- Да, черт возьми, мне бы очень этого хотелось!
Он помог ей дойти до машины и подсадил, когда она взбиралась в кабину, затем перебежал к дверце шофера и запрыгнул сам.
- Что вы тут делаете? - спросил водитель, заводя грузовик.
- Я была в районной больнице. Получила ранение на задании. Я услышала, когда начался налет, и… Я решила, что пора уходить.
- И куда же вы идете? К Южной ВВБ?
Она вытерла пот с лица.
- Знаете, я не уверена, правильно ли я шла… Я… Я лишь хочу вернуться в свою часть.
- Понятно. Вы, часом, не ищете снова какого-нибудь невозвращенца? - поинтересовался мужчина.
Некоторое время Джагди смущенно молчала.
- Я так и не поблагодарила вас за помощь, которую вы оказали мне той ночью…
Какая помощь? Я был вне себя, когда наговорил вашему парню много лишнего. У вас были все основания рассердиться. А кроме этого, что еще я сделал? Немного подвез - так это все, на что я сейчас способен. Муниторум дает мне инструкции, и я еду, куда им надо.
- И даже сейчас? Посреди этого хаоса?
- Даже сейчас. Я верный слуга Трона, командир. Делаю все, что мне велят. Мой начальник послал меня в Козкох Администорум, отдав приказ вывезти кипы документов из архивов Муниторума только потому, что кто-то где-то не желает, чтобы они попали в руки врага.
Джагди лишь покачала головой:
- Документы из архивов? А как же люди? Вы мог ли бы на этом грузовике вывезти в безопасное место с полудюжины народу!
- То же самое пришло и мне в голову, командир. Странные приоритеты у Муниторума! Особенно в такое время, как сейчас.
Летчица повернулась и внимательно посмотрела на шофера. Он же сейчас переключил все внимание на дорогу. Впервые ей пришло в голову, что, до того как половину его лица обезобразило, он, вероятно, был довольно симпатичным.
- Я даже не знаю вашего имени, - сказала Джагди.
- Каминский, - ответил он. - Август Каминский. Отдел перевозок Муниторума, транспорт сто шестьдесят семь.
- Вы ведь прежде были летчиком…
- Военный летчик. ВВС Содружества. "Волчата" и все такое. Шестнадцать лет жизни… Но теперь это уже древняя история.
- Послушайте, Каминский, - начала Джагди, - не могли бы вы отвезти меня на аэродром? Я понимаю, у вас приказ, но мне действительно нужно срочно вернуться в часть.
Он пожал плечами:
- Я даже не знаю… Я действительно не знаю. Если ехать отсюда, это будет большой крюк, особенно притаких обстоятельствах…
- Тогда мне нужно по крайней мере эвакуироваться. Тут есть эвакуационный пункт поблизости?
- Мне приказано доложить о выполнении задания в эвакуационном центре в Мандора-Пойнт, что на северном побережье. Это как раз туда нужно доставить эти чертовы архивы. Наверное, там будут грузовые баржи, может быть, даже транспортные самолеты. Такой вариант вам подойдет?
- Нормально, подойдет. Мне лишь бы убраться отсюда. Убраться побыстрее, чтобы вновь вступить в игру.
Каминский улыбнулся.
- Что вы улыбаетесь? - спросила Джагди.
- Я уже многие месяцы думаю о том же, - ответил он.
Следующие минут пятнадцать они ехали молча. Каминский вел быстро, почти гнал машину по улицам разрушенного войной города. Джагди даже болезненно морщилась, когда он, не сбрасывая скорости, несколько раз въезжал в густые клубы дыма, который во многих местах заволакивал проезжую часть. Невозможно было предугадать, что скрывается за его пеленой, и дважды водителю пришлось резко затормозить, чтобы не врезаться в обломки зданий и наваленные горы щебня.
- С Тэдой покончено, - наконец прервал он молчание.
- Да. Боюсь, что это так.
- Похоже, для Энозиса наступают последние дни.
- Всегда есть шанс, - возразила Джагди. Каминский повернул руль и зло рассмеялся:
- Не думаю… Только не сейчас.
