- Все равно не понимаю, - признался Приад.
- Тогда слушай, что я тебе говорю.
- Но ведь все это может быть мой сон, и ты - его часть, а я просто слушаю сам себя, разве не так? - спросил Приад.
- Не могу убедить тебя в обратном. Но ведь это не причина не слушать, верно? Мне нужно тебе кое-что рассказать. Я искал ответы на вопросы у миров тьмы, и они дали мне их, теперь я должен их передать, но не могу сделать это наяву.
- Из-за твоих ран?
Петрок хмыкнул и распахнул меха, под которыми оказался ничем неприкрытый торс и глубокие раны.
Только текла из них не человеческая кровь, а орочий ихор.
- Дело не в ранах, - проговорил он. - Они лишь ослабили меня, сделали уязвимым.
- Уязвимым к чему?
- К нашим врагам. Послушай меня, брат. Слушай. Услышь то, что я сказал бы тебе при жизни, если бы только мог вернуться в наш мир. Я предпринял эту попытку потому, что только таким образом могу быть услышанным.
- Я тебя слушаю.
Ветер усилился, снег завихрился вокруг них, жаля голубыми стеклышками мельчайших осколков ледника.
- Зеленокожих нельзя победить в обычной войне. Даже если наш орден увеличится тысячекратно. Эту трагичную правду открыл мне варп. Но есть способ изгнать их с Рифовых Звезд. Они воюют между собой, племя на племя, орда на орду. Эта междоусобная война была спровоцирована.
- Спровоцирована? - переспросил Приад. - Как? Кем?
- Кто настолько изощрен и коварен, чтобы добиться своего, не вступая в открытый конфликт? Это сделали эльдары. Они не могут отбить у нас Рифовые Звезды, поэтому раздули пламя ненависти между зеленокожими, чтобы те сделали всю грязную работу и достигли того, что сами эльдары сделать не могут.
- Как может кто-либо, пусть даже коварные эльдары, заставить орка действовать в своих интересах? - услышанное поразило Приада.
- Они украли то, что оркам дорого. Древнюю реликвию большой важности. Челюсти почитаемого военачальника, вождя и чемпиона, почти священной для орков фигуры.
- Челюсть… - пробормотал Приад, и ему наконец стала приоткрываться подоплека событий.
- Кражу совершили эльдары, которых ты двенадцать лет назад зачищал на Баал Солоке. Они намеревались принести реликвию в человеческий мир и оставить достаточно доказательств, чтобы орки сочли человечество виновным в преступлении.
- Но челюсть была уничтожена! - воскликнул Приад.
- В конечном счете, это только помогло эльдарам. Следы заметены.
- Теперь понятно, почему тот ублюдок хохотал перед тем, как я его прикончил. - Приад наконец припомнил деталь, которая все время ускользала от него, но подспудно тревожила.
Петрок пожал плечами и вновь тревожно оглянулся на надвигающийся шторм. За его спиной линия горизонта утратила четкость, воздух затуманили снежные вихри. У них над головой яркие звезды стали бледнеть и гаснуть.
- Больше десяти лет, - Петрок продолжал рассказ, запинаясь, словно терзаемый внутренней болью, - духи варпа и темные эльдары подкидывали племенам зеленокожих догадки и предположения, в снах и видениях показывали им, где искать реликвию. Следствие - войны между кланами, распри. Целые миры на территориях орков были уничтожены в междоусобных конфликтах. Теперь это безумие выплеснулось на территорию нашего протектората. Манипулируемые эльдарами орки носятся по Рифовым Звездам в поисках своей реликвии и убивают друг друга за право ее обрести.
- Что же нам делать?
- Отдать реликвию зеленокожим.
Приад недоверчиво рассмеялся и напомнил:
- Но она утрачена! Разрушена!
- Не полностью.
- Но…
- Каждый осколок содержит достаточное количество генетического материала, - Петроку пришлось повысить голос, чтобы быть услышанным сквозь завывания ветра. - Достаточно, чтобы доказать зеленокожим его подлинность. Спроси Хирона. Такая работа под силу нашим апотекариям. Мы…
Ледник содрогнулся. Налетая из сгустившейся на юге непроглядной тьмы, порывы шквалистого ветра яростно швырялись ледяными кристаллами, так, что воинам пришлось даже прикрывать глаза.
- Время вышло! - крикнул Петрок. - Шторм настиг меня! Ты должен уходить!
- Но…
- Выбирайся отсюда, друг! Выходи на луг и просыпайся!
Петрок развернулся и, закутавшись в меха, тяжело побрел навстречу буре.
- Подожди! - закричал ему вслед Приад. - Я должен знать больше!
- Уходи!
- Я не могу бросить тебя здесь!
