- Да… и тот парень, который стоит за ним, тот безмозглый пень, Мэзер, тоже не станет слушать оправданий, - задумчиво пробормотал Линтон, водя пальцами по позолоченному эфесу Эслот. - Так и быть, Шарль. Я иду с тобой. Ты предлагаешь мне пристанище, а мне ничего не остается сделать, кроме как принять его.
- По чести, казар, тебе не придется жалеть об этом!
- Ну уж нет, я не пожалею, - проскрежетал Линтон со всей дерзкой заносчивостью человека, загнанного в угол и жаждущего наброситься на врага. - Но я хочу, чтобы у нас с тобой не было недопонимания. Я не принимаю предложение Каани стать ее Шакаром и вести ее воинство на Валадон! Там расквартирован имперский гарнизон, и, пусть меня и считают предателем, я не поведу вооруженных людей против своих товарищей. И никак иначе.
- Понято, казар. И решено.
- Тогда пойми еще и вот что, вождь. Я полечу с тобой на Офмар, потому что должен куда-то деться, а другого убежища у меня нет. Но… Если я решу не принимать сторону Каани, а я вполне могу решить не делать этого, то я хочу, чтобы была четкая договоренность, что меня беспрепятственно и быстро отправят из Просвета на любую планету Созвездия, которую я назову. Это должно быть мне гарантировано. Я же, в свою очередь, клянусь честью никогда и никому не раскрывать планеты, на которой Каани скрывается от властей, даже если она поведет войну против моего народа.
- Казар, вот тебе мои гарантии. В точности как ты определил их. Моим именем и честью моего клана клянусь тебе! - Шарль поднялся и посмотрел прямо в глаза Линтону. Его голос звенел от искренности и откровенности.
Но тут в мозгу у Рауля что-то шевельнулось, возможно, интуиция или просто импульс. Он вытащил Эслот из ножен и протянул его Шарлю.
- Поклянись на этом мече!
Желтые глаза полыхнули огнем, мгновенно вспыхнувшим и столь же быстро погасшим. Шарль бросил острый испытующий взгляд на Линтона. Потом… спокойно улыбнулся.
- Казар, с любовью в сердце, я клянусь тебе. Клянусь на твоем мече!
Он осторожно взял длинный клинок из рук Рауля, поцеловал его блестящую сталь под самым эфесом, где на холодном чистом металле был вырезан полустертый старинный сигил, - поцеловал Эслот с таким благоговением, как будто он был Святой Реликвией, - и, отсалютовав, вернул клинок.
- А теперь пойдем.
* * *
Корабль приземлился в глубоком овраге в нескольких милях за городскими окраинами. Рауль изумился, когда хорошенько разглядел корабль. Он ожидал увидеть что-то вроде старого видавшего виды космического транспорта, переделанного из грузового корабля. Но он ошибся.
Это был корабль-мечта. Маленький, очень компактный, но блестящий, нарядный и явно дорогой. Стоил небось тысяч двести мунитов. Он принадлежал к скоростным кораблям класса "Ястреб", но Раулю было достаточно одного взгляда, чтобы понять, что его полностью переделали, добавив по меньшей мере один комплект парных ходовых компенсаторов, и под завязку оборудовали новейшими антидетекторными устройствами от нейтриногасителей до полных трехсотшестидесятиградусных радарных экранов. Яхта была просто красавицей. Пока Рауль не заметил по всему корпусу утолщения защитных экранов, он ломал голову над тем, как корабль смог приземлиться так близко к столице, не рискуя быть засеченным сканерами; но дорогое антирадарнное оборудование, сделанное явно на заказ, ответило на его невысказанный вопрос. С такими экранами "Ястреб" мог лететь куда угодно, не боясь быть обнаруженным.
Пилотом оказался молодой улыбающийся рильканец, бывший когда-то курсантом в Пограничном патруле. На нем был мягкий замшевый плащ, какие носили повсюду на Границе, надетый поверх серого комбинезона. Он выглядел смышленым юношей, влюбленным в прекрасную маленькую яхту Каани.
