Кто-то проводит жуткий кровавый ритуал в тихом купеческом Синегорске. Такого кошмара город не знал со времен войны. Кому и зачем потребовалось тревожить зловещие тени прошлого? Искать разгадку приходится не только инквизиторам республики, но и отставному армейскому магу Владиславу Воронцову со своим учеником.
Максим Макаренков, Ольга Мареичева
Небесные Колокольцы
Светлый камень мостовых Бирена напоминал Граеву улочки другого города - ныне живущего только в его воспоминаниях. Граев постоянно ловил себя на мысли, что, где бы он ни был, везде найдется незначительная мелочь - будь то запах, блик на стекле, чуть слышный отзвук, - которая больно кольнет в самое сердце и напомнит о месте, существующем теперь только в окутанном, как выразились бы дешевые рифмоплеты, "золотой дымкою" прошлом. Лидно… Город-фантом. Мир, растерзанный Великой Смутой и перемолотый жерновами Большой войны. Правда, те, кто бывал в Республике, уверяли, что город восстановлен, но Граев пропускал эти слова мимо ушей - его Лидно остался в той прекрасной весне шестнадцатого года.
Бирен нравился Граеву еще и своей тишиной. А также неторопливостью.
"Шоколадники" содержали свою маленькую нейтральную страну в чистоте и порядке, даже на курортах иностранцам не позволялось слишком вольничать (местные полицейские были безукоризненно вежливы, но закон блюли и взяток не брали). А уж в таких не слишком популярных среди туристов городках вроде Бирена жизнь и вовсе текла сонная и созерцательная, и так испокон века.
Поставив на блюдечко чашку тонкого настоящего фарфора, Граев промокнул губы белой салфеткой с вышитым на углу вензелем кафе, откинулся на скрипнувшую спинку стула и сложил руки на животе. До встречи оставалось еще пятнадцать минут, но полковник давно уже взял в привычку приходить раньше. Это всегда давало преимущество - можно было оценить обстановку, издалека увидеть, как держится тот, с кем назначена встреча, заранее составить представление о собеседнике. К тому же часто в подсознании такая ситуация выстраивалась по типу "хозяин-гость" и приглашающий к столу оказывался в выигрышном положении "хозяина".
Крохотная площадь в окружении старых каменных домов с неизменным атрибутом - красными и желтыми цветочками в ящиках, вывешенных под подоконниками, - заполнялась августовским солнцем, прогревалась, насыщалась желтым медовым светом.
Вот на старом велосипеде проехал местный почтальон, проскрипела в булочную фрау Бальвиг. Значит, одиннадцать пятнадцать. Площадь пересек сержант Вальц, гордо неся над брючным ремнем объемистый живот. Приложив два пальца к фуражке, поприветствовал молчаливого спокойного иностранца, две недели назад снявшего номер в гостинице "Бирен-платц" и с тех пор ежеутренне завтракавшего в кафе на площади Святого Августина. Иностранец на удивление быстро включился в ритм городка и стал частью привычной обстановки.
Именно этого и добивался Граев. Научившись сливаться со средой обитания, постигая рисунок жизни городка, он получал возможность принимать сигналы, поступающие от любого чужеродного тела, попадавшего в эту тихую заводь.
Бирен идеально подходил для встречи с представителем заказчика. Для того, кто живет доставкой , осторожность, особенно осторожность в выборе клиентов, - это гарантия жизни. Пусть не всегда счастливой и не обязательно долгой.
Приближение "гостя" он почувствовал еще до того, как тот появился на площади. Заметно подтянул спину сержант Вальц - значит, в его поле зрения попал кто-то, кого здесь в это время быть не должно. Значит, чужой. Не местный. Случайный турист? Или…
Прохожий, вынырнувший из узкой, полной прохладной тени улочки, внешностью обладал неброской, костюм имел хороший, но не последний писк моды, а удобный, ладно скроенный, шляпу носил, как принято в Южной Европе - сдвинув на лоб так, чтоб поля нависали над глазами, оставляя их в тени. Но выглядело это ненарочито - просто прикрыл глаза от солнца, день яркий, ничего удивительного. Незнакомец шел легко, по сторонам не глядел, руки держал в карманах. Словом, производил впечатление уверенного, знающего себе цену господина.
Но Граев видел и то, чего увидеть могли немногие - как чуткие черные жгуты вьются вокруг этого человека, выстреливают в стороны, ощупывают оконные переплеты, скользят по балконам, просачиваются в щели чердачных окон и возвращаются обратно.
