- Стопочки-то откуда? - спросил Доктор, чтобы разрядить обстановку.
- Из директорского кабинета в "Агропроме", - мрачно буркнул Звонарь. - Свадебный подарок от ребят.
- А… - протянул Доктор и замолчал, наблюдая, как сталкер ловко вспарывает десантным ножом консервную банку.
- Ну, будем. - Лешка разлил водку.
- С утра? - недовольно поморщился Доктор, но стопку взял.
Выпили.
- Прав ты вчера был, Док, - помолчав немного, признался Лешка. - Так что, выходит, зря я на тебя наехал, ты уж прости меня, дурака. Хотя, если по-честному, у меня в голове не укладывается, как такое может быть. То она беременна, то нет, то есть живот, то нет. И ведь давно уже так мучается, каждый раз, когда ребенок возвращается, сознание от боли теряет, только никому не рассказывает. А мне, дураку, хоть бы хны… Я ведь и не знал ничего, я же редко дома бываю, сам понимаешь, сталкер с Зоны кормится, а у меня еще и семья. Я уж Сидоровичу и памперсы заказал, обещал достать, старый кровосос, только цену заломил - даже не скажу какую, все равно не поверишь.
- Почему же не поверю? - удивился Доктор. - Очень даже поверю, памперсы в Зоне товар редкий, а значит, и цена соответствующая. Только мне почему-то кажется, что памперсы вашему с Катериной дитятке могут и не понадобиться.
- Как это? - опешил Лешка.
Видишь ли, непростой ребенок у вас с Катериной, - осторожно начал Доктор. - По сути дела, он уже родился, а домой, то есть в материнскую утробу, возвращается только время от времени, ну, как ты на Кордон, понимаешь? Похоже, что телепортируется или трансгрессирует, как хочешь, так и называй, дело ведь не в названии процесса. Не ребенок, а живая аномалия, причем неизвестно, на что еще эта аномалия способна, но подозреваю, что на многое. В общем, сталкер, давай буди Катерину, потихоньку собирайтесь, и пошли ко мне на Болота. Здесь ее оставлять ни в коем случае нельзя, без моего присмотра твоя гимназистка наверняка погибнет. Да и народ, если узнает, что ребенок… не совсем человек, всякое учинить может.
- Нас с Катериной здесь любят, мебели вон сколько натащили, посуды… - начал было Лешка, но осекся.
Всякого он в Зоне навидался, всего в Зоне много, особенно много смерти, только вот любви - маловато. Климат в Зоне для любви неподходящий, наверное.
- Я сейчас, - заторопился сталкер, убирая бутылку. - Катерину разбужу. И еще надо у Сидоровича патронов прикупить к дробовику, а то у меня мало осталось.
- Прикупи, - согласился Доктор. - В общем, через час я вас жду возле тропинки, что ведет на Болота. Договорились? Остальным скажи, что Катерине требуется постоянное медицинское наблюдение. Тем более что это правда. А про ребенка - молчи. Даже Сидоровичу ничего не говори, хотя старый барсук, наверное, уже сам кое о чем догадался. А Болт - он и так все поймет, на то он и вожак. Только вожак бережет свою стаю, а вы теперь его стае не совсем свои, так что на его помощь особо не рассчитывай, разве что на нейтралитет. Ну, пока, у меня тут еще кое-какие дела имеются. Будь.
Дел у доктора никаких особенных не было, просто он и в прошлой жизни не любил присутствовать при семейных сценах, а уж сейчас и подавно.
Они гуськом шли вдоль старой железнодорожной насыпи. Впереди Доктор, в середине Катерина, Лешка - замыкающим. Поначалу сталкер хотел идти первым, но Доктор не согласился. Пробурчал, дескать, угробить нас хочешь, и зашагал впереди. К удивлению сталкера, примерно через час ходьбы с тропинки, которая вела к проходу на Болота, они свернули и направились к железнодорожной насыпи, причем Доктор предупредил, чтобы никто и не вздумал ступить на ржавые рельсы. Болота во всем своем гнилом великолепии расстилались по ту сторону насыпи, и оттуда доносились странные клекочущие и чавкающие звуки явно механического происхождения, словно где-то посреди радиоактивной трясины работал земснаряд или велась добыча торфа в промышленных масштабах. На Лешкин вопрос о происхождении этих звуков Доктор пожал плечами и сказал:
- Ирригаторы работают.
