- Я давно не стреляла из лука. Но научу тебя тому, что умею, - знакомые, произнесённые когда-то другим человеком слова резанули слух.
Рогл головы не поднял, но заметно просветлел. Млада лукавила: пусть она много лун не брала в руки лук, а стреляла из него отменно. По-другому арияш не готовили. И, коли у вельдчонка обнаружится хоть малая толика способностей и усердия, он станет одним из лучших стрельцов в княжеском войске.
Если отрокам и не понравилось, что Млада взялась обучать вельдчонка вместе с ними, они хорошо это скрывали. Лишь иногда можно было видеть их недобрые взгляды, направленные на нового товарища. А Рогл, казалось бы, по-прежнему ничего этого не видел. Во все глаза он смотрел на Младу, во все уши слушал, что выгодно отличало его от других отроков, которые частенько отвлекались или начинали переговариваться между собой. Как будто вельда вела теперь цель, которой он обзавёлся, пока сидел в темнице. Оно и понятно: доверие в дружине ему ещё только предстояло заслужить. В то время как другие парни считали, что ещё пару лет рутинной подготовки - и они точно кмети. Но уже сейчас можно было сказать, кто из них при этом станет настоящим воином, а чьё имя при встрече воеводы не сразу и вспомнят.
И вечером первого дня обучения Млада, отправляясь в трапезную, оставила Рогла упражняться на ристалище в свете факелов. Уходить вместе с отроками он наотрез отказался и всё упрямо вскидывал лук, попадал то в самую серёдку мишени, то мимо. Тихо ругался сквозь зубы, собирая стрелы, и становился с оружием на изготовку снова. Значит, быть кровавым мозолям на его пальцах поутру.
- А ты, видать, твёрдо решила вырастить того, кто тебе потом в спину нож всадит? - плеснул в спину Младе насмешливый вопрос, когда та проходила мимо одного из длинных и шумных столов трапезной.
Кмети, до того громко переговариваясь и хохоча, замолчали. Многие из них уже знали, что в таком тоне разговоры с Младой лучше не заводить. А этот, видать, решил на своей шкуре проверить. Она обернулась и окинула взглядом широкоплечего, почти как Медведь, дружинника. Только волосы его были светлее, а лицо - уже. Вышивка на рубахе выдавала в нём древнера - а те, как известно, любили лезть на рожон.
- А ты подойди ко мне да попробуй всадить нож в спину, - проговорила Млада ласково. - Я даже глаза закрою, чтобы тебе легче было.
Парни хохотнули, но некоторые смолчали, поглядывая на задиристого кметя. Тот, впрочем, ссориться с Младой, похоже, не собирался. И только почуяв это, дружинники снова расслабились, а кто-то тут же потерял интерес к их разговору.
- Я б со спины к тебе за другим делом подошёл, да вот детей ещё хочу заиметь попозжа, - усмехнулся древнер. - Так что не стану.
- Нечего тогда языком молоть, - Млада дёрнула плечом и пошла дальше.
- Ты просто поосторожней с ним будь. Коль скоро его из темницы выпустили. Глаз у него нехороший. Замышляет вельд что-то.
То, что древнеры по-прежнему сохранили связь с Богами и духами своего племени не в пример лучше других в княжестве, Млада знала. Даже старейшины их племён были ещё и волхвами, которых опасались все соседи. Во многом, что случалось вокруг, древнеры видели знаки и предзнаменования, зачастую недобрые. Вот и кметь, который, поди, с самой юности в дружине живёт, якобы что-то почуял. Так что нечего удивляться его словам.
Да, Рогл стал гораздо угрюмее после того, как посидел в темнице - да и кто бы на его месте радовался. Но в поведении или даже взгляде вельдчонка, Млада не видела угрозы для других. Пока что.
Закончив с вечерей, она решила перед сном прогуляться до сада, который с недавних пор ей полюбился. Уж больно хорошо и тихо там было. Яблоки уже почти совсем осыпались, и теперь воздух наполнял сладковатый дух перезрелых, а то и подгнивающих плодов. Сквозь оголившиеся ветки проглядывал свет луны, рассекая землю мудрёно переплетёнными тенями. Правда, капища Млада избегала. Не понравилось ей, как встретили её здешние Боги, пусть это всё могло просто привидеться. И даже после нежданной помощи во время испытания железом, она не стала им больше доверять. Да и, чего таить, старалась меньше думать об этом странном случае. Ладно хоть князь не позволил расползтись по дому слухам, которые могли бы со временем стать опасными.
