Очкастый, сидя на корточках, заговорил. Остальные выбирались из блиндажа и тут же ложились, приседали в траншее... Выходить было жутко: пули свистели над головами, стреляли со всех сторон, надрывались пулеметы. Но финны видели своих товарищей, сгрудившихся наверху: пригибающихся, окровавленных, в истерзанной одежде. Зажимал выбитый глаз капрал, держали под руки раненого, - Коваленко пригнал 'своих' глушенных.
- Господа военнопленные, срочно выходим из боя, - майор махнул рукой, указывая направления. - Всё, отвоевались вы.
- Так там же взлетная, - оторопел Коваленко.
- Именно. Пусть видят, что мы организованно и целенаправленно отходим, и совершенно незачем по нам палить. Пошли, - Попутный махнул пистолетами, набившимся в траншею финнам. - Эй, телефункен, переведи, что убежища сейчас будут подорваны...
00:24:16
...- Отож, орали, что отходим, - пропыхтел Торчок, присев на колено и целясь из своей легкой трещотки.
- Кто?
- Та майор. Не слыхал, что-ль?
- Оглох малость.
- Туда давай...
Спарка молчала, но бил какой-то пригавкивающий агрегат калибром побольше, трещали винтовки - финны лежали где-то у ровиков, силы накапливали.
Женька бежал за ефрейтором, проскочили дым - и тут переводчик Земляков порядком офигел, увидев целую кучу бегущих прочь от блиндажей, пригнувшись финнов. Несколько успокаивала узнаваемо рослая пятнистая фигура. Коваленко махнул рукой:
- Не отставать! Отстрелят...
00:25:32
...- Окружили их, кажется, - прошептала, кусая губы, старшина.
- Пробьются. Там лес, проскочить можно, - сказал Алексей.
После того как ушли штурмовики и замолкли зенитки, стало ясно что на той стороне полосы, у укрытий, идет натуральный бой. Хлопали винтовки, иногда явственно доносились автоматные очереди, потом вступил пулемет. Кажется, сразу пара...
Алексей думал, что могут и не уйти. Финны местные, все тропки знают, сядут на хвост, в болото загонят...
- Это все майор, - начала психовать Мариша. - Он же... вообще не фронтовик. Завел наших как курят. Они там...
- Да перестань. Все опытные, а старший лейтенант так и крупноват для цыпленка. Выкрутятся...
С ближней опушки выскочило несколько финнов с винтовками, побежало, было, через взлетную - на той стороне бухнула граната - аэродромщики затоптались, повернули назад - видимо, за собственной 'карманной артиллерией'. В конце полосы выкатился грузовик - к нему сбегались фигурки - подмога финнам сейчас прикатит.
- Уходить нужно, - прошептала Шведова. - Они потом лес прочесывать начнут. И радиограмму нужно...
- Ага, - согласился Алексей. Было понятно, что Мариша, пока там стреляют, никуда не сдвинется. Да и какой код '200', если еще дерутся ребята?
Пум-пум-пум-пум-пум - глухо колотило на той стороне что-то скорострельное. Его наперебой поддерживали своей трескотней винтовки. Поднимался над деревьями дым. И снова: пум-пум-пум-пум-пум...
- Вот сейчас бы штурмовики навести, - старшина крепко прижимала окуляры бинокля к глазам. Небось, плывет у нее там, в глазах, всё.
- Да самолеты пока подойдут...
- У, мать их, финны целой толпой прут, - Мариша в отчаянии лягнула ни в чем неповинный стволик рябинки.
Алексей и сам видел: вывалилась с опушки плотная группа в светлой финской форме - взвод, должно быть. Пригибаясь, рысили через испятнанную воронками взлетную...
00:26:54
... - Шире шаг! - ободрял Попутный. - Ты им переведи, переведи.
Очкастый телефонист залопотал, задыхаясь. Вообще-то двигались не слишком быстро - финнам было страшно. Стыдно признаться, но Женьке тоже было весьма не по себе. Оказались на открытом - если сообразят, скосят в пять секунд. За спиной продолжала жечь снаряды подтянутая трехногая 'бреда' , палили винтовки. Должно быть, к решительному штурму блиндажей враг готовится. Могут и зенитную трехдюймовку подкатить и раскатать бомбоубежища. И фиг бы с ним, но их же здесь еще с сотню...
