- Полюбуйтесь, - сказал капитан Славин, передавая капитану Чайке бинокль. - Вот она, наша самая северная земля...
Прямо по курсу подводного атомохода в дымке лежала гряда островов. Они подходили к самому большому - острову Западный Шпицберген. Здесь на берегу залива Ис-фьорд находились русские владения: "столица" Баренцбург и рудник Грумант. Еще одно поселение, Свердрува, находилось чуточку южнее.
- Да, красиво... И даже как-то необычно - столько жизни в этих суровых краях!
Несмотря на то что большую часть самого большого острова этого арктического архипелага покрывали ледники, в центральных районах низменности сплошь покрыты растительностью. Здесь водятся песцы, северные олени, гуси. Можно встретить и белого медведя, но лучше - не надо. А на скалистом побережье селятся моржи и тюлени.
Обогнув далеко выступающий в море мыс, русский атомный подводный крейсер свернул направо, в Грён-фьорд. Здесь и располагалась "столица" русских владений - город Баренцбург.
На берегу русский подводный крейсер встречали духовым оркестром. На причале собралась толпа от мала до велика.
"Северсталь" с помощью выдвижных подруливающих колонок ошвартовалась у пирса - выучка у экипажа была отменная.
Экипаж в парадной форме выстроился перед рубкой. Управляющий компании "Арктикуголь" выступил с приветственной речью, после чего по русскому обычаю капитану крейсера вручили хлеб-соль. Потом краткую речь сказал специально прибывший по этому поводу норвежский военно- морской атташе. На этом официальная часть приема была закончена и началась неофициальная.
Моряки быстро побежали вниз, чтобы сменить "парадки" на робы и поскорее начать разгрузку "Северстали". Подводный атомный крейсер доставил на Шпицберген несколько тонн грузов: медикаменты и медоборудование, провизию, различные
приборы и запасные части, другие необходимые вещи. И все это теперь нужно было перекидать на берег, и причем аккуратно. Но морякам не привыкать, тем более что капитан Славин пообещал по окончании разгрузки весь личный состав, разумеется, кроме вахтеных, отпустить на берег. Вместе с моряками трудились и летчики, сейчас было не до чинов и званий. С шутками, беззлобными подколками работа спорилась. После такого ударного труда ломило все тело, но моряки уже снова "наводили блеск" и "исправляли замечания" строгого боцмана - впереди был вечер и торжественный прием в честь русских подводников.
Ну а корабельный док Григорий Семенович Левченко вместе со старшиной химиков-дозиметристов и по совместительству фельдшером подводной лодки сразу же погрузился в вездеход и отправился в больницу.
* * *
Следующее утро принесло и хорошие и плохие новости. Пока моряки и летчики отдыхали в своих каютах после вечернего приема и банкета, вернулся Григорий Левченко.
- Ну что, док? - встретил его вопросом в центральном отсеке капитан Славин.
- Да нормально все, - потер красные от недосыпания глаза военврач. - Ночью прооперировали пациента, сделали аппендэктомию. Врач ихний действительно сосунок. Романтик, мать его... Устроил мне напоследок полостное кровотечение. В общем, пациенту будет гораздо безопаснее в нашем корабельном лазарете. А я рапорт напишу о действиях этого эскулапа. А теперь новость из разряда "не очень". - Доктор склонился к уху капитана и прошептал несколько слов.
- Ну, ничего себе!.. Быть этого не может! - Обычно невозмутимый Вячеслав Славин изменился в лице.
- Товарищ капитан, вас вызывают на мостик!
- Сейчас!
Поднимаясь на мостик, капитан 1-го ранга Славин уже догадывался, что он увидит на берегу. И действительно, у причала стояла небольшая толпа народу с плакатами и транспарантами на русском и норвежском языках. Надписи и рисунки говорили сами за себя: перечеркнутые бомбы и значки ядерной опасности, "не допустим в Норвегии второй Чернобыль", "русские, убирайтесь вон со своей радиацией", "атомный монстр, прочь от наших берегов". Радом с митингующими кучковались представители "независимой демократической" прессы.
- Пацифисты хреновы! - выругался Славин. - Талдычат об экологии, а сами под шумок хотят зоны нефтяных месторождений оттяпать. "Атомные монстры", млять. Да у них под носом атомный монстр крутится, побольше нашего.
Речь шла об атомном авианосце "Джон С. Стеннис", класса "Честер Уильям Нимитц", имевшем водоизмещение сто тысяч тонн и авиагруппу в составе до восьмидесяти самолетов и вертолетов. Один такой "плавучий атомный аэродром" мог "вбомбить в каменный век" средних размеров страну. Но столкновение у берегов Венесуэлы показало: в бою с равными по силе или более мощными ударными кораблями шанс авианосцам пережить ракетную атаку весьма невелик. Слишком уж неповоротливыми были эти склады боеприпасов и легковоспламеняющегося авиационного керосина.