Снова и снова разглядывая начисто зажившую ладонь, Млада неспешно шла между дружинных изб, когда услышала в отдалении тихую возню. Как будто кто-то шептался и толкался за углом. Сквозь плотные сумерки она увидела, что рядом с ристалищами за стеной избы прячутся пятеро отроков. Те приглушённо разговаривали да то и дело поворачивали головы в сторону Рогла, который всё с тем же упрямством, будто стремясь вконец измочалить мишень, продолжал стрелять из лука. Руки его заметно дрожали от натуги, правый локоть уже не хотел подниматься на уровень глаз, да и промахов стало, по всему, гораздо больше. Но, словно одержимый, мальчишка не торопился покидать стрельбище.
Парни наблюдали за ним недолго, а затем, решившись, кучкой вышли в круг света. Млада, тихо ступая по чавкающей земле, последовала за ними. Не то чтобы она собиралась вмешиваться, но и без присмотра мальчишек оставлять негоже.
Рогл обступивших его полукольцом отроков заметил не сразу, а увидев, настороженно замер с опущенным луком в руке. Молчаливое изучение друг друга длилось недолго.
- Сколько ни пыхти, а кметем тебе всё одно не стать, - скучающе заявил один из парней.
Его звали Юрско. Среди отроков, которых обучала Млада, он был самым безалаберным и шумным. От таких только и жди какой заварушки. Они до взрослых лет стреляют в воробьёв из рогаток и на дальность плюются ореховой шелухой. А позже пугают девиц из-за углов или задирают им подолы, где ни попадя. А уж в драках - шебутнее не найдёшь. И потому с лица Юрско редко когда сходили синяки, а нос его давно был сломан. Но из отроков парня не гнали. Пусть он и часто отлынивал, но был не по летам силён и высок, впрочем, как многие из племени тривичей.
Рогл исподлобья оглядел Юрско и его товарищей и переложил рук из одной руки в другую.
- Это время покажет, кто кем станет, - ответил он так, будто булыжником припечатал.
- Да ты, вельдский огрызок, никак вровень с нами встать хочешь? - всё сильнее распаляясь, выступил вперёд Юрско. Остальные покамест помалкивали. - Думаешь, Младка тебя из темницы вытащила, так всё? Зубы можешь скалить?
Младка, значит. Вот же гадёныш!
Млада опёрлась плечом на стену избы, в тени которой скрывалась, и, сощурившись, примерилась к отроку. Пакостить из обиды она, конечно, не станет - велика честь с щенком связываться - но запомнит небрежное имя, которое тот ей приписал.
А Рогл и правда оскалился - приподнял верхнюю губу то ли в презрении, то ли в нехорошей ухмылке. Тусклый свет факелов неверно обрисовывал его скулы, что ещё больше заострились за время заточения, плясал отсветом в глазах. Вельдчонок чуть опустил голову, будто собирался с разбегу пробить лбом стену. Ну, чисто волчонок против собачьей своры - лишь вздыбленной шерсти на загривке не хватает.
- Мне только из детинца выходить не велено. Остальное, стало быть, я делать могу. Так же, как и вы.
Отроки подошли ближе.
- Пора бы тебя к земле прибить снова, где тебе самое место, - снова рявкнул Юрско. - У подошв честных людей! Грязь жрать - всё, что тебе позволено!
Он снял с пояса короткую толстую дубинку, которая всё это время висела сзади. Остальные были вооружены только кулаками. Все разом отроки двинулись на Рогла, и тот в первый миг сделал шаг назад, перебегая взглядом от одного к другому. Стрел при нём не было - да и разве тут стрелять начнёшь почём зря? А тонкий, пусть и крепкий можжевеловый лук - плохая заступа против дубины. Да и худощавый Рогл вряд ли одолеет сытого и жилистого Юрско. К тому же, если у того вокруг столько помощников.