Женька с Торчком прикрывали тыл 'сводного отряда'. Коваленко двигался с фланга, а майор ближе к голове - доброжелательно взмахивал пистолетами, указывая направление. Вообще, как-то глупо получалось. И финны начали, наконец, что-то такое соображать, все чаще оглядываться. Троих раненых оставили у блиндажей - Попутный приказал с ними не возиться. Теперь угнанные авиатехники начали подозревать, что брошенным раненым не так уж не повезло.
- А я предлагаю пошевеливаться, - напомнил майор. Бил он расчетливо, не сбивая с ног, но с такой пугающей неожиданностью и так точно, что техник-сержант и белобрысый парень без знаков различия вскрикнули почти по-детски. Подконвойная команда ускорила шаг, кто-то в середине группы отчетливо всхлипывал.
- Отож к нам катят, - пробормотал Торчок.
По взлетной, виляя между воронок, ехал грузовик, набитый солдатами. На подножке висел офицер, взмахивал пистолетом.
Коваленко шагнул навстречу, поднял автомат, словно отвечая знакам финна. Потом сделал повелительный жест оружием, указывая в сторону дыма и геройски сопротивляющихся блиндажей - там как раз вновь начала вколачивать свои гвозди 20-миллиметровка.
Неизвестно, что подумали в грузовике по поводу здоровенной фигуры в пятнистом маскостюме, но машина вильнула в указанную сторону, потом тормознула. Коваленко махнул еще раз - нет, стоят думают, осознать пытаются.
Подконвойные топотали сапогами, но явно замедлялись. Вдруг долговязый финн со значком Ухтинского фронта что-то истошно завопил в сторону грузовика - майор метнулся к крикуну, распихал окружающих, вроде бы слегка ударил пистолетными кулаками по ушам. Финн захлебнулся, бежал дальше, но вроде как уже бессознательно, качаясь и толкая соседей.
С грузовика начали спрыгивать солдаты. Некоторые вскидывали винтовки, но неуверенно: пятнистых гостей они, конечно, видели, но как тут стрелять, если скорей в своих попадешь? Офицер тоже явно не знал что делать. Финны просто смотрели в спину уходящей группы.
- А ведь выгорит, - пробормотал Торчок.
И в это мгновение по опергруппе и по пленным финнам крепко врезали с уже такой близкой опушки...
00:29:50
...- 'Эрликон', сука, ноги им... - скрипела зубами Шведова.
- Да не ори ты! - пытался удержать старшину за рукав балахона Алексей.
Орать было можно - автоматическая установка работала из гнезда, оборудованного по эту же сторону взлетной - в метрах ста от НП опергруппы. Треск стоял такой, что себя не слышно. На полосе залегли: и финны и свои, Алексей, правда, успел разглядеть лишь здоровяка Коваленко, - там все распластались без движения.
Серия кончилась - промелькнул, взвившись рикошетом, на дальнем конце поля последний трассер - зенитчики почему-то лупили трассирующими. Оказалось не всех убило - на взлетной зашевелились люди, расползаясь по ближайшим воронкам. Хрипло закричал раненый. От машины орал офицер - финны и там попадали на траву - очередь крупнокалиберного прошла вплотную...
- Вот твари, они же по своим... - начала Мариша, но тут зенитная установка выдала новую серию...
00:29:52
...Женька лежал в воронке вместе с финнами, вернее, на них - на нижнем этаже оказалось человек пять, сверху переводчик Земляков и замешкавшийся капрал в рабочей куртке поверх гимнастерки. Полз на спине, отпихиваясь локтями, к переполненной спасительной воронке раненый солдат. Выл, взбрыкивал, - правой ноги ниже колена не было - оторвало напрочь.
- Не ерзай! - приказал Женька капралу, пытаясь устрашающе развернуть автомат.
