Что там, в самолете утонувшем? О Варварине они много знают. Женька-переводчик, похоже, действительно, был лично знаком. Тут нестыковка. В логическую цепочку переводчик явно не укладывается. Сергей Вячеславович рассказывать умел хорошо. Жаль, что редко такое случалось. О Женьке-переводчике он смешно рассказывал. Ну да, такой он и есть очкарик, немножко забавный...
Марина зло вытерла повлажневшую щеку. Опять, твою... Стыдно ведь. Чисто внешняя слабость, а подумают...
Могут они этого Землякова "втемную" использовать? Вот как Лешку. Он же, сержантик простецкий, до сих пор талдычит - "финнов-то положили". Дурень контуженный. Ведь и так понятно: финны в лицо даже своих шпионов знать не могут, уж не говоря о немецкой разведгруппе. На берегу ситуация простая сложилась: "или ты, или тебя". Вот и демонстрировали геройство показное. Даже в голом виде, что б ему, спортсмену бесстыжему... Непростая группа. Эти и роту финнов не моргнув глазом расстреляют, лишь бы... Какая у них все-таки задача? И где они Землякова зацепили? Возможно, они через Москву и шли?
...- Тут нам потребна доказательств заиметь, - пробормотал Торчок. - Оно ведь сунемся без ума...
Прав. Не дело старшины и ефрейтора агентурно-диверсионные группы раскрывать. Прав. Тут только рот раззявишь: или здесь в озере и притопят, или до Победы на допросах отвечать под протокол придется. Если смолчит старшина Шведова - кто ей претензии предъявит? Санинструктор, мозгов выдано строго на бинты-клистиры. Только война идет, Павло Захарович. А на войне своей-личной стороны нет и не будет. Только "наша". А эти "московские" - чужие. Уверенность в этом почти полная. Как же их выявить? Нужно ближе держаться. И слушать, слушать и смотреть. Нюансы ловить...
* * *
Коваленко тщательно проверял ремни и пояс для грузов. Ныряльщики знают - при погружении мелочей нет. Впрочем, на войне мелочей вообще не бывает. Это не только боевыми пловцами, но и переводчиками твердо усвоено.
- Фо с груфом? - прочавкал Женька - бутерброд с тушенкой старшина принесла. Пусть и с мрачной физиономией, но позаботилась. Приятно. Девушки, они бутерброды по-особенному мажут.
- С балластным грузом все нормально будет, - пробормотал Коваленко. - Две сумки, вполне "айс". Хотя профи оборжались бы...
Вместо пояса со свинцовыми грузиками старший лейтенант собирался использовать две сумки из-под противогазов, наполненных камнями. Кстати, гидрокостюм Коваленко не подошел - оказался узковат в плечах. Да, тов. Земляков, бизнес "челнока" вам не по зубам - прогорели бы в два счета. И как они, сукины дети, интересно, размер подбирали?
- Может, с утра, по солнышку? - сказал Женька, дожевывая.
- Да светло еще. А утром могут иные заботы появятся. Тут, Жень, еще одно обстоятельство выявилось, - Коваленко глянул почему-то виновато.
- Что за обстоятельство?
- Потом обоснуем. Вот проверим дно... - Коваленко покосился на майора.
Попутный, с полчаса как явившийся с хутора, от подготовки подводных работ отключился целиком и полностью. Сидел и читал почту. Ну, почитать там было что: целая пачка вводных и документов, доставленных малость заблудившимся курьером. Видимо, чтиво было увлекательным - майор даже на комаров внимания не обращал, хотя помазаться импортной гадостью так и не успел.
- Сейчас поплаваем, - Коваленко покосился через плечо. - Слушай, вот чего она все смотрит и смотрит?
- Ей твоя спина рельефная и мужественная нравится, - успокоил Женька.
Старший лейтенант принялся многозначительно наматывать ремень на широкую ладонь.
- Ладно-ладно. И вот с чего такое патологическое стеснение? - удивился Женька. - Да не на тебя она смотрит, а на баллоны. Интересно ведь.
- Как-то странно она смотрит, - неожиданно жалобно сказал Коваленко.