- Какие еще ирригаторы? - удивился Лешка.
Обыкновенные, - объяснил Доктор. - Снорки-ирригаторы осушают болота, земснаряд у них здесь, жижу с одного места на другое перекачивают. Уже несколько лет качают, все никак выкачать не могут. Да им результат и не важен, им процесс важен.
- А зачем они качают тогда? - Лешка пытался вспомнить, кто такие ирригаторы, вроде бы раньше он о таких монстрах не слышал. Потом вспомнил, что так звали осушителей болот, и вовсе запутался.
- Потому что они ирригаторы, - терпеливо объяснил Доктор. - Они только и умеют, что жижу по трубам гонять, да еще жрать. А до всего остального им дела нет.
- А почему на них радиация не действует? - тупо спросил сталкер.
Потому что они снорки, - отрезал Доктор и скомандовал: - Стоп. Где-то здесь должен быть тоннель.
Тоннель обнаружился в зарослях ивы-неумирайки. Обыкновенная бетонная труба под насыпью, диаметром метра два. Вход в трубу был словно бы затянут почти невидимой радужной пленкой, выпучивающейся наружу гигантским мыльным пузырем.
Доктор вытащил из-за пазухи брезентовой робы нечто похожее на небольшой планетарий - два усыпанных светящейся сыпью шара, соединенные друг с другом гибкой перемычкой, - и принялся осторожно поворачивать один относительно другого. Такого артефакта сталкеру до сих пор видеть не приходилось, но спрашивать было неудобно, к тому же артефакт как раз сработал. И как сработал!
Поверхность пузыря пошла радужными волнами, потом пленка раздалась, мгновенно охватив Доктора со спутниками со всех сторон, вывернулась, и они неожиданно для Лешки оказались с другой стороны насыпи.
Лешка и раньше бывал на Болотах, только в сравнении с тем Великим Болотом, которое простиралось перед ними, те Болота казались так, болотцами, следами козьего копытца незадачливого Иванушки-мутанта. Место, а точнее, время этому Болоту было где-нибудь в Мезозое, а уж никак не в двадцать первом веке.
- Ну, вот мы почти и пришли, - с облегчением сказал Доктор, убирая артефакт за пазуху.
И тут перед ними появилась Тварь.
Мощно разбрызгивая трясину, из черного бочага поднялась трехметровая громадина, в которой Лешка с трудом признал кровососа. Очень большого кровососа. А Большое Болото впереди них взрывалось новыми фонтанами грязи, одну за другой рожая тварей поменьше, и все они были голодными и, выбравшись на поверхность, передвигались по трясине легко, как водомерки. Добыча была ничтожна, твари даже в стеллс не входили, но все-таки это была добыча.
Спереди наседали твари, а позади уже сгустилась радужная пленка, которая не пускала назад, не оказывая при этом никакого сопротивления, просто разворачивала человека - и все. Иди, откуда пришел.
Лешка попытался впихнуть Катерину в тоннель, но проклятая пленка не пускала, и он, отчаянно выматерившись, сдернул восьмизарядку с плеча и шагнул к Доку, прикрывая собой женщину.
Болотная Тварь нависла над растерянным Доктором, раскрылась опрокинутая багровая корона щупалец на подбородке, отчаянно забухал Лешкин дробовик, только нипочем были этой Твари ни разрывающие плоть "турбинки", ни картечь. Лешка сорвал было с пояса гранату - все равно умирать, так хоть не так гадко, но тут за спиной дико закричала Катерина, и Тварь остановилась.
Перед безобразной мордой Твари прямо в воздухе висел маленький ребенок. Ребенок был красным, мокрым и сморщенным, с болтающейся, похожей на червяка пуповиной, он разевал в неслышном крике беззубый рот, а ручонками пытался ухватить Болотную Тварь за щупальца.
