Даша опомнилась. Выхватывая нож, слетела с повозки. Фигуры, слипшиеся словно в сексуальном объятии, катались по земле. "Зови..." - прохрипел Костяк. Девушка не слушала. В печень или под лопатку? Уловила момент, ударила. И держала правильно, и попала куда целила. Лезвие полностью ушло в чужую плоть. Голое тело чуть вздрогнуло, но грязные лапы, густо унизанные браслетами, отпускать парня и не подумали. Даша с яростью повернула клинок. Враг еще раз вздрогнул и вдруг мощно рванулся, откатываясь в сторону. Рукоять ножа вырвалась из пальцев девушки. Перед Дашей мелькнуло искаженное лицо лохматого. Парень явно задыхался. Тонкие узловатые пальцы, украшенные кольцами и длинными желтыми ногтями, сдавливали его горло. Дашу затошнило, - пятна на коже врага выглядели ужасно. Труп какой-то. Девушка отползла. Выяснилось, что дага отлетела жутко далеко. Даша подхватила витую рукоять. Оружие оказалось тяжелым, - четырехгранное острейшее жало длиной с локоть. Даша прыгнула обратно к корчившимся телам. Там боролись молча, - Костяк едва слышно хрипел, его противник хранил полное молчание. Даша замерла, примерилась, и когда узкая голая пятнистая спина оказалась наверху, ударила. Жало даги вошло твари между лопаток. Девушка надавила двумя руками, - дага вонзилась так глубоко, что Даша испугалась. Так и лохматого пришпилишь. Пятнистая спина лишь передернула лопатками, словно ее комар укусил, качнулась в сторону. На этот раз, девушка успела вырвать оружие из худого, бесчувственного к стали, тела.
Ах, тварь! Падла прыщавая!
Даша ударила рукоятью даги в висок. Облезлая голова недовольно качнулась. Тварь повернулась к девушке, оскалилась. Вроде бы человеческие черты, но ничего человеческого в том лице не было. Гнилые длинные зубы. И такими зубами людей кусать?! Даша зарычала, навалилась на отвратительную спину. Использую дагу как рычаг зацепила урода под подбородок, двумя руками рванула на себя, пытаясь оторвать от Костяка. Душила, тянула, - чудовище вертелось. Слипшиеся редкие волосы тыкались в лицо девушки, от урода воняло дохлятиной. Нет, не воняло, - просто убийственно несло, как из скотомогильника. Дышать Даша не могла и поэтому тянула так, что казалось жилы лопнут. Ну же!
В какой-то момент стало легче. Тварь перевернулась, забилась. Даша поняла, что чудовище выпустило Костяка. Теперь сама девушка лежала на спине, из всех сил удерживая на себе пятнистое бьющееся тело. В этом было что-то жутко непристойное. Вонючий зомби был полностью обнажен. К счастью, его причиндалов Даша не видела.
Костяк поднялся, отлетел, сбитый ударом длинных рук. Тварь билась как на электрическом стуле, лупила острыми локтями по ногам Даши. Каким-то чудом девушка еще удерживала противника. Костяк возник сбоку, навалился, прижимая к земле. Под двойной тяжестью Даша начала задыхаться. Дага норовила вырваться из рук. Лохматый вонзил нож в горло твари.
- Жмур, - рычал Костяк. - Сука!
Даша поняла, что он перепиливает горло твари. Скрипело лезвие воровского "пера". Тварь рванулась, отрывая Дашу от земли. Из горла вонючего урода вырвался оглушительный вой:
- Уууууу-иии-уууууууу!!!
В вое отчетливо слышался жалоба и ужас.
Даше стало легче, она шлепнулась на спину. На груди лежала, наконец-то отделившаяся от тела, голова монстра. Девушка поспешно скатила страшный шар в сторону, села сжимая дагу. Костяк с "пером" у бедра стоял рядом. Безголовое тело чудища неуверенно поднялось на ноги, сделало несколько заплетающихся шагов вглубь двора.
- Тухлятина неугомонная! - в отчаянии заорала Даша.
Ноги безголового окончательно заплелись, он завалился Рука попыталась опереться в землю, поскребла суставчатыми пальцами и замерла.
- Всё? - дрожащим голосом поинтересовалась Даша, поднимаясь на колени.
