Айэт понял, что Организация всего лишь оседлала огромную волну, поднятую страхом. Из случайных обмолвок он узнал, что Нэйс сверг собственного отца, Ратрина Дэйна - явление, далеко не новое в истории. За революцией же стояла вовсе не свободолюбивая молодежь, а крупные землевладельцы и промышленники, которым надоело снабжать ару, не получая ничего взамен.
Юноша наблюдал за сложной, и лишь отчасти понятной ему работой, пожалуй, несколько часов. Потом ему нестерпимо захотелось спать. Он отыскал темное помещение с лежанками, свалился на одну из них и тут же заснул.
* * *
Измотанный Айэт спал мертвым сном, без сновидений, а проснувшись долго не мог понять, где это он - все события последних дней перепутались в его голове.
Он удивленно разглядывал низкое помещение со стальными стенами и скругленными углами и лишь заметив за открытой дверью терминал, сообразил, где оказался. Все происшедшее показалось ему обрывками сна.
Он сел на постели, заметив, что на постели напротив тоже кто-то спит. Парень лежал на животе, уткнувшись лицом в руки и лишь по яркой, даже в полумраке, куртке Айэт узнал Нэйса. Услышав его возню, тот тоже проснулся и сел. Несколько секунд они смотрели друг на друга. Обруч из золотых цепочек сполз Анкусу на ухо, придав ему довольно глупый вид. Наконец, он встряхнул головой, сбросив украшение, и сунул его в карман.
- Могу тебя поздравить, - сонным голосом сказал он, - мы все проснулись в новом мире. По всей стране власть перешла к Организации - без единого выстрела, как я и надеялся.
- А как же те, кто погиб здесь? - тихо спросил Айэт.
- Всегда мерзко стрелять в своих. Но у нас не было выбора, и я надеюсь, что повторения не будет. Вряд ли возникнет организованная оппозиция - все хотят жить. Ведь если мы начнем убивать еще и друг друга, Актала погибнет. Это понимают, пожалуй, все, но всегда найдутся фанатики, готовые… ты хоть понимаешь, во что мы ввязались? Вряд ли. Ведь ару появились на нашей земле не просто так! Правительство Акталы заключило с ними Сделку - тогда, пятьдесят лет назад. Ты знаешь, что это? - он сбросил куртку с левого плеча, показав маленький шрам, почти незаметный на смуглой коже.
- Прививка от Пелипайской Чумы, - удивился Айэт. На его плече был точно такой же шрам.
- Именно. Но знаешь ли ты, кто дал нам вакцину? Ару. Да, да, именно они. Кстати, их никто не просил это делать. Если бы не они - сегодня в Актале не осталось бы ни одного человека или файа, способного дышать, и ару жили бы сейчас в нашем городе. Но они спасли всех нас - в обмен на то, что мы позволим им поселиться на нашей земле и будем кормить их, - потому, что с родной земли их изгнали Опустошители. Разве это было не справедливо? Справедливо. Но, светлое небо, разве тот, кто спас чью-то жизнь, имеет право превращать спасенного в раба? Идиоты - вроде тех, что лезли здесь под пули - вопят о "коричневой чуме", а я до сих пор думаю - стоило ли? Правительство делало все, чтобы избежать насилия, чтобы никто даже не знал об опасностях - они были правы. А сейчас, немедленно, начнется война!
- Но ты же говорил, что оппозиции нет!
- Среди людей и файа - да. Но вот ару… ты хоть знаешь, что их в стране девятьсот миллионов? Они почти заняли Акталу - мирно, без единого выстрела - а добыча ушла прямо из рук! И они постараются уничтожить нас - не людей вообще, не правительство, а именно нас, Организацию - мы единственные, кто им мешает.
- Но не станут же они начинать войну!
- Принудительные сельхозработы отменены. Иначе нас вообще никто бы не поддержал. Вся молодежь сейчас расходится по домам. Скоро ару станет просто нечего есть. Им остается только вновь подчинить нас или вымереть от голода. Что бы ты выбрал?
- Но разве они не могут сами выращивать себе пищу?
