Курсант спустился по лестнице и вышел в главный холл. Направляясь к выходу, он вновь прошел мимо домовой церкви и только тут заметил затертую строку.
На грифельной доске, там, где был перечень погибших, уже приготовленный для поминания на богослужении, среди знакомых ему имен пилотов из звена "Охота", в самом низу списка, можно было разобрать имя, написанное мелом, но впоследствии стертое сухой тряпкой…
Его имя.
Тэда. Южная ВВБ, 13.01
Тяжелая кольчужная рукавица с грохотом упала на стол.
- Я одолжила ее на складе, - сказала Бри Джагди. - Так что или вы объяснитесь, или я буду вынуждена ударить вас ею по лицу.
Лидер авиабригады Этц Сикан некоторое время задумчиво смотрел на рукавицу. Его пальцы с наманикюренными ногтями выбили быструю дробь о край стола.
- Подождите, дайте подумать… - произнес он вкрадчиво.
Это был прекрасно сложенный, красивый мужчина с пленительной улыбкой и блестящими голубыми глазами. Его темные набриолиненные волосы были идеально уложены, что, наряду с неторопливой, расслабленной манерой общения, могло как очаровывать, так и раздражать. Он поднял взгляд на Джагди:
- Какая-то часть меня хочет, чтобы вы… Как вы это сказали? Ударили меня по лицу. Просто чтобы посмотреть на физиономию Орноффа, когда он начнет разбирать жалобы. Но я не думаю, что это нас куда-нибудь приведет. Кстати, почему бы вам не присесть?
Он широким жестом указал на кресло напротив его стола.
- Я лучше постою, - огрызнулась Джагди.
Сикан пожал плечами:
- Примерно в это время я обычно выпиваю стаканчик джолика. Не составите мне компанию?
- Я бы вас попросила… Нет, черт возьми, нет!
Сикан еще раз пожал плечами и встал из-за стола.
Он подошел к секретеру и налил себе в бокал очень небольшую дозу ликера.
- Вообще-то, я о вас слышал, - сказал он.
Джагди напряглась. Что, черт возьми, это значит?
Одна ее часть хотела тут же выплеснуть все, что было у нее на уме. "И я тоже слышала о вас, о вас обо всех… - хотелось ей сказать. - Обо всех Апостолах - лучших летчиках западного Космического Флота. О Квинте, асе из асов, Геттеринге, Сехре… И больше всего - о Сикане. О ведущем авиабригады Сикане, первом среди Апостолов, кто, однако, более известен не за фантастически большой счет сбитых самолетов, а за непревзойденные качества лидера и тактика воздушного боя. О Сикане, которого беззаветно любят его подчиненные и которого повсеместно считают героем Империума".
Но вместо этого она лишь закусила губу и переспросила:
- Обо мне?
- Не о вас лично, - уточнил Сикан.
На секунду он задумался о том, что уже сказал, и нахмурился:
- Трон! Я не имел в виду ничего для вас обидного. Я имел в виду гвардейцев Фантина. Ведь во всей Имперской Гвардии нет другого такого полка летчиков. Полагаю, это из-за особенностей природы вашего мира, не так ли?
- Да, это правда.
Сикан кивнул. Он поднял бокал и не спеша взболтнул его содержимое несколько раз.
- Все авиабригады напрямую подчиняются Командованию Имперского Космического Флота. Все - кроме вас. Это делает нас скорее союзниками, чем солдатами одной армии.
- Полагаю, что так.
Сикан улыбнулся:
- И у вас женщины-пилоты ценятся не меньше, чем мужчины. Женщин в Космическом Флоте совсем немного. Их появление - это довольно редкое…
- Удовольствие? - перебила его своим вопросом Джагди.
- Событие. Я собирался сказать "событие".
- На Фантине совсем нет пригодной для жизни земли, - решила пояснить Джагди. - У нас все учатся пилотированию - и мужчины и женщины. Нашу способность к полету называют прирожденной и исключительной.
- То же говорят и об Апостолах.
- Вам нет нужды расписывать ваши достоинства. Репутация Апостолов общеизвестна.
- Благодарю вас.
- Ну так… не хотите ли вы все-таки объяснить, почему ваш человек ударил моего пилота?
- Потому что он был рассержен.
- Рассержен? Рассержен?!
- Вы уверены, что не хотите присесть, командир?
- Черт возьми, да ответьте же наконец на вопрос!
- Дело в том, что машина капитана Гюйса Геттеринга, на чьем счету шестьдесят два сбитых самолета противника, носит название "Двуглавый орел". Он почувствовал себя оскорбленным из-за того, что ваш человек пожелал скопировать это название на свой собственный самолет.