Позу полковник не изменил, но внутренне подобрался. Представитель заказчика оказался фигурой масштабной, обладающей действенной силой, а это значит, что и дело ему будут предлагать крайне рискованное. А интересно все-таки незнакомец использовал свой дар. Граев знал многое, сам немало умел, но черные дымчатые ленты, хищно подрагивавшие вокруг фигуры в неброском синем костюме, впечатляли. За всю жизнь ему приходилось видеть подобное всего два раза - во время предприятия в Монголии. Полковник догадывался, кто именно мог научить таким штучкам, и решил, что ставку за свои услуги потребует по-настоящему высокую.
Тем временем его "гость" пружинисто взбежал на веранду кафе, вежливо кивнул моментально возникшему рядом кельнеру и, заметив в руках Граева свежий выпуск "Русского европейца", обратился к нему:
- Гражданин, я вижу, мы с вами земляки?
Сложив газету, Граев приветливо заулыбался и сделал приглашающий жест, указывая на стул у своего столика:
- Вот уж не ожидал услышать родную речь в самом сердце этой тишайшей страны! Присаживайтесь, присаживайтесь же!
Представляясь, обмениваясь любезностями и пожимая руки, оба они смотрели не столько друг на друга, сколько по сторонам - не появился ли на площади кто лишний.
Едва кельнер, приняв заказ на венский кофе для Граева и зеленый чай для нового посетителя, отошел от столика, "гость" попытался поставить "купол тишины".
Полковник поморщился:
- Не стоит. Минимум в грех домах, чьи окна выходят на площадь, живут знающие . Правда, слабенькие. Но "купол" они почувствуют. Как и любое другое постороннее движение сил.
- Логично. Как я понимаю, вы уверены, что нас не слушают?
- Скажем так: достаточно для того, чтобы предложить вам именно это место для встречи. Со своей стороны гарантирую - меня не вели. Если неприятности и начнутся, то по вашей вине.
- Хорошо, целиком полагаюсь на ваш опыт, полковник, - с легкостью согласился представитель, назвавшийся Олегом Павловичем.
Еще раз окинув взглядом площадь, он раскрыл тонкую белую книжечку меню, полистал и со вздохом кинул на край стола:
- Ни черта не понимаю в местных блюдах! Все названия неимоверно длинные и настолько обстоятельные, что я не могу сообразить, каково это на вкус.
- Тогда возьмите яблочный штрудель.
- О, это я знаю, - обрадовался собеседник.
- Однако давайте перейдем к делу. - Граев сделал глоток кофе и устроился поудобнее.
Олег Павлович подался вперед, поставив локти на стол:
- Мы хотим сделать вам заказ. Кто такие "мы", похоже, вы уже выяснили, так что давайте избавим друг друга от ненужных церемоний.
Граев помолчал, пожевал губами. Интересно, его визави знает, насколько он осведомлен о настоящем нанимателе? В предложении, переданном ему надежным посредником, услугами которого полковник пользовался уже много лет, фигурировал некий "Союз исследователей древностей". Полковник никогда не имел дела с подставными и анонимными заказчиками, а потому прибегнул к обходным маневрам. Ненавязчиво, через цепочку людей ему обязанных, Граев получил доступ к документации, напрямую "Союз" не затрагивавшей, но давшей множество полезной информации.
Среди спонсоров любителей древности оказалось несколько фондов с настолько подчеркнуто-безликими названиями, что людям понимающим становилось ясно: интересоваться ими без веской причины не стоит. В списке членов совета попечителей он не встретил ни одной значимой фамилии, но когда начал копать под пешек, всплыло несколько имен, а от них ниточки потянулись дальше. А тут уж главное было знать, за какую нитку дернуть. Глядя на аккуратно отпечатанные строчки свежего списка (имя, фамилия и титул), Граев в который раз в этом убедился.
По всему выходило, что его услугами решила воспользоваться организация, объединившая думающих людей разгромленного рейха, которым удалось вовремя уйти и от бешеного гнева Республики, и от холодного пристального внимания союзников. Настоящие цели и задачи этой организации были темны и загадочны, действовала она крайне грамотно и, если надо, жестко. Следовательно, заказ будет связан с высокой степенью риска. Значит, и оплата должна соответствовать.
Уже завершая комплектацию досье, полковник встретился со стареньким, тихо доживающим свой век французом, в свое время сподобившимся по заданию правительств разных держав побывать в самых странных и довольно опасных уголках планеты. В беседе с ним Граев обронил имя, связанное с организацией. Француз оживился, принялся сыпать байками и случаями из жизни, в числе прочего сообщил, что упомянутое лицо одно время проходило подготовку у людей, близких Черному Барону, засевшему в глухой изоляции на территории Внутренней Монголии.
Граев заинтересованности не показал, но информацию к сведению принял. Сейчас, присматриваясь к собеседнику, он вспомнил слова старого авантюриста. Вот уже второй раз за короткое время на ум пришла Монголия. Значит, действительно за многоуровневой системой посредников, анонимных нанимателей и групп фанатиков стояли люди Черного Барона.
