- Кто сказал, что я ему доверяю? - изумился я. - Вопрос, доверяет ли он мне… Это он отдал мне часть себя, а мое дело оправдать такое доверие. Видишь ли, мы живем по другим понятиям, чем принято на Земле. Очень серьезно относимся к своим клятвам, и если уж даем слово, то нарушить его способны немногие. Уважать не будут. Никто не скажет: "Плевать я на тебя хотел" или "Я убью тебя", если он на самом деле не собирается это сделать. Тем более никто не скажет: "Я добровольно прошусь войти в Клан, но делать, что мне указывают старшие, не буду". Ага! Наиболее близки к этому самураи. Только мы живем не для господина, а для Клана. Есть долг жизни и долг смерти. Это как… э… правила совместного проживания и правила поведения на войне. Это надо часа три рассказывать, чтобы понятно было, и только основные законы… Ты мне тоже в двух словах не расскажешь Уголовный кодекс с разными другими административными законами и уставы в придачу, но живешь по ним каждый день и прекрасно знаешь, что можно и что нельзя. Глупо было бы посылать сюда кого-то, не понимающего языка и не соображающего, что происходит вокруг.
- А ты соображаешь?
- Поживем - увидим… Я еще один родственник из провинции, вроде Черепахи. Глухая такая деревня без цивилизации, со вспашкой земли на быках.
Лена искоса посмотрела на меня.
- От трактора или грузовика шарахаться не буду, с огнестрельным оружием знаком и в качестве разведки очень пригожусь. Не знаю, чего рейдеры умеют, но я наверняка не меньше знаю про Дикое поле и живущих в нем. Леса похуже, степи получше. А лучше Остроухого и Серой в дозоре все равно никого не найти.
- Я лучше, - сообщила Красотка.
- Ты лучше, - согласился я. - Только такие расстояния, как они, ты пробегать не сможешь. Ты у нас резерв главного командования.
- Не поняла, - просовывая морду между нами и пытаясь заглянуть мне в лицо сказала она.
- Это специальный отряд при военном вожде, - почесав ее между ушами, сообщил я, - который выскакивает из засады. Кому как не тебе этим заниматься.
- Это правильно, - подтвердила кошка. - Я лучшая!
- Вот именно. А теперь лезь обратно и не мешай разговаривать. Как кто-нибудь запрыгнет к нам в кузов, ты его и удивишь.
Она фыркнула и удалилась.
- Ну что еще во мне такого хорошего есть? - задумчиво спросил я сам себя вслух. - Телефон за номером пять для связи и полный фургон добра. Кстати, и для вас подарки имеются. Там отдельно мешок лежит, потом посмотрите. Для вас с Рафиком и для ребенка одежда из эльфийской ткани. Зверь сказал, не надо, чтобы видно было, так верхний слой из обычной ткани, с виду не догадаешься. Полный набор - рубашки, майки, брюки и девочке на вырост несколько вещей.
- Ты хоть представляешь, сколько это стоит?
- Не дороже дружбы, а чтобы в голову не брали, там еще за тысячу экземпляров всех видов и размеров, и, кроме того, отдельные куски "Ткани" на продажу.
Лена изумленно покачала головой.
- Откуда столько? И Леха тогда притащил кучу добра…
- Ну если честно, это трофеи. И тогда тоже. Кто с мечом к нам придет, мы тому орало и разорвем. А попутно разденем, разуем и выкуп возьмем. Можно было пару сотен коней пригнать, но невыгодно. "Ткань" дороже. Может, потом перейдем и на такое, а пока в одном фургоне много не увезешь. Там еще две стокилограммовые "Фляги" стоят. Со змеиным молоком и медом. Ну и по мелочи - "Иглы", "Клей", "Мясо", "Льдинки", десяток "Фляг" поменьше размером.
- Вы и змей доите? - изумилась Лена.
Красотка радостно захихикала.
- Это не змеи, а такие большие ящерицы вроде варанов. У орков вместо домашней скотины. Молоко целебное, очень помогает при разных инфекционных болезнях, способствует укреплению иммунитета. Только пить надо сразу, больше суток не хранится, начинает портиться. Вкус не слишком приятный, но ради здоровья стоит. А мед тоже полезный - при переломах и ранениях очень способствует заживлению. Зверь сказал, что не хуже антибиотиков работает.
Я взглянул на нее и мысленно порадовался, какие они тут прозрачные. Совершенно не умеют закрываться. Наверное, думают, что по лицу ничего не понять, а тут по запаху и движениям все прекрасно слышно и видно. У нас каждый с детства учится себя в броне держать. Это делается настолько автоматически, иногда забываешь, что должен щиты снять, чтобы сделать какие-то определенные вещи. Но зато и не влезут тебе в голову и про чувства не догадаются. Работать с силой под щитами только пауки могут.
