Ах, какой вид открывался отсюда! Море! Зелень! Дорога, какое-то селение у самого горизонта. Не так уж и далеко. Сердце екнуло: теперь Саша хотя бы знал примерное направление побега. На всякий случай написав на бревне: "Хелп ми. Кол ту полис - вилла", молодой человек вновь поднял на плечо дрын и, теперь уже куда быстрее, зашагал к вилле. Никто на него по-прежнему не смотрел, часовой так и стоял отвернувшись и был поглощен куда более приятным зрелищем - молодые служанки поливали сад, набирая из ручья воду в большие высокие кувшины.
Дойдя наконец до ограды, Александр перевел дух и, поплевав на руки, наклонился над недавно поднесенными кем-то из работников кирпичами, приподнял…
- Хаш!!!
Внезапно возникший рядом - вот принесло же не вовремя! - старик Василии грозно насупил брови. Позади него, небрежно поигрывая короткими копьями и кнутами, гнусно ухмылялись надсмотрщики.
- Нон бене! Нон! - Брызжа слюной, старик указывал пальцем на вышку.
Понятно. Не стоило, мол, туда ходить, теперь будешь наказан!
По знаку Василина четверо дюжих надсмотрщиков накинулись на несостоявшегося беглеца. Саша, конечно, сопротивлялся, но силы оказались уж слишком неравны, к тому же кто-то ткнул его под ребра острием копья - мол, не стоит шутить, парень. В общем, скрутили, бросили наземь, попинав для порядка ногами.
Так себе попинали, не сильно, могло бы быть и куда хуже, а так. Ну разве ж так бьют? Даже, похоже, ни одного ребра не сломали!
Александр сплюнул с разбитой губы кровь и улыбнулся.
Зря улыбался! Обещанное наказание еще толком и не начиналось. Надсмотрщики сноровисто подхватили его под руки и быстро потащили к заднему крыльцу. Из стоявшего рядом сарая вытащили некое деревянное сооружение, отдаленно напоминавшее козлы для пилки двор вручную. Действительно, козлы, только не для дров! Саша слишком скоро понял, для чего. И для кого…
Запястья и лодыжки стянули ремни. В воздухе просвистел кнут.
Черт!!!
Ожгло так, будто током ударило - прямо по позвоночнику. Этак можно запросто и хребет перешибить. Правда, чернокожий верзила-палач, как видно, не имел такой задачи и лишь рвал кожу!
И все равно…
- Сволочи! - извивался под ударами Саша, - Ублюдки! Сатрапы!
От последнего слова ему почему-то вдруг стало смешно. Слишком уж походило на монолог из старинного фильма с Леоновым.
- Сатрапы! Гниды казематные! Чтоб вы сдохли… Ой!
Туг Александр вдруг сообразил, что ругался напрасно: русского языка местные "сатрапы и казематные гниды" уж точно не знали. Как, впрочем, и английского. Хотя уж ругательства-то должны были понимать.
- Фак! Фак ю! Ой…
От боли Александр вновь перешел на родимую русскую речь и как вдарил по-матушке! Слышал бы кто понимающий - завяли бы уши! Да и так один косматый старик в рваной хламиде, седой, лохматый, чем-то похожий на знаменитую фотографию Эйнштейна, удивленно замедлил шаг.
- Пидорасы! Твари! Мать вашу разэтак-так-растак! Ммм…
Наконец экзекуция окончилась.
Едва не потерявшего сознание Сашку окатили теплой водой - холодной у них тут, наверное, не было, - развязали, вздернули на ноги, снова куда-то потащили. Ох, гады, что ж вы никак не уйметесь-то? Ишь, еще и ржут.
- Суки гладкие!
Протащив избитого пленника по узкой аллее, его, словно куль с овсом, забросили в узкий глинобитный сарай. Еще и пнули напоследок, но так, незлобно, видать понравилось, как бедолага ругался.
- Копыта убери, петух гамбургский!
Захлопнулась дверь. Суки! Твари поганые! Нелюди! Сектанты гребаные. Ммм, аж спину-то саднит… и то, что пониже. Ни сесть, ни лечь, ну разве что вот так - навзничь. Александр отхаркался.