- Наверное, - пробормотал Костяк, пытаясь вытереть лезвие ножа пучком соломы. - Без головы он не очень-то...
Голос у парня был хриплый, но твердый, зато руки дрожали.
Даша посмотрела на голову, валяющуюся под стеной сарая. Голова тоже смотрела на Дашу. Не страшно смотрела, отстраненно. Девушка поспешно вскочила на ноги. Темные глаза мертвой головы равнодушно закрылись.
- Сдох, - сказала девушка и всхлипнула.
Дверь трактира распахнулась и во двор вылетела низкорослая фигура. Это был Утбурд, без рубашки, зато вооруженный двумя кинжалами. Потом во двор люди повалили сплошной толпой. Даша никуда смотреть не хотела, - хлюпала, уткнувшись в плечо лохматого.
- Даш, я грязный, - прошептал Костяк.
- Я тоже, - пробормотала девушка. - Зубы...
- Что, зубы? Почистить? Я утром чистил, как говорила.
- У него зубы. Грязные. Помыться нужно. Яблоневкой. Заразный...
- Пойдем, - прошептал лохматый, увлекая её к дверям.
- Йиену пришибли! - хрипло завопил на весь двор Утбурд.
***
Рассвет принес истинное облегчение. В чужой рубашке сидеть было противно, к тому же ворот тер шею. Еще пришлось смотреть на труп вонючего йиены. Безголовый, которого отволокли к воротам, выглядел отвратительно. Даша изумлялась про себя - неужели, с этим чудовищем в обнимку по земле каталась? Тошнота то и дело подступала к горлу. Хорошо, что отдувался за всё Костяк. Парень рассказывал любопытствующим о битве с такими подробностями, которых сама Даша совершенно не помнила. Катающиеся по земле тела, клинок трудно входящий в бесчувственную плоть, отвратительно редкие грязные волосы, лезущие в нос, - вот и всё. А у Костяка в рассказе и тактика, и стратегия, и мысли глубокие. Наверное, так и нужно. Авторитет лохматого точно возрастет. Может быть, его и до полутородесятника повысят. Тьфу! Даше очень хотелось оказаться дома. Рядом с Эле, с Вас-Васом. Дома никогда ничего не происходит. Не нужно никому головы отпиливать. А здесь стой в толпе, кивай как дура на идиотские вопросы. И откуда народу столько набежало? В "Треснувшей ложке" столько посетителей и жильцов не было. Соседи приперлись?
Следствие быстро установило детали злодейского замысла йиены. Чудовищный пожиратель трупов затаился в углу двора, за старыми досками. Выжидал появления одинокого человека. Даша безуспешно пыталась догадаться, почему одиноким человеком оказалась не она, а куда более крепкий Костяк. Впрочем, разве можно догадаться, что в голове у трупоеда? Возможно, он мужчин больше любил. Извращенец. Истинная загадка в другом - почему йиена вообще оказался за городскими стенами? Такого случая никто из горожан припомнить не мог. Йиены, как известно, заводились исключительно на пустошах у кладбищ. Из-за мерзкой привычки выкапывать и употреблять в пищу свежих покойников, никаким уважением твари не пользовались. Их раньше, собственно говоря, и не боялись. Это ведь даже не дарки - так, полумертвецы тупые. Обычно, смотритель кладбища, увидев две-три разрытых могилы, собирал ночную облаву. Йиену выслеживали и дружно рубили в куски. Десяток-другой добровольцев всегда находился, - гонораром за бессонную ночь и схватку в свете факелов служили драгоценности, кои бесчестный трупожор имел привычку сдирать с мертвых тел и цеплять на себя. Подробности некоторых особо отвратных привычек йиены вызывали у Даши новые приступы тошноты. Ну, неужели обязательно о таких гадостях смачно рассказывать? Где все эти повествователи были, когда несчастная девушка с зомби обнималась?
Впрочем, в толпе больше обсуждали другое, - раз даже йиены в город пробрались - дело совсем плохо. Значит, дарки действительно сообща войной идут.
Наконец, можно было со двора уйти. Костяк, отдуваясь, сел за стол:
- Ну и ночка. Я когда-нибудь спать лягу или нет?
