- Тебе, Даша-Аша, не в бане сидеть нужно, - задумчиво сказала Эле как-то вечером. - Ты не просто грамотная, а по-настоящему. Вот я только свою подпись царапать умею. Больше ничему так и не научилась. Эх, лет пять назад я бы тебе теплое местечко нашла. Теперь-то мои рекомендации какой вес имеют - голубиное дерьмо их перетянет. Дура я, еще похуже тебя.
- Совсем ты не дура, - возразила Даша, убирая со стола. - А читать я тебя могу научить.
- Да зачем мне? Была бы не дура - обе руки имела. Все бы тогда по-другому пошло, - Эле резко замолчала.
Даша хорошо знала, что хозяйку в таком настроении лучше не трогать.
***
Дней через двенадцать пришел в гости Костяк. Принес полмешка пшеничной муки и мешочек подмоченной и окаменевшей, но жутко дорогой белой морской соли. Судя по смешной цене, соль он стащил. Даша на этом внимание заострять не стала. Рассказала о своих писарских успехах. Лохматый расспрашивал, но без всяких вредных намеков на то, каким местом подружка раньше думала. Даша о собственной глупости и сама вспоминала с досадой.
Правую руку, сидя за столом, Костяк явно оберегал.
- Что у тебя с рукой? - поинтересовалась девушка.
- Да свалка у нас там вышла, - лохматый осторожно подвигал плечом. - Напали с берега, обстреляли. Народ разный, многие в панику ударились. Меня вот, веслом задели по-глупому.
- А говорил - не воином идешь. Стоило из-за муки рисковать?
- Без риска не проживешь, - убежденно сказал лохматый. - Что на реке рискуешь, что здесь. Кроме муки, на барках затопленных много чего полезного нашлось. И, знаешь, Даша-Аша, наверное, скоро в городе беспокойно станет. Я имею в виду не "деловым", а всем. К войне дело, похоже, идет.
- С кем война? - изумилась Даша. - В банях об этом ни слова не говорят.
Костяк засмеялся:
- Так об этом даже в мужских банях пока помалкивают. А вот по реке серьезные слухи идут. Ты об этом Эле намекни. Она баба опытная, ей полезно будет знать...
Вечером Даша поговорила с хозяйкой. Эле высказалась в том духе, что времен, когда о войне не болтают, вообще не бывает. Тем не менее, к сообщению лохматого отнеслась серьезно, что несколько удивило Дашу. Договорились подумать, и на всякий случай запастись самым необходимым, пока цены не подскочили.
***
Уже прошли первые дожди, но солнце еще сияло. Даша с лохматым отправилась на реку. Искупались в ставшей чуть прохладней реке. Девушка разложила еду. На этот раз было чем полакомиться - и пирог со свининой, и маленькие жареные пирожки, и даже баклажка с пивом.
- Зазнаешься теперь. Точно за меня замуж не выйдешь, - заметил Костяк, разрезая арбуз.
- Помолчи уж лучше, речной воин, веслом двинутый, - посоветовала Даша.
- Не, из меня воин плохой. Пусть король своих лордов под знамена ставит. Они благородные, им мечами махать одно развлечение.
- А как же родные стены, честь города, милость королевская и награды боевые? - поинтересовалась девушка.
- Нет, не уговаривай - это не по моей части, - лохматый улыбнулся. - Стен у меня своих не имеется. Город чужой. Бабка здесь - да и та не родная. Я ей тридцать "корон" отвалил, чтобы меня внуком признала. Так что, я вроде по закону каннутский, но кровь лить за славный город спешить не буду.
- А до бабки ты чей был?
- До бабки и выправленной бумаги числился я бродягой, и меня ребята Гвоздя прикрывали. А до этого меня еще мальцом вышвырнули с проходящей барки. Подыхал я от болезни какой-то грудной. Не подох, но откуда и куда та барка шла - и я не помню, и никто уже не помнит. Так что я вроде тебя - непонятно кто, - лохматый жизнерадостно подмигнул.
- А грамоте тебя бабка научила в счет тех "корон"? - поинтересовалась Даша.
- Нет, бабка только до тридцати считать умеет, - засмеялся Костяк. - Мне с этим повезло. Гражданство Каннута вещь недешевая. Грамоте я сам учился. Два года мучился. Не жалею - очень полезная вещь. Мне один умный парень посоветовал - ох и ловкий тип был, даром что одноглазый.