А эта сараюха у них, похоже, что-то вроде карцера. Аналог "холодной", точнее - "горячей", ишь как раскалилась! А пить так и не дали, сволочи. Хоть бы глоточек, хоть бы чуть-чуть… Пить! Хоть бы той, теплой водицы, которой поливали, а лучше из ручья. Девчонки бы притащили кувшинчик холодненькой… Ох! Пить хотелось жутко!
От ругани-то пересохло все горло, саднило даже, не хватало еще ангины. Нет, ангина - это, пожалуй, он тут подзагнул, перегрелся.
Кто-то сюда идет, что ли? Отодвигают засов… Господи, а ведь темно уже! Ночь.
И прется же какая-то гадина!
Александр собрал весь свой сарказм:
- Кому не спится в ночь глухую?
А может, воды принесли?
- Вы - русский? Я принес вам попить. Только… тсс… не говорите громко.
- Спасибо.
Не говоря больше ни слова, Саша припал к узкой горловине кувшина.
Вода! Водичка! Холодненькая! Из ручья! Господи, спасибо тебе, внял молитвам. Ох, как хорошо-то!
- Теперь постарайтесь поспать, - шепотом посоветовал неведомый доброхот, - Завтра опять погонят на работу. Спокойной ночи.
- И вам спокойной…
О боже!
И тут до Саши наконец-то дошло!
- Постойте! Вы кто?
- Как и вы - раб. Пленник. Меня зовут… Альфред Бади, я антиквар из Суса.
- А я - Александр, Саша. Русский актер. Каскадер то есть. Но… Вы знаете русский?
- В семидесятые учился в Москве. Институт имени Баумана, может, слышали?
- Ну конечно!
- Там много наших училось.
- Но как же вы?..
- Так же, как и вы. Решили с друзьями половить рыбки.
- Поня-а-тно… Мы вообще где? И далеко ли до Туниса? Или Бизерты?
Ночной собеседник неожиданно рассмеялся, и в глухом, надтреснутом смехе его явно слышалась грусть и даже отчаяние.
- Мы очень и очень далеко от того Туниса, который вы знали. Вообще от всего.
- Как это - очень далеко? Не могло же меня так вот унести! И все же надо отсюда бежать, немедленно.
- Наверное, надо, - согласно кивнул антиквар. В темноте Александр никак не мог разглядеть его лицо, но по всему чувствовалось, что это старик, может быть, даже тот, похожий на Эйнштейна.
- Только некуда.
- Как это - некуда?
- Вы не поверите… Позвольте вас спросить, вы знаете, какой сейчас год на дворе?
- И какой же?
- Четыреста тридцать восьмой! Даже не тысяча четыреста… а просто - четыреста тридцать восьмой от Рождества Иисуса Христа.
- Да что вы говорите? От Рождества, значит… Вот только сумасшедшего тут и не хватало для полного счастья!
Глава 7
Июль - сентябрь 438 года
Провинция Африка
Матрона
Ласковым словом, чашей медовой был он привечен…
"Беовульф"
Четыреста тридцать восьмой год? Ну да, конечно… Скорее уж, этот господин антиквар - сумасшедший.
Поговорить с ним подробнее Саше удалось лишь дня через три, во время какого-то церковного праздника. Похоже, все на этой вилле были христианами, включая пленников. Даже Ингульф - Александр глазам своим не поверил! - и тот молился: "Отче наш" и все такое прочее… А ведь в драке кричал совсем иное. Донар, Водан - древние германские боги. Ну да бог с ним, пусть себе молится.
Смуглые девушки служанки украсили виллу цветочными гирляндами, надели на головы венки, все приоделись, даже невольникам выдали по чистому полотняному отрезу, типа парадно-выходной формы.
Из-за оливковой рощи ветер приносил отдаленные отзвуки колоколов - видно, там была церковь, деревня. Туда с самого утра и отправилась целая процессия: хозяин с хозяйкой и детьми, старик Василии и все прочие, кроме бдительно несших свою службу часовых и вот, новеньких - Саши, Ингульфа, Миршака. Антиквар тоже остался. Уселся рядом с Александром на ступеньках в тени портика, улыбнулся:
- Ну, как вам здесь нравится?