Они быстро взошли на корабль и заняли место в тесном, но великолепно оборудованном салоне, обитом панелями редкого фимиамного дерева, покрытыми туземной резьбой с замысловатым и традиционным геометрическим узором, столь любимым ремесленниками рильке. Повсюду виднелись печати Дома Валадона - семиконечные алые звезды с волнистыми лучами, выложенные из рубиновых пластинок на центральной панели, оправленные в цветное стекло в центре многоярусной подставки, стоявшей, как украшение, на маленьком обеденном столе.
Все вокруг, казалось, несло на себе отпечаток Каани, как будто ее дух незримо витал где-то рядом. Как некоторые необычайно сильные мужчины и женщины выдающегося характера, сущность ее личности проникла, казалось, во все, к чему она прикасалась. Она была в воздухе, в еле уловимом аромате свечного дерева, которое, как интуитивно догадался Рауль, было ее любимым благовонием… в обстановке, ибо отставной военный заметил следы женской руки в красной кожаной обивке, дерзко контрастировавшей с оттенками слабого освещения.
Рауль понял, что они почему-то задерживаются со стартом. Причина выяснилась через несколько минут. Ею оказалась та служанка, которая многие часы назад предупредила Шарля о том, что на базаре появились Контролеры. Она быстро вошла внутрь, неся сверток, а маленькая бело-зеленая птичка сидела у нее на плече. Как только она оказалась внутри, молодой пилот загерметизировал люки и включил гравитрон.
Утративший вес корабль в мгновение ока покинул атмосферную оболочку Омфалы. Но вращение планеты все еще влияло на их движение, и некоторое время им пришлось лететь на протонных двигателях, пока корабль не вышел из плоскости эклиптики системы. Потом протонные двигатели отключили, и беглецы переключились на межзвездные двигатели.
Вскоре они уже неслись через странные переливающиеся завихрения режущего глаз цвета, представлявшего собой неокосмос. Видеоэкраны показывали головокружительный невообразимый калейдоскоп буйных красок, и Рауль удобно откинулся на кожаной софе, чтобы кое-что обдумать.
Вместо этого он уснул.
Когда он проснулся, прошло уже несколько часов. Они приближались к пункту назначения и перешли в нормальный космос. Огромные выпуклые видеоэкраны заполняла Туманность Громового ястреба - чашеобразное облако чистого водорода длиной в парсек, пронизанное ослепительными лучами огромной сверхновой, IGC 41189, сверкавшей где-то в ее глубине.
Рауль потянулся, разминая затекшее тело, отметив, что кто-то набросил на него плащ. Потом он протер глаза и пошел вперед, безмолвно встав рядом с Шарлем за креслом пилота. Впереди, точно черная нить, вьющаяся сквозь бескрайнюю ослепительную туманность, виднелся Просвет. Вскоре он превратился в огромный непроглядно-черный туннель, безопасный фарватер через рдеющий хаос гигантского космического облака. Еще через несколько минут они достигли Офмара.
Вращающийся по близкой орбите вокруг своего светила - крошечной тусклой красной звезды со спектром F5, как Алгол - Си, одинокий маленький Офмар был единственной планетой на протяжении всего Просвета. Рауль почувствовал странный приступ меланхолии. Унылый мрачный маленький мирок в одиночестве притулился посреди фантастического великолепия громадной туманности… И все же он, как и большие миры в более населенных районах Галактики, играл свою роль в разворачивающейся истории…
Пока пилот обменивался с диспетчерской опознавательными кодами и получал указания по приземлению, они вращались по орбите над маленькой планетой. Затем по сужающейся спирали, снижая скорость, они пошли на снижение. Рауль успел в подробностях разглядеть поверхность планеты: обломки голых скал, расколотых и расщепленных в глубокие ущелья, громадные клыкастые пики, отвесные утесы - зловещий, безжизненный и вызывающий дурные предчувствия мир. Скалы были в основном коричневато-желтыми и темно-багряными. Воздух, хотя и разреженный, вполне годился для дыхания.