- Ты должен! - выкрикнул Петрок, на миг оборачиваясь к нему. - Иди! Брат, неужели ты не понимаешь, что эльдары прознали о моих изысканиях? Они нащупали меня через варп и знают, каковы мои цели и намерения! Они хотят заставить меня замолчать навсегда!
- Петрок!
- Убирайся отсюда, или все мои усилия пропадут даром! Приад, пожалуйста! Уходи!
Вокруг закружил беспощадный буран, и Приад тут же потерял из виду брата-библиария.
- Что ты имел в виду, говоря о Хироне? Что ты хотел сказать?
Петрока уже не было рядом. Приад пребывал в смятении. Его мучил сон, который начинался так приятно, а теперь вышел из-под контроля. Он попятился назад. Вокруг бушевала вьюга, словно желая сбить его с ног. Стало ясно, почему Петрок одел его в доспехи.
Среди белых косм метели шмыгали темные сполохи - нечто текучее и черное, с острыми краями, это странное нечто кружило вокруг, подбираясь к Приаду.
Обернувшись в надежде увидеть хоть проблеск дневного света, который вывел бы его обратно на поле, Приад ничего не смог разглядеть. Перед ним простирался бескрайний пустынный ледник в объятиях ночи. За спиной у него послышались звуки рассекающих воздух клинков. Сквозь вой бури прорезались яростные вопли. Мимо пролетели осколки льда, забрызганные человеческой кровью. Кто-то захохотал.
Рядом с Приадом появился черный пес и посмотрел ему в глаза, его лоснящаяся шерсть была покрыта инеем.
- Веди меня! - крикнул ему Приад.
Пес побежал, а следом за ним, сопротивляясь силе ветра, зашагал по голубому льду Приад.
Вот и холодный дневной свет. Он вышел на край поля. Солнце спряталось, осталось серое небо и шелест пепельно-белёсых колосьев. Тени под деревьями сгустились и стали черными, словно чернила. Пес бежал вперед. Рядом с ним в воздухе трепетали несколько снежинок.
Приад пошел по полю, меж кивающих колосьев. Подул сильный ветер, и шелест нивы, похожий на шипение, стал громче. Горы затянуло низкими тучами и занавесило дождем. Большие участки поля были сжаты, стебли срезаны и мертвые колосья были свалены в кучи средь жнивья.
- Я хочу сейчас проснуться, - вслух сказал Приад.
Черный пес обернулся, жалобно заскулил и помчался прочь, не обращая внимания на оклик Приада.
- Хочу сейчас проснуться, - повторил сержант, оглядываясь по сторонам.
Он замерзал. Темные тени из-под деревьев выбрались на открытое пространство, превратившись в высокие заостренные силуэты, которые неуклонно приближались к нему, скашивая колосья взмахами острых лезвий.
Он начал натыкаться на стебли. Те колосья, мимо которых он шагал, звенели и лязгали по его набедренной броне. Взглянув вниз, он обнаружил, что это уже вовсе не колосья. Каждый стебель превратился в изогнутое лезвие в форме змеи. И каждый шипел.
- Хочу немедленно проснуться! - вскричал Приад. - Во имя Трона, пусть я проснусь! Пусть проснусь!
Фигуры наступали, черные, блестящие и тощие как скелеты, их лезвия срезали за раз множество стеблей-змей, которые падали наземь, шипели и истекали кровью.
- Пусть я проснусь! - завопил Приад. Он чувствовал, как ему на плечи навалилась ледяная тяжесть смерти. И он не смел оглядеться по сторонам. Только слушал размеренный свист лезвий, все ближе и ближе.
- Я желаю проснуться! - потребовал он.
И проснулся.
XIX
"Змеебык" вышел на орбиту Баал Солока и встал на высокий якорь. Внизу лежал безмолвный мир. На сигналы боевого корабля фратрии никто не отвечал.
Приад не стал рассказывать о своем сне, хотя память о нем была свежа на протяжении нескольких дней. Петрок так и не вышел из комы. Брат-сержант часами просиживал возле его койки, пытаясь разглядеть в его неподвижном лице хотя бы намек на то, что привидевшийся ему сон был не просто сном.
Наконец, когда Дамоклы облачились в боевые доспехи и приготовились к высадке, Приад отозвал Хирона для разговора и поведал ему обо всем, что видел во сне.
- Ты должен рассказать об этом Аутолоку, - решил Хирон.
Приад покачал головой:
- Нашему ветерану и так придется несладко, принимая во внимание прочие мои планы. Скажешь ему, когда я уйду.
- Что это значит? - удивился Хирон.
* * *
Отделение "Дамокл" собралось на оружейной палубе, сверкая восстановленными и отремонтированными доспехами. Аутолок стоял в строю вместе со всеми.