Саша хмыкнул:
- Да никак! И вообще, давно хотел у вас спросить - есть здесь поблизости хоть какая-нибудь автострада?
- Не поверили… - Старик скорбно покачал головой, - Да, в такое трудно поверить. Однако смотрите сами… Сколько вы уже здесь, около месяца?
Петров молча кивнул.
- И вот вспомните: видели ли вы за это время хоть какие-то приметы цивилизации? Туристские лайнеры, часы, автомобили? Даже инверсионных следов в небе, и тех не отыщете.
- Значит, в такую уж глушь забрались, - упрямо сдвинул брови Саша, - Я много таких мест знаю, на востоке Ленинградской области, например.
Молодой человек немного подумал и, взглянув собеседнику прямо в глаза, спросил:
- А вы, любезнейший, рвануть не хотите?
- Рвать? Порвать? - Антиквар захлопал глазами - видать, уже подзабыл русский.
- Ну, бежать, я имею в виду, - пояснил молодой человек - Как раз сегодня, по-моему, удобный случай.
- Бежать? - Старик неожиданно расхохотался, сердито и громко. - Да вы хоть знаете куда?
- А все равно, - отмахнулся Саша, - Куда угодно, лишь бы отсюда подальше.
- Эх, молодежь, молодежь, не слушаете вы стариков, - негромко пробормотал антиквар, - Поверьте, друг мой, эта вилла на данный момент для нас - самое безопасное место. Да-да, вы не ослышались! Именно так. Ничего особенно плохого здесь с нами случиться не может.
- Ага, не может, - Молодой человек передернул плечами, - Только плетей дадут… Или вообще забьют насмерть.
Старик махнул рукой:
- Ну, это эксцессы. Сами-то посмотрите - зачем здесь невольники, то есть вы? Исключительно для строительства укреплений. Многовато, знаете ли, разбойников стало - и на море, и на суше, после того как сюда переселились вандалы и аланы. Впрочем, отребья хватало и до них.
- Вандалы, аланы… - Александр скептически усмехнулся - Сами-то верите?
- Не хотел бы… - Антиквар со всей серьезностью посмотрел на своего собеседника, - Но, увы, приходится. Хотя ваше дело, можете и не верить. Попытаетесь бежать - убедитесь сами. Ничего вы здесь не найдете - ни дорог, ни машин, ни полиции. Все это примерно через полторы тысячи лет появится. Ну что вы усмехаетесь? Хотите бежать - ладно, черт с вами, только прежде не худо было бы кое в чем разобраться и изучить… ну хотя бы латынь.
- Латынь! - Молодой человек хлопнул себя ладонями по коленкам, - Что ж, похоже, этот древний язык в нашей секте в ходу.
- Ну вот, вы опять - в секте…
- А вам, судя по всему, здесь понравилось!
Старик нервно дернулся:
- Я же сказал - это сейчас самое безопасное место. Для, так сказать, адаптации, что ли. Вот посудите сами: после того, как будет выстроена стена и башни, что будет с невольниками?
- Откуда я знаю? - Саша пожал плечами. - Может, на органы продадут…
- Тьфу! Скажете тоже.
- А вы, значит, по-другому думаете?
- Я не думаю, я знаю.
Антиквар приосанился, глубоко запавшие, непонятного цвета глаза его, казалось, сверкнули.
- Ну-ну, что вы там знаете? - подначил молодой человек.
- У Нумиция - кстати, его христианское имя Константин - много земли, каждый из невольников получит участок, орудия труда, средства для постройки хижины. Будете вроде как арендаторы, колоны, так сказать. Жену, кстати, тоже могут выдать.
- Вот как! - Саша хлопнул в ладоши, - Даже жену! Я и говорю - секта.
Собеседник не обратил на его выпад никакого внимания, продолжал гнуть свою линию:
- Ну или сами подыщете, хозяин не будет против. Впрочем, если вы сильный и смелый, вам предложат стать воином. Не за просто так, конечно.
- Да-да, - покивал Саша, - Участвовать в подпольных боях. Этакие гладиаторы.
- Гладиаторов здесь нет - христианство отрицательно относится к подобного рода зрелищам.