- Если бы какой-то пилот моего звена сказал что-то в этом роде, я бы наложила на них на всех дисциплинарное взыскание. Всегда есть шанс! До самого последнего вздоха, дарованного нам милостью Императора, мы должны верить, что у нас есть шанс.
Значит, мне повезло, что я не летчик вашего звена, мамзель. Энозис - мой родной мир, и я отдал все, что у меня есть, чтобы защитить его, но, похоже, пришло время для более прагматичного взгляда.
- Я, так же как и вы, сражалась за свой мир. Теперь я здесь, чтобы сражаться за ваш. Так что мне не надо рассказывать о лишениях и личном вкладе в общее дело. А что касается прагматизма… Порой это слово используют лишь для того, чтобы оправдать свои пораженческие настроения.
- Не накручивайте себя, мамзель…
- Каминский! Смотрите!
Они только что проехали очередную зону задымления, и тут на внезапно открывшейся дороге перед ними вдруг возникло несколько фигур в темно-красной военной униформе.
Джагди увидела усмехающиеся маски, чашеобразные каски, лазерные винтовки…
- Кровавый Пакт! - вырвалось у нее. - Поворачивай! Поворачивай машину!
Каминский уже и так выворачивал руль. Транспорт занесло, и теперь, выкрикивая проклятия, он изо всех сил старался остановить боковое движение. Срывая протекторы с толстых шин, грузовик развернулся, но все же проскользил еще несколько метров в сторону пехотинцев Архенеми.
И тут заглох мотор.
- Каминский! Каминский! - вскричала Джагди.
- Прекратите кричать на меня! - огрызнулся шофер, лихорадочно пытаясь вновь завести машину.
Стреляя на ходу, десантники Кровавого Пакта уже бросились в их сторону. Очереди лазерных разрядов прожигали борт грузовика, а один из них оплавил стекло дверцы кабины.
- Каминский! Во имя Трона!
- Женщина, ты когда-нибудь заткнешься?!
Лазерный разряд прожег кабину и, прошив пространство в нескольких сантиметрах от их лиц, разбил боковое стекло со стороны Каминского.
Мотор грузовика вновь зашумел.
Машина рванулась вперед, и Джагди с силой отбросило на сиденье. Ударившись забинтованной рукой о край дверцы, она взревела от боли.
Не снимая ноги с педали газа, Каминский резко свернул влево. Большой грузовик ударился бортом в корпус какого-то сгоревшего автомобиля и легко отбросил его с дороги. Теперь отряд Кровавого Пакта остался позади, и Каминский вел машину по боковой улице со скоростью почти сто километров в час.
- В вас попали? - спросил Каминский.
- Нет.
- Вы вскрикнули…
- В меня не попали.
- Я должен извиниться… Я накричал на вас.
- Не берите в голову.
- Да… похоже, теперь мы едем совсем не так, как планировали.
Тэда. Старый Квартал, 07.43
Недавняя бомбежка разрушила древние здания и многоквартирные дома по всей набережной канала, не пощадив даже старый мост Казергат. Однако храм каким-то чудесным образом все еще оставался невредимым. Не переставая чихать, Вилтри постарался быстро пройти сквозь клубы дыма и пыли, которыми были окутаны все прибрежные окрестности канала, и оказался у дверей церкви.
Он задержался у входа и поднял взгляд на уже знакомое ему изображение Бога-Императора.
- Узнаешь меня? - спросил летчик.
Вилтри распахнул дверь…
Его встретила почти пугающая тишина. Воздух внутри был чист, хотя и сюда проник запах дыма многочисленных пожаров, бушевавших в городе во время бомбардировки. Храм был пуст. Длинные скамьи, колонны из алебастра, слабый аромат камфары и ладана…
Вилтри медленно пошел вдоль рядов. Подошвы ботинок каждый раз поскрипывали, когда он ступал на мозаичный пол храма. Под его ногами мелькали многочисленные картины со святыми и демонами. Священники Министорума уже давно бежали из города.