- Я, - пояснил Лене на невысказанный вопрос, - из рода Медведей, Черепаха из Волков, есть еще разные, а Леха сам себе род. Потому и Зверь, что своего рода не имеет. У нас имена бывают двух видов. Или как у чукчей - что вижу, то и пою. Но это родители называют. Или со смыслом, когда повзрослеешь. Вот я Живой, потому что чуть не умер, а вместо этого обманул смерть и гуляю. Если надо, можете переименовать в какого-нибудь Ярослава Медведева, от меня не убудет.
Она долго молчала, изредка с интересом поглядывая на меня. Фургон медленно катился, поскрипывая колесами и хлопая брезентовым верхом под ударами холодного ветра. Дорога раскисла от тающего снега, и мы ехали, старательно обходя лужи, чтобы не завязнуть. Впереди все время маячила Черепаха, и иногда мелькали наши волки, прибегавшие к ней с докладом. Я молчал, давая Лене возможность спросить, что ей хочется, и не мешал раздумьям.
- Послушай, - сказала она наконец, - как ты относишься к людям?
Да, вот такого я не ожидал. Еще бы кто мне нормально объяснил, что такое человек.
- Леха говорил, - продолжила Лена, - что вы называете себя Народом, а людей недолюбливаете.
- Ну да, мы Народ, потому что из одного корня происходим. Вот только как людей можно любить или не любить вообще? Каждому согласно поступкам его. Я пока людей не видел, чтобы кого-то считать заранее плохим.
Лена изумленно открыла рот, чтобы возразить.
- Знаю, знаю. Только вот ты уверена, что вы с Рафиком люди? Я не паук, но эта ваша меченость в глаза бросается. Вряд ли вас можно назвать нормальными людьми. Ты можешь дать точное определение, что такое человек? Определение "разумное существо" меня не устраивает. Вон Красотка очень разумное существо, прекрасно понимает, о чем мы говорим, но человеком точно не является.
- Я кошка и не желаю быть вашим человеком, - немедленно сообщила та. - У вас даже нормальных клыков нет.
- Мы поэтому и Народ, что такие, как она и Остроухий с Серой, наши братья и сестры. Не на словах, а на деле. Не думаю, что церковь признает их имеющими такие же души. Народ же признает и верит, что они могут возродиться среди нас. А вот "Человек есть животное о двух ногах, лишенное перьев" - оплевал, если я правильно помню, еще Диоген.
- Но Найденыша не принимали у вас, - возмущенно заявила она.
- Это правда. А живи в Славянске негр, его бы тоже гоняли и плевали в спину. Что, разве не так?
- Значит, разницу между вами ты знаешь!
- Конечно. Ты знаешь, что такое атавизм?
- Хвост, например, у человека…
- Ну не совсем так. Это проявление признаков, свойственных отдаленным предкам, но отсутствующих у ближайших родичей. Может быть и хвост, а вообще патология в развитии и ненормальное функционирование организма.
- Стоп, - сказала она решительно. - А вот теперь объясни, что у него ненормально?
- О, тут мы вступили на очень скользкую почву. Врать я не хочу, а полную правду вам лучше пока не знать. Ты знаешь про список улучшений у эльфов?
- Все знают.
- Так вот, у нас тоже кое-что имеется, но не все стоит озвучивать. У нас лучше регенерация. Мы сильнее и быстрее того же человека. Лучше видим и слышим. Такие, как Черепаха, - это очень высокий уровень, но каждый второй среди Народа - то, что вы называете экстрасенсом. Кто-то может общаться мысленно, кто-то видеть будущее, определять по ауре самочувствие или находить воду и руду с минералами. Много есть всяких разновидностей. А самое главное - у нас у каждого две тени.
- Это как?
- Я не знаю, как объяснить то, что надо видеть. Я смотрю и вижу, кто из какого рода происходит. У Найденыша нет второй тени.
- Но ведь и у нас нет…
- И у орков, и у гномов тоже нет. К людям это не имеет отношения, просто это признак Народа. Если человек не русский, а француз или испанец, ты будешь к нему хуже относиться?
- Нет.
- А кто-то будет, хотя все они люди. Достаточно сказать: вот идет китаец или американец - и моментально появится куча шавок, тявкающих из-за угла. Это называется "ксенофобия" и часто относится к близким видам. Потому что они постоянно пересекаются и рано или поздно сталкиваются в конкурентной борьбе. Успешных не любят, потому что им завидуют. И в глубине души считают, что, если бы не мешали всякие разные, сами стали бы о-го-го. И неважно, что американцы очень разные бывают, не любят всех скопом. А здесь то же самое. - Я глянул искоса на Лену и спросил: - Меченых еще не ловят в Зоне?
