- Потом, когда долговязый нескладный подросток превратился в юношу, я стал часто уходить в пустыню, уже запасшись оружием и картой минных полей. Теперь, когда я встречал диких гекс, я убивал их! У меня был 1,5-дюймовый гранатомет - единственное ручное оружие, которое может их убить, и то, если попасть точно. Я, дурак, думал, что мне надо бояться только гекс. Но однажды я встретил людей… я еще никогда не видел таких людей и сам подошел к ним - просто чтобы узнать, что они делают в пустыне. Я думал, что здесь, возле Хаоса, никаких чужаков просто не может быть. Я ошибся. Это оказались тиссы - партизаны, борцы за свободу и так далее… короче, диверсанты. Они спросили, кто я. И я ответил. Честно ответил. Меня тут же скрутили и отняли оружие - я и пискнуть не успел. Потом их командир стал расспрашивать меня о системах охраны и обороны плато Хаос. Им досталась моя карта минных полей, но им было мало… уж не знаю, что они там хотели сделать. Я мог, собственно, все им рассказать - от защитных систем ничего бы не убавилось, они бы не смогли там пройти - со мной или без меня… но помогать людям, которые все равно тебя убьют… в этом просто не было смысла. Меня начали бить, но бить сильного юношу неудобно - он вырывается, как бешеный, и все время норовит дать сдачи. Тогда меня свалили на живот, прижали к земле и стали бить по пяткам - прямо башмаками. Мои с меня, естественно, сняли. Я вопил - не знаю, от боли или от ярости и они многое узнали… о себе. Тогда их командир достал нож… такой великолепный десантный нож - и сказал, что снимет с меня кожу, если я буду молчать. Я очень испугался… попробовал вырваться, но не смог. Они содрали с меня куртку и рубаху, а потом… он сел на мне верхом и начал полосовать мне кожу на спине - так было сподручнее… когда не видно глаз. Этот ублюдок очень старался… но он ничего не умел, а шкура у меня прочная. Он ее просто рвал. Боль была зверская, а героем я не был - герой бы молчал, или, на худой конец, скрипел зубами, а если бы и кричал, то только "Да здравствует свобода!" или еще что-то в этом духе. Я же просто орал, как сумасшедший… меня держали четверо парней, так что ничего иного я не мог… Этот… с ножом… в нескольких местах порвал мне кожу - я чувствовал, как по мне течет кровь. Не знаю, как это выглядело со стороны, но остальные его оттащили. Когда они начали выяснять отношения, я побежал… я уже совершенно ошалел и не соображал, что делаю. Они стреляли по мне - из моего гранатомета тоже, но там везде были камни, скалы… их было шестеро - вооруженные мужчины.
Анмай вновь засмеялся - коротко, зло.
- И все они не смогли убить одного босого, безоружного мальчишку - раненого, с отбитыми пятками. Эта охота длилась почти час - так мне показалось. На самом деле - наверно, какие-то минуты. Ну, они все равно бы меня загнали, но шум привлек гекс. Тиссы слишком увлеклись и поздно их заметили… а гекс было штук тридцать. Большой прайд с молодняком. Они убили штук пять, но когда у них вышли все гранаты… Гексы ведь тоже не всегда сразу убивают свои жертвы. Вы видели, как кошка играет с мышью? Не буду врать - я смотрел на это с дикой радостью… потом гексы решили заняться мной и мне пришлось лезть на скалу. Камень рассыпался под моей ногой, я упал вниз, на осыпь, не знаю, с какой высоты, но какое-то время не мог пошевелиться. Упасть открытыми ранами на острые выступы камней… Меня буквально парализовало болью, я даже думал, что легкие у меня лопнули от крика и я не смогу больше дышать. Но гексы приближались и я испугался - я знал, что меня ждет, если… Я вновь полез вверх… не чувствуя боли, веса своего тела - ничего, только жар… Так я поднялся на полвэйда… может, больше… потом мне попалась площадка. На ней можно было лишь сидеть - ни встать, ни повернуться. Когда горячка прошла… к спине словно приложили десяток раскаленных углей. Как ноют синяки, я уже не чувствовал. К тому же, я стал мерзнуть. На высоте был очень сильный ветер - в пустыне он всегда силен… Несколько раз его порывы чуть не сбрасывали меня вниз. Перевязать раны мне было нечем, я чувствовал, как из них течет кровь. Она была такой горячей… и мне очень хотелось пить. Ну, и есть тоже, - Анмай замолчал.