Молодой человек не удержался, хмыкнул:
- Вижу я, какие здесь христиане.
- Вы имеете в виду этого вашего друга, мальчика - как его - Ингульф?
- А что вы против него имеете? - насторожился Саша.
- Да ничего, - отмахнулся старик. - Просто по здешним меркам он - еретик, арианин. Вандалы, аланы, свевы и прочие местные федераты - все ариане, или почти все.
- Кто-кто?
- Последователи Ария, священника из Александрии, учившего, что Христос есть творение Бога Отца и, следовательно, занимает в Троице подчиненное место. И было время, когда он не существовал. Арианство было предано анафеме на Константинопольском соборе лет за полсотни до этих времен, но с приходом варваров вновь набрало силу.
Честно говоря, Александр прослушал все это вполуха: не очень-то его интересовали рассуждения на религиозные темы. Тем более что рядом с портиком, шагах в двадцати, юная служанка, из тех кто остался в доме, грациозно нагнувшись, набирала из пруда воду в большой глиняный кувшин. Из одежды на девушке была лишь короткая белая туника, едва скрывавшая грудь. Тонкая талия, стройные бедра, смуглая, пропитавшаяся мягким солнечным светом кожа, курчавые рыжие волосы, тонкий, с небольшой горбинкой нос, чувственные губы и черные смеющиеся глаза - незнакомка как раз обернулась, встретившись взглядом с Сашей. Оглянулась по сторонам, улыбнулась, что-то негромко сказала…
- Просит вас помочь ей донести кувшин, - тут же перевел антиквар, - Впрочем, думаю, ей не только это надо…
- Конечно поможем! - Молодой человек с готовностью вскочил на ноги, - Как же не помочь этакой гарной дивчине? Эх… Как-то утром на рассвете заглянул в соседний сад, там смуглянка-молдаванка собирает виноград… Давай свой кувшин, милая! Во-от так. Ну, куда идти-то?
Смуглянка снова улыбнулась, позвала за собой жестом - пошли, мол. Широкая, посыпанная белым, скрипящим под ногами песком тропинка привела их на задний двор, под навес, а затем и в покои. Судя по аппетитным запахам, где-то здесь рядом находилась кухня. Саша даже облизнулся, проходя мимо. Интересно, что такое здесь готовят? Наверное, праздничный обед или ужин.
Девушка замедлила шаг, оглянулась, показывая, куда поставить кувшин. Потом вдруг подошла ближе, едва не прижалась, взяла добровольного помощника за руку, заглянула в глаза. Александр усмехнулся: похоже, старик-антиквар оказался прав насчет чего-то другого, не только воды. Ну да, так и есть! Они уже шли длинным полутемным коридором, свернули за колонну, оказавшись в небольшой комнатке с узеньким, накрытым плетеными циновками ложем.
Не говоря ни слова, девушка погладила Сашу по щеке и, сделав шаг назад, сбросила тунику, Крепкая, налитая любовным соком грудь ее с большими темно-коричневыми сосками призывно покачивалась, словно требовала своего настойчиво и властно. Александр не стал протестовать: и девушку обижать не хотелось, да и вообще, почему бы и нет? Он же, в конце концов, молодой здоровый мужик, не извращенец какой-нибудь.
- Ну, иди ко мне, рыбка моя…
Обхватив девчонку за талию, молодой человек принялся с жаром целовать ее грудь, губы, шею. Ложе оказалось довольно жестким, но поглощенные страстью любовники не чувствовали этого. Не ощущали вообще ничего, кроме жара сплетенных тел, жадного блеска глаз, нежной любовной неги.
Сашка не сдерживался, стонал - давно ему не было так хорошо, даже с Ленкой. Да что там Ленка! Эта смуглокожая девчонка могла дать фору любой! Ах, как она выгибалась, какие позы придумывала, какое наслаждение доставляла… И видно было, сама получала несказанное удовольствие: черные глаза ее сверкали, как два алмаза, а на смуглых щечках даже проступил румянец, вполне заметный и здесь, в полутьме. Какое-то время они лежали рядом, и девушка гладила Саше грудь, заглядывала в глаза, что-то тихонько шептала.