- Прирезали, небось, твоего умника одноглазого, - пробурчала Даша.
- Почему прирезали? Он здесь проездом был, с женой и товарищем. Дружок у него, между прочим - морской дарк. Я с ним не раз, как с тобой, болтал. Человек-лягушка, у нас таких не встретишь. Ну, подзаработали они здесь, и на север подались. Наверное, уже разбогател одноглазый как король. Хитрости необыкновенной парень.
- И, надо думать, тоже только о своей шкуре думал жулик твой великий.
Костяк посмотрел внимательно:
- Мы, Даша, отребье безродное. Я понимаю, когда лорд за свое имя, честь и род древний-столетний жизнь кладет. А я только за себя драться буду. И за тебя.
- Спасибо, - пробормотала девушка. - Не нуждаюсь. Ты, лучше, если всё знаешь, скажи - есть в городе хорошие лекари? Не шарлатаны, не обманщики. Настоящие?
- Хм? А тебе зачем? Ты вроде здоровая.
- Что ты вопросом на вопрос отвечаешь? - рассердилась девушка. - Я не у тебя медицинской консультации спрашиваю. Тоже, коновал нашелся.
- Так мне нужно знать, что за болячка у человека. В Каннуте всяких лекарей не меньше сотни. Это кроме бабок-заговорщиц, дарков, тайно запретной магией владеющих, и прочей шантрапы сомнительной, - резонно возразил лохматый.
- Шантрапы не нужно, - сказала Даша. - Нужно руку Эле вылечить.
- Э-э, нет, - сочувственно протянул Костяк. - Не выгорит дело. Нет таких лекарей. Знаешь, сколько денег сама Эле потратила, когда руку лечила? Она ведь не в вашем с Вас-Васом загончике жила. Всех известных лекарей обошла, денег не пожалела. Дом продала. Никто не помог. Так что перестань об этом думать. Поговаривают, что твою хозяйку какой-то особо злобный дарк за руку цапнул. И зубы у него заколдованные были. Вот и не заживает.
- Фу, глупости, какие! Лечили перелом руки плохо, вот и зажил неправильно. Нормальный врач нужен. Это и ежику понятно.
- Тебе значит всё понятно? - лохматый смотрел подозрительно. - И как лечить тоже понятно?
- Нет, сама я лечить не умею, - призналась Даша. - Но такие перебитые руки-ноги в книгах видела и знаю, что их вылечить можно.
- Да, руку Эле действительно перебили. Тут ты угадала. В свое время история не из последних была. Я узнавал, - Костяк задумчиво почесал нос.
- Что за история? - требовательно поинтересовалась девушка.
- Ты, Даша, не обижайся, но я рассказывать не буду. Врать ты не умеешь, а хозяйка разозлится. И на тебя наорет, и мне ребра пересчитает.
- Ну и не рассказывай. Лучше о лекаре подумай. Может он у вас колдуном называется или еще как?
- Подумаю, - согласился лохматый. - Ты пока арбуз ешь.
Даша выплевывала косточки, смотрела на реку, - барок и парусов стало совсем мало. Костяк лежал, прикрыв глаза, дыхание равномерно двигало выпирающие ребра. Сколько ему лет? Если и старше тебя, то не намного. Поправиться бы ему, мускулы нарастить для солидности. А то, как из концлагеря сбежал.
- Ты мне кости считаешь? - не открывая глаз, спросил лохматый. - Я знаю, что на рыбий скелет похож.
- Скормить бы тебе пару кабанов вроде Вас-Васа, живо бы человеком стал.
- Ха, неужто тебе такие жирные мужики нравятся?
- Ты мне вполне нравишься. Только не как муж, - заявила Даша. - Что там с лекарем?
- Ничего особенного я не вспомнил. Был один старикан хитрый, да умер. Еще есть особенный колдун-лекарь. Странный такой. Но живет далеко от Каннута в безлюдных скалах. Этот парень одноглазый, ну, что я рассказывал, к этому лекарю специально ходил. Хотел себе глаз вставить-приживить. Глаз не вставил, но тот колдун ему вроде бы понравился. И жена одноглазого о колдуне хорошо отзывалась.