Млада не стала дожидаться, пока вельд получит первый же тяжёлый удар по рёбрам. Она покинула укрытие и неспешно подошла к отрокам. А чтобы на неё скорее обратили внимание - пнула попавший под ногу камень - и тот подкатился прямо к Юрско. Парень перевёл на неё взгляд и тут же будто одеревенел, делаясь похожим на своё же оружие.
- Ну, чего остановились? - она встала поблизости и скрестила руки на груди.
Отроки переглянулись, но с места двинуться не решились. А Рогл приосанился, победно посматривая на них. Похоже, привык видеть в Младе единственную заступницу во всём детинце. Ведь другие даже говорить с ним остерегались. Или брезговали.
- А ты чего перья распустил? - теперь Млада обратилась к вельдчонку. - Думаешь, я защищать тебя стану, как маленького ребёнка или девочку?
Тот растерянно опустил плечи, а отроки и вовсе рты пораскрывали. Млада подошла к Юрско и отобрала у него дубинку, а затем повернулась к Роглу и взяла из его руки лук. Зажав всё это добро под мышкой, она пошла к замку.
- Их же больше! - догнал её возмущённый голос вельда. - Так нечестно!
- А в жизни не всё бывает по-честному, - Млада, не оборачиваясь, пожала плечами. - Привыкай.
Юрско громко и зловеще хмыкнул. Зашуршали по песку шаги отроков - они снова начали наступать. Приглушённые одеждой удары посыпались один за другим. Но кому бы ни доставалось в этот миг - он сносил это беззвучно. И думается, вельд-то так просто не сдастся. Парни сопели и матерились совсем по-взрослому - басовито. Только Рогл упорно молчал. Млада шла медленно, прислушиваясь. Возня стала ожесточённее и громче, но вдруг оборвалась. Кто-то вскрикнул и, кажется, упал. Остальные загомонили.
- Да он ненормальный!
- Эй, стой! Рехнулся?!
Млада сбавила шаг и обернулась. Рогл держал лежащего на земле Юрско за шею и придавливал коленом. В отставленной в сторону руке вельд сжимал стрелу. Но, думается, не она пугала отроков. Глаза их заводилы нехорошо закатывались, даже в полумраке было видно, как он синеет всё больше с каждым мгновением и не может вдохнуть. Юрско не сопротивлялся, распластался неподвижной тушкой, будто гораздо большая сила, чем Рогл, вжимала его в землю. И стоило кому-то из парней дёрнуться ему на помощь, как вельд взмахивал стрелой, отгоняя защитника. Млада быстрым шагом пошла обратно, а потом побежала.
- Пусти его! Рогл!
Мальчишка обернулся, и она едва не споткнулась на ровном месте. На неё смотрел жрец Зорен. Только глаза его сейчас были не светло-голубые, а чёрные. Неизбывная ненависть светилась в них, хлестала наотмашь. Млада поражённо моргнула, и тут же наваждение спало. Рогл убрал ладонь с горла Юрско и отпрянул, неловко завалившись на бок. Его лицо исказил испуг, он стиснул стрелу, и та со звонким щелчком сломалась в его пальцах. Но это, казалось бы, снова был измученный заточением вельдчонок, который после целого дня тренировки и тетиву натянуть не сможет - не то что одной рукой придушить парня в полтора раза крупнее себя.
Млада подбежала к Юрско, опустилась на колени и успела заметить, как бледнеет синюшно-чёрный след на его шее. Как сжимаются в маленькое пятно тёмные прожилки, что ещё одно мгновение обрисовывали очертания ладони Рогла, а в следующее - пропали, будто их и не было. Юрско судорожно вдохнул, тараща глаза. Друзья обступили его, распахнули ворот короткого кожушка, помогли сесть. Того, что видела Млада, они с перепугу, похоже, и не углядели.
- Убирайтесь, - процедила она. - И чтобы никому ни слова - поняли?
Парней не пришлось долго упрашивать. Поддерживая Юрско под локти, они быстро скрылись в темноте залитого ночью двора.
Рогл уронил на землю сломанную стрелу и теперь ошалело рассматривал собственные руки. Млада повернулась к нему, грубо взяла за подбородок, призывая поднять лицо.