- Это все?
- Что я еще могу сказать? - пожал плечами Сикан.
- Мой пилот сменит название своего самолета. Оскорбление было неумышленным. Со своей стороны, я настоятельно советую капитану Геттерингу принести все формальные, включая письменные, извинения офицеру авиации Маркволу. В этом случае инцидент может быть улажен без обращения к вышестоящему командованию.
- И к моему удовольствию, - заключил Сикан. Джагди повернулась и зашагала к двери.
- Командир! - позвал Сикан. Уже стоя в дверях, она обернулась.
- Мягкой посадки! - пожелал он на прощание.
В небе над долиной Лиды, 15.16
Их первый боевой вылет с самого начала складывался неблагоприятно. Погода, которая весь день обещала быть ясной и безоблачной, к моменту старта вдруг как-то сразу испортилась. Подняв свои машины на высоту десять тысяч метров и взяв курс на горную цепь, они были вынуждены лететь при отвратительной облачности в восемь десятых и даже еще более отвратительном боковом ветре, следуя вдоль широкой долины реки Лида.
Обычно идеально управляемая "Громовая стрела", серийный номер Ноль-Два, на этот раз летела неровно и не сразу слушалась Джагди. "Наверное, слишком долго находилась в трюме космического перевозчика", - подумала она. Преданные своему делу команды технического обслуживания делали все от них зависящее, чтобы поддержать все системы самолета в оптимальном состоянии, но ничто не заменит регулярных вылетов, а если не считать незначительного перелета с космодрома до Южной ВАБ Тэды, то за последние три с половиной месяца ни одна "Громовая стрела" из звена "Умбра" ни разу не поднималась в воздух.
"Но, возможно, все дело во мне самой", - не могла не думать Джагди. Самолеты серии Ноль-Два далеко не единственные машины, которые простаивали три с половиной месяца. Джагди чувствовала себя неловко, если не сказать - глупо. На старте ей не удалось даже как следует оторваться от земли. На космическом транспорте у них, конечно, были специальные тренажеры, где они регулярными упражнениями поддерживали быстроту реакции и другие летные навыки, но имитация остается имитацией, будь то ежедневное профилактическое включение турбовентиляционных двигателей самолета по утрам или физические упражнения на тренажере.
Мягкой посадки! Пожелание Сикана, вероятно сказанное от чистого сердца, теперь казалось злобной насмешкой.
Они летели в группах по четыре машины. В ее команде были Ван Тул, Эспир и Марквол. Бланшер возглавлял вторую четверку, шедшую следом, примерно в сорока километрах позади них, а третья, под командованием Асче, в это время осуществляла широкоохватный патрульный пролет над побережьем. Существенным моментом операции являлось то, что звено "Умбра" было разбито на три независимые группы перехватчиков, что считалось оптимальным для воздушного преследования самолетов противника или выполнения каких-либо других боевых задач истребителей. Если бы более трех-четырех "Громовых стрел" попробовали работать на одной высоте, то они неизбежно начали бы мешать друг другу.
Как бы то ни было, это ведь еще не боевое преследование. Это, скорее, пробный полет, генеральная репетиция, дающая пилотам возможность почувствовать свою машину, наладить взаимодействие между собой… Звено "Умбра" в прошлом летало на самолетах класса "Молния", но после освобождения Фантина они пересели на более тяжелые "Громовые стрелы", которые явно пришлись им по душе в воздушных боях за небо Малого Урдеша. Иногда, правда, Джагди казалось, что ее новому самолету не хватает легкости "Молнии III–IX", ее захватывающих дух взлетов и пике, ее изящных, стремительных виражей… "Громовая стрела" была почти вдвое тяжелее, и на небольших скоростях, особенно когда требовалось быстро набрать высоту, у многих создавалось впечатление, что мощности ее двигателей едва хватает, чтобы поднять такой массивный бронированный корпус. Однако это была не только тяжелая, но и на редкость сильная машина, способная обрушить на врага такую огневую мощь, что самолет класса "Молния", оказавшись в зоне досягаемости ее пушек, имел не больше шансов на выживание, чем мотылек. Она также отличалась длинными опорами и множеством орудийных гнезд в носовой части. Если "Молнию" можно было назвать игривой кошкой, нападающей из засады, то "Громовая стрела" была настоящим саблезубым тигром. Бланшер сказал однажды, что пилот летает на "Молнии", желая получить удовольствие от полета, а на "Громовой стреле" - ради удовольствия от убийства. Что-то подобное чувствовала и Джагди. Как бы то ни было, она просто обожала свою "Стрелу". За ее мощь, за тот ужас, который она внушала врагам, за надежность в управлении.