- И долго ты там просидел?
Анмай слабо улыбнулся.
- Всего сутки. Этого хватило, чтобы я замерз до полусмерти, а гексы все время стояли внизу. Ну, если бы они ушли, я все равно не смог бы спуститься. Раны быстро запеклись - они были, в общем, неглубокие, но… Знаешь, что было самое неприятное? Не боль… ощущение нарушенной цельности. Когда чувствуешь, как края раны трутся друг об друга… как она открывается… противно до тошноты. Мне хотелось вывернуться наизнанку, только бы не ощущать этого… глупо, верно? Но хуже всего - я не мог спать. Уступ был узкий, если бы я задремал, то свалился бы тут же, а спать хотелось невыносимо, - до встречи с тиссами я без остановки прошел миль двадцать. Поэтому я просто сидел, сжавшись насколько можно, и смотрел вверх. Я думал о многих вещах… Мне хотелось прыгнуть вниз, я мечтал об этом… но я очень боялся… боялся смерти. Меня искали, но я успел далеко забраться! Когда меня заметили летчики, оказалось, что меня нельзя снять - скала слишком высока, чтобы спустить трос или подлететь вплотную. Им пришлось сперва расстрелять гекс ракетами. Один из осколков попал мне в левый бок. Я и так был еле жив от холода и усталости… От потери крови кружилась голова, боль при каждом вдохе была такая, что я пытался вообще не дышать… пока до меня добирались, прошло еще минут десять. А потом… Летчики так спешили доставить меня в больницу, что даже не оказали первую помощь. И по их милости мне пришлось возвращаться лежа на полу вибрирующего от бешеной гонки вертолета. При посадке они чуть не разбились, погнули шасси, а меня протащило по полу. Потом…
Представь, - привозят сына Единого Правителя, пусть и приемного, и он видит, что тот лежит раненый, прямо на голом железе, в своей крови, вытекшей из неперевязанных ран. Знаешь, что он сделал? Съездил мне по уху и рявкнул: "Не попадайся!" Вертолетчиков, конечно, наградили. А меня, прямо как есть, заперли в одиночку - вразумления для. Ранам дали заживать естественным порядком. Тогда - да, я хотел его убить. Хотя меня, вообще-то, отлично кормили и даже давали мыться. Кожи я не потерял ни клочка - на спине было просто несколько рваных ран. Рана на боку тоже оказалась неглубокой - осколок рассек кожу и мышцы, оцарапал ребра, и все. Сейчас от нее остался лишь шрам. Да что там! Я промерз до полусмерти - и даже пневмонии не схватил! И вообще, я почти все время спал… А когда не спал, то думал. Если бы они меня увели и занялись мной всерьез, то вытрясли бы все, что я знаю. А я знал уже очень много - наверное, достаточно, чтобы они смогли вбить между правителями Фамайа клин и обрушить ее. В общем, я получил по заслугам. Только… после этого я перестал… идеализировать друзей, а уж врагов - в особенности.
Философ зло сплюнул.
- По сравнению с тем, что творится в лагерях, все это просто забавно.
Анмай покосился на него.
- Возможно, но когда я ощутил сталь под своей кожей… Не знаю, что со мной было бы, не верь я, что смогу как-то вырваться. Но одиноких походов в пустыню я все равно не прекратил. Просто не мог сидеть все время под землей. А друзей здесь у меня не было. Только в приюте - Хьютай и Найте. Здесь вообще нет детей, я был единственным, а здешняя жизнь сурова. Лишь когда мне исполнилось восемнадцать лет, я смог приехать в Товию. У меня все глаза разбежались! Я встретил там Хьютай… и потерял невинность.