Но все же Америка продолжала делать ставку именно на них.
Следующим в череде новостей стал "воздушный цирковой номер" в исполнении четверки "Супер Хорнетов". Но о нем русские подводники оказались предупреждены заранее.
- Боевая тревога! Множественные воздушные цели по пеленгу двести семьдесят! - поступил доклад от вахтенного оператора РЛС.
Вячеслав Славин уже успел к тому времени спуститься в центральный пост и отдал соответствующий приказ:
- Боевая тревога! Корабль экстренно к бою и походу приготовить!
В считание минуты под хлопанье люков и щелчки кремальерных запоров, дробясь топотом ног по стальным настилам палуб и балясинам узких трапов, экипаж занял свои места согласно боевому расписанию.
- Командир группы управления ПВО, огонь не открывать ни при каких обстоятельствах! Боевые модули "Кортика" не поднимать! Операторам РЛС - отслеживать цели в режиме обзора.
- Есть!
Тяжелее всего приходилось в этом положении летчикам. Отработав по тревоге готовность номер один, они сейчас сидели в кабинах Су-34ПЛ во мраке пускового ствола электромагнитной стартовой катапульты и в полутьме ангарного отсека.
А в это время обнаглевшие до крайности "Супер Хорнеты" носились низко над подводным атомным крейсером. Величественный подводный гигант, казалось, всем своим видом излучал презрение к хулиганящим в небе звездно-полосатым истребителям.
- На провокации не реагировать! - снова на всякий случай предупредил Вячеслав Славин.
"Ну, где же док с этим пациентом? Его еще не приняли на борт, а неприятности уже начались! И немудрено... " - думал командир подводного крейсера.
Наконец вахтенный на мостике передал по трансляции, что подъехала машина "Скорой помощи". Боцман приказал двум матросам из швартовой команды поднять носилки с больным на борт. Рядом с носилками шел Григорий Семенович Левченко. Вид у корабельного врача был донельзя озабоченный.
Получив доклад от вахтенного, что больной доставлен в лазарет, Вячеслав Славин приказал вахтенному радисту выйти в эфир на открытой частоте и передать сообщение представителю русских властей в Баренцбурге, что они немедленно выходят в море. Такая же радиограмма была послана и норвежскому губернатору Шпицбергена.
Уходили русские моряки от русских северных берегов под тотальным присмотром боевых кораблей НАТО и вой "свободной прессы": "Русские идут по ужасным следам "Тирпица" и "Шарнхорста"! Русский милитаризм - на Севере, в экологически чистом районе планеты!" Как будто американские, британские и канадские фрегаты не загрязняли сейчас "экологически чистый район" и не "Орионы" с "Нимродами" коптили сейчас небо над русской подлодкой и русскими же поселениями.
Едва "Северсталь" погрузилась на глубину, по ее мощному корпусу хлестнули поисковые эхо- сигналы сонаров противолодочных фрегатов.
- Сейчас будут бомбить, - со вздохом констатировал Славин. - Экипажу, приготовиться к удару! Рулевой, лево на борт тридцать!
- Есть лево на борт тридцать.
- Докладывает гидроакустик, слышны всплески на кормовых углах. Глубинные бомбы!
И тут же туго рванули под водой взрывы, гидродинамическими молотами пройдясь по обшивке русского атомного подводного крейсера.
- Рулевой, право двадцать пять. - Капитан Славин вцепился в поручень. - Штурман, просчитай курс до Мурманска.
Товарищ капитан 1-го ранга. - Штурман Сергей Строгов склонился над электронным планшетом навигационного компьютера. - По кратчайшей не получится. Южнее архипелага мы выскочим на Шпицбергенскую банку и до мыса Нордкап будем у кораблей НАТО как на ладони. К тому же здесь расположен первый противолодочный рубеж стационарной противолодочной системы SOSUS. Ее высокочувствительные гидрофоны нас обязательно засекут. Ну и, конечно же, американцы и англичане поднимут базовую патрульную авиацию с северных аэродромов. В небе будет черным- черно от "Орионов" и "Нимродов", плюс - палубные "Викинги" с американского авианосца.
- Ясно, твое предложение?
- Идти на север. Пройти западным берегом Шпицбергена и выйти в подводную котловину Нансена. И мимо Северо-Восточной Земли вернуться в Баренцево море. Выйдем к Новой Земле, а там нас ни одна сволочь не достанет!
- Но это же крюк в несколько тысяч километров, - резонно заметил старпом.
- Да, но нас там не ждут, это во-первых. Во-вторых, район нам уже известен, мы ходили в Море Баффина примерно по этому же маршруту. И, в-третьих, вблизи полюса мы сможем гарантированно оторваться от преследования, а в Баренцевом море нас поддержат флот и авиация.