Они медленно, точно скользящее по воздуху перышко, спустились на гравитроне в глубокую расселину в скале, расширявшуюся книзу в чудовищное ущелье. На полпути ко дну в склоне ущелья открывалось низкое и широкое отверстие пещеры; юный пилот ловко прекратил снижение и завел корабль в пещеру на специальных химических ракетных двигателях, выбрасывавших за один раз маленькие порции полужидкого топлива.
Приземлившись, они выбрались наружу и принялись с любопытством осматриваться. День казался промозглым и пронзительно холодным. Свод громадной пещеры уходил ввысь, точно внутренняя поверхность огромного брюха. На потолке через одинаковые промежутки были установлены плоские осветители, излучавшие ровный и мягкий свет. Проворный рильканец с хищным лицом сновал туда-сюда, помогая пилоту закрепить корабль в маленькой стойке из деревянных колод и натягивая брезентовый чехол.
- Ну, казар, - улыбнулся Шарль, - добро пожаловать на Офмар.
Рауль слабо усмехнулся, чувствуя себя не в своей тарелке. Ему казалось, что его заманили сюда, и подсознательно он противился этому.
Шарль вполголоса обменялся несколькими словами с невысоким полным подобострастным человечком - не рильке, а шауной, судя по гребню красных перьев и ясным фиолетово-черным глазам, первым не-рильканцем, служащим Каани, которого видел Линтон.
Проследив за взглядом Линтона, вождь объяснил:
- Здесь, в этой скале, мы в безопасности и укрыты от любого взгляда сверху. Но пойдем же, с почтением, друг! - Он вытолкнул маленького шауну вперед, положив ему на плечо смуглую руку. - Это - Аймион Бар-Кьюсак, который будет выполнять все твои приказания во время твоего пребывания с нами, казар, будь оно долгим или коротким, как на то будет воля Богов! Он сообщил мне, что о нашем прибытии уже доложили моей госпоже и она выслушает тебя в девятом часу… через четыре изата.
Рауль кивнул, и Бар-Кьюсак с поклоном сказал:
- С позволения, если казар и его слуга пойдут со мной, я проведу их в отведенные им помещения. Там они смогут отдохнуть и подкрепиться вином и яствами и облачиться в другое одеяние.
Они на время распрощались с Шарлем и последовали за маленьким шауной в лабиринт переплетающихся коридоров, высеченных в коричнево-желтой скале. По всей видимости, катакомбы были очень древними - тут и там виднелись остатки старинных пиктоглиптических надписей, абсолютно не понятных Раулю. Линтон мысленно сказал себе, что надо спросить у Шарля, когда он в следующий раз с ним увидится, о происхождении этих пещер.
Несмотря на почтенный возраст, они казались чистыми, сухими и содержались в полном порядке, хорошо освещались и вентилировались. Линтон повсюду замечал следы тщательных и хорошо организованных приготовлений: группы людей, чинно шагающих туда и сюда, занятых своими делами. Они миновали кузницу, где покрытый потом кузнец-великан склонился над тлеющими углями, придавая форму клинкам мечей звонкими ударами, высекая из раскаленного железа снопы сверкающих искр. Прошли мимо кладовых, забитых холодным оружием, консервированными продуктами, современным радиационным оружием - пистолетами, ружьями и различными взрывчатыми веществами.
Каани готовилась к войне, но не забывала и о деле!
Шауна привел их ко входу в их жилище - несколько просторных и вместительных комнат, увешанных роскошными коврами и заставленных разрозненными низкими столиками.
- Здесь я оставляю казара, с почтением. Предавайтесь отдыху. Я вернусь незадолго до девятого часа, чтобы провести вас к госпоже Каани.