Шведова действительно сидела у костерка, обняв винтовку и делала вид, что любуется озером. Но стоило отвернуться, как и сам Женька ощущал ее взгляд своей спиной. Понятно, акваланг - штука интересная, но все-таки пока секретная. А Попутный глупую ситуацию игнорирует, весь в бумаги ушел. Хотя разрулить ему, что плюнуть...
Стоило подумать о начальстве, как майор, не отрываясь от бумаг, погрозил пальцем. Надо полагать, следовало работать и не отвлекаться.
Коваленко вздохнул, проверил жестяной фонарик со сменными цветными стеклами и принялся готовить сей осветительный прибор к погружению. Разодрал две пестрые упаковки презервативов, втиснул в розовый латекс фонарик, тщательно завязал. Естественно, не фирменный подводный прожектор, но вполне достойно функционирует. Старший лейтенант стеснительно смял в кулаке яркие обертки и прошептал:
- Слушай, мне сейчас в воду. Убери старшину отсюда. У меня и трусы не очень, и вообще... Короче не привык я так, при зрителях.
- Ладно, - Женька встал. - Душевное спокойствие акванавта есть залог успешного погружения.
- Вот-вот. И бумажки сожги, - Коваленко сунул клочки броской не аутентичной упаковки Женьке.
Земляков подошел к неподвижной старшине:
- Марин, проверила бы ты посты. А то, как в прошлый раз, прохлопаем противника в самый интересный момент.
Шведова встал. Губы у нее были какие-то неровные: то ли кривила пренебрежительно, то ли вовсе покусала.
- Понимаешь, старлей наш еще стесняется маленько, - непонятно зачем сказал Женька.
Старшина кивнула и пошла вверх к машине. Женька украдкой кинул обрывки "спецупаковки" в костерок, подпихнул сапогом. Черт знает что, таишься, как во вражеском тылу...
Коваленко поплевал в маску, промыл, нацепил на физиономию, поправил ремни баллонов и тесемки сумок-утяжелителей, и, прошептав что-то водолазно-суеверное, полез в воду. Плыть решил с обоими баллонами - все равно придется надежно топить снаряжение. До самодельного буйка, обозначавшего места падения самолета, было всего-то метров восемьдесят, но Женьке стало не по себе. Водичка свежая, да и солнце уже совсем за деревьями. Подождали бы утра, честное слово...
В воде побулькало, успокоилось. Женька поправил на шее ремень тяжелого "Суоми". Сколько ждать-то теперь?
Подошел Попутный, рассеянно посмотрел на озерную гладь:
- Занырнул Валера?
- Так точно. А вот как мы летчика на берег будем вытаскивать? Он же, наверное, того... совсем размокший?
- Летчика? Зачем нам размокший? Суши его потом. Нормального летчика найдем, - судя по всему майор еще пребывал под впечатлением вестей с базы "Ноля". - Ты как сам-то добрался?
- Ну... Крюк дал, а так-то ничего.
- То-то я смотрю, шпалер у тебя новый. Ладно, о приключениях потом. Сейчас я служебную совесть очищу и расскажешь как там, на "Фрунзе"...
Попутный неспешно прошел к костру, сел, озабоченно поглядывая на небо, принялся подсовывать в огонь сучья. Заодно и тонкие "импортные" листки ориентировок подсовывал-сжигал...
Женьке было слегка обидно. Тут совершаешь технически неподготовленные переходы, сталкиваешься с бронетехникой и живой силой противника. И все это с отягощением в виде секретного снаряжение. И нате вам: "приключения потом, что на Фрунзе?". Естественно, на базе сложности, о которых, кстати, Попутный теперь даже больше знает. А в Выборге? Что там, сложностей не было? Ладно, выскочил тов. Земляков, и хорошо.
* * *
...- Смотри, смотри, явно же читается!
Огонек зажигалки Торчка был тусклым, но чудной оранжевый пластик флакона все-таки просвечивал. И буквы крошечные, почти стертые можно было различить:
...для чувствительной кожи... made in Austria...
