" - Он был хорошим хозяином," - пробормотала Эле." - Легкомысленным, нерасчетливым, но добрым. Он доверял нам, мы верили ему. Он был щедрым. Иногда я таскала на себе драгоценностей весом больше чем оружия. Я забыла, что простыни бывают не только шелковыми. Шла война. Ха, это больше походило на прогулки, что устраиваете вы с лохматым. Охота, переговоры, боевые стычки, - показательные, словно кукольные представления на ярмарочной площади. Снова переговоры. У Берна появлялись и исчезали настоящие любовницы. Леди, жены купцов, роскошные томные шлюхи. Но мы всегда были рядом с хозяином. Мне ничего не стоило задрать подол какой-нибудь уважаемой супруге лорда, и удостоверится что у нее там все нормально. Нет, ни я, ни девочки не зарывались. Мы всегда помнили, что придет время и нас сменят Перчатки посвежее и понежнее личиками и задницами. Но нам был обещана спокойная отставка. Никто и никогда не смел позориться и вышвыривать Перчатки на улицу нищими и раздетыми. Мы были уверенны..."
Кувшин был пуст. Даша встала и достала бутыль оставленную доктором Дуллитлом. Коньяк предназначался для обработки ран, но сейчас Эле очень было нужно напиться.
- Спасибо, - хрипло сказала хозяйка. Хлебнула из горлышка, замотала головой: - Умеет ваш колдун лечить. Понимающий мужик. Да, когда-то мне казалось, что бывают понимающие мужчины." ... В один прекрасный день все кончилось. Сразу и навсегда, мы и икнуть не успели.
Мы тогда вышли вдоль одного из притоков Оны. Там есть уютная долинка, - одни боги знают, сколько лет там наши всадники и воины Калатера выясняли кто лучше сидит в седле. Там даже специальные площадки для лагеря всегда готовились. Короля с нами не было, старшим над войсками стоял наш принц Берн. Все шло как обычно. Сначала намечались переговоры. Законники вечно выясняли суть претензий между нашими городами. Видят боги, я ни тогда, ни сейчас, не знаю в чем там собственно загвоздка. По-моему, и наш хозяин не знал. Что-то спорили насчет караванных путей и таможенных сборов. Должны же быть какие-то официальные поводы для развлекательного кровопролития? Ждали лорда-регента Дагда. Это сейчас он один из главных в Калатере, а тогда о нем еще мало кто слышал. А пока наш принц решил устроить охоту. Там водятся такие камышовые антилопы, - жутко вкусные, когда их поджарят на вертеле.
Принца охраняли мы втроем, четверо гвардейцев и лорд-констебль. Остальная стража ушла с загонщиками. Места были знакомые, там вдоволь повоевал еще дед нашего короля. Мы двигались по-боевому. В кольчугах, с боевым оружием, только щиты у нас были легкие. Принц не любил, когда у его Перчаток появлялись потертости на плечах. Он всегда говорил, что от стрел и копий его прикроет гвардейская сотня. Ну а мы трое всегда заслоним его от скуки ночи. Но в тот день до ночи дожили не все.
