потом посмотрел на темнеющее небо на закате и приказал: - Начинайте!
Десяток посыльных, еще мгновение назад глядевших на стены Ларс-ойтэ с плохо скрываемой неуверенностью, подали коней назад, развернули их мордами к лесу - и вскоре в чаще застучали топоры…
…- Пока мы будем рубить хворост, воинам объединенной армии трех королевств будет не до сна… - пробормотал эрдэгэ, растянувшись на попоне, подложив под голову седло и уставившись в звездное небо. - Десятники будут терзать рядовых, сотники - десятников, тысячники - сотников. Ополченцы примутся жечь костры и кипятить масло, инженеры - проверять состояние осадных машин, а те, кто командуют армией - ломать голову, пытаясь понять, каким образом мы собираемся штурмовать стены, не имея осадных машин. Трус умирает дважды - поэтому и горожане, и ополченцы и ветераны будут с ужасом представлять завтрашний день. Легче всего будет тем, кого займут делом. Например, тем, кого пошлют в лес за пленниками. Кстати, если ты не забыл, им надо дать возможность захватить хотя бы пару воинов…
"Да помню я, помню…" - мысленно рыкнул берз. Но возмущаться вслух не стал. Зная, что услышит в ответ одну из любимых поговорок белолицего лайши: "Лучше проверить дважды, чем сокрушаться, лежа на погребальном костре…"
- Объединенной армией трех королевств командует граф Олаф де Лемойр по прозвищу Старый Лис… - после небольшой паузы сообщил сын Алоя. - Это и хорошо, и плохо…
Берз тут же превратился в слух: о командующем объединенной армией он слышал первый раз.
- Плохо, потому что он умен, опытен, видит поле боя, умеет вовремя принять единственно верное решение и не боится рисковать. А еще он почти не делает ошибок. В общем, будь на его месте любой из военачальников Урбана Красивого, мы взяли бы город с ходу…
- Почему "плохо" я понял. А почему "хорошо"?
- Во-первых, Лис всегда бережет своих воинов - значит, бросит их под наши стрелы только тогда, когда будет уверен, что иначе города ему не удержать… - усмехнулся Гогнар.
- А во-вторых? - спросил Алван, мысленно представив, как белолицый, перечисляя, сгибает толстые пальцы с криво обрезанными ногтями.
- А во-вторых, если бы вместо него армией командовал Утерс Неустрашимый, то еще до рассвета мы бы потеряли несколько сотен солдат и добрую треть вождей…
Берз удивленно уставился в темноту, решив, что ослышался: в голосе его эрдэгэ прозвучало что-то вроде опасения!
- У меня почти два десятка терменов! - воинственно воскликнул он, стиснув пальцы на рукояти Гюрзы.
- В прошлом году наследник Утерса Неустрашимого вместе с горсткой своих воинов остановили армию Иаруса Молниеносного… - хмуро буркнул сын Алоя. - В этом Утерсы выиграли две войны, и при этом умудрились не потерять ни одного солдата…
- Этого не может быть!
Судя по звукам, донесшимся из темноты, сыну Алоя надоело пялиться в небо, и он перевернулся на бок. Несколько мгновений молчания, легкое потрескивание проминающейся под ним земли - и когда Алван решил повторить свое утверждение, до него донесся тяжелый вздох:
- Может… Еще как может… Поэтому-то я и радуюсь… Ладно, давай спать - завтра у нас будет тяжелый день…
…Заснуть оказалось довольно трудно: мысли о завтрашнем дне будоражили кровь и заставляли таращиться в темноту. Туда, где за черной стеной деревьев должно было находиться Ларс-ойтэ. Кроме того, здорово мешал перестук топоров, шелест ветра и густой запах кипящего масла, пропитавший все и вся. Стоило закрыть глаза, как перед внутренним взором возникали обрывки недавних воспоминаний - горящие юрты Ош-иштара, темные пятна крови на утоптанной сапогами земле и трупы, трупы, трупы. А когда Алван-берза все-таки разморил сон, к его плечу почти сразу же прикоснулась чья-то рука:
- Просыпайся, пора!
Берз недоуменно уставился в темноту, потом сообразил, что уже почти утро, стряхнул с себя остатки сна, бесшумно поднялся на ноги и вгляделся в темноту:
- Что творится в городе?
- Зарево от костров и факелов, колокольный звон, лязг кузнечных молотов и вопли слишком бдительных часовых. Все, как и должно быть. А тут, у нас, чуть веселее: пропало двадцать два человека. Ну, и еще семнадцать найдены мертвыми…
- Их… лайши? - зачем-то уточнил Алван.
- А кто же еще? Старый Лис - волк. Самый настоящий!
- Лис - волк! - фыркнула промелькнувшая мимо тень. И, что-то подхватив с земли, метнулась к коням, фыркающим неподалеку.
"Кто-то из моих… Подобрал войлочную подстилку…" - запоздало сообразил берз и пожал плечами: - Ты же сам говорил, что сегодня без жертв не обойтись!