- Кассия… Кассия… эго…
- Понятно, ты - Кассия! А я - Александр, Саша… Же суи рюс… Рус…
Рус… Так его вскоре здесь и прозвали - Александр Рус, или просто Рус.
Саша был вовсе не против - хорошее, достойное прозвище! Он прославил его в первой же драке. Хотя нет, это нельзя было назвать просто дракой, скорее бой. Почти что официальный, по всем правилам, бой. Один на один. Правда, желающих постепенно набралось многовато.
А началось все однажды в воскресенье. Тоже был какой-то очередной религиозный праздник, по такому случаю не работали, ведь хозяин считал себя христианином. Кое-кто снова отправился в церковь, однако большинство на этот раз осталось на вилле, видать, праздник был не таким уж важным, как в прошлый раз, когда Александр познакомился с Кассией. После обеда, уже ближе к вечеру, белое, надоевшее за день солнце утрачивало свою злобную знойную силу, скромненько рыжевея и опускаясь ближе к темно-голубыми волнам. Казалось, раскаленное светило вот-вот коснется воды, зашипит, словно увидевшая собаку кошка. Слышно было, как на заднем дворе слуги затеяли драку в окружении галдящих зрителей. Александр, твердивший латинские глаголы под чутким руководством антиквара Альфреда Бади, тоже, конечно, не мог пропустить столь интересное событие: с развлечениями на вилле было негусто, если не считать Кассию, однако сегодня девушку как раз взяли в деревню.
- Амор, амарис… арматур…
- Аматур, - тут же поправил сидевший рядом старик.
- Да-да, аматур…
И тут с заднего двора к портику прибежал Ингульф. С большим, растекающимся прямо на глазах синяком под левым глазом, но тем не менее почему-то вполне довольный и, можно даже сказать, радостный.
- Что здесь сидите, как две статуи? Пошли! Пошли! Там хорошо, интересно!
- Ага, вижу, как интересно - Благодаря антиквару Сашка уже начинал неплохо понимать латынь, - Кто это тебе глаз-то подбил?
- Не только глаз! - Парень довольно приосанился, - Мне еще и грудь поцарапали, и два ребра чуть не сломали. Пошли, пошли, там такое!
- Бокс, что ли? Или прокисшее винище не поделили? - Молодой человек с готовностью поднялся, надоели уже ему эти глаголы, - Ну пошли, пошли, посмотрим.
- Ничего мы там интересного не увидим, - пытался протестовать месье Бади, только не вышло у него, да он и сам понимал, что не выйдет, и, махнув рукой, потащился следом за двумя приятелями.
На небольшой вытоптанной площадке сразу за давильным прессом, в окружении сидевших прямо на земле зрителей, сошлись в бою поединщики. Это были тощие молодые парни не с виллы, крестьяне-арендаторы, или как там их - колоны?
Смуглые тела их блестели от пота, дыхание было хриплым, видать, бойцы уж подустали и теперь, смешно расставив руки, кружили друг против друга, словно растопырившие крылья петухи.
- Хей, Малу, хэй! - подбадривали зрители.
- Дай ему, Каллист, дай! Покажи, как надо биться!
Миг - и парни вновь налетели друг на друга, ухватили за плечи. Каждый пытался повалить соперника наземь. Получалось плохо: мешал скользкий пот, поэтому более хитрый из бойцов вдруг резко отпрянул и изо всех сил саданул противника кулаком по хребту, а потом еще добавил ногой, силясь попасть в живот. Неудачный вышел расклад - поскользнулся, свалился в песок, а соперник только того и ждал - враз набросился коршуном, уселся на грудь, ухватил вражину за горло.
- По почкам его, по почкам! - засвистев, включился в общее веселье только что подошедший Петров, - Или в печень! Ну, бей же!
Лежащий все же не бил, вертелся словно уж, пытаясь вывернуться…
- Эх ты, дурень!
Все же ударил, но плохо, без выдумки - в грудь. Однако соперник и от этого ошалел, ослабил хватку, а потом и вообще отпустил, размахнулся ударить. Долго размахивался - лежащий уже вырвался, откатился в сторону, вскочил…
- С ноги, с ноги его! - громко закричал Александр.