Рауль отдал ему честь и вошел в отведенные им комнаты. Ему хотелось принять горячую ванну и полчасика вздремнуть. Он хотел выглядеть как можно лучше, быть хорошо отдохнувшим и со свежей головой, когда наконец предстанет перед лицом Клеопатры Граничных Миров, о которой столько слышал.
Он с нетерпением ждал встречи…
Глава 6
Незадолго до наступления девятого часа пришел шауна, чтобы отвести их в аудиенц-зал Каани. Искупавшийся и отдохнувший Рауль, проснувшись, обнаружил рядом с кроватью ожидавшее его одеяние рильке, которое принес слуга, пока он спал. Поскольку его собственный комбинезон не подходил для аудиенции королевы, к тому же испачкался во время путешествия, Линтон, сжав зубы, надел инопланетную одежду, чувствуя себя в таком экзотическом одеянии довольно нелепо.
Костюм рильке состоял из узких брюк темно-зеленого цвета, заправлявшихся в полусапожки из рыжеватой замши. К ним полагалась просторная безрукавка из тонкого шелка, еще более темно-зеленого оттенка, и широкий прямой кушак из коричневой кожи, усыпанный тяжелыми кубиками тусклого серебра. Все это великолепие дополнялось большой накидкой из той же мягкой замши, что и полусапожки, но подбитой зеленым с серебристыми блестками шелком и с большущим колышущимся воротником. На запястья обеих рук пришлось надеть толстые браслеты чеканного серебра, а волосы перевязать сзади узкой замшевой лентой, концы которой свисали на его левое плечо. По краям плаща и на обоих концах головной повязки были прикреплены маленькие медные колокольчики, тихонько позвякивавшие при каждом движении.
Линтон безропотно принял обмундирование Главнокомандующего рильке, добавив к нему лишь одну собственную вещь: он повесил ножны с золотым мечом на кольца, прикрепленные к кожаному кушаку. Взглянув на себя в зеркало, он решил, что выглядит смехотворно. До крайности. Но, коль уж забрался в чужой монастырь… чем бы этот "монастырь" ни был!
- Как жалко, что мне нельзя пойти с вами, - пробурчал на прощание Гундорм Варл. Но приглашение совершенно недвусмысленно относилось к одному Раулю, так что он строго приказал Гундорму оставаться в их комнатах и вести себя тише воды и ниже травы и вышел.
Шауна провел его через путаницу бесконечных коридоров к огромной двустворчатой двери из тяжелого черного дерева чингти, обшитой медью и обитой медными плоскими гвоздями со шляпками, огромными, точно подносы. Перед этими впечатляющими воротами стоял стражник - фафтолец, черный, точно пропитанное маслом черное дерево, мускулистый, как титан, на голову выше шести футов четырех дюймов Рауля, и почти полностью обнаженный, если не считать красной набедренной повязки, опоясывающей его чресла. Стоя с широко расставленными ногами перед дверью, он держал в руках громадный молот, наводящее ужас смертоносное оружие - огромную чугунную болванку, весившую никак не меньше тридцати-сорока фунтов, которой можно было превратить человека в лепешку как муху. Судя по чудовищным мышцам, бугрящимся на его голых руках и сплетающимся на широченной груди и плечах, точно клубки антрацитово-черных змей, фафтолец управлялся с ним без малейшей натуги.
- Шакар Линтон, по повелению Каани, - возвестил его провожатый.
- Так это он и есть? Наконец-то настоящий мужчина! Приветствую, казар! - низким басом пророкотал фафтольский великан, обнажив в улыбке ослепительно-белые зубы.
Рауль ответил на его приветствие, почтительно оглядев черного исполина, который, судя по его бритой черной голове и огромным рубинам, сверкавшим в мочках ушей, был привилегированным членом королевской свиты.
- Можешь войти. Она ждет тебя.