- Что это было? Отвечай!
- Я не…
Вельдчонок замолчал. Дышал он тяжело, словно пробежал не одну версту, его лоб и виски покрывали крупные капли пота. Руки Рогла дрожали ещё сильнее, да и всего его будто колотило в лихорадке.
- Отец учил тебя колдовать?
- Нет.
- Тогда какого лешего, паскуда?! Ты ведь чуть его не убил!
- Я просто защищался, а потом…
- Я упеку тебя обратно в темницу, - пообещала Млада. - Вообще, какого рожна мне было надо, что я тебя вытащила?
Она встала, а Рогл, не поспев за ней, ухватил её за штанину.
- Не говори! Не говори никому! Прошу тебя.
- Чтобы ты потом порешил кого-то, а мне воеводы башку скрутили?
- Млада! - Рогл, продолжая хвататься за её одежду, с усилием поднялся на ноги. Она едва удержалась, чтобы не отшвырнуть его пинком, как шелудивого пса. - Я не ведал, что так могу! Не ожидал! Это больше не повторится. Я доберусь до отца! Всё у него узнаю! Кроме тебя, мне больше не у кого искать подмоги.
Она брезгливо отдёрнула руку, когда вельдчонок попытался дотронуться до неё. И глядя в его лицо, силилась понять, почему до сих пор стоит тут, а не докладывает Вагни или оставленному вместо Бажана сотнику Навою о том, что случилось.
- Я не верю тебе.
- Я знаю, - глухо проговорил Рогл, опуская голову. - Но я правда хочу стать отроком. Хочу служить в дружине и пойти против вельдов. Но пока ничем не могу это доказать.
Они молчали долго. Млада пыталась разобраться в том, что довелось увидеть. Неужто померещилось? Ведь много странных коротких видений стало посещать её после того, как одной ногой она побывала за гранью жизни. А вельдчонок, который в одночасье будто бы сделался старше на пару лет, только понуро стоял перед ней. И, возможно, стоило бы поостеречься, отправить его обратно в подземелье, но Млада не могла заставить себя это сделать. Словно она нащупала вдруг зыбкую ниточку - потянешь за неё - и распутается клубок непонятных событий последних лун. Только нитка эта калёная, опалиться можно так, что запомнится надолго.
Наконец Млада медленно вздохнула. Рогл вскинул голову.
- Ещё одна такая выходка - и я тебя даже в темницу не поведу, - тихо проговорила она, доверительно опуская ладонь ему на плечо. Но от её тона вельдчонок сжался и побелел. - Просто прирежу прямо тут. Или твою же стрелу тебе в глаз воткну. И это я не преувеличиваю. Понял?
Вельд кивнул.
- Вот и славно.
Млада снова подняла с земли брошенные дубинку и лук и пошла к себе в клеть. Рогл за её спиной снова бессильно уселся на землю.
С неба посыпала колючая снежная крупа.
Глава 14
Хальвдану не нравилась Лерга…
Этот небольшой, обнесённый добротным тыном городок лежал далеко от подножья восточной части Холодного гребня. Но уже здесь сполна можно было ощутить дух горных выработок, наполненный каменной пылью и острым запахом вечных ледников самых высоких пиков. Другие богатые рудники, дарующие ослепительные самоцветы в бармы и колты боярских жён и дочерей, в рукояти дорогого оружия или перстни, лежали на западе. Так распорядилась здешняя Мать Земли: щедрой рукой отсыпала сияющих каменьев с одной стороны Трактового перевала, а с противоположной заложила в недра железную и медную руду. И не вдруг скажешь, что из этого лучше. С той же стороны Гребня находились и каменоломни, откуда в своё время переправляли по Нейре серые глыбы известняка да гранита для постройки стен Кирията и княжеского замка.
