- С нами очень сильно не в порядке, - удивленно подняв брови, доложил я. - Мы родились в Диком поле и всю жизнь там прожили. Родители наши были с изрядным заскоком, жизнь на природе предпочитали общению с людьми. Мы, как взрослыми стали, решили проверить, где лучше, самостоятельно, а не по рассказам. Много интересного выяснили. - И я со значением посмотрел на стол, куда он спрятал сверток. - Мы хотим хорошо жить, а не огороды полоть и картошку сажать. Здесь есть много того, что стоит купить, а там немало такого лежит бессмысленно, что в Зоне ценится. Очень взаимовыгодный обмен. А что касается мечености… Можно? - Я показал на лежащий на столе ключ от двери. - Не очень жалко? - И демонстративно свернул его в спираль. - Мы хоть и из Дикого поля, но учителя были хорошие, много рассказывали про жадность. Есть желание заработать свой процент, что понятно и объяснимо, а есть желание кинуть. Не стоит нас провоцировать на жесткие меры. У нас отсутствует это… уважение к разным неприятным людям, гномам, оркам и прочим эльфам. Там быстро привыкаешь ценить слово и обманщикам кровь пускать. Дикое поле большое, искать долго будут.
- Ты меня не так понял, - быстро сказал анх.
- Вот и хорошо. Ты меня тоже постарайся понять. Мы свою землю собираемся официально оформить, налоги заплатить и продолжать торговать. Тебя, Трифон, мы уже знаем, и другие посредники нам ни к чему. Больше цепочка - дороже будет. Спасибо за внимание и понимание, - сказал я, вставая и заканчивая разговор. И уже на пороге, открыв дверь, обернулся: - Слушай, я чуть не забыл. Скажи, а есть возможность аппаратуру присобачить на обычные радиоуправляемые модели? Все-таки очень дорого.
- Я проверю, - пообещал анх. - Только это может оказаться еще дороже. Отдельно модель, отдельно аппаратура потом установка. Проще брать у специализированной фирмы, занимающейся производством профессионально.
- Но ты проверишь?
- Нет проблем. Только у меня тоже просьба.
Я всем видом выразил готовность выслушать и сделать.
- Не надо лишних посвященных. - Он скосил глаза на ящик стола. - Вы с Марией в курсе, и достаточно.
- Здесь больше никто и не знает. Если придет кто-то, кроме нас двоих, смело посылай на три буквы… А вот там у нас большое семейство. Ты ж не думаешь, что в одиночку это легко достать и приготовить? Есть такой Алексей Михайлов, из новых приезжих. Третий год на планете, а сумел сестре понравиться и жениться. Вот он нас и соблазнил посмотреть на другой мир. Если с нами что случится, он появится. Есть у нас контрольные сроки. Так что раньше осени новых гостей ждать не надо.
Мы с Черепахой и мохнатой командой сидели на носу медленно идущей вниз по течению баржи. Река меня впечатлила - у нас таких нет, чтобы берег еле виден был. А вот баржи нет. Обычное такое корыто из тонкого металла. Ни нормальных очертаний, ни скорости, ни вида. Хотя есть достоинство - низко сидит в воде, можно причалить к берегу практически в любом месте. Мне гораздо больше понравились два пулемета "Корд" - на носу и в хвосте баржи, и цинки с боеприпасами, погруженные в трюм. Магазинов с услужливыми продавцами в нашем путешествии не предвидится, а готовым надо быть ко всему. Баржу внутри полностью забили ящиками с самыми разнообразными вещами, а наверху, прямо на палубе, в тесной загородке торчали лошади. По одной на каждого и две на фургон. Больше не помещалось.
- Вот это по-русски называется "Жаворонок", - сообщил я Черепахе, доставая из одной из сумок корпус беспилотника и присоединяя к нему крылья. - Очень удобная конструкция, один щелчок, и все встает на место.
