– К сожалению, во избежание преждевременной утечки информации, мы были вынуждены устранить их, как нежелательных свидетелей. Впрочем, потеря незначительна. Одно такое семечко – не больше макового. В одном пакете – миллионная армия. Пакетов – десять.
Предиктор усмехнулся:
– Да-да. Вся Москва станет единой свирепой Армией Раздора. Она возникнет мгновенно – словно ниоткуда. Никакие силы правопорядка не успеют среагировать. Армия Раздора сметет любого врага, двигаясь к одной-единственной цели…
Додин выдержал паузу и закончил:
– К офису "Линии".
ИО молча закрыл глаза. Он устал. И совершенно не представлял, что делать и что говорить.
– Безусловно, нам известно о существовании этой организации – несмотря на то, что большинство из нас – люди. Полагаю, вы согласитесь, что она такая же несанкционированная властями, как и наша. Полагаю, никто и не заметит, как будет сметен с лица земли павильон "Космос". Регистраторы сильны, но что они в силах сделать против такой толпы? Мы вовсе не жаждем смерти регистраторов, отнюдь. Среди них есть хорошие воины, а наше братство умеет ценить сильного врага. Взять того же Чигура: последнее время он немало попортил нам крови, пытаясь выйти на след братства. Нам было бы интересно вступить с ним в честную схватку. Проблема в другом: регистраторы наверняка будут мешать нашему замыслу. Ведь вы прекрасно знаете, большинство землян неспособно на перемещение между мирами. Потому нам придется привлекать магию и создавать портал для перемещения наших сил к Барьеру… Впрочем, опустим технические тонкости…
Предиктор замолчал, переводя дух. Этот длинный рассказ, похоже, доставил ему истинное удовольствие.
– Видите, – добавил он, – даже оставаясь взаперти в своем мире, словно джинн в бутылке, истинные воины продолжают незаконченную битву. И мы не можем не помочь им.
– Все верно: вы, негодяи, должны держаться вместе, – кивнул Хитрук.
Взгляд Додина снова стал ледяным и спокойным. Предиктор обменялся какими-то знаками с "братьями", получил ответ в виде сдержанных одобрительных кивков и снова обратился к пленнику:
– Теперь у вас, уважаемый детектив, возникает, наверное, резонный вопрос: зачем я так долго и обстоятельно все это вам рассказываю?
– Действительно, если вы собираетесь меня прикончить, с вашей стороны это крайне нерациональный расход и времени, и красноречия.
– Мы долго думали – устранить ли вас сразу, как только вы объявитесь здесь, или же предварительно подвергнуть жестоким мучениям? Последнее было бы предпочтительнее, так как вполне соответствует вашим заслугам. Но лично я считаю, что такой мастер своего дела, как вы, был бы ценным приобретением для нашей организации. В частности, нам интересна информация о деятельности "Линии" и ваши связи в Лагоре…
Хитрук недоуменно посмотрел на предиктора:
– Вы это серьезно?
– Вполне. Я изучил вас: вы человек деловой, хваткий и рациональный. Вы отлично анализируете положение вещей и готовы на все ради собственной выгоды. Сейчас ваша выгода очевидна: жизнь.
В глазах детектива потемнело. Но странное дело – не от страха и не от грядущих ужасающих перспектив. Больше всего его потрясло то, что именно ему поступило такое предложение – предать. И что хуже всего – у предиктора кровавого союза не возникало даже сомнений в его ответе!
– Мне надо подумать, – глухим голосом произнес детектив.
– Думайте, – бросил предиктор. – Впрочем, ваше слово не имеет особого значения.
Он потряс все тем же металлическим контейнером:
– Одно крохотное "семечко", и вы навсегда с нами…
6
Гильза ломал голову, почему этот странный уголок назван "Чуланом". Ведь то, что у двери брошены швабры, тряпки, ведра и поломанные стулья, не делает это место обыденным и затхлым. Чего стоит один факт, что никакого пола здесь нет! Создавалось ощущение, что сидеть приходилось на стеклянном карнизе вселенной: под ногами, под ведрами и даже под грязной тряпкой были все те же звезды, и тянулась куда-то бесконечная, рассыпающаяся созвездиями туманность…
Если обернуться – можно увидеть дверь. Дверь в безграничном космосе. В то же время в щель под ней бьет свет из офисного коридора, слышны голоса работников "Линии"…
От всего этого легко было сойти с ума. А Гильза уже мог выбирать причину неизбежного сумасшествия: в частности, почему бы не спятить от осознания своей фатальной роли во всей этой истории? Или же лучше от волнующих пророчеств мага?