Это был самый быстрый бой, в котором я участвовала. Не знаю даже, можно ли это назвать засадой. Они прятались у самой реки. Я ничего не почувствовала. Никто из нас ничего не почувствовал. Хотя должны были, нас учили чувствовать. Нападающих было четверо. И у каждого по два копья. Очень короткое оружие. Граненые иглы наконечников, длинною с половину древка. Только что мы ехали, лорд-констебль рассказывал о новом лагере, и вдруг четверо из наших начали валиться из седел. Я быстрая, - но я ничего не поняла. Из спины Ан, прямо между лопаток торчало сияющее острие. Ан начала ложится на круп лошади, а я все еще ничего не понимала. Те четверо чужаков поднялись из тростника. Они двигались неуловимо, - вот тростник, вот они уже рядом. Просто тени, - худые, мгновенные. Принц ехал впереди. Одна из теней ударила замершего в седле гвардейца, и тут же уколола нашего хозяина. Жеребец принца шарахнулся, но клянусь, - копье пронзило и бедро всадника и бока скакуна, словно это была не плоть, а подтаявший воск. Я из седла прыгнула на одну из теней. Каким-то чудом попала, опрокинула тварь на землю, но она тут же вскочила, скользнула мимо. Этим тварям было наплевать и на меня, и на принца, - они хотели убить лорда-констебля. Я только потом поняла, - они просто перепутали и приняли его за принца Берна из-за хороших доспехов. Наш хозяин предпочитал охотиться налегке, и в своем легком кожаном "джеке" 1 показался им одним из слуг. Лорд-констебль помнил свой долг, - схватил рог, чтобы позвать подмогу. Он не успел, - один из нападающих ужалил его копьем в голову. Очевидно, отличный барбют 2 все же помог, - лорд-констебль только покачнулся в седле. Его конь взвился на дыбы, защищая всадника. Нападающим пришлось отшатнуться. Тут я напала на тварей сзади. Я была молода, быстра, преисполнена ненависти. Я не видела как упала Либан, но я чувствовала, что обе Перчатки мертвы. Я хотела убивать. Но они просто расступились. Я им была безразлична. Лорд-констебль едва успел протрубить в рог, как они метнули копья, все четверо. На этот раз ни шлем, ни усиленная кольчуга лорду-констеблю не помогли. Конь рванулся в тростник, унося седока пронзенным насквозь. Я тянулась мечом к этим проклятым худосочным теням. Достала одного.... До сих пор не знаю, был ли он в доспехах, - я ударила словно по камню спрятанному под тонкой тряпкой одежды. Только камни не могут так быстро двигаться. Он исчез, не существо - расплывчатая тень. Меня ударили в спину. Ножи их были куда хуже копий, - кольчуга спасла, только ребра захрустели. Я развернулась, но я двигалась вдвое медленнее их. Я едва увидела этот проклятый "клюв" 3 , успела подставить щит. Уж не знаю, что тогда хрустело - щит или мои кости. Вот дерьмо, до сих пор этот звук в ушах звучит. В общем, и щит, и моя рука разлетелись пополам. Но мне кажется, я еще и боли не ощутила, как нападающие исчезли.
Я добрела до принца. Он лежал, придавленный мертвой лошадью. Выставил оружие, но меч в его руке дрожал. Хозяин жалобно звал Либан. Она всегда была у нас старшей. Но слышать принца могла только я. Лошади убежали, люди были мертвы. Нашей Либан острее копья вошло в рот и вышло из затылка. Думаю, она не успела ничего понять. Счастливая.
Из ноги хозяина хлестала кровь. Будь я проклята, но я ничего не могла сделать. Я не могла высвободить его из-под лошади. Не могла даже перевязать. Рука моя, как сломанный сук, била по коленям и от каждого движения у меня темнело в глазах. Единственное, что я могла сделать, это сорвать с шеи Либан платок и прижать к продырявленному бедру принца. Он ругал меня, проклинал, и всё звал Либан и гвардейцев. Он очень-очень испугался, наш принц Берн...."
Даша обняла хозяйку сзади, уткнулась лбом в темноволосый затылок:
- Нужно тебе вспоминать? Все было так давно. Рука у тебя будет как новая. Пора начинать новую жизнь.
- Да, - пробормотала Эле. - Дай мне чего-нибудь попить.
Даша принесла компоту. Глаза хозяйки влажно блестели в темноте.
" - Все кончилось плохо. Особенно для меня, " - едва слышно продолжила Эле. " - Когда подоспели гвардейцы, началась паника. Даже не помню, почему так получилось. Я была не в себе. Даже на лошади сидеть не могла. Мы отступали. Лагерь бросили. Тела погибших бросили. Почему-то все думали, что принц Берн вот-вот испустит последний вздох. На нас вроде бы никто больше так и не напал. Но пока добежали до кораблей, должно быть, четверть войск отстала и пропала в прибрежных зарослях. Это было самое странное поражение армии Каннута за последние сто лет. Четыре твари распугали все воинство. Из оставшихся в живых, и видели-то противника, только я, да сам принц. До корабля меня везли как падаль, перекинув животом через седло. Наверное, я заслужила ту боль. Даша, я рыдала как маленькая девочка. Как ты. Будь все проклято, - меня не бросили только потому, что один из командиров гвардии относился ко мне.... Ну, мы с ним бывали близки, до того как.... До того как я стала рваной старой Перчаткой, не сумевшей исполнить свой долг..."