Солнце уже клонилось к закату, но пока не устроились по своим местам и меня не перезнакомили с постоянной командой Рафика, пока я не показал каждого своим волкам для обнюхивания и запоминания, мы так и не смогли с Черепахой пообщаться без чужих. Вот и сейчас в стороне стояли Даша и Доцент и разговаривали, время от времени поглядывая на нас. На всякий случай я говорил на мыслеречи.
- Так с какой стати Даша едет с нами? - продолжая собирать самолет, поинтересовался я.
Черепаха помялась и нехотя сообщила:
- Она Сновидец. Иногда такие появлялись среди Народа. Даже помимо желания они видели сны, в которых были события будущего, а иногда и прошлого. Если же Сновидец проходил соответствующее обучение, он мог специально отслеживать будущее конкретных разумных, и чем сильнее он был, тем дальше в будущее мог заглянуть. Вот только не любили Сновидцы делиться своими знаниями. Кому приятно услышать, что тебя вскорости ждет смерть. А вообще будущее, по их словам, можно было изменить, и не делать того, что приведет к печальному результату. Были ситуации, когда они предсказывали что-то, и все убеждались в правильности их предвидения, но были и такие, когда проверить невозможно. Если тебе сказали не ходить туда-то и ты не пошел, как узнать, случилось бы предсказанное или нет. А они могли пользоваться такими предсказаниями в своих интересах.
- И что?
- Ей лучше идти с нами, - твердо ответила Черепаха и замолчала, не желая продолжать.
- Для нее или для нас?
- Если я скажу - для тебя, - насмешливо произнесла она, - поверишь?
- Почему нет? Она явно знала про меня, вот только я подумал что от тебя. Ей это зачем?
- Я не могу ответить, - покачала она головой. - Не потому, что что-то скрыть хочу. Сам знаешь, сделаешь что-то по слову Сновидца, будущее может измениться. А нам это не надо. Она кое-что видела, и не стоит это ломать. Пока во всяком случае. Я учу ее - насколько это возможно. Базовые знания у меня есть. А чем дальше она будет сознательно видеть, тем лучше для нас. Сейчас же у нее жуткий разброс в месяцы и никакого контроля над снами.
- А может, не стоит? Увидит что про нашу жизнь на равнинах да наше перекидывание и испугается. Люди боятся оборотней.
- Поздно. Она все равно увидит и без меня. Что у нас две тени, она знает, только не понимает. Лучше, если она будет видеть в нас друзей.
- А может, - я махнул рукой в сторону воды, - ночью упала за борт…
- Даже не думай, - зло блеснула Черепаха глазами. - Я знаю, что говорю. Она нам не враг. Тебе особенно. Вместе вы выживете, по одиночке шансов очень мало.
- Так что нас ждет там, ты уже знаешь? - отслеживая краем глаза, как Даша с Доцентом направляются к нам, спросил я.
- Она совершенно не умеет видеть нужное, даже не так - она видит то, что ей кажется важным. Людей. Отца, мать, братьев. - Она усмехнулась. - Тебя…
- Можно посмотреть? - спросил, вставая рядом со мной и с любопытством разглядывая беспилотник, Доцент.
- Конечно. Нам еще работать вместе. И лучше, чтобы вы тоже понимали, что к чему. Возможно, отслеживать обстановку придется по очереди. После глубоких размышлений наш Леха решил, что он сильно умный, и если вертолетов в Зоне нет и даже по заказу их получить нельзя, то можно для разведки и поиска безопасного маршрута в неизвестном районе использовать беспилотный летательный аппарат. Что-то такое он вычитал еще на Земле на эту тему.
Я, продолжая сборку, стал рассказывать Доценту и подошедшей Даше про игрушку в моих руках.
- Машина оснащена электрическим двигателем и комплектом видовой разведки, размещенным в подфюзеляжном контейнере. Полет проходит в автономном режиме с навигацией по опорным точкам. Система позволяет производить автоматическую посадку в указанной точке с точностью до пяти метров с использованием воздушной подушки безопасности. Может работать днем и ночью.