Здесь, сменяя один сезон другим, жили с семьями вольнонаёмные рабочие, горных дел мастера, рудознатцы и надсмотрщики. Как без них, если работорговля, запрещённая во всём княжестве, в Лерге по особому приказу Кирилла процветала. Тем, надо сказать, и не бедствовали многие местные купцы. Их не видно было в городе с зимы до самого лета; возвращались они с дальних земель с изрядно похудевшими кошелями, но по осени снова набивали их с горкой. Потому что надобность в работниках не проходила никогда. Приводили купцы с собой не ухоженных домашних рабов, которых ещё можно было видеть в домах Аривана, Диархавены или Клипбьёрна. Здесь ценились крепкие, жилистые, словно оплетённые кожаными ремнями, мужики, что могли бы проработать в рудниках самое меньшее шесть лун и не подохнуть от чрезмерной натуги или скверной пищи. Но чаще от того и другого разом. Впрочем, такие среди невольников, проходящих через Лергу, встречались редко. Да и те сгорали в рудниках, бывало, через зиму, а то и раньше.
Сейчас до гребня сбирались последние караваны, чтобы успеть подняться даже в самые высокие шахты до зимы. Они отбудут самое позднее - завтра. А там наступит затишье, и Лерга до лета станет похожа на любой другой город княжества. Тихий, сонный. И, уж верно, посадник Вако перестанет лебезить перед Хальвданом, только и думая о том, чтобы тот не пустился выведывать об истинном барыше, который он имел с торговли невольниками. Вон, избу себе отстроил - почти княжеский терем. Добротную, как на севере, с высоким крыльцом, украшенную резьбой снаружи - не один мастер над ней трудился - и кучей овинов да загонов для скота вокруг. И внутри просторно, светло да тепло.
Хальвдан в очередной раз осмотрелся - с дороги-то не довелось - мазнул взглядом по кметям, притихшим на лавке у стены. А затем вновь повернулся к Вако, который тут же натянул на лицо с мелкими, будто зажатыми в кулаке, чертами улыбку.
Не рад, ох, не рад гостям из столицы в такие суматошные для всего города дни. Верно, не догадывается посадник о том, что всему его благополучию может настать конец, если не напрячься. И случившееся в окрестностях несчастье с княжеским отрядом всерьёз не принимает. А ведь окажись Вако к тому причастен, вряд ли ему удастся миновать плахи.
- Что ж вы сборщикам навстречу людей не выслали? Ведь знали, что те едут.
- Так мы ж… Мы ж, воевода, и ведать не ведали. Они и до Паздерны-то не добрались. А уж что сгинут в наших лесах…. Да и леса-то у нас тут - тьху! - посадник махнул рукой. - Вырубили всё в округе почти. Кого там можно подкараулить? А ты ж погляди!
Вако излишне сокрушённо покачал головой и сморщил вытянутый, как у ежа, нос. Писарь, который сидел рядом с ним за отдельным столом поменьше, поднял глаза от пергамента, где что-то старательно выводил, и цокнул, якобы разделяя досаду посадника. Оба они опасливо посмотрели на Хальвдана. Тот, сомкнув губы, провёл языком по зубам, будто стирая противный привкус лести и подхалимства, которыми без устали его кормили всё то время, что он прибыл в Лергу. А на самом деле до княжеских забот посаднику дела нет - купцов на юг до Гребня отправить бы, да о доле от продажи рабов уговориться не забыть.
- Я леса ваши видал. Ничего, сгодятся для засады, - Хальвдан постучал пальцами по столу. - А вот в то, что вы не знали, что творится у вас под носом, я поверить не могу. Будто вам выгоды не было в том, чтобы дань при себе оставить.
Посадник тяжко вздохнул, словно мудро предвидел столь вздорные обвинения, но надеялся, что их всё же не будет.
- Да мы же долю нашу отдать совсем даже не прочь. Видят благосклонные Боги - не обеднеем. И защита княжеская нам ой как нужна - не тряпками ведь тут торгуем! Думали, задержались ваши люди-то. Сталбыть, скоро будут.
Хальвдан недоверчиво качнул головой.
- И о сговоре древнеров ничего не слыхали? Они же друзья ваши ближние. Неужто народ не болтал?..
- Ты, воевода, не думай, что я тут с древнерами побратимство завёл, - гордо сверкнул глазами Вако. - Дикие они, как есть. Одно что болотную руду нам возят. А опасаюсь я их. Что у них, дремучих, на уме - одни Боги ведают.