- Да, хорошенькая рекомендация, - Даша скривилась.
- Зря морщишься, - заметил Костяк. - Я тех людей очень даже уважал. Многому меня научили. Ну, я, конечно, не то чтобы очень умный. Кофицентов не знаю. А вот одноглазый знал. Ну, ты можешь насчет городских лекарей в банях поспрашивать.
- Ты, лохматый, не обижайся, - неловко сказала девушка. - Я надежнее тебя человека в Каннуте не знаю. Я просто к колдунам с подозрением отношусь.
- Кто ж к колдунам без подозрения относится? - ухмыльнулся Костяк. - Этот колдун очень даже подозрительный. Живет уединенно. Дарков совсем не боится. Правда в последнее время ездит туда-сюда. И в Каннуте бывает. Оно и к лучшему - за консультацию он больших денег не берет. Можно рискнуть, поговорить с ним. Только его в городе подстеречь нужно. К нему в скалы мы сами ни в жизнь не доберемся.
- Ну, хоть разговаривать с ним смысл есть?
- Даша, я же его сам не видел. Да и если бы видел.... Я тебе о рекомендациях рассказал. А дальше - одни боги знают, кто он такой. Имя у него диковинное - Док Дуллитл.
- Как?!! - кусок арбуза вылетел из рук девушки.
Костяк подскочил:
- Ты чего затряслась? Имя знакомое?
- Да. Но это не он, конечно. Но имя похожее. Очень похожее, - Даша заплакала.
Парень принес воды, но Даша сама сходила умылась и попросила пива. Глотая теплую шипучую жидкость, сказала:
- Мне этого человека обязательно нужно увидеть.
- Я понял. Подстережем. Серебро я найду.
Даша посмотрела на него:
- Спасибо, Костя. Ты лучше помоги мне за реку сходить. За день, мы, наверное, успеем. И лучше до дождей сходить...
***
- Очень нужно? - с подозрением спросила Эле. - Ты девка взрослая, запрещать я тебе ничего не намерена. Идите. Только смотри... "Деловой" всегда деловым останется. Веры им ни на грош.
- Костяк меня не обманывал. Ни разу, - пробормотала Даша.
- То-то и оно, - наставительно сказала хозяйка, и посмотрела на дубинку, пристроенную на кособокой полке рядом с дверью. - Если не обманывал, то когда-то начнет, верно? Ты сопли распустишь. Напомни ему, что если с тобой что случится, я его, лохматого ублюдка, найду и голову без всяких разговоров проломлю.
- Спасибо. Он и так знает.
- Спа-асибо, - хозяйка поморщилась. - Ты, Даша-Аша, все ж и сама помни, что у меня других дел полно, кроме как за бандюгами оборванными бегать. Осторожнее там гуляйте...
***
На паромной переправе ничего не изменилось. Даже паромщик тот же. Только вони от гребцов да навоза Даша теперь совершенно не замечала. Смотрела на пустынный по раннему времени заречный берег. Вроде сто лет уже прошло. Вас-Вас вон в какого кабана вымахал. А всего-то лето миновало. Ну, по старому, по-досмертному, - больше полугода. Где-то и день рождения мелькнул. Больше на свечки на торте дуть никогда не придется. Да здесь даже у зажиточных горожан таких барских привычек не заведено.
Даша сморгнула. С неба накрапывал теплый дождик. Идти будет тяжело. Костяк позевывал и беседовал с возчиком, подрядившимся доставить на дальнюю ферму новенький, щедро украшенный грубоватой резьбой, комод.
Лохматый явно не выспался - видать, ночью хватало дел преступных. Ничего "деловые" не боятся - ни дарков кровожадных, ни стражи ночной, до рассвета устрашающе в колотушки стучащей.
Паром ткнулся в пристань, и Даша первая перепрыгнула на настил. Костяк с дорожным мешком последовал за подругой.
Поднялись на скользкий склон.
- Ты не беги, - посоветовал лохматый, - раньше времени устанешь. Лучше на обратном пути поднажмем. И на вот мешок пустой, на голову накинь - не так промокнешь.
Мешок Даша накинула, но сначала разулась и подоткнула подол платья. Костяк без всякого выражения посмотрел на голые коленки:
- Штаны бы тебе одеть - для таких походов, куда получше юбок будет. Зря вы, женщины, штанов не носите.