- Трофейный, - в замешательстве пробубнил упертый Павло Захарович. - Вон и еще.... Дайындалгын кyнi: кораптын ... Оно по-тюркски, не иначе.
- Для спецшкол делают. Предателей хватает. И тюрки с кавказцами... Вон как надписи замыть старались, - Марина с яростью встряхнула флакон.
- Да не будут диверсантом такое давать, - пробормотал Лешка. - У них там всё до мелочей продуманно.
- Что-то продуманно, что-то упустили, - Марина, морщась от бензиновой вони 'катюши' , спрятала пластиковый флакон с пахучей анти-насекомой жидкостью. - Нужно их брать. Сейчас же. Или уйдут.
Торчок потер свежевыбритый подбородок (утром майор пообещал лично поцирюльничать, если 'товарищ ефрейтор, так беззаветно занятый борьбой с немецко-финским оккупантом, не найдет время заняться своей дикобразной физиономией'.
- Мариша, ты в курсе, что выйдет, если ты пальцем в небо попала? Тут такое дело, что одними догадками не обоснуешь... - пробубнил Торчок.
- Я не гадаю. Тут нюансов и доказательств хватает... - Шведова выпрямилась, одернула ремень с кобурой. - В общем, я приказываю. Задержать и передать до выяснения. Стрелять не будем, если не окажут сопротивления. Товарищ Трофимов?
- Так я ж вроде к ним и приписан, - в ужасе прошептал Лешка.
- Вот и остаешься приписанным. Тебе никто их к стенке ставить не обязывает. Доставим на хутор, свяжемся с кем положено. Разберутся. В общем, будешь страховать.
- Та нам бы хоть взвод автоматчиков, - пробухтел Торчок. - Они ж нас сами в два счета... отстрахуют. Та ты ж сама видела.
- Поэтому и надо брать, пока ничего не подозревают. Иначе действительно наоборот получится. Сами ляжем, а их потом еще сколько искать будут...
* * *
Коваленко вынырнул, но к берегу плыть не стал, наоборот, удалился от буйка и возился, готовя снаряжение к ликвидации...
- Результат, я так понимаю, отрицательный, - заметил Попутный. - Сейчас Валера от снаряжения избавится и по порядку доложит. Так, значит, немец у нас там уже прижился?
Женьке вновь пришлось рассказывать о госте из Бремена. Майора почему-то очень интересовал иностранный гость. Наконец, следственная группа увидела, как полегчавший Коваленко энергично плывет к берегу...
У костерка было тепло, и старший лейтенант быстро перестал клацать зубами. Сидел на корточках, в накинутой на плечи телогрейке - за два дня следственная группа прибарахлилась, не зря начальство на хутор постоянно шастало.
Паузы затягивалась. Наконец, Коваленко сказал:
- Лежит. Сохранность хорошая. Кабина пуста.
- А опознавательные знаки? - не выдержал Женька.
- Финские, - старший лейтенант поднял голову. - Это биплан. Что-то вроде 'Бристольского бульдога' . С Финской он там лежит.
- Значит, удостоверились, - с непонятным оптимизмом констатировал майор. - Теперь с легким сердцем в путь. Попрощаемся с коллегами, и незачем время терять. Сначала Питер, потом метнемся к карелам...
Женька понял, что явно чего-то недопонял.
- Тут, Евгений, такое дело, - Коваленко вытер мокрое лицо. - Вчера новая вводная до нас дошла. Нашли те самолеты. Вернее, место их базирования. Самолетов там, понятно, уже нет, но куда могли исчезнуть, вроде бы выяснили...
- Да, наше Управление не зря хлеб ест, - с гордостью заметил Попутный.
- Значит, зря я эту тяжесть волок? - еще не веря, пробормотал Женька.
- Ну, требовалось окончательно убедиться, - пожал плечами старший лейтенант. - Кстати, шланги вовсе на ладан дышали. Доверять таким...
Женька сказал. О шлангах, озере и доверии к технике. Очень хотелось и о начальстве свое мнение исчерпывающе изложить, но хватило сил сдержаться.