Она улыбнулась и не ответила.
- Придет время - начнут. А у нас, наоборот, все меченые и не любят своих нормальных родственников. А я человек…
Красотка опять радостно замурчала.
- …спокойный, - продолжил я, - все люди в целом мне совершенно до… - Я хотел сказать грубость, но глянул на Лену и поправился: - Одного места. Я собираюсь сначала смотреть на их поведение, а там уж как получится. Не пошлют же убежденного куклуксклановца в Африку пообщаться и поработать с тамошними неграми - это плохо кончится. Не надо от меня ждать подобных проблем.
- Все-таки ты удивительно хорошо говоришь по-русски. Ксенофобия, понимаешь…
- У нас в глухой дыре сохранились энциклопедии и словари, но при чужих я собираюсь больше следить за правильным образом деревенского парня и говорить "че?", "куды?" и тому подобное. Лошадям обязуюсь кричать: "Но, залетные…"
Лена засмеялась.
- Ты лучше скажи, я что-то не понимаю, или мы едем не в поселок?
- Сначала заедем в Форт. Чем быстрее избавимся от фургона, тем лучше. Дунай почти очистился ото льда, скинем все это, и вы погрузитесь. Все уже давно готово, только тебя ждали. Да и лучше несколько раз по одной дороге не ездить. Люди, они глазастые, и рано или поздно заметят. Лишние вопросы…
На ночь мы разбили лагерь у маленького ручейка. Я достал из фургона гранулы и запалил небольшой костер.
- Это что? - с интересом спросил Рафик.
- В степи топлива нет, - ставя котелок на огонь, объяснил я. - Там жгут все, включая сухое бизонье дерьмо. А вот деревья ломать нельзя. Поэтому собирают опилки, кору, сучки и другие отходы и прессуют их в такие вот небольшие цилиндрики. - Я продемонстрировал. - Килограмм гранул - как пол-литра бензина. Сейчас с этим проще стало, орки стружки и обрезки дерева не ценят, задешево отдают.
- Нет, не делай этого! - одновременно с Черепахой воскликнули мы, увидав, что Лена протягивает кусок хлеба Остроухому. Она с удивлением посмотрела на нас. - Ты бы еще пирожные предложила… Они плотоядные и плохо переваривают травяную и мучную пищу. Щенкам вообще давать нельзя, пища закисает в желудке… Никогда не кормите их, как человека, со стола. Килограмм-два мяса в день, зимой больше, летом меньше - это нормальный рацион. Утром они уже ели, а в дороге успели зайца стрескать.
- Откуда ты знаешь?
- Доложили, когда прибежали. А вот Мави придется позже кормить, она лежала и отдыхала. Ночью за сторожа поработает.
Волки дружно оскалились в усмешке, Красотка демонстративно зевнула, показывая клыки, и гордо удалилась от костра в темноту.
- А тебе можно есть все?
- У меня с этим проблем нет, - сообщил я. - Никакой кашрут не предусмотрен. В основном, конечно, мясо в разном виде, но, кроме того, мы делаем сыр и творог из молока коров и кобыл. Зерно и овощи вполне нормально. Рыба иногда, просто больших рек на равнинах нет, и она редко бывает. Собственно, вы ж не первый день с Черепахой знакомы. Она что, сильно привередливая?
- Рыбу вот не любит, - сказал Рафик.
- Это ее личное дело. Желудок у нас хороший и способен переварить все что угодно. Это, правда, не значит, что мы должны любить это "все что угодно". А вот кофе я бы попробовал, интересно…
Черепаха пришла, когда все улеглись и затихли. Она села напротив и принялась сверлить меня взглядом. Я старательно делал вид, что ничего не замечаю. На куске брезента разобрал "стечкина" и тщательно протирал каждую деталь. Не будешь следить за оружием, оно откажет в самый неподходящий момент. Даже за обычным ножом надо ухаживать, а пистолет посложнее будет. Я снова собрал его, вставил магазин и сунул в кобуру. Потом принялся за винтовку. Тут она не выдержала и спросила:
- Что дома происходит?
- Урожай был хороший, многие кобылы жеребые, с зелеными мы неплохо торгуем. Многие женщины носят детей. - На это Черепаха скривила рожу. Я сделал паузу и, посмотрев ей в глаза, сообщил: - Койот беременна.
Она улыбнулась улыбкой, которую можно было бы назвать торжествующей, только до меня не дошло, с чего такая радость.
- Мальчик? - утвердительно спросила Черепаха.
- Мальчик, - подтвердил я. - Точно знать пока нельзя, но вот Зверь уверен, что будет примат.