Финн что-то прохрипел, тыча рукой в сторону опушки со сволочной установкой. Понять Женька не смог - ударила резкая очередь зенитки, и переводчик Земляков попытался втиснуться глубже в живых. От финнов пахло машинным маслом, табаком и потом. Пустой диск в чехле на животе страшно мешал Женьке быть плоским. Эх, бросить пустой надо было...
Зенитчики косили почти без пауз - то ли вообразили, что та странная группа через взлетную полосу именно их атаковать вознамерилась, то ли вообще бомбой были жестоко контужены. Или просто спятили. После штурмовиков очень даже можно...
На летном поле лежали не шевелясь. За грузовиком тоже замерли - от машины оторвало крыло, и вставать там дураков не было...
00:30:16
...- Гранату дай, - неожиданно спокойно сказала Шведова.
- Сдурела?! Мне лимонку на рацию выделили.
- Х...я твоя рация. Прикладом размозжишь.
- Сиди, я сам, - Алексей попытался встать, - удержала за штаны.
- Да ты гранаты швырял?
- В запасном.
- А я по пулеметам. Давай, говорю! Приказываю.
Сорвала 'эфку' с Лешкиного ремня, на четвереньках метнулась к кустам, вскочила...
- Да куда ж ты?! - ошеломленно вякнул Трофимов
Бежала почти по открытому, - так быстрей - от зенитчиков кусты опушки еще прикрывали, со стороны взлетной - как на картинке. По девчачьи бежала, мешкотно, спотыкаясь. Вот, догадалась ремень автомата на плечо накинуть...
- Да что ж дура такая?! - простонал Алексей, забрасывая увесистый чехол 'Севера' за спину...
00:30:24
... - Куда, дуреха?! - взревел Коваленко.
Старлея Женька не видел. То ли среди побитых тот лежал, то ли в соседней воронке. Но голову поднять сейчас можно было - долбанутые зенитчики, видимо, новый барабан или кассету в свою свинцоплюйку запихивали.
До края взлетной оставалась полсотни метров и бегущую пятнистую фигурку, даже в сумраке белой ночи, было видно как на ладони. Шведова... Фиг его знает, кто и как санинструкторам физподготовку припадает, но выучить человека толком не сумели. Сразу видно, что баба, в смысле, девушка бежит. И что отчаянная до безумия тоже видно...
Капрал что-то пробормотал.
- Лежи, гад! - зарычал Женька.
Ударила установка, заглушая крики финнов. Сейчас все орали: и те, кто здесь лежал, и от грузовика, и даже с той стороны, где бой с пустыми блиндажами угасать начал, тоже дружно вопили. Должно быть, весь аэродром видел. Оранжевый факел сумасшедшего 20-миллиметрового зенитного автомата и пятнистую балохонистую фигурку, торопящуюся-спотыкающуюся к нему вдоль кустов...
00:30:45
...Рация, падла, куда-то в бок тянула. Алексей спотыкнулся о корни, устоял, в рытвину какую-то оступился, на колени шмякнулся. На поле многоголосо орали, потом вновь врезала зенитка. Мелькали над полем трассеры, алым отсвечивал пожар на той стороне...
Прогалина... Алексей с трудом перепрыгнул через канаву, вломился в кусты. Нет, так не догонишь. Левее призывно манил простор вырубки, что вдоль взлетной идет. Выскочить? А толку? И Марихе не поможешь, и сам...
Тут тропка подвернулась. Правильно, вроде бы, ведет. Алексей старался дышать ровнее, бок резало болью, рация грузно моталась на спине, ведь лямки старший лейтенант под себя подгонял. Ох, черт, и кто ж ее такую угловатую выдумал?
Гремел финский крупнокалиберный - рядом где-то... Просвет...
Алексей увидел траншею между пеньков - полузасыпана близким разрывом бомбы, вокруг рыхлый желтый песок. Дальше бревенчатый обвод орудийного окопа - несколько бревен встали дыбом, сбитые взрывной волной... Неподвижное тело в светлой форме... пулемет со здоровенным барабаном, кто-то рядом возиться... дальше простор летного поля...
Нет, не догнал. Кусты опушки словно вышвырнули из-за себя фигурку, - пухлую, мягкую в пятнистом балахоне, она замахнулась, нелепо занося локоть...