Анмай встряхнул волосами. Взгляд его был задумчив и слегка насмешлив. Обычный блеск ушел из его глаз, затаившись внутри; глубоко, но он легко мог вспыхнуть.
- Вообще-то здорово, что все так получилось. Я, знаешь, не поклонник аскетизма. Голодом себя не морил ни тогда, ни сейчас. Ел, что хочется и сколько хочется, а спал вообще до полного обалдения. До появления Хьютай в комнатах у меня была постоянная свалка, а ходил в них я нагишом - просто лень было одеваться. Вот такой вот я был раздолбай. Среди "золотой молодежи" я бы пропал… А тут у меня были совсем другие развлечения. Сидишь черт знает на какой высоте в такой вот шахте, весь ободранный, в пылище, и гордишься собой, что залез…
Анмай улыбнулся и его хмурое лицо вдруг стало почти мальчишеским.
- Сколько я себя помню, основными моими моторчиками были любопытство и лень. Смешное сочетание, правда? Я всегда хотел знать, как устроен наш мир. Но мы не в силах его представить, мы можем познать его только с помощью математики. И с ее помощью мы постепенно, шаг за шагом, приближаемся к тайнам самых основ мироздания… Но на серьезные занятия математикой у меня не хватило терпения. Мой учитель говорил, что у меня образное мышление, и мне очень трудно думать лишь формулами - мне кажется, мои мозги вообще предназначены не для этого. Однако есть второй, короткий, темный путь, и те, кто шли по нему, иногда достигали поразительных результатов. Ты знаешь о ересиархе Огро Варатасе?
- Этот безумный проповедник "Темной Сущности" и фанатик изуверских ритуалов?
- Он самый. Здесь, в библиотеке, есть оригинал его "Откровений" - их конфисковала ЧК. Во время этих, как ты сказал, изуверских ритуалов, у него были видения - он видел будущее!
- За что и был причислен к основателям ереси. Он был монахом, но предал церковь и основал свою!
- Тем не менее, его пророчества совпадают с нашим настоящим - слишком совпадают, чтобы быть выдумкой! Ты сам их читал, не так ли? ЧК не может выловить всех копий.
Философ вздрогнул.
- Да. Там есть поразительные совпадения. За тысячу лет до нас он предсказал технические открытия, появление вашей империи, даже войну!
- Значит это не совпадения! Я тоже прочел все его "Откровения". Варатас не галлюцинировал, он описывал - пытался описать, - то, что действительно видел! Но он не понимал того, что видел - вот что плохо! И он не видел того, что будет после нас - он очнулся слишком рано, и видение уже не повторилось…
- После войны уже ничего не будет. Но ты действительно веришь ему? Ведь ты же материалист!
- Я не хуже тебя знаю, что принцип неопределенности делает будущее непредсказуемым. Но ведь теории не могут объяснить все! Вспомни хотя бы о притяжении смерти - этого не предсказывала ни одна теория!
- Это… но я не знаю! Ни одна религия тоже не…
Анмай поднял руку, призывая к молчанию.
- Мы опять слишком отвлеклись. Ты знаешь, каким был ритуал, который заставил Огро Варатаса увидеть будущее? Нет? В новых копиях явно пропущены важные детали… Здесь, в этой шахте, был главный реактор Цитадели Хаоса. Все, что от него осталось, лежит вон там, внизу. Но еще ниже находится первичный источник. Если верить "Темной Сущности", этот реактор мог совмещать или перемещать огромные объемы пространства. Но фактически это было устройство… наведения, что ли. А первичный источник создавал… нестабильность. Брешь в ткани Реальности. Она, отчасти, существует еще и сейчас. Если войти в нее, можно увидеть другие Реальности - те, что были, будут или могут быть. Это несложно. Главное - выйти из деформационного поля. Это удавалось одному человеку из сотни. Но они уже ничего не могли рассказать. Варатасу повезло больше, чем всем остальным - он лишился речи, но смог записать свои откровения. Вернее, нацарапать, потому что его пальцы уже не могли держать перо. Говорят, те, кто его видел, сходили с ума. Знаешь, чтобы не тянуть… я тоже был там, - Анмай показал вниз, в мертвое, безжизненное свечение.