Но больше всего мучил юношу тот ужас, что он пережил в бреду, там, в далеком мире под названием Лагор. Воспоминаний об увиденном не осталось – одно лишь жуткое ощущение страха. И невыносимая мысль о том, что в глубинах его души таится черная бездна, вроде той звездной бесконечности, что сейчас перед глазами…
Он уснул. Снилось что-то неясное, размытое и пугающее, от чего как безумное колотилось сердце и хотелось бежать. Но бежать было невыносимо трудно – ноги вязли и отказывались слушаться. И с неизбежностью настигала безжалостная неизвестность…
Парень вскрикнул и открыл глаза.
В замке явственно щелкнуло.
Дверь скрипнула, и в проеме возникло знакомое лицо.
– Зина! – протирая глаза, пробормотал Гильза.
– Привет, отшельник. К тебе еще паломники не потянулись?
– Ты первая, – откликнулся курьер.
Зина заговорщически оглянулась, зашла и тихонько прикрыла за собой дверь.
– Главное, чтобы не захлопнулась, – озабоченно произнесла она, усаживаясь на "небесную сферу" рядом с Гильзой. Посмотрела на звезды, зевнула. – Когда еще найдется повод посидеть в Чулане!
– Что там, снаружи?
– Контора пишет, – невесело вздохнула Зина. – Инквизитор не на шутку озлобился. Девочка эта, Лю, вся бледная ходит. По-моему, она сама не рада, что затеяла проверку.
Услышав о Лю, Гильза скис. Она – там, решает судьбы мира. А он – на полу в Чулане. И никаких надежд и перспектив.
– Плохо еще, что Владимир Иванович ушел, – Зина критически разглядывала ногти. Похоже, они интересовали ее куда больше, чем звезды вокруг. – Он хоть как-то сдерживал инквизитора… Никогда не думала, что скажу такое: хоть бы Хорос побыстрее вернулся! Хоть и начальство, но все-таки свое! Слушай, а что ты тут сидишь?
– Посадили – и сижу… – недоуменно проговорил Гильза. – Вон, на звезды смотрю…
– Иди-ка ты гуляй, – деловито заявила секретарша. – Не маленький уже в углу сидеть.
– А как же… Отец Пемброук приказал!
– Мне он ничего не говорил, – запальчиво возразила Зина. – А даже если бы и приказал, мне эти иномиряне не указ! Пусть он будет хоть председателем галактики!
– Председатель галактики! – восхитился Гильза. – Хорошо сказано.
– Все, выметайся, выметайся! – решительно сказала Зина, подталкивая курьера в спину. – Давай, пока он у себя в конференц-зале заседает!
Гильза и опомниться не успел, как уже опасливо крался по коридору.
Минутой позже он уже шел по залитой солнцем главной аллее ВВЦ.
Захотелось мороженого – как у этой смешливой юной парочки. Люди вокруг выглядели расслабленными и беззаботными, но это отчего-то вызывало в Гильзе смутное беспокойство. И мороженое не радовало. Наверное, все дело в том, что сам он не может сейчас вот так же расслабиться и бесцельно слоняться по улицам.
Потому что где-то Хитрук и Чигур. Они ищут опасный источник зла и готовы в любой момент рискнуть жизнью ради того, чтобы люди вокруг могли вот так вот жизнерадостно улыбаться и легкомысленно бродить по этому огромному городу.
Гильза с отвращением бросил мороженое в урну.
Сунул руки в карманы. Пальцы наткнулись на острый уголок. Вытащил визитку.
ЦПХ "АЛЬТЕР ЭГО"
Кшатрий…
Некоторое время Гильза рассматривал плотный прямоугольник. Его мучили сомнения и страх. Он снова вспомнил – и хитроумного Хитрука, и решительного Чигура, и мудрого Талерона… У каждого была своя, яркая, придающая индивидуальности, подчеркивающая характер черточка.
Только у него одного не было ничего.
Кроме холодной пули.
7
– Здравствуйте, – сказал Гильза. – Вы сказали: если я захочу узнать свое прошлое, то могу к вам обратиться…
Кшатрий сидел за своим столом – такой же смуглый, улыбчивый, в белоснежном до хруста халате.
Наверное, он пришел совершенно некстати: в креслах расположилась столь же улыбчивая пожилая пара. Эти улыбки почти перестали раздражать: юноша старался не воспринимать их всерьез, и относиться к ним как элементу макияжа. В конце концов, это всего лишь маски…
– Подожди минутку, – кивнул Кшатрий. – Я должен отпустить пациентов. Только не вздумай никуда уходить! Ты молодец, что решился!