Гранату Алексей не увидел - уловил, как падает на землю старшина, плюхнулся сам - гадина-рация жестко двинула по спине. Трофимов застонал - стон слился с хлопком 'лимонки'. Вроде добросила Мариша...
Свистнули осколки, с сосен, уже облысевших от взрыва бомбы, хиленько посыпалась хвоя. И завыли, - там вдалеке, - закричали люди. Финны в атаку поднялись, что ли?
Черт его знает, что там с атакой, но влупили по опушке крепко. Пулемет, да похоже, не один. Это по Марихе - финны видели как выскочила...
Алексей полз к опушке - над головой свистели пули, тукались в стволы. В пулеметном окопе кто-то стонал. А старшина распласталась почти на открытом. Что ж она? Отползала бы...
Трофимов со стоном свалился в крошечный окопчик - наблюдатель у финнов здесь, должно быть сидел. Котелок, песком закиданный, газеты какие-то...
Марина стреляла, головы поднять не могла - просто строчила в сторону, где блеклые огоньки вспыхивали. Да там метров двести, разве достанешь?
- Сюда ползи! Слышишь?
Трещит ППШ старшины - очередь длинная, безрассудная. Смолк автомат, донесся голос Мариши: кричала, повторяла одно и тоже матерное.
Не услышит. Не в себе.
Алексей, качнувшись - рация всё тянула назад, останавливала, - оперся локтями о низенький бруствер. Поймал на прицел огонек побольше - дергался левее алых всполохов пожара. Надо бы экономнее, эх, забрал лейтенант диск...
На очередь сзади старшина обернулась. Алексей махнул:
- Это я. Отползай, прикрою...
Сообразила, заелозила, быстро, но неловко. Тьфу, совсем их не учат. Загнали бы, как положено, в запасной полк...
- К кустам давай, не сюда! Прижмут... - Алексей бил коротенькими. Пусть сюда смотрят, отвлекутся...
Ползла... капюшон сбился, в волосах иглы сосновые, щеки блестят, глаза распахнуты:
- Леха, я...
- К кустам, к кустам, давай! Уходим!
Отвлек, однако - очередь легла близко, звякнула пуля о ведро с пустыми гильзами. Собирали пустышки финны, экономные...
- Лешка! - трещали кусты. Нет, это не старшина, а медведик какой-то.
- Иду, - Алексей выбрался из окопчика. Пригибаясь, уберегая горб рации, побежал к ельничку. Несильно стукнуло в спину...
00:31:19
...Когда Шведова швырнула гранату и упала, Женька прикусил губу. Не добросила, точно. Зенитный автомат, хоть и был заметен только по факелу из ствола, где-то чуть дальше должен был стоять. Но тут граната лопнула, на миг озарив бревна окопа...
Женьке казалось что орут все: и финны вопили что-то невнятное, и Коваленко ревел, и стрелять сразу начали от машины, и с той стороны полосы.
- Бегом, марш! - пронзительно взвыл Попутный.
Двое из финнов метнулись в сторону, к грузовику - майор выстрелил в спину одному, второй задрал руки и с невнятным криком побежал правильным курсом - к опушке. Женька пихал автоматом своих:
- Im Laufschritt, marsch, marsch!
До опушки было рукой было подать. Но кто-то падал, кто-то орал и катался по умятой траве.. Через него перепрыгивали... Свистели пули...
Женька проломил еловые лапы, рухнул, рядом падали финны. Трое... Левее тоже были живые. Хрипел на кого-то Торчок:
- Куда, курицин сын! Отож ползи, убьют...
...Ползли, Женька, финны... Еще один аэродромщик прибился, с рассеченной щекой. Столкнулись с Торчком - ефрейтор двоих сохранил: пухлый финн, похожий на учителя младших классов, кашлял и вытирал слезы, второй зажимал кровящий нос.
- Отож шустрый, - отдуваясь, пояснил ефрейтор. - Бечь собрался, ёж лесной. А я, Евгений, думал уж хана нам.
- Похоже было, - согласился Женька. - Наши-то?
- Майор был цел. И морской наш, тож. Стороной фиников гнали...