- Ты? Но зачем?
- Я хотел увидеть будущее, - тихо сказал Вэру.
- Будущее? Но никто не смог бы заставить тебя… - Окрус замолчал, взглянув в бездонные глаза файа.
Анмай с любопытством смотрел на него. Его зрачки расширились в полумраке и теперь диковатые серые глаза файа казались совсем обычными. Лишь на самом их дне притаилось воспоминание о пережитом когда-то. Они на секунду прикрылись, потом вновь блеснули из-под ресниц…
- Любопытство - это страшная вещь, в самом деле страшная! Наши ученые клянутся ради познания истины не жалеть ничего - ни тела, ни души. И я тоже клялся! Сколько я себя помню, стремление узнать, понять как можно больше, было у меня основным. Я не знаю, почему это так - при той скотской жизни, которая была в приюте, это действительно странно. Я хотел узнать, как устроен наш мир, влез в физику так глубоко, как только позволили мои способности. Но она не могла ответить на мои вопросы - еще нет. Ждать решения всех проблем было… глупо. Мне было восемнадцать лет. Я был очень нетерпелив… и еще никого не любил. Когда я прочел "Откровения" Огро, у меня возникла идея… я долго колебался, но любопытство оказалось сильнее и я решился. В "Откровениях" было описание ритуала… неточное. Но я нашел старинные "Тайные видения" Иррикса, полную версию - там были указаны точки… входа. Оставалось лишь попасть к ядру, но для меня это было нетрудно. К нему ведет много заброшенных туннелей, а в тот, который мне был нужен, уже много лет никто не заходил. Я пробрался туда, закрыл дверь, разделся… там было холодно. Было страшно, - я знал, что почти все из тех, кто следовал за Варатасом, умирали… но я все же решился. Иррикс указал восемнадцать признаков, нужных для благоприятного исхода - сильный, выносливый юноша, широкоглазый, сохранивший невинность, стойкий, съевший много сладостей перед… короче, у меня были все. И я был уверен…
До сих пор не могу понять, как у меня хватило глупости сделать это - на самом деле шансов не было почти никаких - но я просто решил, что раз мне повезло с минами, то повезет и здесь. Вообще-то, меня просто трясло от ужаса - но тогда моя жизнь не была нужна никому, кроме меня, и, может быть, только поэтому… Я смотрел словно со стороны… и дико, до безумия, ненавидел эту собственную трусость. В конце концов я понял, что если отступлюсь, то буду презирать себя до конца моих дней. Все остальное уже не имело значения. И я вошел.
Это все, собственно. Перед тем, как пойти, я оставил записку в своей комнате - просто чтобы отец не гадал, что же со мной сталось. Меня нашли часов через пятнадцать, - с разбитым в кровь лицом, в синяках, полуживого от холода. Странно, что я вообще не замерз…
Анмай говорил тихо, словно во сне.
- Очнулся я уже в больнице, - по-прежнему в чем мать родила, но в нормальной постели и с трубками, которые входили мне чуть ли не во все отверстия на теле. Все мускулы у меня были как ватные, голова дико кружилась, я с трудом соображал, кто я и где. Надо мной стояли физики, которым было интересно, почему я еще жив. Позже один из них сказал, что в деформационном поле невозможно выжить и меня выкинуло случайной флуктуацией - вступив в ядро, я должен был умереть. Я бы и умер - от стыда, если бы мог! А вот врачам было очень интересно, зачем я это сделал. Сказать им правду я не мог. Тогда они посадили меня под замок и пригласили психиатров - ох, как я злился! Сказал им, что пока жив, не дам к себе прикоснутся никому. Но они тоже читали "Откровения" Варатаса. Они знали также мои увлечения и быстро добрались до истины. Вся эта история с самого ее начала и до самого ее конца была следствием моей глупости. Но ко мне стали относиться иначе. С уважением?.. Не знаю. Все же это был уникальный случай. Никто прежде не выходил из ядра таким, каким вошел. И очень немногие смогли вообще из него выйти…
- И ты так ничего и не видел?