- Сейчас отметим победу и вздремнем, - провозгласил Утбурд, размахивая мешочком с украшениями, снятыми с тела трупоеда. - По-крайней мере, не зря ночь пробегали.
Ресничка уже несла кувшин с пивом.
Утбурд брякнул мешочек на стол:
- Делите. Мне, как сидевшему в резерве, что-то полагается?
Даша не выдержала и хлюпнула носом.
- Ты чего? - удивился карлик. - Я шучу. Всё ваше с Костяком. Вы же так вовремя полюбезничать во двор вылезли. Нам только пиво поставите, если не жалко.
- Она сначала дерется, потом бояться начинает, - объяснил лохматый, обнимая подругу за плечи.
Даша уткнулась носом ему в шею, с облегчением захныкала. От Костяка привычно пахло сыромятной кожей, яблоневкой, которой пришлось чуть ли не умываться после схватки, и чуть-чуть трупным разложением. От самой Даши пахло очень похоже, поэтому можно было нос не воротить, а спокойно поплакать.
- Да, для девушки в морду трупожору посмотреть, это не юбку новую выбрать, - с сочувствием сказал Малыш. - Ты, Аша, поскули, это ничего. На твоем бы месте, любой бы обделался. Вообще, девки у вас в Замоскворечье смелые. Мара, да хватит тебе глазеть, разливай пиво. До рассвета всего ничего осталось....
***
Домой Даша поплелась с первыми лучами солнца. До этого они с лохматым успели немного подремать, обнявшись прямо на лавке. На этот раз, Костяк никаких амурных поползновений не предпринимал, - полностью выдохся парень. Даша хотела чтобы он в таверне спать завалился, но нет, потащился провожать.
Улицы были пусты. Видимо, даже рынок нынче открывался позже.
- Лохматый, ты извини, что я перед твоими слюни распустила. Я испугалась, - сказала Даша.
- Брось, - сонно пробормотал Костяк. - Что, ребята, не понимают? Ты же не кверху лапками без чувств валялась, когда мы с йиеной по двору кувыркались. Ты у меня девочка смелая. А слезы - сено пустое. Вон, Утбурд, когда за нож берется, визжит как поросенок молочный. После дела сам над собой ухохатывается. И ребята смеются. Ты в голову слезы не бери. Перед своими можно.
Лапа лохматого обвила талию Даши, но девушка возражать не стала. Глупость, конечно, но про "смелую девочку" слышать приятно.
- Йиена?! Да вы спятили! - Эле открыла рот, чтобы исчерпывающе высказаться по поводу столь неуместной утром брехни, посмотрела на исцарапанную шею лохматого, на его отсутствующее лицо. - Вот дерьмо! Пустить вас никуда нельзя, - хозяйка пихнула парня к своей кровати. - Иди, поспи, ворюга непутевый, а то на улице свалишься.
Костяк что-то промямлил, но Эле подтолкнула его еще решительнее:
- Ложись, ложись. Толку с тебя все равно не будет.
Лохматый стянул с себя жилет, рубашку, повалился вниз мордой и моментально засопел.
Даша в общих чертах описала хозяйке ночное происшествие.
Эле покачала головой:
- Что делается. Раньше трупоеды даже к хуторам приближаться не рисковали. Жуткое время. Прямо хоть съезжай из Каннута. Тебя-то эта тварь не сильно помяла? Зря я тебя дубинкой учу махать. Против мерзких дарков больше секира подойдет. Не сиди как пьяная, иди ложись. Лучше б вы пиво дома пили. Как дети, обязательно во что-нибудь влезете.
Даша встала, и, глядя как хозяйка стаскивает башмаки с ног бесчувственного лохматого, неуверенно спросила:
- А у тебя как? Ну, вечер как прошел?
Эле поморщилась:
- Лучше бы я с вами пошла на йиену поглазеть. Что-то пять лет назад мужчины малость получше были. Или мне кажется? В общем, пошел он в задницу, бахвал заезженный. Ты спать иди, говорю, - сурово закончила хозяйка.