- Могут. Но работа, которая тебе покажется легкой, скоро убьет даже самого выносливого ару - мышечная масса у них гораздо меньше. Им остается только заставлять работать на себя других.
- Но тогда война начнется не сразу?
- Этим утром более ста миллионов парней, согнанных в трудовые лагеря, получили свободу. Большинство их мирно разойдется по домам, но многие захотят отомстить. Они пойдут в колонии ару, и, готов поклясться, что к ним присоединятся и селяне - им тоже не нравилось кормить дармоедов!
- Но почему они заставляли тогда нас?
- Их заставляло правительство. И пожалуй, никто не ненавидит ару так сильно, как они! Только ару - вовсе не беззащитные твари. Раз мы начали эту войну, то должны воевать. Воевать организованно, иначе ничего не выйдет. Мы должны нанести сильный удар. Кое-что мы уже сделали - отключили свет и воду в колониях ару везде, где могли. Открыли для населения склады с запасенным для них продовольствием - поверь мне, скоро там ничего не останется. Короче, мы хотим создать для ару невыносимые условия - они получат нашу помощь только если захотят уйти из страны. Не знаю только, получится ли. Кое-кто считает меня спасителем нации, но, знаешь, это не так. Я умею составлять красивые фразы, хорошо стреляю, умею управлять машинами Центра - но это и все. Больше я ничего не умею. Так какой из меня правитель? Нужно создать совет из умных и сведущих в управлении людей и файа - а таких в Организации немного. Придется пригласить кого-нибудь из прежнего правительства…
- …И власть незаметно утечет из наших рук, возвратившись в те, в которых была изначально.
- Пожалуй, да, - Нэйс задумался. - Если бы с нами был хоть один настоящий правитель, - из тех, что создали могущество Акталы! Знающий, как вести войну, знающий древнее оружие и отдающий жестокие приказы без страха. Да где нам…
- Но я-то тут при чем? Зачем я здесь?
- Ты Айэт. Звезда названа Звездой Айэта. Ты пришел сюда, следуя за ней. Это что-нибудь, да значит? Я бы ничего не достиг, если бы не разбирался в файа с первого взгляда. Хочешь быть моим помощником?
- Но я же ничего не знаю!
- Невежество - вещь устранимая. А остальное приложится.
Айэт промолчал. Все было так неожиданно…
- Пошли наверх, - сказал Нэйс, не дождавшись ответа. - Мы встретим зарю нового мира!
* * *
В зале Центра сидело всего двое сонных операторов. Коридоры и бывшее пропускное помещение были пусты. Все обломки и мусор там убрали, кровь смыли, панели сняли, разбитые приборы за ними - тоже. Наружную дверь уже успели заменить и исправить, лифт работал.
- У нас нет ни времени, ни знаний, чтобы восстановить контрольные системы, - сказал Нэйс. - Придется ставить обычную охрану.
Они поднялись наверх. Там тоже были убраны все следы битвы. Лишь обгоревшие стены башен напоминали о ней. После затхлого подземелья утренний воздух показался Айэту удивительно свежим. Небо на западе уже светилось голубизной поразительной чистоты - начинался день Синего Солнца. В этом сумрачном свете колоссальный массив энергостанции казался призрачным и воздушным, словно сделанный из тонкого стекла. Ореол поля, размывавший его очертания, еще более усиливал эффект. На фоне чистого неба деревья клубились темными облаками. По наклонной стене эмиттера, густо покрытой росой, сбегали капли. Было удивительно тихо, только с невидимых улиц доносился едва различимый гул. Айэту казалось, что он уже умер и оказался в другом, лучшем мире - слишком уж все было хорошо.
- Жаль, что мы разучились делать вечное стекло, - с грустью сказал Нэйс, прикоснувшись к стене. - Оно прочнее стали, с трудом плавится, не реагирует ни с одним обычным веществом. В Тар-Актале немало таких сооружений. Они были построены первыми - во время основания города, как говорят, двенадцать тысяч лет назад. Наша столица - древнейший город мира. Если честно, поверить в это трудно. Однако она уже давно миновала свой расцвет…
Нэйспомолчал. Потом вдруг улыбнулся.