Тварь пятилась и пыталась скрыться в Болоте, но ребенок никак не хотел оставить ее в покое. Испуганная Тварь неуклюже плюхнулась на спину, отчаянно задергалась, разбрызгивая болотную грязь и пытаясь ввинтиться в глубину, и это ей наконец удалось. По всему пространству болота захлюпало, монстры один за другим скрывались в родной трясине, и скоро от них ничего не осталось, кроме странного мясного запаха и медленно зарастающих ржавой ряской нефтяно-черных пятен.
Ребенок пропал, словно его и не было, а лежащая у входа в тоннель Катерина страшно завыла и потеряла сознание.
- Док, - заорал Лешка. - Катерина!
- Бери ее на руки, авось донесем, - скомандовал Док. - Ну же, да брось ты свой рюкзак, потом вернемся, подберем.
- Что это было? - спросил сталкер, когда они добрались до дома Доктора, уложили Катерину в постель, накачав ее обезболивающим, и вышли на крыльцо покурить.
- Сына не признал? - ответил Доктор. - Это и есть твой сын, сталкер. И, похоже, ничего тут уже не поделаешь.
6
Лешка пробирался по Большому Болоту к знакомому тоннелю под железнодорожной насыпью. Доктор рассказывал ему, что это хотя и не единственный путь из Большого Болота в привычную Зону, но самый удобный, если, конечно, ходить умеючи и пропуском запастись, то есть "планетарием". Остальные дорожки были куда хуже, пусть пройти по ним можно было и без артефакта, но только при очень большом везении. Везунчиком сталкер себя не считал, а потому двигался к бетонной трубе, с удовольствием ощущая за пазухой тяжесть завернутого в тряпицу "планетария". Редкостный артефакт он отыскал сам. Как выяснилось, на Большом Болоте существовало множество аномалий, начиненных весьма ценным хабаром, хотя добывать его оттуда было весьма рискованно.
Хорошо Доктору! Эскулап Зоны умудрился приспособить для добычи артефактов здоровенного псевдопса, тварь почти разумную, но фантастически коварную, по определению приручению не поддающуюся. Когда сталкер спросил, как Доктору это удалось, тот только пожал плечами, буркнул что-то вроде "договорился" и ловко перевел разговор на другую тему. Свой "планетарий" Лешка выудил самостоятельно из сложной аномалии, прозванной сталкерами "оно". "Оно" рассталось с артефактом неохотно, чуть не сведя сталкера с ума мощными импульсами "пси", но смилостивилось и не убило, только по мозгам словно теркой прошлось. Доктор, увидев в руках сталкера "планетарий", сначала удивился, а потом хмыкнул и сообщил, что сталкеру просто невероятно повезло, а может быть, и не повезло, может быть, дело совсем в другом, может быть, "оно" приняло Лешку за своего.
Что Док при этом имел в виду - было непонятно, точнее, не хотелось понимать. А Катерина - та вообще ничего не сказала, только улыбнулась растрескавшимися губами и снова впала в болезненное забытье. Ребенок пропадал и возвращался все чаще, и Док почти все время держал женщину на обезболивающем. Наконец однажды поутру ребенок исчез и не появился ни вечером, ни на следующий день.
И тогда Лешка почистил дробовик, рассовал по контейнерам добытый на Большом Болоте хабар, сменил батарейку в гитаре и отправился на поиски. Да и надоело ему, честно говоря, Большое Болото до слепых псов, захотелось чистой Зоны, если только Зону можно вообще назвать чистой.
Ходить по Болоту он уже наловчился и с местными опасностями разбираться умел. К сноркам-ирригаторам близко подходить не рисковал, так, разочек издалека полюбовался на грязных насекомоподобных существ, бывших некогда людьми, копошащихся вокруг извергавшей фонтаны грязи неутомимой, словно только что с верфи, землечерпалки, - и хватило.
Болотные Твари, конечно, встречались, но в таком количестве, как в первый раз, не собирались никогда. Док однажды полушутя-полусерьезно сказал, что никакое это было не нападение, а самая настоящая торжественная встреча, и когда Лешка сообразил, кого могли встречать жуткие существа, - ему стало зябко и неуютно.