***
Отличная вещь - морской тесак. Даша приноровилась рубить ботву на обрезке толстой доски. Рукоять шеуна хорошо ложилась в руку и приготовление очередной порции корма для ненасытного кабана заметно ускорилось. Нужно было только выбирать время, когда Эле не было дома - такое нецелевое использование боевого оружия хозяйка точно не одобрит. Эле и так все грозилась перейти от занятий с примитивной дубинкой к обучению более серьезными "инструментами". Правда, владеть заморским шеуном Эле и сама не очень умела.
За стеной озабоченно хрюкнул Василь Васильич. Напоминает. Вот, ну когда здесь военной подготовкой заниматься? Хотя, исходя из последних событий....
Каннут бурлил днем и вымирал ночью. За прошедшие два дня горожане зарубили еще двух трупоедов и спалили в сарае у Южных ворот злобного хобия. Последний успел насмерть загрызть троих лодочников. Еще говорили о лемурах-ларвах, появившихся у самого замка и сведших с ума и удушивших нескольких стражников. Еще у паромной переправы объявилась стая толокошей. Еще додо утащили в колодец сразу троих детей. Обо всех этих событиях король запретил упоминать официально, и поэтому на улицах только об этих ужасах и болтали.
Даша старалась ничего не слушать. Утром бегала на рынок и сразу домой. В банях делать было нечего. После того, как в старых купальнях у центрального рынка якобы разглядели клыкастое рыло высунувшегося из стока додо, горожане предпочитали мыться дома. А еще лучше, на всякий случай, пока совсем не мыться. Заработка Даша временно лишилась. Впрочем, и дома дел хватало.
Вдали, у рынка, глухо загудел сигнальный рог. Очередное напоминание о событии государственного значения. Гудели и дудели с раннего утра. Созывали горожан на оглашение королевского указа на площади у замка. Что-то важное вещать будут. Говорят, чуть ли не сам король лично свой указ зачитает. Даша о столь торжественных мероприятиях раньше и не слышала. Да и Эле говорила, что такое не часто бывает. Хозяйка надела новое платье и отправилась учувствовать в общественной жизни. Звала и Дашу, но девушка проявила несознательность и осталась дома. Даже если действительно о новой войне объявят, Даше-то какое дело? Девицы в Каннуте, слава богам, мобилизации не подлежат. Да и вообще, такого неприятного явления горожане не знают. Солдаты здесь воюют, остальные увлеченно обсуждают ход боевых действий - очень правильное положение вещей.
В калитку коротко постучали. Даша раздраженно свалила нарубленные листья в ведро. Что-то сегодня совсем работать не дают. Замешать свинский корм так и не успела. Теперь платье надевать нужно.
Даша накинула платье и, прихватив тесак, пошла к калитке. С улицы снова коротко постучали. Судя по терпению - Костяк. Даша глянула в щель, успокоилась и, поднимая засов, поинтересовалась:
- Ты чего так рано?
- И ты тоже отлично выглядишь, - сообщил лохматый, проскальзывая в калитку.
- Я невежливая, потому что с кабаном вожусь. Он жрет быстрее, чем я ему насыпаю, - оправдалась девушка.
- Извини, но Вас-Васу пора ветчиной становиться, - мимоходом намекнул Костяк, и чтобы подруга не сердилась, тут же спросил: - Эле на площадь ушла?
- Ушла. Только ты без глупостей. Я совершенно к блудодейству не расположена.
Лохматый хмыкнул:
- Неужто я другого ожидал? Я по делу зашел. Только интересно узнать - ты вообще развлечений постельных избегаешь, или только со мной?
Даше обсуждать подобные глупости совершенно не хотелось, но Костяк смотрел с честным интересом. В конце-конце, друг он или не друг? Ведь заслуживает откровенности.
- Иногда целоваться с тобой очень даже приятно, - с некоторым смущением признала Даша. - Но трахаться и барабаниться я совершенно не желаю. Ни с кем. Такая уж я уродилась.
- Ладно, - пробормотал лохматый. - А я уж думал, ты от меня отбиваться решила, - Костяк кивнул на шеун в руках девушки.
- Вот дурак, - Даша улыбнулась. - Я тебя резать не буду, даже если на меня полезешь. Только мне противно будет. Мне секса не хочется.
- А что нужно чтобы тебе захотелось? - спросил лохматый и сел на колоду, явно приготовившись слушать.