- Знаешь, я никогда не был дальше окраин Тар-Акталы. Она для меня - весь мир. И я люблю ее. Когда мой отец еще не стал правителем, мы жили на берегу озера Тар, на восточной окраине. Оно похоже на небольшое море, его берег - сплошной зеленый луг, пологий склон шириной в милю и длиной во весь город… на нем прошло почти все мое детство. Вечером основания увалов на том берегу исчезают в сиянии заката и кажется, что они там, позади зари… на краю мира, где есть только ветер и свет… а с другой стороны - снежно-белые здания, как скалы… как вершины далеких гор… и за ними - энергостанция, на ее фоне они кажутся маленькими… а на ее зеркальных стенах - отражения закатных облаков… Если смотреть на нее долго, можно было представить, что она поистине безмерной высоты. А иногда, вечером, у воды бывает туман… такой густой, что ничего не видно уже за десять шагов… он светится палевым и под его пологом очень тепло… а вода еще теплее - энергостанция нагревает ее… - Нэйс спохватился и замолк.
Айэт осмотрелся - нигде никого не было видно, даже охранников. Он спросил об этом.
- Все, кто делал революцию, сейчас отсыпаются, - с усмешкой сказал Нэйс, - а враги просыпаются, и любая попытка нападения в эти несколько часов может оказаться гибельной. Это место плохо приспособлено для обороны - ты же видел, как легко мы им овладели! Сам Контрольный Центр был построен наспех, хотя и очень давно - нам придется тут все переделать… если у нас будет время.
Нэйс зевнул и потянулся.
- И с чего ты, то есть Организация, начнет? - спросил Айэт.
- Надо создать армию - кроме двадцати тысяч охранников у нас в городе нет никаких вооруженных сил. Этим утром мы объявим о наборе добровольцев.
Айэт вновь промолчал. Стена рассвета быстро приближалась. Массив энергостанции выступил вдруг с пугающей реальностью. Теперь он нестерпимо блестел алой ртутью - казалось, вся эта огромная застывшая масса сейчас хлынет на них. Нэйс снова зевнул.
- Пошли в штаб, - сказал он. - Нам нужно позавтракать.
* * *
Через час в зале на втором этаже штаба охраны собрался совет Организации. Айэт тихо устроился в углу. Хотя он ничего не сказал Нэйсу, тот все же привел его сюда. Юноша начал уже опасаться, что его симпатия к нему объясняется куда более простыми причинами - любовью к красивым мальчикам, скажем. О том, как юный герой революции полезен для агитации женских масс, он не думал.
Сейчас Нэйс стоял у исполинской - во всю стену - карты страны, поясняя, в каких ее районах Организация достаточно утвердилась. Айэт с интересом слушал его.
Актала занимала огромный кусок Плоскости - восемь на четырнадцать тысяч миль, огражденный со всех сторон горами. В ней жило полтора миллиарда людей. Нэйс сомневался, что Организация, имеющая меньше миллиона членов, сможет эффективно управлять таким их количеством - особенно, если учесть, что во многих городах и целых областях страны у нее вообще не было сторонников. Члены Совета сами хорошо это понимали и казались растерянными.
Айэт оживился, когда Нэйс заговорил о создании боевых сил - ему вовсе не нравилась война, но он понимал, что изгнание ару необходимо. Нэйс сообщил, что набор добровольцев уже объявлен и идет с большим энтузиазмом - только в столице они могли сформировать миллионную армию, но оружия на ее складах хватало едва на сто тысяч человек. В Тар-Актале был завод по производству автоматов и пистолетов, но, чтобы вооружить всех добровольцев, требовались годы - на это просто не осталось времени. Приходилось надеяться на технику.