Внезапно он остановился перед священной усыпальницей.
Перед ней на столике еще догорали три свечи. Только три…
- Бог-Император! - тяжело выдохнул Вилтри.
- Оскар!
Оскар Вилтри медленно повернулся.
Она сидела за колонной, в самом конце ряда, так что он раньше никак не мог ее увидеть. Она заметно дрожала в своем не по сезону легком пальто.
Он шагнул к ней в немом восторге, не зная, плакать ему или смеяться.
- Что ты здесь делаешь? - прошептал Вилтри.
- А куда бы еще я могла пойти? - ответила Бека Мейер. - Где бы ты еще меня стал искать?
Северные пригороды Тэды, 08.12
Выжимая из грузовика максимальную скорость, они вырвались из умирающего города и оказались в прилегающей к морю холмистой местности, где жилые дома были редки и разбросаны по всему побережью. Выглядывая из кабины, Джагди увидела, как вдали, за холмами, уже блеснула водная гладь.
- Каминский! Куда это мы едем? - спросила она.
- Не на базу, это уж точно. И не на эвакуационный пункт - эти сукины дети заблокировали все проезды. Я тут придумал одну вещь…
- Какого рода?
- Такого рода, что вам очень не понравится, если это не сработает.
- Каминский!
- Я думаю, в этом есть смысл, - сказал Каминский. - Это тот случай, когда прагматичный взгляд может помочь найти неожиданное решение.
Они свернули под эстакаду и затем спустились по крутому склону холма, по дороге, ведущей между зданиями рыбоконсервного завода. Неожиданно Каминский свернул направо и вывел грузовик на въезд во внутренний двор, который находился за заводскими цехами.
Во дворе располагался целый ряд крытых ангаров из древесно-стружечных плит, повернутых в сторону самого края берегового утеса. Все ангары были окрашены в зеленый цвет. Чтобы войти в ближайший из них, нужно было отпереть сбоку большие металлические ворота. Они были закрыты на все замки и запоры.
- Вылезайте, командир, - сказал водитель. Джагди вопросительно посмотрела на него.
- Я серьезно. Выходите.
Женщина вылезла из кабины и хлопнула дверцей.
Каминский дал задний ход и затем, используя грузовик как таран, въехал в тонкометаллические дверные листы ангара. Джагди даже поморщилась при ударе. Потащив за собой сбитую защитную решетку, грузовик отъехал назад и затем снова ударил в ворота.
- Во имя Трона, Каминский! - не выдержав такого зрелища, закричала Джагди.
После третьего удара листы подались в самом низу, частично вырванные из древесно-стружечной рамы. Каминский выпрыгнул из побитого грузовика.
- Пошли, - сказал он уверенным голосом.
Джагди поспешно подошла, и они, низко пригнувшись, чтобы не задеть свисающие сверху мятые металлические листы, проследовали внутрь ангара и оказа лись в сыром, гулком помещении, где пахло соленой морской водой и гнилой фанерой.
- Ну и что, черт возьми, все это значит? - спросила летчица.
- Заткнись и иди за мной! - резко оборвал ее водитель.
Они медленно двинулись сквозь темное помещение. Каминский шел впереди. Джагди разглядела во тьме пусковые тележки, плотные заправочные шланги, стеллажи с инструментами… Тут она почувствовала в воздухе знакомый запах горючей смеси прометия.
Каминский открыл какой-то люк, и оттуда потоком полился дневной свет.
- Сюда, - сказал он и полез вниз.
Джагди подошла к люку и стала спускаться вслед за ним по металлической лестнице. Они очутились в нижней части ангара, целиком выстроенного из древес-но-стружечных плит. Настил простирался до самого края утеса, откуда открывался великолепный вид на бухту залива. Бледный свет заливал постройку через его открытую сторону. Далеко внизу раздавался шум прибоя.
Прямо под ними, в тени перекрытий, стояли два "Циклона" Содружества, уже заведенные на пусковые установки в виде катапульт с паровым двигателем.