Линтон отметил особое ударение, которое фафтолец сделал на этом местоимении, но решил, что обдумает это позже. Ему еще предстояло сделать открытие, что те, кто близко общались с Каани, относились к ней с такой любовью и благоговением, которые обычно приберегают для божества.
Он двинулся к двери, но споткнулся, как будто у него на пути внезапно выросла каменная стена. Фафтольский великан вытянутой рукой преградил ему дорогу.
- Меч, Шакар. Никто не проходит мимо Замбара с оружием. Я верну его тебе в целости и сохранности.
Рауль вспыхнул, чувствуя, как лицо свело в стальную маску. С тех пор как Шарль подарил ему Эслот, золотой меч никогда не покидал своего места на его бедре. Он и сейчас не собирался с ним расставаться. Его глаза сверкнули ледяным огнем. В том расположении духа, в котором он пребывал со вчерашнего "разговора" с Дайконом Мэзером, малейший намек на ограничение его свободы или контроль за его мыслями действовал на Линтона, как красная тряпка на быка.
- Прекрасно.
Он развернулся на каблуках и отрывисто сказал сопровождающему его шауне:
- Бар-Кьюсак, можешь передать от моего имени Каани, что если она желает поговорить со мной, то ей придется прийти ко мне. Мой меч останется при мне.
Он зашагал назад по тому же самому коридору, по которому пришел. Шауна засеменил вслед за ним.
- Казар! Казар! Что ты делаешь? Куда ты идешь? Госпожа приказала привести тебя!
- Я не подданный Каани, не ее слуга и уж тем более не раб. Если она так хочет встретиться со мной, то встреча произойдет на моих условиях, или ее вообще не будет. Я ее гость, а в моем мире хозяин доверяет своим гостям и позволяет им не снимать оружия, если таково их желание. Передай это Каани!
- Это излишне.
Бесстрастный серебристый голос, мелодичный, точно звуки флейты, раздался совершенно неожиданно. Они оба удивленно обернулись и увидели, что крепкие створки из чингти распахнуты, а на пороге стоит хрупкая и стройная девичья фигурка, закутанная в алые и зеленые шелка, подчеркивавшие стройность ее юного тела.
- Ты… вы - Каани? - смутился Линтон.
Девушка улыбнулась.
- Я - самая ничтожная из ее служанок. Но ты можешь оставить при себе свой прекрасный меч, Коммандер Линтон. Замбар, ах ты негодник! Это великий шакар с далеких звезд. Не смей сердить его! Пойдем, Коммандер…
Замбар отступил в сторону, давая им дорогу, и широко ухмыльнулся, когда Линтон вошел в огромную дверь.
- Видали? Что я говорил? Разве я не говорил, что шакар вокарту - истинный мужчина.
Массивные створки тяжело захлопнулись за Линтоном, и он огляделся.
Все, что ему удалось увидеть в тусклом свете ламп, была прозрачная дымка шелков и клубящиеся облака какого-то сладкого, тяжелого благовония… Ему стало как-то очень не по себе. Обернувшись, Рауль с удивлением обнаружил, что остался в одиночестве, служанка куда-то исчезла, а его проводник шауна, по-видимому, остался за дверьми вместе с чернокожим гигантом. Он раздраженно посмотрел по сторонам, и увидел за полузадернутыми шелковыми шторами черное отверстие. Он шагнул туда.
Оно привело его в длинный коридор, примерно двухсот шагов в длину и совершенно темный, если не считать ярко освещенной комнаты, которую он мог видеть на другом конце. Линтон пошел по этому коридору, смутно ощущая на себе внимательный взгляд невидимых глаз, провожающих его сухощавую фигуру. Ему показалось, что глаза принадлежали женщине. Он почти наяву услышал приглушенный женский шепоток и хихиканье и смущенно расправил плечи, ощущая, как пылает его лицо, и чувствуя себя полным идиотом.