Единственной реальной ударной силой Акталы были вертолеты - страна имела больше десяти тысяч однотипных машин с пятисотмильной дальностью полета. В столице работал большой - и единственный - вертолетный завод. Он же делал управляемые ракеты, пригодные к установке на любой вертолет - и на шестьсот они уже были установлены. Таких ракет на военных складах страны оказалось много. Свергнутое ими правительство лишь называло себя миролюбивым. Оно имело больше пяти тысяч автовертолетов и тысячи колесных боевых машин, хотя стационарная система управления позволяла использовать все это лишь в столице и ее окрестностях. Но самым грозным оружием - хотя сейчас им не пользовались - были тяжелые боевые платформы, созданные еще в древности - они напоминали одетые в броню наземные корабли. В легендах говорилось, что Актала имела и более мощные виды оружия - правда, они не сохранились.
Чуть хуже было с военными знаниями - их просто никто не имел. Никто даже не помнил, когда на территории Акталы в последний раз велась война. Хотя во дворце правительства хранилась целая библиотека запрещенных книг, в том числе и военных, их изучение требовало немалого времени. Тем не менее, стратегия была уже ясна - громить базы ару воздушными налетами, пока будут формироваться наземные силы. Совет воспринял это предложение с энтузиазмом - никто, почему-то, не хотел воевать сам. Другое дело - мощное оружие, которое быстро закончит не начатую еще войну. Ару пока не предпринимали никаких враждебных действий, но нападение на них было уже предрешено.
У Айэта не было никаких оснований жалеть ару, но он чувствовал, что война погубит их - ее начали поздно, ару стало уже слишком много. Дорога крови быстрее, чем дорога непротивления могла привести его, Организацию, Акталу и все человечество к гибели.
Существует ли третья дорога, Айэт Тайан не знал.
Глава 8.
Из ада
Самый опасный из врагов - твой страх. С ним не сойдешься врукопашную. Он беспощаден. Этот враг не берет в плен. Он не знает ни выгоды, ни милосердия. Его не остановит победа. Он не станет сохранять себя. Он бездушен, безумен и готов погибнуть вместе со своей жертвой.
Анмай Вэру - из своего опыта.
Помотав головой, Анмай поднялся, опираясь о стену из грубо обтесанного камня. Пол тоже был каменный, но он стоял на каком-то тряпье. Когда он попробовал обойти помещение, рывок цепи не дал ему сделать и двух шагов. Вспомнив свой стремительный полет над просторами неведомого мира Вэру криво усмехнулся. Судя по дикому головокружению, онемению, боли и ломоте во всем теле он получил неслабую контузию и провалялся без сознания несколько часов. Сейчас он мог быть где угодно.
При этой мысли Анмай вздрогнул. А где же его товарищи, корабль? Почему ни они, ни "Астрофайра" не спасли его? Ответ был очень прост - они погибли или разделили его участь. А "Астрофайра"… на ней осталась его матрица, вся его память… за исключением этих вот минут. Гораздо проще будет вырастить ей новое тело, чем разыскивать это - пропавшее, наверняка мертвое. Верить в это не хотелось, но безопасней было предположить худшее. Ему оставалось надеяться лишь на себя.
Он ощупал ошейник - как оказалось, не заклепанный, а запертый на замок, причем, довольно примитивный. Анмай легко открыл бы его, найдись тут хотя бы кусок проволоки. Он обшарил пол, насколько мог дотянуться. Ничего. В бешенстве он попробовал вырвать кольцо из стены, но не смог даже расшатать крепление. Его охватило противное чувство бессилия. Анмай не знал, что с ним хотят сделать, но это подземелье - он чувствовал, что это подземелье, - не обещало ничего хорошего.