- Я носила, - сказала Даша.
Лохматый хмыкнул. Похоже - недоверчиво. Но сказал нейтрально:
- Так я мог бы для тебя портки взять.
- Не хватало, чтобы я еще твои штаны натягивала.
- Понятно. Брезгливая.
- Да, уж, - вздохнула девочка. - Брезгливее меня с Василь Васильевичем вообще не найти.
- Королевским именем ты кабана наделила. Ладно, где твой ручей? Слева или справа от дороги?
Ручей они отыскали довольно быстро, и пошли вдоль русла. Двигались молча, - рытвины и скользкие бугры не давали отвлекаться. У Даши начали ныть ноги.
- Удобнее было бы нам по дороге скакать, - сказал Костяк. - Все равно вдоль нее идем.
- Только до развилки. Дальше нам нужно будет левее держать.
- Хм, на развилке, если направо - то к Рачьим хуторам. Налево - к Лысой лощине. Ты ничего не путаешь?
- Нет. Не знаю, лысая там лощина или лохматая, но нам идти нужно точно вдоль ручья.
- В форте у Лысой лощины уже лет сто никто не живет. Иногда туда за старыми балками ездят, развалины разбирают. Невыгодно получается - охрану нанимать, ну и вообще... Я к тому, что вряд ли ты могла у Лысой лощины оказаться. Нечего там женщинам делать.
Даша промолчала. Костяк прошел еще шагов сто, потом сказал:
- Ты не обижайся. Кому хорошо будет, если мы не туда зайдем? Ты девушка городская, долго ли запутаться? А ночевать здесь рискованно. Очень.
- Я не путаю. Мы..., я здесь недалеко ночевала. И направление хорошо помню. Ну, почти хорошо. Только само место на ручье трудно будет найти.
- Может, то был ручей, что от Рачьих хуторов течет? Здесь ты ночевать не могла. Форт Лысой лощины оставили, потому что там гарнизону от диких дарков продыху не было. Сожрали бы тебя ночью. Обязательно. Или кровь бы выпили.
Даша молча вынула из-за пазухи ножны с ножом, повесила на тряпочный поясок платья.
Лохматый тихо засмеялся:
- Вот теперь я спокоен. Теперь что нам дарки? Всех порешим.
- Что ты ржешь? - не выдержала Даша. - Думаешь, я вру? Я здесь и вправду ночевала. Нужно будет - и еще переночую.
- Может, и переночуешь, - согласился лохматый. - Ножом-то кого пугать собралась? Дыню мы с собой не взяли. А так ты и курицу полудохлую не прирежешь. Добрая ты, Даша-Аша. С первого взгляда видно.
- Очки купи! - неожиданно огрызнулась девочка. - Трусливая я. И нерешительная. А насчет доброты - фига с два. Не наблюдалось такого за мной.
Лохматый шлепал намокшими башмаками молча, видно, обдумывал. Потом спокойно сказал:
- Что ты сердишься? Добрая - это ведь хорошо. Редко бывает. А за нож тебе браться не нужно. Не получится. Ты плачешь часто. Кто плачет - тот себя жалеет и людей. Не получится у тебя убивать.
- Разве плакать - значит себя жалеть? - поразилась Даша.
- Понятное дело. Не только себя, конечно. Себя кто ж не жалеет? Только у некоторых кровь легко бурлит, ярость да злость в голову бьет. Других жадность и азарт пьянит. Тогда и нож в руке оказывается, да и сам на клинок лезешь. Мужское это дело. Грубое.
- А ты сам-то, из каких? Из злых или азартных?
- Я из средних. На жизнь зарабатываю. Нужно и за нож возьмусь. Только без особой радости.
- А женщина, значит, не может ножом ткнуть когда нужно?
- Какая и способна легко кровь пустить. Вон, твоя хозяйка - она, ого чего могла, когда две руки было. А тебе зачем? Ты лучше так оставайся. Мне нравится.
- Ну тебя, дурака, - пробормотала смущенная Даша.
Ручей булькал, бежал, как ни в чем не бывало. Что ему какие-то полгода? Он тысячу лет здесь булькает. Даша боялась, что нанесло грязи, но с виду дно оставалось твердым и чистым. Дождик очень кстати перестал. Даже солнце выглянуло. Серебристый корпус "Тисот" девушка увидела шагов с десяти. Добежала, выхватила из воды.