- Самолеты береговой охраны, - объяснил Каминский, продолжая спускаться и стуча тяжелыми ботинками по металлическим ступеням лестницы. - На них уже многие месяцы никто не летал, но я надеялся, что они все еще здесь.
- Боже мой, ничего себе! - ахнула Джагди, двигаясь следом.
Каминский подбежал к ближайшей машине, открыл кабину и заглянул внутрь:
- С электрикой все в порядке, но нужно заправить баки горючим и подкатить тележку с запалом зажигания.
Джагди подошла к нему сзади:
- И что теперь? Полетим на одном из них? Он посмотрел ей в глаза:
- Вот именно.
- Но мы не сможем… - начала Джагди.
- Конечно, сможем. Ты быстро разберешься с управлением. Это ведь всего лишь "Циклон". Там все довольно просто, справился бы даже любитель.
Каминский побежал в хвост машины и открыл топливные баки. Он поднял валяющийся рядом заправочный шланг, протянутый от ближайшей цистерны, и подсоединил его, слегка замешкавшись из-за своей парализованной руки.
- Я не смогу управлять им, - уверенно сказала Джагди.
Каминский включил насос в цистерне, и заправочный шланг изогнулся и заходил ходуном, когда густая горючая смесь побежала под высоким давлением в чрево самолета.
- Я знаю, ты не привыкла к винтовым машинам, но эта действительно легка в управлении, клянусь тебе, - заявил он и бросился к установкам катапульт, которые стояли чуть сзади.
Август щелкнул несколькими тумблерами и включил зажигание. Затем он потянул какую-то рукоятку и, активировав паровые двигатели, привел в действие поршневой механизм катапульты.
- Нет, Каминский, - сказала Джагди, впервые продемонстрировав ему забинтованную руку на перевязи. - Даже таким самолетом нужно управлять двумя руками. Дроссель и рычаг управления… Надеюсь, ты это помнишь, авиатор? Никакие силы космоса не смогут мне здесь помочь.
Каминский замер в изумлении.
- Да… Думаю, ты не сможешь, - согласился он наконец.
Он выглядел обескураженным.
- А вот ты сможешь! - неожиданно заявила Джагди.
- Я?! Да я признан негодным к полетам!
- Теперь, когда мы в таком дерьме, я не думаю, что это имеет какое-нибудь значение. Ты, кажется, хотел, чтобы мы были прагматиками, не так ли? Я - командир бригады, и я признаю тебя годным к полетам. Я имею все полномочия!
- Мне понадобится твоя помощь, - произнес Каминский неуверенно.
- Я в твоем распоряжении, располагай мной как хочешь, - согласилась летчица.
- Посмотри-ка на счетчик горючего.
Джагди заглянула в кабину. Стрелка счетчика едва сдвинулась с нулевой отметки.
- Очень медленно заправляется, - сказала она. - Как много времени это обычно занимает?
- Наверное, минут пятнадцать для полной заправки. Насосы не слишком мощные.
Тут Джагди сделала то, что неизменно делают все пилоты с первых лет авиации. Она склонилась над панелью приборов и постучала пальцами здоровой руки по циферблату счетчика. Как и всем другим пилотам с первых лет авиации, это ей ничего не дало.
Давление пара в катапульте нарастало. Джагди и Каминский сняли натянутые с двух сторон стальные тросы и подвесные ремни, удерживающие "Циклон" на месте.
- Ты можешь проверить панель приборов? - спросил Каминский.
- Но ты лучше знаком с их расположением…
- Так-то оно так, но осталось кое-что еще, что мне нужно успеть сделать.
- Что?
- Архивные документы. Я думаю, мне их следует сжечь. Я не могу их просто так здесь оставить.
Я сделаю это, - сказала Джагди. - А ты пока закончишь подготовку к взлету.
- Ты уверена, что сможешь?
- Уверена. Сколько времени в нашем распоряжении?
Каминский сверился со своим хронометром, а затем перевел взгляд на счетчик горючего:
- Десять минут.
- Я управлюсь за пять, - пообещала она и быстрым шагом направилась к лестнице.