- Все понятно, действуй, Сергей, - вздохнул командир подводного атомного крейсера. - Вся надежда только на тебя.
Норвежские эсминцы прекратили сбрасывать на русскую АПЛ глубинные бомбы, но гидроакустики постоянно фиксировали шумы винтов эсминцев, всплески поисковых гидроакустических буев, сбрасываемых с самолетов и вертолетов, эхо-сигналы натовских сонаров. Петляя между складками океанского дна, "Северсталь" уходила от преследования.
Глава 6
ИСПЫТАНИЯ "ПО ПОЛНОМУ ПРОФИЛЮ"
На секретной авиабазе в Крымских горах начинался новый день. Мертвенно-синяя ночная подсветка в подземном ангаре сменилась ровным, теплым, золотистым светом. Полковник Щербина шел по просторным тоннелям базы к главному ангару, где находился сейчас Су-207, отданный во власть авиационных специалистов-оружейников.
Войдя в просторное помещение, полковник поприветствовал группу техников. К нему подошел старший группы предполетного контроля.
- Товарищ полковник, предполетная подготовка завершена. Все системы в норме. Сейчас проводим крайнее тестирование, и через полчаса "объект" можно будет отбуксировать на стартовую позицию.
- Ясно. Поторапливайтесь.
- Есть.
Ровно в назначенный срок электрокар отбуксировал самолет на стартовую позицию электромагнитной катапульты. Там его заправили и стали подвешивать боевое оружие. Майор Орлов, стоя в стороне, с интересом наблюдал за этим процессом превращения изящной пилотажной машины в грозное, почти абсолютное оружие.
Новым в этой программе будущего был не только истребитель. Все предварительные исследования по отработке систем вооружения были проведены с использованием математических и графических компьютерных моделей. В эффективности подобной методики сомневаться не приходилось: такой подход ускорял общие сроки проведения испытаний, позволял выявить недостатки систем комплекса еще на стадии проектирования и, что тоже очень важно, экономил деньги, которые при нынешнем, довольно скудном финансировании выделяли весьма неохотно. Сам майор Орлов с группой пилотов участвовал в компьютерных воздушных боях на специальном виртуальном тренажере-авиасимуляторе. А теперь следовало подтвердить экспериментальные данные реальным применением оружия.
Сейчас оружейники снаряжали Су-207 ракетами. Основное оружие новейшего истребителя находилось во внутрифюзеляжных отсеках по бокам от воздухозаборников. На двух многопозиционных револьверных пусковых установках могли располагаться по две ракеты среднего радиуса действия РВВ-АЕ Р-77 или три новейшие ракеты ближнего боя Р-74. Под фюзеляжем находилась еще одна пусковая установка для перспективных сверхдальнобойных ракет КС-172 или К-31. На законцовках крыла были установлены пилоны для ракет малого радиуса действия Р-73 или перспективных Р-74. Кроме этого, на самолете были предусмотрены и стандартные точки подвески: по две под гондолами двигателей и по три под каждой плоскостью. Таким образом, полностью снаряженный истребитель в сочетании со своей феноменальной маневренностью не оставлял шансов на победу в воздушном бою никакому другому летательному аппарату. И именно это намеревались проверить сегодня летчики и инженеры.
Теперь самолет был полностью готов к вылету. Полковник Щербина занял свое место в кабине. Мощные гидравлические манипуляторы мягко подхватили самолет и подали в ствол катапультной шахты. Носовое колесо зафиксировалось в замке челнока. К пуску готов! Позади самолета поднялись защитные дефлекторы - отражатели газовой струи сопел. Началась предполетная проверка:
- Автоматы защиты сети?
- АЗСы включены.
- Давление в гидросистеме?
- Норма.
- Аккумуляторы?
- Зарядка полная.
- Электроника?
- Функционирует нормально
Система жизнеобеспечения?
Функционирует нормально...
Летчик подтянул ремни кислородной маски, проверил натяжение привязных ремней, захлопнул светофильтры защитного шлема.
- Я 811-й, вызываю "Гранит". Проверка окончена, приборы - норма, разрешите взлет. Прием.
- Я "Гранит", "Восемьсот одиннадцатому" взлет разрешаю, прием.
В бункере управления катапультой старший офицер повернул специальный ключ и, откинув прозрачный предохранительный колпачок, вдавил красную кнопку.
- Старт!
Накопленная в аккумуляторах гигантская энергия высвободилась со скоростью света, запитав разгонные электромагниты и одновременно сообщив челноку катапульты необходимое ускорение.