- Ну, ты прямо профессор-сексопатолог, - хихикнула Даша. - Знаешь, для пробы меня бы устроила уютная постель, чистое белье, спокойная обстановка, музыка, нежный партнер. И немножко моего собственного возбуждения.
- А так бывает? - с сомнением спросил Костяк.
- Ты насчет моего возбуждения? - вздернула нос Даша.
- Нет, я насчет того, захочешь ли ты вообще попробовать снять пробу, если заранее не хочешь попробовать пробовать.
- Издеваешься, да? - девушка с подозрением смотрела на задумчивого вора.
- Я?! - удивился лохматый. - Извини, я просто неграмотный и косноязычный. Ты бы на бумаге все свои любовные пожелания изложила, я на ночь по слогам читать буду и запоминать.
- Вот бюрократ-извращенец. Сейчас как дам по уху! - Даша показала другу измазанный зеленью кулачок.
- Опять по уху? - Костяк все-таки ухмыльнулся. - Мой руки и пойдем на площадь.
- Что я там не видела? - удивилась Даша. - Толпы я не люблю, а новости мне потом Эле перескажет.
- Я тебя не указы слушать зову. Там еще и казнь будет, что тебе тоже вряд ли понравится. Но сходить нужно, ты должна на кое-что иное посмотреть.
В спокойном голосе лохматого Даша уловила совершенно несвойственную ему нерешительность. Вот еще новости.
- Что-то случилось? - настороженно спросила девушка.
- Вроде пока нет, - Костяк вздохнул. - Я бы рассказал, но лучше, если ты своими глазами увидишь. Так честнее будет.
- Ты меня сейчас напугаешь.
Лохматый засопел:
- Я тебя когда-нибудь напрасно пугал или беспокоил?
- Как сказать, - Даша покосилась на памятный порог дома. Ну, тот пошлый случай назвать "беспокойством" язык не повернется. - Мне переодеваться?
- Как хочешь, но, пожалуй, не нужно. Лучше нам незаметными быть. А когда ты шикарная, я нервничаю, - лохматый выразительно вздохнул.
- Брехун, - сказала Даша и пошла переодеваться.
Кажется, на площадь собрался весь город. Костяк настойчиво пробивался сквозь толпу, Даша с трудом поспевала следом, поневоле активно работая локтями. Вокруг ругались. Какой-то здоровенный, заросший волосами кузнец, обозвал Дашу вертлявой потаскухой, Костяк обернулся и коротко спросил:
- Что?
Вокруг мгновенно замолчали.
Кузнец, возвышавшийся над толпой чуть ли не на голову, неуверенно пробормотал:
- Что ноги добрым людям отдавливаете?
- Твои колоды и бык не отдавит, - буркнул Костяк. - Ты, волосатый, больше за свой язык волнуйся.
Кузнец благоразумно промолчал, а Костяк ухватил подругу за руку и потащил дальше. За спиной что-то сказали про обнаглевших "деловых", но не слишком громко. Даша лезла за лохматым, утешая себя тем, что догадалась надеть штанишки - подол платья точно бы оборвали. Снова гнусаво загудел сигнальный рог.
- Куда мы премся? - наконец, взмолилась девушка. - Я уже вся оборвалась.
- Сейчас, маленькая, - заверил взмокший Костяк. - Нам видеть нужно...
Даша надула губы. "Маленькая" - вот еще. Сам то, двухметровый огр-баскетболист выискался.
Рядом уже возвышались стены замка. Костяк бесцеремонно спихнул с возвышения двух подмастерьев и Даша оказалась стоящей на приготовленном для ремонта штабеле бревен. Отсюда была видна вся плотно забитая народом площадь. Справа, шагах в тридцати, виднелась двойная шеренга солдат, отсекающая толпу от двух помостов. На одном занимали места благородные лорды и дамы, на меньшем помосте торчала колода отвратительного вида. Рядом с колодой красовался мужчина в несуразной, украшенной перьями, шляпе. Он монотонно читал длинный свиток:
...- вероломно и нагло грабят купцов, находящихся под защитой королевской руки. К примеру, у Белой затоки напали на барку честного купца Грейда-Оружейника...
- Войну сейчас объявят пиратам Флота, - прошептал Костяк, обнимая девушку сзади.