Август проверил показатели приборов пусковой катапульты. Давление уже достигло расчетной величины. Он отсоединил панель приборов и перевел управление катапультой на самолет, затем подошел к цистерне с горючим. Насос, казалось, едва работал.
- Ну, давай же! - прошипел водитель.
У них совсем не было времени подыскивать ему замену и подсоединять другие шланги. Каминский забрался в крохотную кабину "Циклона".
Он налетал не одну сотню часов на подобных самолетах и теперь испытывал странное чувство, будто снова вернулся в прошлое. Август проверил электрику, уровень гликоля в горючем, приборы радиатора. Затем, чтобы оценить дифферент, высунулся из кабины и, обернувшись, проследил, как функционируют элероны и хвостовой стабилизатор, отвечая на повороты рычага и руля направления.
- Теперь дело за тобой, Джагди, - тихо прошептал Каминский и посмотрел на счетчик горючего.
Уровень в топливных баках был еще очень низок.
- И за тобой, насос, - добавил он чуть погодя.
На верхнем этаже ангара Джагди снова оказалась в кромешной темноте и, действуя почти на ощупь, нашла какую-то канистру. Она наполнила ее жидким прометием, зачерпнув из одной из цистерн, расположенных на специальных тележках. Сделать все это одной рукой было совсем не просто. Единственный свет поступал из пробитой грузовиком помятой двери. Взяв тяжелую канистру в правую руку, она прошла к выходу и, пригнувшись, вылезла наружу.
Несколько бумажных листов, выбившись из груды упаковок, сложенных в кузове грузовика, свободно трепались на ветру. Джагди осторожно установила измазанную прометием канистру на задник кузова, а затем и сама запрыгнула туда.
Она принялась поливать горючим коробки с архивными документами. Это потребовало немалых усилий. При выполнении этой тупой и утомительной работы ей несколько раз пришлось опустить канистру вниз, чтобы перевести дух.
Тут до нее донесся какой-то незнакомый дребезжащий звук.
Бри снова принялась за дело, стараясь полить горючим всю кипу документов. Когда, закончив, она спрыгнула на землю, ее больную руку так кольнуло, что пришлось закусить губу, чтобы не закричать. Остатки прометия в канистре летчица вылила на кабину.
Опять этот звук. Только теперь не столько дребезжание, сколько постукивание. Словно стучали стальные поршни.
Она посмотрела на хронометр. С тех пор как она ушла, прошло уже пять минут. Теперь нужно было поджигать. Джагди выругала себя за то, что не продумала все заранее.
Она побежала назад в ангар и принялась искать во тьме что-то, чем можно было поджечь пропитанные горючим бумаги. Она опрокидывала коробки с инструментами, переворачивала вверх дном выдвижные ящики в надежде найти хоть что-нибудь. Хоть что-то…
Ничего.
Тяжело дыша, Бри сделала шаг назад. Вдруг она разглядела, что за стеклом настенного стеллажа, прямо на древесно-стружечной стене ангара, висит сигнальная ракетница. Женщина нашла гаечный ключ на десять и сильным ударом снесла со стены застекленную коробку.
Старая, еще гладкоствольная сигнальная ракетница уже начала покрываться ржавчиной. Джагди раскрыла пистолет и стала лихорадочно искать подходящий патрон.
Опять этот шум. Тарах-тах-тах, тарах-тах-тах. Все громче и громче.
Она зарядила ракетницу, закрыла затвор, снова выскочила из ангара, прицелилась в грузовик Каминского и…
…в нерешительности опустила ракетницу.
Джагди отошла на несколько шагов в сторону и прицелилась еще раз.
Раздался выстрел.
Раскаленная добела ракета с шипением вырвалась из дула и, ударив в борт транспорта, срикошетила высоко в воздух, где рассыпалась ослепительными зелеными искрами.
- Черт! - вскричала Джагди и бросилась в ангар за патронами.
Между тем механический шум все усиливался.
Она нашла новый ракетный патрон, а еще один на всякий случай сунула за ремень. На ходу заряжая ракетницу, летчица снова выбежала наружу.