Анмай усмехнулся.
- Видел, разумеется. Я много что там видел…
- Но что? Что ты видел?
- Когда я вошел в ядро… ну, как это объяснить? Всего один шаг отделял обычную нечувствительность от насыщенного новыми, неизвестными, изысканными цветами потока впервые переживаемых ощущений, расширяющих диапазон чувствования в геометрической прогрессии. Эта сверхчувствительность пришла внезапно, как воспоминание, как пробуждение от глубокой телесной и духовной амнезии. Я словно бы вспомнил… вспомил себя через наслаждение, через боль и страх вновь потерять себя. Это новое чувствование ворвалось в меня, как ворвалась позднее любовь, как могла бы придти внезапная смерть, это чувствование оказалось настолько глубоко и отлично, что я не мог даже представить себе, что потом все может быть иначе. Я двигался вверх, двигался вниз, рос, уменьшался - все это было второстепенно, потому что главное - это, прежде всего, шок, чудо пробуждения от самого себя, надменного молодого, глупого приемыша. Шок, после которого умерли приобретенный мной опыт и мудрость других, как листья облетели годы моей короткой жизни и родилась свобода, безличная и безжалостная, как огонь. Я внезапно вспомнил себя, возможность быть расслабленным, текучим, гармоничным, вспоминил способность выходить за границы физического мира и делаться волной живого света, осязаемой и интенсивной. Свободное падение из пространства в пространство, из момента в новый, более расширенный момент; скольжение сквозь смену декораций в будущее, восторг и страх - настоящее вне времени, доверие, растворение в его тишине, в безграничности, растворение в самом отсутствии времени, расширение до масштабов другого измерения, стремительное и невесомое погружение на каждую последующую глубину Реальности - от сновидения к сновидению. Я по-прежнему был в пустоте, но она раскрылась, стала бесконечной, и я видел… кажется, только свое будущее, это естественно… Я, увы, сам не понимал очень многого, но главное… главное я помнил.
Я видел гибель нашего мира - он взорвется, разлетевшись на множество частей. Я видел тьму, полную звезд, гигантские корабли, летящие от звезды к звезде… я видел их так точно, что, пожалуй, смог бы построить, - если бы умел! И я видел себя на таком корабле! А все остальное… Миры - мертвые, лишенные жизни, - ты не сможешь представить, сколько их! Или полные такой жизни, что лучше они были бы мертвыми… Жизнь очень редко приводит к возникновению разума. Чаще всего она идет дальше… Я видел, что представляет собой жизнь, эволюционирующая двенадцать миллиардов лет. Я видел планеты, где чудовищная жизнь таится под ледяной броней толщиной в сотни миль, в не знающем света океане, видел гигантские планеты, состоящие, в основном, из воды, - в них сплошь кипит жизнь, питаясь внутренним теплом такого мира. Я не могу описать, на что похож такой океан - особенно, если он существует втрое дольше, чем наши моря! Живые существа во Вселенной столь многообразны… некоторые из них своим разумом намного превосходят нас - но вовсе не обладают самосознанием… в нашем смысле. А те, кого мы считаем разумными существами… но тут я не понимал почти ничего. Я видел населенные планеты… неописуемо прекрасные и одновременно полные невыразимого зла.
Ты думаешь, что есть только обитаемые миры и мертвые миры? Но есть еще и третьи, не-планеты. Иногда они обитаемы, но не похожи ни на что - несомненно, это искусственные конструкции, но таких размеров… по сравнению с ними планеты кажутся крошками, они вращаются внутри них, во имя вечной славы их создателей. Не-планеты трудно описать… их форма не похожа на все, что мне известно… но я видел их изнутри. И они похожи… на те конструкции, что стоят у берега Пустынного Моря!
Анмай яростно встряхнул волосами.