Слуги облачали Приада в доспехи. Они обмотали его руки и торс льняными и кожаными полосами, натерли маслами и тщательно соединили сегменты доспехов, смыкая в определенном порядке провода и регулируя системы. Броня Приада была доведена до совершенства и безупречно отполирована до зеркального блеска. Оружейники потрудились на славу. Приад поймал себя на мысли, что почти ожидал увидеть капитанские знаки отличия на шлеме.
Пока закрепляли силовую перчатку с молниевым когтем, он присел на точильный брус. Слуги умаслили и заплели его черные волосы, чтобы не мешали одеть шлем. Ему принесли меч и болтер. В подсумки разложили боеприпасы.
Молниевые когти уже на месте. Приад сжал кулак, проверяя работу клинков. Затрещали разряды энергии, когти засветились яростным голубым светом, похожим на цвет ледника Краретайра.
Когда оружейники отошли, Приад встал и кивком поблагодарил их. Взял из рук слуги шлем.
Пересек палубу и присоединился к братьям.
- Обряд, апотекарий, - повелел он.
Хирон кивнул и достал из подсумка флягу - медную, с тусклыми цинковыми ободками.
Обряд приношения воды, Дамоклы не могли пренебречь этой священной традицией. Девять воинов в броне, целое десантное отделение, и с ними грозный дредноут, окружили коленопреклоненного апотекария, который открутил пробку и уронил несколько капель на ладонь пластинчатой перчатки. Броня Железных Змеев была серой, с красно-белой каймой по наплечникам, и отполирована до зеркального блеска. Скатившиеся капли воды прочертили на сияющем керамите перчатки Хирона черные полосы. Братья нараспев произносили слова священного ритуала, их голоса в динамиках шлемов звучали невыразительно и резко, а Хирон тем временем по капле ронял воду на палубу. Драгоценная вода бурных соленых океанов их родного мира, Итаки.
Они были рождены в мире морей и вышли оттуда подобно великим морским змеям, в честь которых орден получил имя. Образ Великого Змея символизировал Бога-Императора, которому служили эти Астартес, бороздя космос. Куда бы они ни отправлялись и что бы ни делали, всегда и везде свершался обряд приношения живой воды океанов Итаки, крови Императора.
Они - Адептус Астартес ордена Железных Змеев. Ритуал напомнил им о торжественной и вечной присяге. На их наплечниках гордо сиял символ в виде свернувшегося в две петли змея. Они - оперативно-тактическое отделение "Дамокл", и перед ними стоит святая задача.
Воины встали в круг, брат Хирон поднялся с колен и присоединился к ним. Они - боги войны в обличье людей, облаченные в доспехи и внушающие ужас. Они пели обрядовый напев, отбивая ритм правой перчаткой по бедру.
Наконец, песня смолкла, и воины, двигаясь с отработанной четкостью, вогнали в болтеры полные обоймы. Брат Андромак проверил огнемет. Вокруг клешни брата-сержанта Приада снова с треском заплясала голубая молния. Он кивнул. Круг разомкнулся.
- Я пойду один, - сказал Приад.
- Почему я не удивлен, - проворчал Аутолок.
- Двенадцать лет назад я прилетал сюда еще неиспытанным новобранцем. Я выполнил задание, полагая, что дело сделано. Я ошибся. Мне надо завершить начатое. Нужно довести до конца миссию, которую я не смог исполнить тогда. Или я ничем не лучше призывника и не имею права командовать нотаблем. Я должен закончить дело так же, как начал - в одиночку.
- Брат… - начал Ксандер.
- Не надо спорить, Ксандер, - прервал его Приад. - Это не обсуждается. Я иду. Они меня знают. Ждите меня и моих распоряжений. Я призову вас, если будет нужно.
- Коли так, иди. Император защищает, - проворчал Аутолок.
Дамоклам пришлось подчинится.
Приад пошел к воздушному шлюзу и ступил в отсек десантной капсулы. Системы управления летательного модуля были полностью автоматизированы, с мостика крейсера им дистанционно управлял старший пилот "Змеебыка". Приад загерметизировал люки, продул воздуховоды и проверил подачу горючего, высвободил зажимы и сел, и когда освещение кабины потускнело, его стопорное кресло приняло нужное положение.
- Разрешаю спуск, - протрещал вокс.
- Спускай, - ответил Приад.
Сильный удар. Перегрузка. Стремительное движение.
Десантная капсула вывалилась из брюха материнского корабля, откорректировала положение маневровым двигателем, опустила нос и стремительно помчалась к яркому диску Баал Солока.
XX
Приад направлялся в Фуче. Пролетел сквозь затянувшие небо над древним городом облака, и сел на заливной луг, показавшийся ему знакомыми.