- По-моему, ты сделала все как нужно, - прошептала Даша, прихлебывая прохладный компот. - Я ничего в боях не понимаю, но если бы ты не прикрыла лорда-констебля, он бы не вызвал подмогу. Разве ты поступила неправильно?
Эле вздохнула:
- Откуда тебе знать, и как тебе понять? Я поступила неправильно. Перчатка не должна участвовать в бою. Я жила как леди, носила серебро и спала на шелке, чтобы в нужный момент умереть прежде хозяина. Защитить своим телом, утешить своей преданностью. Как Либан и Ан. Разве должен был принц видеть меня с переломанной лапкой, уродливую и плачущую?
- Глупости. Разве ты виновата? Ты сделала все что могла.
Эле покосилась на юную подругу:
- Ты судишь о том, в чем совершенно не понимаешь. Я была не солдатом, не охранницей, и не наложницей принца. Перчатка - то, что защищает и лелеет хозяйскую плоть и рвется в первую очередь.
- Не согласна. Пусть я ничего не понимаю, но разве твои действия не были целесообразны? К поэзии и куртуазности та засада не располагала, - Даша яростно высморкалась. - Конечно, ты могла опуститься на колени и порадовать своего драгоценного принца ласковым отношением. Вдруг бы он от удовольствия забыл, в какое хреновое положение попал?
Эле хрипло засмеялась:
- Ну и бесстыдной же ты скромницей бываешь. Ты, Даша-Аша, еще той сучкой станешь.
- Может быть, - девушка поморщилась. - Уж стать воительницей или Перчаткой у меня талантов точно не хватит. А что у вас дальше было?
- Ничего, - Эле передернула плечами. - Доволокли меня в горячке до Каннута. Воинский лекарь моей рукой и ребрами занялся. Ну, на руке уже нагноение случилось. В общем, спасибо, что не отпилил. Что он, коновал солдатский, умеет? Если бы мной королевский лекарь занялся, тогда, возможно, и с рукой иначе сложилось. Но королевские лекари да маги всей толпой принца выхаживали. Не до меня было. Да и недостойна я была благородной заботы.
Даша фыркнула:
- Свинское отношение. Гнусность и дикость.
- Всё было правильно, - вяло возразила Эле. - Я стала никем. Нужно вовремя умирать.
- Странная это вещь - смерть, - неуверенно сказала Даша. - Попробуй ею поуправлять.
Они помолчали, глотая кисловатый компот. Потом девушка спросила:
- А что принц? Выздоровел?
Эле невесело засмеялась:
- А сейчас в замке кто сидит, кто королем готовится стать? Ты, Аша, совсем к жизни равнодушна. Разве можно имя будущего властителя не знать? Женился наш принц два года назад. А иметь Перчаток давно из моды вышло. После нас, неудачниц, богами проклятых. Плохо мы себя показали.
- Ты, Эле, прости, если твои чувства задеваю, - решительно заявила Даша, - но принц ваш просто скотина. Так нормальные мужчины не поступают.
- Нормальные? Это как? - заплетающимся языком поинтересовалась Эле. - Он - принц. Он Хозяином был. Это даже не мужчина - это вся наша жизнь, целиком и полностью. К тому же... Ему о драной Перчатке вспоминать не с руки было. Он тогда у реки.... Испугался животом. От страха бывает. Но принцу вроде бы не пристало....
- Обделался? - изумилась Даша.
- Всё. Забудь, - строго приказала хозяйка. - Болтаю я много. Давно не пила, а этот конь-як.... Спать пора.
Даша помогла ей добраться до кровати. Эле вытянулась и старое ложе заскрипело.
- Самое плохое, - прохрипела хозяйка, - то, что мне до сих пор по ночам Ан и Либан чудятся. По кровати рукой шарю, зову... Не слыхала?
- Нет, - прошептала Даша. - Ты иногда какого-то Фрика зовешь.
- Это конь мой был. Пропал тогда. Я его не меньше чем сестричек любила, - пробормотала Эле и засопела.
***
- Что-то я не хочу каши, - мрачно сказала Эле.
Выглядела хозяйка действительно не слишком бодро, и Даша быстренько убрала миску с кашей. Эле ограничилась двумя кружками компота и несколько пришла в себя.