- Вот они! А говорил - Рачий ручей, Рачий ручей! Ничего я не запуталась!
Кольца искали долго. Лохматый умерял пыл подружки, заставлял прочесывать русло разумно, по порядку и без спешки. Одно из колец Костяк отыскал у самого берега. Когда прошли по течению в пятый раз, парень решительно сказал:
- Хватит. Видать унесло, или подхватил кто.
- Кто? - жалобно заныла Даша. - Зачем кольца даркам?
- Что они, по-твоему, глупее людей? Да только, скорее, твои колечки птица какая вытащила. Попугаи все блестящее любят. Еще повезло нам, нашел бы кто разумный - весь клад бы подчистил. Сейчас перекусим, и к парому.
- Лучше потом покушаем, - сказала Даша, с внезапной робостью оглядывая бугристую пустынную степь. - Пойдем быстрей к переправе...
Костяк быстро вывел подружку на дорогу. Идти по ровному, было куда легче, и кладоискатели оказались у переправы задолго до заката.
- А ты здорова шагать, - одобрительно сказал лохматый. - Я даже не ожидал. Выносливая.
- Куда мне до тебя, - честно призналась девушка. - У меня ноги сейчас отвалятся.
Они плюхнулись на разостланный мешок, не торопясь съели оладьи, с наслаждением запивая обед кисленьким компотом. Снова накрапывал дождь, но сейчас это было даже приятно. Костяк вынул добычу:
- Перстенек ценный, но с этим браслетом не сравнить. Даже не скажу сразу, сколько за такую редкость выручить можно. Уж не меньше, чем Гвоздь за ту "шкатулку для драгоценностей" получил, когда с умом перепродал. Надо же, циферки здесь какие тонкие. Как такую штуку назвать?
- Волшебный счетчик жизни, - сказала девушка, поудобнее вытягивая босые ноги.
- Даша, - сказал лохматый, не поднимая головы, - ты над мной не смейся. Закон у нас правильный, ты не спрашиваешь - я не спрашиваю. Только я не совсем тупой. Я странный ожег у тебя на руке еще в первый раз, тогда, на пароме, видел. Он у тебя и сейчас заметен. Думаешь, трудно догадаться?
- Я не вру, - смущенно сказала Даша. - Это приборчик для отсчета времени. Вот здесь стрелочки были. Сейчас сплавились, ничего не разберешь. Одна стрелка доли суток показывала, сутки на циферблате на двенадцать частей разбиты. Другая стрелка меньшие доли суток показывала. Ну, чтобы точнее время знать. Понял?
- Нет, - честно сказал лохматый. - Слишком умно. Но спасибо что сказала.
- Да я врать и не хотела. Я, если хочешь, могу тебе подробно объяснить. Прибор, конечно, совсем сломанный, но может тебе интересно будет. Я тебе, лохматый, вполне доверяю.
- Доверять нужно осторожно. В замке пыточные подвалы имеются. Плохое место. И мне, и тебе язык быстро развяжут. Но, уж очень мы с тобой Закон соблюдаем. Оно и правильно, только...- Костяк моргнул. - Мне тебя спросить нужно.
- Ну, спрашивай, - нервно сказала Даша.
- Ты - Пришлая?
- Это как? - неуверенно спросила девушка. - Что не из Каннута, ты и так знаешь.
- Оттуда? - парень украдкой ткнул пальцем в небо.
- Из тучи шлепнулась? Вряд ли, от меня бы мокрое пятно осталось.
- Не крути. Из Верхнего мира? И ты, и этот Док Дуллитл? Я слыхал, так бывает. Редко, но бывает. Угадал, да?
- Что ты шепчешь? - сердито зашептала Даша. - Одни сидим. Не знаю я, сверху или снизу. И как это всё получилось - не знаю. Умерла я там, понимаешь?
- Умерла? - на узком лице лохматого промелькнуло оживление. - Значит, обратно не уйдешь?
Даша отшатнулась:
- Вот ты скотина! Я ему говорю, что умерла, а он радуется! Ворюга ты бессовестная.
- Извини. Я просто подумал.... Здесь же ты живая.