Мгновением позже полыхнуло в камере сгорания двигателей истребителя яростное, бешеное пламя, взревели оба двигателя, и новейший русский истребитель, все ускоряясь, понесся по тоннелю катапультного трека. Отрыв... Самолет в воздухе!
- Я 801-й, взлет произвел. Щитки, закрылки убраны, шасси убрано. Отход курсом двести семьдесят. Задание?
- Я "Гранит", работайте по заданию, "Восемьсот одиннадцатый".
- Вас понял.
Задание на сегодняшний полет было ни много ни мало - ближний маневренный воздушный бой. И бой этот был не учебный. Во внутренних отсеках "207-го" сейчас находилось по две ракеты Р-77 и по одной Р-74. И еще пара Р-73Э была подвешена на концевых пилонах крыльев.
Истребитель набрал необходимую высоту. Полковник Олег Щербина включил систему управления вооружением: ракеты средней дальности - норма, ракеты ближнего боя - норма, пушка готова к стрельбе. Локатор работает нормально, оптико-локационная система в порядке. Нашлемная система целеуказания функционирует нормально. Летчик переключил радиолокатор в сканирующий режим, на жидкокристаллическом широкоформатном экране и на лобовом стекле отобразилась общая тактическая обстановка. Выше и чуть в стороне находились отметки четырех истребителей, опознанных бортовым комплексом как "свои". Они прикрывали летающий радар А-50, который осуществлял общий обзор воздушной обстановки в районе испытательного полета.
Пилот переложил машину с крыла на крыло, внимательно осматривая небосвод. В прозрачно- голубом небе плыли воздушные громады белых пушистых облаков, ярко светило солнце. Но летчика сейчас заботило совсем другое, нежели созерцание этой неземной красоты. Утекали секунды расчетного времени, а истребители противника все еще не появились.
Для таких необычных испытаний и цели были подобраны необычные. В их качестве выступали истребители Су-27, переделанные под радиоуправление. Размещенная у них на борту система телеметрии позволяла отслеживать все параметры полета вплоть до момента уничтожения самолета-мишени. На пилонах Су-27 были подвешены учебные ракеты-имитаторы - "болванки" без двигателей, но с головками самонаведения. Пилоты, находящиеся на земле в специальных кабинах-симуляторах, имели больше тысячи часов налета на "Сухих". Они были суперпрофессионалами и намеревались выиграть этот бой с полковником Щербиной. Ну что ж, пусть победит сильнейший...
В наушниках полковника раздался звук "одного удара колокола". Вслед за этим бортовая система оповещения проинформировала: замечена парная скоростная цель. Дальность - двести километров, высота - полторы тысячи метров. Идет на пределе дальности локатора. Но Олег уже сам видел две светящиеся точки на экране локатора. Он перевел истребитель в пологое пикирование и теперь считывал показания дальномера, сопряженного с оптико-локационной станцией. Локатор в режим захвата цели он переключать не спешил, чтобы не обнаружить себя раньше времени излучением.
Два "вражеских" истребителя приближались. На дистанции ста километров полковник Щербина включил локатор в режим прицеливания. Метки на экране стали ярче, но тут же подернулись серебристой пеленой, их контуры потеряли четкость. Потом целей на экране стало восемь. "Цель в захвате, пуск разрешен. Срыв захвата цели, активные радиолокационные помехи".
- Хорошо-хорошо... - Полковник Щербина сцепил зубы.
Он ввел в бортовой электронно-вычислительный комплекс несколько команд. При этом он использовал только лишь кнопки на ручке управления самолетом и на секторах газа. И тут же переключился в боевой режим. Бортовые компьютеры начали селекцию ложных целей, и метки на экране снова засветились ярче, а серебристая рябь померкла. "Цель в захвате, пуск разрешен". Летчик нажал на гашетку. Одна из ракет Р-77 покинула внутрифюзеляжный отсек и пошла к цели. Истребители попытались выполнить маневр уклонения, но бесполезно. Радиоэлектронные помехи тоже не смогли сбить ее с курса, наоборот, включился режим наведения на источник помех, совмещенный с целью. На завершающем этапе полета бортовой компьютер выдал команду на переход в режим активной радиолокации. На расстоянии пяти метров от цели дистанционный лазерный взрыватель выдал команду на подрыв боевой части. Стержневая и микрокумулятивная боевая часть взорвалась на расчетном удалении, и расширяющее кольцо стальных стержней буквально перепилило самолет-мишень пополам. Полковник довольно хмыкнул. Но произошло нечто странное: вместо того чтобы погаснуть, отметка сбитого самолета продолжала светиться, а вторая радиолокационная метка на экране раздвоилась. Помехи? Полковник Щербина сразу понял, что это: четыре самолета шли в таком плотном строю, что на экране радиолокатора их метки сливались, и было видно только пару самолетов. Он и сам в воздушных боях над Донецком применял такие маневры.