- Мммм, давно я не пила, - уже не в первый раз заметила она, обводя блуждающим взглядом комнатушку. - Что-то я тебе хотела сказать...
- Наверное, что немного пива нужно оставлять на утро? - предположила Даша.
- Не дразни старших, - хозяйка погрозила перевязанной рукой. - Я вспомнила. Во-первых, я вчера тебе много лишнего наболтала...
- Разве? - удивилась Даша. - А я ничего не помню. У меня от пива голова как дубовая становится. Ничего в ней не закрепляется.
- Это хорошо, - заметила Эле. - Очень полезное свойство у твоей головы. Ты, наверное, и не помнишь, но ты сегодня с лохматым гулять идешь.
- Зачем? - изумилась девушка.
- Вам поговорить нужно, - сообщила хозяйка. - У Костяка неприятности намечаются. Между прочим, не без твоей вины. И моей. Поганец из-за нас пострадать может, а это нехорошо. Согласна?
- Что мы такого сделали? Он, наверное, сам во что-то вляпался.
- Нет, не сам. Из-за нас. Пойди и спокойно с ним поговори.
Когда Эле начинала говорить таким тоном, возражать ей было бесполезно. Даша вздохнула:
- Схожу. Только сегодня, наверное, дождь будет.
- Не размокнешь. Возьми мой плащ. И вообще, когда мы тебе плащ купим?
- Подешевеют и купим. Сейчас самый сезон.
- Даша, ты умная или нет?! - сердито поинтересовалась хозяйка. - Рассудительная, экономная, скромная. Тьфу! Ты когда на людей с ножом прыгаешь, в тебя какой-то злой дух вселяется? Губы не криви. Я, между прочим, в стольких драках и потасовках участвовала, что даже тебе, при всей грамотности, не сосчитать. А жизнь я забрала только у шести уродов. На четыре больше чем ты, в твои-то сопливые годы. Я не в упрек тебе говорю. Просто нельзя с утра бесстрашной как берсек быть, а к вечеру дрожать, потому что тебе встретиться с парнем нужно. Он за тобой, дурой гулящей, не задумываясь помчался. Ты с ним и спала и убивала. А теперь нос воротишь, когда поговорить нужно?
- Я поговорю, - поспешно заверила Даша. - Просто у нас с ним как-то неправильно получается.
- Поговори о деле. Потом, если захочешь, объяснишь парню, как правильно с тобой гулять нужно. Будет время, и меня, темноту фермерскую, просветишь. Жутко хочется научиться жить правильно. Но сначала о деле поговори. А то я разозлюсь. Поняла?
- Поняла. С похмелья все злые, - сообщила Даша и удрала к спокойному Вас-Васу.
***
Дождь так и не начался, хотя небо хмурилось. Даша с лохматым сидели на знакомом месте. По реке тащилась одинокая барка. Вокруг было ни души, но купаться совсем не хотелось. Костяк выглядел ничуть не веселее мрачного неба.
- Жевать, в смысле обедать, что-нибудь будем? - неловко поинтересовалась Даша.
- Ты от меня ничего брать не хочешь, - пробубнил лохматый, упорно не отрывая взгляда от одинокого пеликана, покачивающегося вдали от берега.
- Ну, персиком я бы не побрезговала, - призналась девушка.
Костяк засопел, пододвинул к себе довольно пухлый мешок и принялся ковыряться.
Даша замигала и жалобно уставилась на слегка помятый персик. Догадался, подлец. Хитрый.
- Ладно, - пробормотала девушка, доставая нож, - что ты такой трагичный? Что случилось? Эле сказала, что мы с ней можем тебе помочь.
- Эле помочь не может, - четко сообщил лохматый. - Ты можешь. Если захочешь. Не захочешь - я обойдусь. Мне одолжений не нужно.
- Фу, какой ты официальный, - поморщилась Даша. - Что делать-то нужно?
- Если можешь, сходи со мной в таверну. Встретимся с моими. С "деловыми". С моим десятком.
Даша растерянно заморгала:
- Зачем? С какой стати я должна пить с бандитами? Зачем мне на них смотреть? Я вообще в таверны не хожу.