Светало. Воздух был серым. Прихватив военное снаряжение, Приад вышел из десантной капсулы. Его никто не встречал. За заливными лугами возвышался старый Фуче, замкнутый и молчаливый.
Приад двинулся к городу по высокой траве пойменного луга. Память рисовала ему дворцовый парк, строго распланированный и ухоженный, но все это давно исчезло. Вокруг дворца верховного законодателя выросли стены из рокрита и сетки. За стенами высился частокол из дерева и сланцевой черепицы и земляные укрепления. Старые, заметил космодесантник. Мхи и лишайники цеплялись за черепицу и покрывали дерево.
- Эй! - позвал он, повысив громкость динамиков. Его зов разнесся по пустынному месту, эхом отразившись от суровой стены.
Не встретив возражений за неимением возражающих, он перелез через стену и частокол и оказался на замощенной площадке перед дворцом.
Ауспик считывал впереди тепловые сигнатуры, на ретинальном дисплее светилась автоматическая сетка прицела. Приад все это сморгнул. Тепло окрашенные силуэты выдавали положение тел и свечение пушечных батарей, замаскированных в дворцовой стене.
- Если не хотите стать моими врагами, - крикнул он, - перестаньте в меня целиться!
Тепловые силуэты пропали где-то в глубине комплекса. Приад услышал торопливые шаги, удаляющиеся по переходам бастиона. Сержант миновал ворота. Во внутреннем дворе никого не было. Поглядев вверх, он увидел, что солнце терпит поражение в схватке с непогодой. По небу бежали облака, собирался дождь.
Приад прошагал к дверям дворца, тяжелым деревянным створам, и поднял кулак, чтобы постучать.
И опустил руку, удивленный тем, что ему вообще пришло это в голову - постучаться. Приад рывком распахнул дверь и вошел. Холодный камень. Мечущиеся отблески. И опять ощущение того, что человеческая жизнь прячется по углам в непосредственной близости от него.
Его шаги прогромыхали по вестибюлю, затем он миновал анфиладу с портретами вельмож и высокими окнами, заполненными серым небом. Где-то пробили механические часы - далеко, в одном из безмолвных залов.
- Эй! - позвал он. - Есть тут кто?
Он услышал приглушенный топот. Появился пес.
На миг Приад даже почувствовал разочарование - пес не был черным. Это была большая бойцовая собака с густой и курчавой серой шерстью. Она посмотрела на него и зарычала.
Приад присел на корточки и свистом подозвал пса.
Тот помешкал, потом подбежал к нему и обнюхал поножи и сапоги.
- Веди меня, - сказал Приад псу.
Животное развернулось и побежало через пустынный зал к массивным дверям. В них Приад тоже не стал стучаться. За дверями оказалась очень просторная палата со сводчатым потолком, воздух в которой был затуманен дымом. Вдоль стен мерцали сотни восковых свечей. В дальнем конце высокого помещения на троне с высокой спинкой сидел маленький сухопарый человек.
- Я пришел, чтобы встретиться с верховным законодателем, - проговорил Приад, который шел к трону следом за псом.
- Ты находишься перед ней, - с этими словами дама привстала с трона.
В визоре Приада вспыхнули хранящиеся в памяти шаблоны распознавания речи, и он спросил:
- Первый секретарь?
Пьеретта Суитон Антони, седая и хрупкая, выпрямилась и удивленно воскликнула:
- Приад?
- Он самый.
- Святая Терра! Я подумала, что ты - смерть моя, пришла меня забрать.
Он шагнул к женщине. Она казалась такой старой и хрупкой.
- Ты - верховная законодательница Фуче? - спросил он.
- Разве женщина не может занимать этот пост? - несмотря на кажущуюся хрупкость, в ней чувствовалась изрядная внутренняя сила. - Великие боги, Приад! Ты ли это? Я… Я не посылала за тобой.
- Меня не вызывали, - ответил Приад. Он прошел вдоль холодной палаты и снял шлем.
- Боги! - ахнула она. - Ты не изменился!
Теперь он подошел к ней достаточно близко, лицом к лицу, чтобы увидеть, что время сделало с ней. Она стала старухой. Потрясающе.
- Я серьезно! - заверила Антони. - Ты совсем не изменился с тех пор, как я в последний раз тебя видела. Ты помнишь это? Прошла целая вечность. Ты, вероятно, позабыл, с твоей-то жизнью.
- Помню. Двенадцать лет назад я пришел сюда по твоему зову.
Она моргнула и подошла к столику по соседству с троном, налила себе бокал вина и выпила. И Приад видел, как дрожат ее морщинистые руки.
- Не двенадцать лет, - поправила она. - Скорее… сорок. Сорок лет по календарю Баал Солока.