Через несколько минут командование обнаружили. По стонам. Страдал не Попутный, а очкарик-связист - насквозь ему ладонь прошило. Еще под опекой майора было трое пленных - всё, что уцелело на взлетной и не сбежало из блиндажной добычи.
- Что вы там хрустите? - сердито поинтересовался майор. - Уходим срочно. На пятки сядут, стряхивай потом.
- А Коваленко? - растерялся Женька.
- У него спецзадание. Он, меня, понимаете ли, предупредил. Морская душа, кобелиная порода. Всё, стройте личный состав и маршируем...
В кронах сосен еще пощелкивали редкие пули. Тарахтел пулемет...
00:58
Приемы транспортирования раненых Марина помнила дурно. Впрочем, мертвые - не раненые, им спокойнее. Лешкин маскхалат трещал, но выдерживал - новый, крепкий, что ему... Стоптанные каблуки сержантских сапог тянули две параллельные борозды по хвои. И рация мешала. Вот сундук проклятый.
Старшина замерла на корточках, прислушиваясь. Шорох, вроде , слышала? Нет, показалось. Хрип собственных легких оглушал. Там, за спиной стрекотал пулемет, постукивали винтовки. Утихает. Ушел кто-то из наших? Едва ли, там, на взлетной все и остались.
Шведова потерлась о плечо мокрой щекой и ухватила мертвого за ворот. Поехали, Лешка...
Бороздили хвою сапоги мертвого. Как от дрезины след. Марина протащила еще, оставила тело. Пошатываясь, побрела затирать следы. Вот же, мать их, и веткой неудобно, а подошвами еще хуже. Громко хрустнуло за кустами. Марина упала на колени, лапнула автомат...
- Ты спокойнее, - приглушенно сказали из сумрака. - Свои.
Старшина сидела, выставив автомат, опертый диском о колени - ствол от вдохов-выдохов гулял в пол-леса. Коваленко посмотрел, подал руку, помогая встать:
- Давай ствол, натаскалась.
- Это Лешкин, - зачем-то объяснила Марина, отдавая автомат. - Мой пустой был.
- Мой тоже. Бросил. Эх, коллекционная трещалка была, - старший лейтенант вздохнул.
- Там-то что? - старшина мотнула дергающимся подбородком в сторону аэродрома.
- Мы ушли. Финнов сколько-то прихватили. Догонять майора нужно.
Стояли над мертвым радистом.
- Наповал, значит, - пробормотал Коваленко. - И агрегат не защитил.
- Две в спину. Через сердце одна прошла.
Старлей из заграничного Калининграда кивнул. Видно, понимал, что раз через сердце, значит, повезло.
Комары садились на лицо Лехи Трофимова - не поняли еще что мертвый. Щеки впалые, бинт грязноватый - и, правда, как живой. Марина думала, о том, что на катере нужно было парню повязку поменять. Забыла. Еще забыла, что некоторые после смерти красивее становятся. И это правильно. Уходят люди. Вот некоторые считают, что это так, вроде самого конечного конца у человека: 'вздохнул и умер'. Старшина санмедслужбы Шведова иначе думала. Уходят люди и им там хорошо. Не рай, конечно. То, про рай сусальный, - кудрявая-облачная сказочка, она попами выдумана. Для верующих и прочего слабого характером народа. Жизнь там. Как здесь, только лучше. Без войны и госпиталей. Иные трудности имеются, да нам их отсюда представить сложно. Ну и не надо. Попадем, встретят, всё расскажут. Там наших полно. Вот и еще одним хорошим человеком там больше стало.
- Я возьму, - Коваленко нагнулся, примерился. - Рацию осилишь?
- Донесу.
Старший лейтенант поднял тело, уверенно устроил на широком плече:
- Двинулись. Только вернемся малость. За вами как за танком просека. Свернем у ручья, попутаем фиников.
Марина кивнула. Никакого ручья она не помнила...
Ручей был. Забыла просто. Всё забыла, работала. Неужели, когда-то иная работа будет?
Шли по ручью. Хлюпали по холодной воде, волосы тоже были мокрые, ко лбу липли - дождик идет. Наверное, давно уже моросит...
Тулоксинский плацдарм