- Распустился ты, Евгений, - печально заметил майор. - Да, две звездочки кому угодно голову вскружат. Переживаешь, нервную систему не бережешь. Нехорошо. Уж не знаю, как у вас в тевтонской словесности, а в нашем деле предпочтительнее каждую версию до конца отработать. Что мы и сделали. Уж не обессудь, товарищ боевой лейтенант, не в читальном зале сидим.
Женька стиснул зубы, взял котелок и пошел к воде. Начальство, мля, оно начальство и есть. А чаю замерзшему старлею попить всё равно нужно...
Земляков вернулся с водой, а у костерка народу прибавилось. Стояла Шведова, чуть поодаль переминался Павло Захарович, еще дальше, в сторонке, маячил Лешка. Случилось что? Посты вдруг разом побросали...
- Нырнули? - с какой-то странно ласковой интонацией спросила старшина. - А снаряжение-то где? Может, подсушить нужно?
- Одноразовое оно, - пробормотал Коваленко, теснее сдвигая голые колени.
Попутный выпрямился, кинул взгляд на стоящих на склоне бойцов.
- Надо же, одноразовое. И придумают ведь... - Шведова внезапным резким пинком отшвырнула лежащий на горке сучьев автомат - 'Суоми' пролетел прямо сквозь костер, облаком взвились искры...
- Ты что творишь? - ошеломленно начал Коваленко, но старшина отскочила от костра, вскинула наган...
- Сидеть! Руки за голову! Вы задержаны до выяснения личностей!
- Что, опять 'взвейтесь кострами, синие ночи'? - брезгливо пробурчал Попутный.
Шведова поспешно взвела курок револьвера:
- Только дернитесь! Руки за голову!
- Это мне? Мне, офицеру с боевыми наградами? И не подумаю! - Попутный демонстративно заложил руки за спину, вызывающе дернул подбородком...
Мгновение Женьке казалось, что свихнувшаяся старшина бабахнет - целилась она прямо в выпяченную грудь майора, и лицо у нее было такое отчаянное, что только держись...
- Товарищу майор, вы уж особо не поругайтеся, отож тут непонятность вызрела. Потребно выяснити, - просительным тоном попытался успокоить Торчок. - Не ворохайтесь, а?
- Что мне прикажите не делать? - Попутный, кажется, не только грудь выпятил, но и живот надул. - Да вы знаете, что такое угроза оружием старшему по званию в условиях действующего фронта?
- Не пугайте, пуганые, - Шведова продолжала целиться майору в грудь, и ствол нагана с белой нарядной черточкой на мушке не вздрагивал. - Земляков, ты пока товарищей офицеров от пистолетов освободи. И сам не дергайся. Где надо разберутся. Если не виноват, всё будет нормально...
- Секундочку, это почему он не виноват? - возмутился Попутный. - Мы, значит, виноваты, а Земляков просто мимо проходил? Мы, кстати, кто? Норвежские шпионы?
- Кто нужно разберется, - отрезала старшина. - Земляков!
- Да не буду я их разоружать, - пробурчал Женька. - И чего это вы меня отдельным раком ставите? Если это, потому что я Варварина лично знал, так я и товарищей офицеров знаю. Могу дать честное слово, что они...
- Молчать! Сдать оружие! - взвизгнула Шведова.
- Ого, нервишки? - хмыкнул майор.
- Прикажите своим сдать оружие, - процедила старшина. - Или я тебе, шпионская рожа, сейчас ногу прострелю!
Ствол нагана метнулся вниз, нацелился на колено Попутного.
- В штрафную пойдешь за порчу советского офицера, - с возмущением пообещал майор.
- Ты, дура, вообще что в нас целишься? - угрюмо сказал Коваленко. - Мой пистолет - вон, рядом с тобой валяется. Забирай, только стволом не маши. Пальнешь ведь с перепугу...
Вообще-то даже сидящий и безоружный, Валера выглядел довольно угрожающе. Даже голоногий. Шведова отступила на шаг, Торчок шевельнулся - автомат он держал наперевес, ни в кого не целился, но было понятно - полоснет не задумываясь.