Рассказывая, я продолжал работать, раскладывая на палубе пульт управления и устанавливая самолет на направляющие. Потом надел на шею цепочку с "Говорилкой".
- Вот только выяснилось, что Леха сильно ошибся. Для определения координат и скорости современные беспилотные летательные аппараты, как правило, используют спутниковые навигационные приемники джи-пи-эс или ГЛОНАСС. Здесь у нас такой радости нет. Кроме того, электроника в Диком поле имеет нехорошую особенность отказывать в самый неподходящий момент. Пришлось заниматься усовершенствованием за счет местных ресурсов и Вещей.
Произведя все необходимые манипуляции, я спросил:
- Все нормально?
- Запуск! - прозвучало из "Говорилки".
- Пошел!
Беспилотник сорвался с направляющей и взлетел. Он прошелся вокруг баржи, покачал крыльями и полетел вперед.
- Полет нормальный, - сообщил голос, - пока ничего интересного. Если что будет происходить, передам.
- Сначала было три таких самолета, - продолжил я, оглянувшись на зрителей. На палубе все стояли, задрав головы, кроме Красотки, старательно делающей вид, что ей неинтересно. - Только один после наших доделок вышел недоработанный и грохнулся. Пришлось разобрать на запчасти. Теперь вроде бы нормально, но нужны испытания в полевых условиях. У нас просто не хватило времени.
Наблюдая за полетом, я продолжил:
- В использовании Вещей есть свои удобства, надо только правильно их применять. Вместе со стандартным аккумулятором стоит "Накопитель". Корпус покрыт тонким слоем специальной пленки, тоже из Вещей, которая перерабатывает тепловое, инфракрасное, ультрафиолетовое излучение в электрическое, а затем подает его в "Накопитель". Коэффициент полезного действия где-то тридцать пять процентов, большего добиться не удалось. Зато днем он вполне способен летать до шести часов, в зависимости от температуры и освещения. Мы старались дать возможность летать на одном "Накопителе" - они сменные и собственного производства, а аккумуляторы имеют определенное время работы, и их придется покупать. Когда "Накопитель" разряжается, самолет возвращается и садится с парашютом на специальную подушку-подбрюшье в круг диаметром метра три, не больше.
- Навстречу плывет баржа, - сообщила "Говорилка". - Расстояние - семь километров. Большая, семьдесят метров в длину и девять в ширину, скорость - четыре с половиной километра в час. На боку написано "В-17". На другом какая-то закорючка типа двойной галочки и тоже цифра 17. Жилые помещения. - Голос замолк и с сомнением продолжил: - На четырех человек. Вижу двух, но, может, еще кто есть. Груз - черный камень. Не знаю, что такое.
- Сейчас посмотрим, - пообещал я, рассматривая изображение на экране.
- Уголь они везут, - сообщил Доцент, - можно даже не смотреть. - При этом он тем не менее с интересом разглядывал, как приближается картинка. А когда разглядел надпись на борту, тут же начал комментировать: - Буква "В" - означает Варшава, а закорючка, надо думать, то же самое, только на латинице. У них там основное производство - добыча угля для заводов в городе и для отопления. Разработка ведется открытым способом, глубина залегания угольного пласта не превышает ста метров. Даже шахты не нужны. Откуда, думаете, у нас может быть выплавка собственного металла? Все из Новой Варшавы. Еще и синтетическое топливо там производят по немецкой технологии времен Второй мировой войны. Дорогое, правда, но не для собственных нужд, а на продажу. Эльфы в самом начале поставили им оборудование и несколько экскаваторов. Поляки у нас материально обеспеченные, в кои-то веки не из России получают, а остальным продают.
- Уголь - это камень, что горит? - утвердительно спросил голос.
- Ага, - подтвердил Доцент. - Антрацитом еще иначе называется.
- Спасибо, - вежливо ответил самолет, - опасности не наблюдаю, следую дальше. А что такое латиница?
- Мы пишем на русском, у нас один алфавит, а есть еще латинский - у поляков и прочей Европы.