- Я знаю, - с досадой сказал Костяк. - Я знаю, что ты не пьешь, и ни с кем знакомиться не хочешь. Но они хотят тебя увидеть. Я знаю, что на тебя приходили посмотреть. Но этого недостаточно. Они хотят, чтобы я привел тебя.
- И в каком качестве ты собираешься меня представить?
- Ты моя подружка. Будешь возражать? Тебя это знакомство ни к чему не обязывает. Ну, разве что выпьешь пару стаканчиков и поразговариваешь с бан-ди-та-ми.
Таким злым лохматого Даша еще не видела.
- Ты толком можешь рассказать, что случилось? - довольно робко попросила девушка.
Костяк, хоть и неохотно, рассказал.
Ему выразили недоверие. Серьезный момент в бандитских взаимоотношениях. И виновата, пусть и косвенно, в этом обострении отношений оказалась Даша. Дело было в добыче, захваченной у Навьих Камней. Часть оружия и походного имущества Костяк перепродал через своих людей, но вырученные деньги поделил на три части. Посему родному десятку досталась только треть вырученного серебра. И слово Костяка оказалось под сомнением. Действительно, трудно поверить, что деньги нужно отдать какому-то непонятному дарку. Да и необходимость так щедро отсыпать монеты девке, пусть любовнице или невесте, не казалась такой уж очевидной. Кто ее, эту девку, знает? Ладно бы своя была.
Даша была шокирована. И зачем лохматый щеголял дурацкой правдивостью перед своими подельниками? Неужели трудно было соврать, что сам порезал бородатых? Зачем было подругу приплетать?
- Я за ваш счет наживаться не собираюсь, - скрипнул зубами Костяк. - Мне и деньжонок твоего дружка коротконогого не нужно. Я все по закону поделил.
Даша смолчала. Честный он, понимаешь, законы воровские блюдет. А теперь-то что делать прикажете? Судя по ярости лохматого, или он кого-то прирежет, или его самого на "перо" посадят. Угораздило связаться с уголовником. Теперь и самой горло перерезать могут. Впрочем, на Навьих Камнях, вы, Дарья Георгиевна, не очень-то смерти боялись. Эле права - подлец помчался тебя выручать, теперь нужно ему самому помочь. Ну, хотя бы постараться помочь.
- Когда презентация? - Даша постаралась чтобы голос звучал независимо. - В смысле, смотрины?
- Пойдешь? - с удивлением уставился на девушку Костяк.
- Побегу, - девушка фыркнула. - Глупо, а куда деваться? Я за твой счет тоже не собираюсь обогащаться.
- Не обязательно идти, - пробормотал лохматый. - Я и так выкручусь.
- Ну да, а потом уши тебе обрежут. Лечи тебя. Ты не виляй. Что мне там делать придется?
- Пить. Разговаривать. Постараться, чтобы поверили, что ты ножом умеешь работать. Что деньги те твои по праву.
- Да что б они провалились, те деньги... - Даша вытерла липкий от фруктового сока клинок. - Но козлов бородатых я сама добила. Ты же видел.
- Даша, - со странным выражением сказал Костяк, - ты на себя посмотри. Я уже и сам не верю - ты ли там была?
- На себя я смотреть не буду! У меня зеркала нет. А про тех - я не жалею. Не люди были, насекомые хуже клопов. И не смей мне мертвецами в лицо тыкать. То было мое дело, и я тебя вмешиваться не просила.
- Понятно-понятно, - поспешно согласился лохматый. - Кричать только не начинай. Значит, пойдешь?
- Сказала же. Что мне там делать придется?
Костяк посмотрел на нее с опаской и сказал:
- Я зеркало принес.
Даша вскинула брови, и парень быстро добавил:
- На время. Каждому месту своя одежка. Если ты так в "Треснувшую ложку" пойдешь, э-э..., не поймут.
- Не поймут. И "барабанить" меня никто не пожелает, - мрачно кивнула девушка.
- Это ты брось, - резко сказал Костяк. - Пока я рядом, до тебя никто пальцем не дотронется. Если сама не захочешь.
- Идиот. Дебил и скотина, - грустно сказала Даша.
- Почему? Ты мне очень нравишься. Мы вместе арбуз ели. Почему я дефил и скотина?