- Говорил… Я просто сообщаю новости…
- Ясно… - берз пожал плечами, сделал пару шагов к ближайшим кустам и принялся развязывать мотню…
…Получасовая пробежка по ночному лесу с конями в поводу - и термен Надзиров выбрался на поле, заставленное скирдами сена. Несколько мгновений, чтобы дождаться отставших - и воины, услышав команду, взлетели в седла. Не особенно быстро - на лицах большинства до сих пор можно было увидеть непонимание…
"Главное, что молча делают то, что приказано…" - пуская коня в галоп, подумал Алван. Потом вгляделся в темное пятнышко на дороге и потянулся к Гюрзе: пара крестьян с телегой оказались не там и не тогда…
…Трое суток безумной скачки - и термен, оставив за собой пару сотен перестрелов и полтора десятка вырезанных под корень деревень, растворился в Вирентском лесу. К этому времени роптать начали даже урожденные Надзиры: сородичи Алвана отказывались понимать, зачем род бежал из-под Ларс-ойтэ, почему, двигаясь на север, он постоянно менял направление движения и почему Вождь Вождей строго-настрого запретил брать в полон красивых лайш-ири. Поэтому, когда отряд выбрался на очередную поляну и ехавший первым эрдэгэ объявил, что на ней термен будет ждать утра, один из воинов решил поинтересоваться планами своего берза.
Дождавшись, пока телохранители Алвана натянут между деревьями полог и отправятся рубить лапник, он подошел к восседающему на брошенном на землю седле Первому среди Надзиров, вытянул руку куда-то на юг и буркнул:
- Ларс-ойтэ - там… Мы - тут…
Алван усмехнулся: после гладких речей Гогнара, сына Алоя вопрос воина казался кривым, как след змеи на песке. Впрочем, отвечать на него тоже было надо:
- Я знаю…
- И?
Берз ласково провел пальцами по ножнам своей сабли и улыбнулся:
- Ты получишь ответы на все вопросы… Но… утром!
- А сейчас?
- Сейчас всем нам надо отдохнуть…
Воина это не удовлетворило. Он наморщил лоб, пошевелил губами и… разродился:
- Ты сказал, что мы возьмем Ларс-ойтэ!
Алван-берз демонстративно посмотрел на небо и пожал плечами:
- Утром…
Воин хмуро оглянулся по сторонам, видимо, в поисках эрдэгэ, который иногда отвечал на вопросы простых воинов, и, не найдя его в пределах видимости, угрюмо вздохнул…
"Осталось совсем немного…" - мысленно обращаясь вроде бы к сородичу, но на самом деле успокаивая самого себя, подумал берз. - "Скоро вернется сын Алоя - и время понесется вскачь…"
…Как ни странно, ждать белолицего лайши пришлось не так уж и долго: он возник рядом с ложем Алвана перед самым закатом. И не один, а с каким-то северянином, чем-то неуловимо похожим на него:
- Это мой побратим, про которого я тебе говорил. У него все готово… Можем начинать…
- Ойра! - облегченно выдохнул Алван, мигом оказался на ногах, улыбнулся побратиму эрдэгэ, повернулся к своим воинам и рыкнул. На всю поляну: - Первые две сотни - со мной. Пешком… Остальные - здесь, с эрдэгэ.
На лицах тех, кто помнил Ош-иштар, заиграли улыбки. А в глазах давших Клятву Клятв после Большого Хэйвара появилась робкая Надежда…
…Переход по лесу берз почти не запомнил - мелькающие перед лицом ветви были похожи друга на друга, как две капли воды; трухлявые грибы проминались под сапогами точно так же, как и в лесу под Ларс-ойтэ, а овраги, в отличие от степных курганов, друг от друга не отличались вообще. Кроме того, Время неслось вскачь так быстро, что не давало вглядываться даже в ту тропу, которая ложилась под ноги… Впрочем, стоило отряду добраться до опушки леса, как оно замедлило свой бег. Вернее, почти остановилось. И дало волю распоясавшейся Тьме.
Ночь, будто издеваясь над Алван-берзом и его планами, тут же замедлила свой полет. Словно не собираясь прятать под своими крыльями те два перестрела поля, которые лежали между лесом и городскими стенами. Потом на небо выметнулся Идэгэ-шо… и искры из-под копыт так щедро усыпали небосвод, что сияние от них осветило землю не хуже, чем лик Удири-бали.
"Ну, и как нам добираться до стен? Ползком, что ли?" - вглядываясь в темное пятно Сайка-ойтэ, мысленно спросил себя сын Давтала. И с трудом удержался от сокрушенного вздоха…
…Оказалось, что вздыхать нет необходимости: выждав какое-то время, Марух, сын Нардара просто повернулся к городу спиной и пошел в чащу! Недолгое плутание между кустов, остановка у самого обычного трухлявого пня, щелчок пальцами - и из-под куска дерна, поднявшегося в воздух, показалось улыбающееся лицо Касыма!
Кто-то из воинов, следующих за Алваном, восхищенно зацокал языком. И тут же получил тумака от своего десятника.
- Путь свободен, берз! - еле слышно прошептал тысячник, невесть как разглядев лицо своего берза в темноте. И… исчез! А вслед за ним исчез и Марух, сын Нардара.
Спрыгнув в черный провал сразу же за побратимом своего эрдэгэ, Алван нащупал ладонью стену, сделал первый шаг в темноту… и зажмурился от вспышки кресала.
- Тут можно со светом… - ухмыльнулся шири, поднял с пола стеклянную вазу, в которой бился огонек, и чуть ли не бегом унесся куда-то вниз…