"Говорилка" с недоумением спросила:
- Живой, они что, идиоты? Говорить можно по-разному, писать проще одинаково.
Это другая история, я тебе потом расскажу.
- А что он такое сказал? - спросил Доцент.
- Удивляется. Чтобы понимать такие вещи, надо много чего знать, а он у нас молодой, считай, недоучка. Я в разные подробности - чем отличаются поляки от русских или болгар, - не углублялся. - И пояснил для слушателей: - В программное обеспечение пришлось залезть, он теперь имеет свой собственный обучающийся мозг и летает с привязкой к местности. Начальная точка - человек с "Говорилкой". Постоянно следить не надо, сам скажет, если что заметит интересное. На первых порах будет часто лишнее докладывать, пока не разберется и все по полочкам не разложит, потом, будем надеяться, сам справится.
- Он что, самообучающийся искусственный интеллект? - восхищенно спросила Даша.
- И кому нобелевку выдавать? - подхватил Доцент.
- Ну, - переглянувшись с Черепахой, - не совсем так. Это тоже использование одной Вещи, только это собственная разработка, и пояснять подробности я не буду. Может быть, со временем из него и получится искусственный интеллект, но пока это только компьютер. Это как разумное оружие. Оно вообще-то умное, но интересы строго ограничены в определенном направлении. Если честно, мне самому интересно, что получится. Никто еще никогда такой сложный механизм не делал. Первый опыт. Так можно действительно нобелевку получить.
- А как его зовут?
- Какой интересный вопрос… Ты нас слышишь?
- Да, - подтвердила "Говорилка". - Женский голос идентифицирован как член отряда по имени Даша. Я могу ответить?
- Права партнера.
- Принято. До сих пор мне не требовалось отдельное обозначение, ведь я один такой. Но у каждого должно быть Имя. Даже баржа имеет. Я думаю, - застенчиво сообщил голос, - что меня зовут Летчик.
- Какое красивое имя! - с непередаваемо женскими восхищенными интонациями сообщила Даша.
- Правда? - заинтересованно спросил Летчик.
- Конечно, правда. Только почему один? Живой сказал, что вас двое.
- Нет. Он и я - мы один.
Доцент удивленно моргнул и уставился на меня:
- Это как?
- Вещь, - делая умное лицо, ответил я. - Они в постоянном контакте. Я ж говорю, впервые попробовали. Результат получился несколько неожиданным. Зато, даже если один разобьется, ничего не потеряется, - что знает один, знает и другой. А заодно и общий управляющий компьютер.
- Две нобелевки, - пробурчал Доцент.
- А, - отмахнулся я. - Если бы я еще знал, как делать эту Вещь. А то ведь использование чужой разработки с неизвестным происхождением и таинственным назначением.
Видя неподдельный интерес окружающих, я продолжил рассказ:
- Что выше девяноста метров подниматься запрещено, он прекрасно знает и правило соблюдает. Правда, это нехорошая высота - легко достать даже из обычной винтовки, но тут ничего не поделаешь. Поэтому днем запускать на реке не будем, только как сейчас - под вечер и ночью. Другое дело, когда начнутся неизвестные безлюдные места. Максимальная крейсерская скорость у него до восьмидесяти километров в час, способен проконтролировать до десяти квадратных километров. Резко уходить далеко не стоит, пока все системы не обкатаются. Помех можно не бояться, связь - это Вещь. Пока еще никто не придумал, как ее отключить. Работать может при температуре от минус шести до плюс тридцати пяти - это пока не проверяли, и не вижу особой необходимости. Что еще? Ах да, ветер, порывами до ста километров в час, нормально переносит, не сбиваясь с курса и цели. Ну собственно, все. Сейчас особой необходимости в полетах нет, но будем по очереди с ним работать, пока не привыкнем.
- А что такое "права партнера"?
- А это чтобы чужой команды не отдавал. Голоса он узнает прекрасно. При передаче дежурства новому человеку надо об этом сказать. А партнер - это именно партнер, не начальник. Он вам ничего не должен и вполне самостоятелен.