Делиться догадками с человеком, назвавшимся Олегом Павловичем, не стоило, и Граев ответил обтекаемо:
- Скажем так, я выяснил достаточно для того, чтобы выслушать ваше предложение.
Обмен репликами прервался - подали заказанные напитки.
Полковник указал "гостю" на меню, напомнил:
- Штрудель. Искренне рекомендую.
- О да, да! - И Олег Павлович обратился к кельнеру. На хорошем немецком, отметил Граев. Впрочем, выраженный славянский акцент имелся.
Оставшись наедине, собеседники вернулись к обсуждению заказа.
- Итак, господин полковник, наше предложение состоит в следующем. Вы должны проникнуть на территорию Республики, конкретно в город Синегорск, и найти там некий предмет. Предмет этот был захоронен где-то вблизи города в сорок третьем году при отступлении войск рейха. Захоронением занималась спецгруппа "Аненэрбе", которую сопровождала команда десантников и двое агентов из местных, хорошо знающих город и его окрестности. Один из них - некто Никита Олегович Власов. Есть определенные свидетельства того, что он жив и находится на территории Республики.
Граев понимающе хмыкнул:
- Ясно. Узнали, что Власова готовил к заброске я.
- Разумеется. Да и вы сами, полковник, не особо скрываете факт сотрудничества с диверсионной школой рейха. Должен заметить, это то немногое, что удалось узнать о вашем прошлом.
Улыбнувшись, полковник отпил немного кофе.
Принесли штрудель. Гость аккуратно прожевал кусок, одобрительно поднял брови. Впрочем, тут же тарелку отодвинул и вернулся к теме беседы:
- Вы должны будете отыскать следы захоронения, само место, и непосредственно предмет и вывезти его с территории Республики. Если окажется, что предмет уничтожен, то необходимы убедительные доказательства этого факта.
- А если этот предмет попал в руки специалистов Республики?
- Нет, предмет не используется. Это я вам могу сообщить совершенно точно.
- Сколько? - коротко бросил Граев.
Олег Павлович достал из внутреннего кармана пиджака перьевую ручку, записную книжку в кожаном переплете, черкнул на чистом листке. Вырвал его, подтолкнул к Граеву:
- Половина сейчас, половина - когда передадите предмет мне. Нижняя строка - сумма на оперативные расходы. Отчитываться по расходам не требуется. Средства уже ждут вас в банке "Европейское доверие". Счет конечно же на предъявителя.
Сумма вознаграждения впечатляла. Причем настолько, что Граев подумал, а не собираются ли его ликвидировать по завершении операции. С таким капиталом он мог осесть в благословенных государствах Южной Америки, из тех, где иммиграционную службу заботит только кредитоспособность новых граждан, и тихо стареть в окружении обворожительных несовершеннолетних гурий. А судя по тому, сколько ему выдавалось на оперативные расходы, предполагалось, видимо, что для вывоза предмета ему понадобится экипировать и обучить небольшую армию.
- Приемлемо. - Граев сунул листок в карман. - Что за предмет? Есть ли какие-либо сроки, в которые должна быть осуществлена доставка?
- Сроки особого значения не имеют, но желательно, подчеркиваю, желательно, чтобы вы уложились в срок до полугода. Что же касается предмета, о нем вам достаточно знать, что это деревянный ларец, обитый изнутри красным бархатом. В ларце три отделения. В каждом из отделений находится колокол размером с ладонь взрослого мужчины. По нижнему краю каждого колокола - орнамент в виде стилизованных изображений крылатых существ, держащих в руках различное оружие.
Олег Павлович явно повторял заученный текст, из чего Граев сделал вывод, что сами колокола либо их изображения он не видел. В этом следовало убедиться.
- Есть ли какие-либо документы, содержащие более подробное описание предмета, его рисунки или фотоснимки? Сейчас вы фактически посылаете меня искать то, не знаю что. Как я пойму, что передо мной не подделка? И какие у меня гарантии, что, когда я привезу вам предмет, вы не заявите, что я доставил фальшивку, и не пустите меня в расход?
- Логично, - кивнул Олег Павлович, - мы предполагали, что вы зададите подобный вопрос. Я уполномочен передать вам следующее, - он прикрыл глаза, заговорил слегка изменившимся монотонным голосом, - при прикосновении к Колокольцам они дают знающему необыкновенно сильное чистое ощущение, подобное накатывающей на вас извне волне теплого синего света, растворяющего в вашей душе все сиюминутное, но дающего всеобъемлющую надежду. И лишь тот, кто сможет полностью очистить свой разум и душу от суетных желаний, возложив на Колоколец руку свою, получит ответ.