Они долго шли по светлым коридорам центра. Красивый и радушный персонал вежливо здоровался с Кшатрием, благожелательно посматривал на незнакомого посетителя. Подумалось даже, что искусственные личины далеко не всегда плохи. Многим землянам здорово было бы круглосуточно носить подобные маски – может, тогда и атмосфера во многих городах стала бы куда позитивнее.
Кшатрий не дал курьеру возможности слишком уж углубиться в эти абстрактные размышления. Они дошли до широких дверей лифта. Створки бесшумно разъехались, и двое медиков в масках выкатили из кабины носилки с подвешенной к стойке капельницей. Гильза невольно вздрогнул: жидкость, струившаяся по гибкой прозрачной трубке, устремляющейся прямиком в вену на сгибе локтя, была густо-зеленой.
Они вошли в освободившуюся кабину. Под двумя рядами металлических кнопок имелось круглое, размером с кнопку же гнездо. Кшатрий выбрал ключ на тяжелой связке и вставил в гнездо, повернул. Двери бесшумно закрылись, и кабина провалилась вниз.
Гильза ожидающе смотрел перед собой. Но открылись другие двери – те, что оказались за спиной.
– Иди за мной! – приказал иномирянин.
Гильза послушно зашагал вслед за этим загадочным иномирянином. Здесь ничто не напоминало светлые и чистые коридоры там, наверху. Мрачный туннель с зеленоватыми светильниками под низким сводом, пронумерованные бронированные двери по обе стороны. И гулкое эхо шагов.
Одну из таких дверей Кшатрий не без труда толкнул внутрь. Кивком пригласил войти.
Овальное помещение лазурного цвета резко контрастировало с мрачным туннелем и выглядело еще необычнее. Ни одного знакомого предмета, хоть как-то ассоциировавшегося с медициной. Кричаще странно и неправдоподобно. Тут даже потолок был какой-то изогнуто-перекошенный, словно архитектора коробило от привычных прямых линий. Многочисленные невероятные приборы, расставленные по помещению, приятно переливались, меняя цвет и, кажется, форму. Даже то, что более-менее походило на ложе для пациента, одним своим видом вызывало головокружение.
– Здесь у нас кое-какое оборудование из Аулоны, – туманно сказал Кшатрий. – Регистраторы не позволяют применять его для лечения землян, хоть я и не могу понять, почему… Но, с другой стороны, не запрещают использовать для собственных нужд. Надеюсь, ты никому не станешь рассказывать о том, что увидел здесь?
– Никому, – на этот раз твердо дав себе слово, пообещал Гильза.
– Очень хорошо. А теперь подойди сюда и ложись.
– Куда?
– Да вот же, сюда!
Юноша недоуменно смотрел на колыхающийся в воздухе кусок тонкой ткани. С опаской потрогал рукой – ощущалось что-то воздушное. Собравшись с духом, медленно погрузился в нежные объятья "ткани".
Это было даже приятно – словно внезапно попал в невесомость.
Кшатрий недолго думая схватил его за ногу и легко потянул за собой – к какому-то бесформенному агрегату. Пациент и пикнуть не успел, как агрегат пришел в движение, принялся менять форму и, наконец, обхватил испуганного пациента отростками. И тут же втянул в образовавшуюся в корпусе "пасть".
Гильза оказался внутри странного мерцающего "кокона".
– Я должен предупредить тебя, – донесся голос аулонца. – Еще не поздно изменить решение. Сейчас в твоем сознании установилось хрупкое равновесие. Возможно, это даже к лучшему: незнание действует успокаивающе. Кто знает, не стоит ли даже прожить так всю жизнь – в спокойствии, навсегда отрезав от себя неизвестное прошлое…
– Я больше так не могу, – взвесив каждое слово, ответил Гильза. Он видел стоящего рядом Кшатрия словно окутанного дымкой. – Да и если бы дело было только во мне… Маг сказал, что я особенный. И что во мне прячется зло. И что зло это может вырваться именно тогда, когда меньше всего этого ждешь, в самую опасную минуту. Я бы не хотел подвести друзей. Им и без того опасностей хватает.
– Я уважаю твой выбор, – серьезно сказал иномирянин. – Что ж, тогда приступим. Тем более, мне самому интересно узнать, что блокирует серебряная пуля… Хорошо было бы ее извлечь…
Кшатрий с сомнением почесал подбородок.
– Впрочем, не будем торопиться. Сейчас я начну глубокое сканирование – постепенно, начиная с последнего слоя памяти. Возможно, воспоминания будут фрагментарными, но и это должно помочь тебе составить более-менее целостное представление о самом себе.
– Хорошо… – отозвался Гильза. Сердце его билось учащенно – словно он стоял на краю высокого трамплина.
– Я тоже буду следить за картиной твоих воспоминаний – на всякий случай… Ты не против?