У зева трубы он неторопливо настроил "планетарий", подождал, пока пленка вывернется и выбросит его на другую сторону насыпи, и, мгновенно оценив обстановку, понял, что влип.
Метрах в двадцати от насыпи горел костерок, возле которого расположились человек десять бандитов. Еще парочка мордоворотов несла караул у входа в тоннель. Успев удивиться непривычному для бандюков вооружению - автомат "Вал" не у каждого приличного сталкера имеется, а откуда они у этих отморозков - и вовсе непонятно, - сталкер получил прикладом по башке и вырубился.
Очнулся Лешка от того, что на затылок ему кто-то щедро плеснул холодной воды. Только лучше бы сталкеру не приходить в себя, потому что то, что он увидел, его отнюдь не обрадовало.
Один из бандитов, судя по всему - главарь, сидел на железнодорожной шпале и с каким-то брезгливым любопытством смотрел на него. Автомат главарь держал на коленях, небрежно вроде бы держал, но был в этой кажущейся небрежности некий профессиональный шик. Многое было в этом бандите неправильно: несмотря на то, что креозотовая пропитка давным-давно высохла, на шпалу был аккуратно постелен полиэтиленовый пакет. Глянцевый пакет с броским логотипом какого-то сетевого супермаркета. Бандиты, беспокоящиеся о чистоте собственных штанов, в Зоне встречаются довольно редко. Но не так редко, как новенькие полиэтиленовые пакеты с логотипами столичных магазинов. Да и лицо у бандюка было не бандитское - жесткое лицо, жестокое даже, но никакой свойственной уголовным физиономиям расхлябанности и одержимости в нем не наблюдалось. Напротив, это было лицо очень собранного и знающего, что делать, человека. Военное лицо.
Да он и не скрывал особенно, что никакой не бандит, потому что под распахнутым просвинцованным плащом на нем была ненавидимая всеми вольными сталкерами темно-синяя форма наемника. Посреди небольшой поляны, словно какой-то дурацкий "Бум-бокс", перемигивался сам с собой разноцветными огоньками "планетарий".
- Поговорим, - не предложил, а просто констатировал наемник и показал тщательно выбритым подбородком на артефакт. - Какая интересная штука! Мне кажется, ты умеешь ею пользоваться и прямо-таки горишь желанием научить меня. Кстати, прими к сведению, я предлагаю только один раз.
Отмалчиваться было бессмысленно, но Лешка тянул время. В голову почему-то лезли совершенно дурацкие мысли, например, чем это таким ему скрутили руки, потом понял, что скотчем, и удивился - скотч в Зоне тоже штука довольно редкая. Наконец он спросил:
- Что вам надо?
Сэр, - издевательски напомнил наемник. - Не забывай добавлять "сэр", сталкер. А что мне надо - я уже сказал и повторять не буду. Усвоил?
- Не стану я ничего показывать, - угрюмо сообщил Лешка, понимая, что наемники умеют добиваться своего разными способами и чего-чего, а профессионализма у них не отнимешь.
- Ну, ну… Что ж, как говорится, была бы честь предложена, - пожал плечами наемник, и негромко позвал: - Фельдшер!
- Сэр? - Один из мнимых бандитов, расположившихся у костерка, стряхнул с себя фальшивую уголовную ленцу и мигом оказался рядом.
Тот, кого наемник назвал Фельдшером, и в самом деле напоминал медика, только не фельдшера, а скорее уж санитара из желтого дома, здоровенный увалень с немного дебильной физиономией и закатанными по локоть рукавами белесой от пота камуфляжки.
- Укол ему, - приказал наемник. - Когда подействует - развяжи. Под уколами они все смирные.
И пояснил, обращаясь уже к Лешке:
- Вообще-то в присутствии Фельдшера все и так смирные, правда, Фельдшер?
- Так точно, сэр, - подтвердил громила, самодовольно ухмыльнувшись. Шприц он держал в двух толстенных пальцах, словно только что пойманного комара, и Лешка некстати подумал, что автомат в этих лапищах смотрится, наверное, как шприц. - Ну-ка. - Фельдшер рывком перевернул сталкера, ловко вонзил иглу ему в бедро, надавил на поршень, выбросил шприц, распорол скотч на запястьях и щиколотках сталкера, отдирая широкие ленты вместе с клочками кожи, и отрапортовал: - Готово, сэр! Разрешите идти?