- Да что такое происходит?! Как вы смеете?! - Попутный даже подпрыгнул на месте от возмущения. Руки он держал за спиной, и походил на клоуна, зачем-то обряженного в военную форму. - Объяснитесь, Шведова! Немедленно! Угрожать оружием старшему по званию?! Пьяны?! Низость какая! - майор вновь подпрыгнул окончательно выходя из себя.
- Не шевелиться! - взвыла старшина, учуявшая провокацию. Правильно, между прочим, учуявшая...
Женька стоял за костром и старшими офицерами и видел спину Попутного. Вовсе не по-барски сцеплены были пухлые ладошки майора. Парабеллум он держал. Женька, конечно, знал, что у майора, кроме реквизитного ТТ в кобуре, имеется вполне исправный ствол. Но как пистолет в нужный момент именно на спине оказался, да не за ремнем, а под гимнастеркой, и как его вытащить можно незаметно - было абсолютно непонятно. Ждал майор этого дурацкого задержания, что ли? Широкого профиля клоун наш товарищ Попутный. В смысле, и фокусник, и еще неизвестно кто...
А ведь убьет девчонку. Наверняка, он навскидку бьет лучше чем старшина целясь-щурясь. Или он первым Торчка снимет? Автоматчики опаснее. Лешка поодаль торчит - дать очередь точно успеет. И Шведова выстрелит. Наган, конечно, не МГ , только один раз бабахнуть и успеет, да и пулька-то...
Господи, да что ж за идиотизм такой?! Ведь свои все.
- Товарищи, давайте хоть какую-то ясность внесем, - с отчаянием повысил голос Женька. - Чего мы такого сделали, чтоб нас вдруг конвоировать? У нас задание, время поджимает...
- Вот и разберутся, что у вас за задание, - процедила Шведова. Наган она сжимала уже обеими руками - видимо, устала правая. Но целилась уверенно.
- В смысле, мы в Ленинград прокатимся? С ответственными товарищами поговорим? Да, там разберутся. Чего не разобраться? И почему задание срываем, и почему средства по уходу за обувью этак оригинально используем. Вот интересно, о чем та дурочка думала, когда в пузырек ксиву писала? - сладким голосом промурлыкал Попутный.
Его лица Женька не видел, но был уверен: улыбается майор. Он так умеет, до омерзительности приветливо, ласково. Прямо Кот Чеширский блудливый. И однозначно развратный, притом.
Наган в руках старшины дрогнул...
- Вот что, товарищи коллеги с нашей славной Приморской армии, - совершенно иным, деловым тоном сказал Попутный. - Предлагаю опомниться, осознать, что мы на войне и вести себя соответственно. То есть, хладнокровно и ответственно. У Землякова допуск ограниченный, водителю нашему тоже слушать лишнее ни к чему. Уместно доверить данным товарищам обязанности часовых. Пусть разойдутся по флангам, во избежание недоразумений. Надеюсь, к финнам мы с вами одинаково относимся? Вот и ладненько. Земляков, Трофимов - на пост шагом арш! А мы тут профессионально и подробно поболтаем. Марина Дмитриевна, Павел Захариевич, извините, Захарович, вот у вас на руках я наблюдаю приборы, отсчитывающие время в пределах суток. В просторечии - часы. Так вот, если взглянуть чуть шире...
Ошалевший Женька брел по склону. Спятил Попутный?! Вот что, он так мимоходом и расскажет здесь, у костерка, о парадоксе 'кальки', об Отделе? Это же совсем... Может, и правильно в него Маринка целилась?
'У Попутного самые широкие полномочия'. Неужели вот этот разговор и входит в 'полномочия'? Ох, черт, с такими широкими полномочиями мы мигом штаны порвем...
- Товарищ лейтенант, - тихо окликнул Трофимов, поднимавшийся по песчаному склону правее. - Вы в машине винтовку возьмите. Я стрелять не стану. Явно накладка у нас какая-то вышла.
- Ага. Погорячились, - согласился Женька. - Ты сам хлеба возьми, что ли. Они, наверное, долго совещаться будут...