- А ты? - быстро спросил Доцент.
- А я старший партнер. Мои команды выше. Собственно, ничего странного. Точно как в Сети - есть пользователи, а есть администраторы.
Даша показала на "Говорилку":
- А можно мне попробовать?
- Ну давай. Начинаем работать посменно, - надевая ей на шею "Говорилку", сказал я. - Ты первая. Включать-выключать ничего не требуется. Как следить через экран - тебе понятно? - Она кивнула. - Джойстиком работаешь… Можно укрупнить, можно посмотреть через тепловизор и еще какую хрень. В принципе это требуется, только если он чего-то не понял. А так сиди и разговаривай с… Летчиком. Он любит вопросы задавать… Хорошо еще его предупреждал - лишнего про нашу жизнь не болтать.
Глава 3
ВОЗВРАЩЕНИЕ ДОЛГОВ
Равнина - это не только бесконечное многотравье до самого горизонта, где при желании легко спрятаться одинокому всаднику. Где есть вода, там всегда небольшие рощи деревьев. Да и земля не ровная, как стол. Овраги, холмы, в здешних местах еще и огромные камни, притащенные в древности ледником. Только посторонний может думать, что можно беспечно ехать и никто не заметит. Все давно поделено, и лучше не соваться без дела на чужую территорию. Убить, может, и не убьют, но коня отнимут точно. Впрочем, если живешь здесь всю жизнь, учишься избегать посторонних глаз с детства. Кто не умеет - долго не живет.
Спрятать следы нескольких всадников уже труднее. А Живой еще и прекрасно знал, кого он ищет и где они могут приблизительно находиться.
Он остановил коней, не доезжая до вершины холма, чтобы не показывать себя на фоне неба. Нагруженный немногочисленными пожитками грузовой конь тяжко вздохнул, намекая на необходимость отдохнуть. Вещей было хоть и немного, но некоторые, вроде инструментов, весили изрядно. Живой осмотрелся и сам себя мысленно похвалил. Здесь пахло медведем, и не одним. Но к этому запаху примешивался еще мускусный аромат тигрицы. Он осмотрелся по сторонам и направился к недалекой приметной группе невысоких деревьев.
Неподалеку шло небольшое стадо круторогих быков, и Живой старательно держался от него подальше, стремясь не спугнуть. У деревьев он похвалил себя еще раз, обнаружив место ночевки и аккуратно сложенное оружие и одежду. Два стреноженных коня паслись тут же и приветствовали собрата под ним радостным ржанием. Из-за приготовленной для костра кучи сухих веток поднялась огромная медведица. Она лежала так тихо и неподвижно, что можно было запросто на ступить на нее, не заметив, тем более что звериным запахом пропахло все кругом.
Зверюга встала на задние лапы, нависая над спрыгнувшим на землю Живым своим двух с половиной метровым ростом, и оскалилась, демонстрируя внушительные клыки. Лапы она положила ему на плечи, так что Живой аж присел под четырехсоткилограммовым весом, и, высунув длинный язык, облизала ему лицо.
- Вижу тебя, Мелкий, - сказала медведица красивым женским контральто. Закрыть глаза - и где-то по соседству роскошная женщина с грудным бархатистым голосом.
- И я тебя, Охотница, - ответил он. - Шкура твоя по-прежнему в хорошем состоянии, новых серьезных шрамов не видно. Шерсть ухожена, морда довольная, и кормилась ты явно хорошо.
- Хе, - довольным тоном отозвалась медведица и хлопнула его по плечу так, что Живой присел. - А я знала, что тебя так легко к предкам не отправить. Слишком много я в тебя вложила, даже на своих детей столько времени не тратила, чтобы ты посмел перед смертью не вернуться попрощаться к своей старой учительнице. Но если уж пришел, зачем тогда прощаться?
Она отпустила его и села.
- От тебя пахнет кровью, - совсем другим тоном сообщила она.