- Иди, - махнул рукой наемник. - И скажи остальным, чтобы сворачивались. Скоро выступаем.
- Есть, сэр, - рявкнул Фельдшер, повернулся и направился к остальным.
- Где мутант? - почти ласково спросил наемник. - Ты ведь хочешь рассказать мне, где сейчас находится мутант? Правда ведь, сталкер?
Лешка и в самом деле очень хотел. Почему-то он только сейчас понял, каким был дураком, что сразу не доверился этому волевому и опытному человеку, который прекрасно знает, как разрешить любую Лешкину проблему, да что там мелкие проблемы рядового сталкера! Этот человек мог разрешить любую проблему в Зоне, этот человек был суров, добр, ужасен и прекрасен одновременно. Этот человек, без всякого сомнения, был Богом. И Лешка принялся рассказывать. Он говорил и говорил, стараясь быть полезным Богу, потому что не быть полезным - означало умереть, а умереть без соизволения Бога - означало разгневать его. Он рассказывал о себе и Катерине, о Ведьмаке, Бей-Болте, Докторе и его ученом псевдопсе, о Ваське-Мобиле и Берете. Рассказывал о внезапно прорезавшемся у него умении слышать и прозванивать Зону, рассказывал, отчаянно размахивая руками, потому что человеческих слов не хватало, но Бог не понял его и хлестко ударил по лицу, после чего громогласно вопросил:
- Где мутант, я тебя спрашиваю, гнида чернобыльская?
И Лешка заплакал от счастья, потому что Бог соизволил коснуться его, и заплакал от огорчения, потому что не мог сказать Богу, где мутант. Ведь он действительно не знал, хотя уже догадался, о каком мутанте спрашивал его Бог. Лешка снова принялся рассказывать, но Бог снова его не понял, и сталкер замолчал.
И тогда Бог воздел огромную, сияющую на солнце длань, и Лешка осознал, что сейчас умрет от руки Бога, и ему сделалось радостно и жутко одновременно. Потому что, умерев от руки Бога, он становился частью его…
Но Богу помешали. Пространство за спиной Бога выпучилось гигантской каплей-слезой, и в ее прозрачной тверди явственно обозначилось обиженное, перекошенное беззвучным криком детское лицо. Сердитое существо из капли не считало Бога Богом, а значит - являлось его противоположностью, и Лешка пополз к нему, чтобы заступиться за оскорбленное Божество, но не успел. Существо протянуло пухлые, словно перетянутые ниточками ручонки и принялось неумело сминать пространство вокруг Лешки, причем сам сталкер решительно ничего не почувствовал, зато одетые в синие бронекомбинезоны фигуры вокруг него изломались, брызнули красным и смялись в нелепый комок, повисевший немного над поляной, а потом упавший на нее с жутким мокрым звуком. И тогда страшное лицо по-детски бессмысленно рассмеялось, показывая слабые молочные зубы, и наконец сгинуло. А одурманенный наркотиком сталкер остался возле загаженного кровавыми брызгами входа в тоннель оплакивать так и не убившего его Бога. И молился ему, уже мертвому, до тех пор, пока не впал в тяжелый наркотический сон. И только тогда он наконец умер вместе с Богом.
Когда Лешка очнулся, стояла глухая ночь. Экран ПДА зеленовато мерцал в темноте, и по нему сталкер определил, что до рассвета еще далеко. Покачиваясь от слабости, он поднялся на ноги и включил фонарь, наплевав, что его свет может привлечь каких-нибудь не слишком приятных гостей. Яркий световой мячик запрыгал по поляне, выхватил омерзительную груду слипшейся плоти и обрывков амуниции, оставшуюся от того, что несколько часов назад было отрядом хорошо тренированных и вооруженных мужчин, перескочил на целехонькую гитару, лежащую немного поодаль вместе с вещмешком и небогатым Лешкиным арсеналом, и остановился.