Он сел, закрыл глаза, пытаясь успокоиться, прогнать отчаяние и страх. Это удалось ему довольно быстро, но с его сознанием произошла странная вещь - словно не было всех этих лет - или тысячелетий? - и он снова стал мальчиком из приюта-тюрьмы. Тогда его часто били, а потом запирали в таком же темном, тесном, затхлом помещении. Когда ему исполнилось восемь лет, он впервые попытался сбежать оттуда. Его поймали, растянули голым на кровати, на виду у всех детей, и стали бить резиновыми дубинками. Среди смотревших была и Хьютай. Наверно, поэтому он молчал, хотя его спину словно жгли кипятком. Озверевшие охранники избили его до полусмерти, а потом заперли на три дня, без пищи и воды. Эти бесконечные страдания в темноте навсегда остались в его памяти. Тогда он не мог подняться еще несколько дней. Но след оказался глубже, чем он думал - все это вернулось, вся его жизнь словно оказалась сном. Вдруг он с ужасом подумал, что ничего этого - плато Хаос, Файау, Линзы - вообще не было, и он до сих пор сидит в том подвале, в бреду…
* * *
Его размышления прервал лязг металла. Заскрежетала дверь, потом его ослепило ярким светом. Прикрыв глаза, он тщетно пытался разглядеть вошедших. Донеслись неестественно высокие голоса - его о чем-то спрашивали, но он не мог понять ни слова. Затем тот же взвизгивающий голос повторил вопрос на понятном ему языке местных файа, правда, сильно искаженном.
- Кто ты? Где ты взял корабль?
Анмай задумался. По идее, он просто не мог знать этот язык. Он мог ответить на своем родном или на языке Файау. Вот только он сомневался, что его тюремщики - кем бы они ни были - бросятся обучать его своему языку. С гораздо большей вероятностью его могли просто пристрелить, решив, что он бесполезен.
Отвечать тем, кто посадил его на цепь, Вэру не хотелось - но вот умирать ему хотелось еще меньше. Он сел, привалившись спиной к стене, и подтянул ноги, чтобы принять хотя бы относительно достойный вид.
- Меня зовут Анмай Вэру. Я и мои товарищи прилетели с другой Плоскости. Зачем вы взяли меня в плен? Кто вы? Где мои товарищи? - говорить оказалось неожиданно трудно. Язык заплетался, а рот словно набили кашей - еще одно явное последствие контузии.
- Где вы взяли корабль и оружие? Отвечай! Или ты скажешь это сам, или мы тебя заставим. Где? Где?..
Скоро Анмай потерял интерес к разговору. Все, что он смог понять - между местными файа и его тюремщиками идет война и их приняли вовсе не за гостей из другого мира, а за банду диверсантов, раздобывших где-то секретное оружие. Убедить их в обратном Анмай не смог: их интересовало лишь то, что происходит здесь и сейчас. В другие цивилизации они не верили. Все его попытки убедить их в обратном обрывались грубыми угрозами.
Анмай быстро понял, что допросчики отнюдь не блистают ни умом, ни широким кругозором. Он легко обдурил бы их какой-нибудь подходящей им историей - но он почти ничего не знал об этом мире. Результат нетрудно было угадать: снопы света уперлись в потолок, осветив все помещение, и он наконец разглядел своих тюремщиков - точно таких же мехолицых, как и напавшие на них в лесу. В это тесное помещение их набилось с десяток, большинство в такой же пятнисто-зеленой одежде, с маленькими, словно игрушечными автоматами. Впереди стоял один, явно очень старый ару, с редкой, выцветшей шерстью и в нелепом темном балахоне до пят. Он тяжело опирался на трость. Огромная нелепая шляпа, казалось, окончательно прибивает его щуплое тело к земле. А за ним стояли еще трое, в одинаковых кожаных фартуках, с тяжелыми сумками в руках. Поняв, кто они, и что собираются с ним делать, Анмай похолодел. Нет, не посмеют же они…
- Ложись на пол, - приказал старший. Теперь в его голосе не было даже тени какого-либо выражения.
Анмай пропустил приказ мимо ушей: он вовсе ему не понравился.
- Тогда мы прострелим тебе ноги и все равно привяжем здесь. Считаю до трех…
Сомневаться в его словах не хотелось. С отвращением к себе Анмай подчинился. Его руки и ноги быстро привязали к вделанным в стены стальным кольцам, растянув их так сильно, что он даже не мог шевельнуться.
- Теперь ты будешь говорить правду, Анмай, - сказал старший, подходя вплотную. - Сначала ты скажешь, что вы сделали с Уркусом.
- С кем?
- С моим сыном, которого вы захватили! Ну!
- Он был в полном порядке, когда я попал в плен.
- А зачем вы его схватили? Вы пытали его?