– Не против…
– Ну и прекрасно, – подытожил Кшатрий. – Итак, я начинаю…
"Кокон" вокруг стал расплываться, с какой-то немыслимой тяжестью навалился сон. Не в силах сопротивляться, Гильза закрыл глаза.
8
В лесу было влажно и душно. Взвод тихо пробирался через густую "зеленку". Командир двигался справа, скупыми жестами направляя бойцов.
Судя по вводным, враг должен быть совсем рядом. Однако вокруг оставалось по-прежнему тихо, и эта тишина настораживала.
Игорь кожей чувствовал: что-то не так. Или группа ошиблась с зоной высадки, что трудно себе представить, или же неверны вводные. В таком случае можно говорить о халатности штабистов или даже откровенном саботаже.
Глянул на командира: тот был бледен и хмур – этого не скрывали даже черные полосы на лице. Командир сделал знак – движение прекратилось, и на миг показалось, что люди просто растворились – настолько они слились с густой листвой.
Отсюда открывался неплохой обзор. Командир осмотрелся, прислушался и дал знак – рассредоточиться. Бойцы мигом рассыпались среди крупных валунов, занимая удобные огневые позиции. Краем глаза Игорь отметил: за спиной мелькнул Жорж – снайпер, Серый со своим пулеметом устроился по другую сторону, на бугорке: сектор обстрела у него – довольно удачный. Остальные ребята моментально закрыли оставшиеся "дыры".
Командир быстро расправил карту – прямо на коленке, пальцем подманил Игоря.
– Нет здесь никакого лагеря. И никогда не было, – одними губами сказал он. – Что это значит, Игореха? Как считаешь?
– Подстава? – Игорь поправил лямку, на которой болталась рация.
– Этого только не хватало… – пряча карту, пробормотал командир. – Не хотел говорить, ребят нервировать. Мне сразу это задание не показалось. Видишь ориентиры? Мы четко в заданной точке. Но никому и в голову не придет устраивать здесь лагерь…
– Да. Идеальное место, чтобы попасть в окружение. Отсюда не смоешься.
– Хочешь знать, что я думаю? – командир с прищуром посмотрел через плечо. – Сваливать отсюда надо. И быстро. Вызывай вертолет!
Игорь включил рацию. Покрутил настройку.
– Нет сигнала… Глушат? – он быстро поднял взгляд на командира.
Тот не нуждался в дополнительных объяснениях.
– Уходим! – коротко приказал он.
И тут что-то произошло. Короткий порыв ветра – и его что-то больно ужалило под лопатку.
– Что такое? – пробормотал командир.
Он держался за щеку. Убрал руку. Посмотрел на ладонь. Алело крохотное пятнышко крови.
И вдруг тонкие красные трещины побежали по его лицу. Командир зарычал от боли.
В тот же миг, почти одновременно раздались вскрики ребят. Игорь не успел ничего подумать – адская боль пронзила грудь, быстро разбегаясь по всему телу.
Он закричал.
Память сделала резкий скачок. Теперь он не чувствовал боли. Более того – он по ней тосковал. Эту боль требовалось вернуть, так как нет ничего лучше, чем наслаждение болью. И быстрее всего найти боль – в бою.
Он видел перед собой лицо командира. Еще недавно оно принадлежало преданному боевому другу. Теперь это – лицо врага. Жуткое, покрытое кровавыми прожилками и вздувшимися венами лицо.
Ножи выхватили почти одновременно – сказалась общая система подготовки. Командир бросился первым. Он брал силой, но реакция у Игоря была лучше: он увернулся и полоснул противника по бедру зазубренной стороной лезвия.
Удивительное, абсолютно новое ощущение – необычайный прилив сил, стремящихся разорвать тебя изнутри. Будто в теле включили мощный форсаж.
– Сука! – прорычал командир и, извернувшись как кошка, сделал опасный выпад.
Игорь был готов. Отпрыгнув, он воспользовался неустойчивым положением врага и нанес удар "берцем", с разворота. Командир кубарем отлетел назад. Он не успел встать: лезвие вонзилось ему в спину.
Игорь равнодушно следил за тем, как Жорж выдергивает нож из-под лопатки командира и медленно вытирает о рукав.
– Кинули нас, гады, – он неторопливо приближался к Игорю. – Патроны-то липовые.
Только сейчас Игорь сообразил схватить автомат. Передернул затвор, нажал пальцем спусковой крючок. Еще раз…
Только сухой щелчок в ответ.
Жорж с интересом следил за этими манипуляциями и приближался, ловко перебрасывая нож из руки в руку. Еще через миг два тела сцепились в смертельной схватке…
Память снова произвела "перемотку".