Договорив, он снова стал самим собой, холодно улыбнулся и залпом допил свой чай.
- Теперь вы понимаете, что легко определите, фальшивка перед вами или настоящий предмет. Решайтесь, полковник, - сказал Олег Павлович, выдержав паузу.
Граев потянул минуту, задумчиво играя ложечкой. Заговорил, не глядя не собеседника:
- Мои условия. Первое - никакой слежки, никаких контролеров. Если мне понадобится прикрытие, я его организую сам, бюджет, заложенный вами, это позволяет. Второе - аванс переводите в течение трех дней на счет, который я укажу. Инструкции передам через своего человека в Амстердаме. Вы встречались с ним, когда назначали эту встречу. Третье - организацией передачи предмета я буду заниматься сам. О месте и времени извещу. Четвертое - если я все-таки обнаружу хвост, я его уничтожу.
Олег Павлович позволил себе легкую усмешку. Поднялся, положил на столик банкноту, прижал тарелочкой с несъеденным штруделем.
- Условия принимаются. Доставьте нам Колокольцы.
Спустя минуту "гость" шел обратно через площадь - легкий, беззаботный, уверенный в себе.
Граев задумчиво смотрел ему вслед, стараясь сдержать бешеное сердцебиение и страстно надеясь, что ни единым жестом не выдал, какой безумный восторг он испытал, поняв, что же ему предстоит отыскать.
* * *
Когда твой на редкость крепкий и спокойный сон прерывает истерически орущий в ухо будильник, пережить это можно. Сам заводил, винить некого. Когда же ровно за час до того, как должен заорать будильник, раздается трезвон в дверь, это печалит куда больше. По будильнику хоть треснуть можно, а для того, чтобы встать да врезать придурку, которому приспичило вламываться к честным людям с утра пораньше, придется-таки вылезти из-под одеяла.
Владислав лег поздно с твердым намерением выспаться. Но кто-то решил, что субботнее утро - самое время для нежданных гостей.
Бормоча сквозь зубы всякие нехорошие слова, Владислав встал и побрел в прихожую, искренне стараясь себя убедить, что там, за дверью, почтальон с пачкой телеграмм от давних друзей, посыльный с шикарным букетом, роскошная стриптизетка в белье размером с почтовую марку или явившийся зачем-то в середине сентября Дед Мороз с мешком подарков. В последнее почти поверилось.
На площадке топталась тетка средних лет, лицом похожая на снулую рыбу. Пестрое платье, на губах - неровный мазок карминной помады, обесцвеченные перекисью волосы завиты тугими колбасками. Вид решительный. Подумав, Влад пришел к выводу, что это все же не стриптизетка.
- Вам кого, любезная? - пытаясь сохранить миролюбие, спросил он через цепочку.
- От чего страхуемся? - строго осведомилась тетка и тут же перешла в атаку: - Дверь-то откройте, договор оформлять надо.
- Ошиблись квартирой!
Он попытался закрыть дверь, но тетка уже втиснула в щель потрескавшуюся красную туфлю и теперь старалась пропихнуться прямо сквозь цепочку всеми своими пышными телесами.
- Страховаться! Страховаться! - повторяла она тоном, живо напомнившим ему медсестру по прозвищу Игла. Та просто лучилась счастьем, вопя в пять утра пронзительным фальцетом: "Уколы ставить! Ставить уколы!" То ли она получала наслаждение от чужой боли, то ли просто руки кривые были, но укол в ее исполнении превращался в настоящую пытку, от которой даже хлебнувшие через край лиха раненые с передовой начинали плакать. - Вы меня в дом-то пустите, гражданин, что через порог разговаривать?
- Вы здоровы? - заботливо осведомился Владислав. - Вы зачем людей в восемь утра в субботу поднимаете?
- А у меня суббота рабочая! - оскорбилась тетка. - Тоже мне, не встать им!
- До свидания. - Владислав опять попытался избавиться от наваждения, но тетка не двигалась с места.
- Так что, не будем страховаться? - тупо переспросила она.
- Именно! - торжественно воскликнул невыспавшийся и не желавший ее благодеяний хозяин квартиры. - Извольте вон.
Тетка сощурилась и уперла руки в боки.
- А когда квартира сгорит, кто виноват будет? Я, что ли? Вот не хотят страховаться, а потом…
Она осеклась. Гневный монолог прервался. Тетка заморгала, виновато отодвинула ногу, не сводя глаз с Владислава.
В щель на нее смотрел очень спокойный серый глаз. Глаз начал увеличиваться. Тетка почувствовала, как зазвенело в висках, по щекам ее потекли капельки пота.
- Пшла вон. Или до конца дней по городу кругами бродить будешь, - тихо сказал Владислав и захлопнул наконец дверь.