- Надеюсь, он не полез проверять?
- Там без него есть кому. Разрезающая плоть пришла сразу. Всех повыгоняла и долго смотрела.
- Даже так, - пробурчала Черепаха и задумалась, что-то прикидывая.
Разрезающая плоть была одним из старейших членов Совета пауков. За двести лет ей точно перевалило. Специализировалась она на лечении раненых, и свое имя получила за отказ от обычных методов и яростное внедрение того, что можно было назвать хирургией. До нее считалось, что, если оборотень не способен сам заживить рану, незачем ему и жить. А еще она считалась лучшим специалистом по определению отклонений при беременностях еще до рождения. Ее хлебом не корми, только покажи особо интересный случай, и она счастлива.
- Шесть месяцев, - озвучила Черепаха свои размышления. - С кем он еще был?
- Щас я тебе так и расскажу, - насмешливо сообщил я. - Кто такие вещи обсуждает с женщиной, которая сама не прочь?
- Не будь идиотом, если родится ребенок вне Клана, об этом будут и так знать все. И росомахи, и кошки, и лисы с удовольствием подсунут Зверю своих девушек. Это хороший поводок для такого, как он.
- Не родится.
- Ты уверен?
- Я уверен. И, думаю, ты тоже. Сама знаешь, он это может контролировать.
- Я-то знаю, а вот ты откуда можешь…
Я пожал плечами, мысленно сделав зарубку на память - обязательно сообщить. Зверь так и говорил: пауки знают, а вот нам не положено. Очень им хочется указывать, с кем и когда появятся его дети. "Вот им, - сказал он, демонстрируя фигу. - Я знаю, как сделать, чтобы они не появились в объятиях очередной красавицы. Ничего не имею против блондинок, брюнеток, шатенок и рыжих и всегда рад, если они этого хотят, но рожать от меня будут только одна-две, и только те, кто в Клане. Еще не хватает такие подарки направо и налево делать. Я им не Илья Муромец, чтобы сыну потом голову отвинчивать, и тем более не жеребец-производитель".
- Он перевертыш, все что угодно может сделать.
- В кого перевертыш? - быстро спросила Черепаха.
Я мысленно прикинул и не увидел, почему не сказать.
- Волк, лиса, примат, медведь, росомаха, рысь, пума, леопард, кошка, ягуар. И это общая характеристика, у той же рыси пять разновидностей, я не знаю, сколько из них. У остальных тоже много родов.
- Шакал, койот, тигр, лев?
- Таких в Клане нет.
- Значит, ты уверен, что ему нужен личный контакт, - пробурчала она.
- Для полного соответствия - да.
- Но он с ними встречался?
- При мне - нет.
- Очень интересно, - пробормотала она себе под нос. - А орком он может стать?
"Опа, - подумал я. - Какой интересный вопрос. Никогда не задумывался, а ведь она права, если может одно, почему не другое?" И вслух:
- Я не видел.
Черепаха подозрительно посмотрела на меня.
- Раньше ты так не говорил…
- Раньше я вообще ничего не говорил, мы были в другой ситуации. Я больше не телохранитель, он сам меня освободил. Я ведь сказал, что не собираюсь выяснять, кто из нас сильнее. Здесь мы с тобой против всех, младшие не в счет, и я всегда прикрою тебе спину. Нам нужна эта земля, и все, кто будет мешать, заработают себе на голову большие неприятности.
- Что, так плохо? От тебя до сих пор несет смертью, что там было?
- Когда умер Старик, Правильный Лучник об этом узнал сразу. Двое из охраны Старика моментально вскочили на коней и ушли. Одиннадцать остались и попросились в Клан.
- И сколько среди них врагов? - моментально спросила Черепаха. - Их надо было сразу… - Она провела рукой по горлу.
- О пауки! - подымая руки к небу, воскликнул я. - Мудрые и думающие о последствиях и благе Народа. Надзирающие за соблюдением традиций и законов. Какое горе, что не все вы такие глупые, как Правильный Лучник и Черепаха, бегущая по предгорью.
Она снова скривилась, как будто съела что-то кислое, но промолчала.
- За что? - обратился я к ней. - Они были в своем праве - и те, и другие. Вожак умер - они свободны. А что некоторые заранее думали, как им жить дальше, так это не запрещено. На то и голова существует, чтобы ею думать. Тронь их, и многие задумаются, что за порядки в Клане, где гостям клинком по горлу. А равнины об этом непременно узнают очень скоро. Койот права была абсолютно, когда не позволила их прикончить. Правда, двоих потом все равно убили, но за нарушение клятвы. Все по справедливости - закон прежде всего. Нечего было брать чужое.
- Двоих вы нашли, а скольких не поймали за руку?