Но не в такие дни, как сегодня. Левый турбовентиляционный двигатель совершенно очевидно работал с перебоями. На дисплее систем контроля не было никакой информации относительно этого, но Джагди не могла не почувствовать: что-то неладное стало происходить с ритмом работы моторов.
Она проверила запасы горючего. Они были израсходованы примерно на треть, и не возникало никакой нужды использовать запасные баки. Джагди включила вокс.
- Ведущий "Умбры Четыре-Один" вызывает ведомых. Проверка связи.
- Говорит "Умбра Три", у меня все на четыре-А.
Ну конечно. У Ван Тула всегда все на четыре-А.
- Говорит "Умбра Пять", у меня все будет в порядке, как только вспомню, как работают приборы.
- Вас поняла, Пятый, - чувство знакомое, - отозвалась Джагди.
- Говорит "Умбра Восемь", все отлично.
В голосе Марквола все еще звучала обида. Этот идиотский случай с Геттерингом выбил его из колеи. Последнее дело для новичка - отправляться на свой первый боевой вылет с таким настроением. Перед стартом он пробовал шутить, говоря, что теперь его "Стрела" называется "Пятно", потому что у Рэкли хватило времени только на то, чтобы стереть свои художества с ее носовой части при помощи антикоррозийной жидкости. Но Джагди-то знала, как глубоко он был оскорблен.
- Звено, мы меняем порядок самолетов в строю, - сказала она. - Восьмой, вы переходите на ведущую позицию, Пятый и Третий меняются местами, а я временно становлюсь "подвеской".
Все пилоты подтвердили получение приказа командира. Это маленькое упражнение на маневрирование должно было, по замыслу Джагди, способствовать раскрепощению пилотов, а то, что Марквол с формальной точки зрения теперь оказывался на позиции ведущего, несомненно, могло придать ему больше уверенности в собственных силах.
- Итак, по моему сигналу… Три, два, один… Выполняем!
Боевые группы из четырех перехватчиков, как правило летали в развернутом строю, когда одна машина держалась впереди, две другие - справа и слева - чуть сзади, а четвертая, или "подвеска", могла следовать как за одним, так и за другим фланговым самолетом, формируя вместе с ними асимметричную литеру "V". Это был превосходный строй, при котором каждого летчика прикрывал с тыла его товарищ, так как "подвеска" в случае необходимости могла легко перемещаться с фланга на фланг. До сих пор самолет Джагди всегда шел на позиции ведущего, тогда как Ван Тул и Эспир занимали соответственно места слева и справа, с Маркволом в роли "подвески", прикрывающим "Умбру Пять" Эспира.
По ее сигналу они приступили к задуманной перетасовке. Джагди убавила газ и сразу стала плавно отходить назад, выходя из угла литеры "V". Ван Тул ушел вверх и к центру под углом три шестьдесят, и одновременно с ним Эспир совершил тот же маневр, но только в его сторону и вниз, так что фланговые самолеты вскоре поменялись местами. Марквол же скользнул вниз и, набрав дополнительную скорость, пролетел под воображаемой литерой "V", после чего, заняв уже положение ведущего, сбавил скорость до прежней величины и направил свой самолет слегка вверх, чтобы оказаться во главе группы. Оба фланговых самолета, скорректировав скорость, пристроились за ним на пять и на семь часов, в то время как Джагди, еще раз убавив газ - на этот раз совсем чуть-чуть, - оказалась на хвосте "Умбры Пять" Эспира.
Как по учебнику. Первый раз за сегодняшний день все прошло хорошо.
- Неплохая работа, звено. Все проделано очень гладко. Сохраняем этот строй следующие пять минут. Густые облака под ними стали постепенно рассеиваться. Приборы показывали, что облачность здесь уже не превышает шести десятых, и темные пятна пахотных земель долины Лиды, а вскоре за ними и все пестрые заплаты из засеянных полей, ирригационных систем, гидропонных плотов начали медленно проявляться сквозь туман далеко внизу.
- Вызываю ведущего "Умбры". - Это был Ван Тул.
- Говорите, Третий.
- Проверьте свой ауспекс. Я зафиксировал восемь или девять объектов. Ниже нас, на высоте двадцать тысяч метров. Приближаются с юга, видимо возвращаются.
Да, никаких сомнений. На мониторе Джагди появилось семь мигающих точек, движущихся в северо-восточном направлении, примерно на три тысячи метров ниже их. Не восемь и не девять, но, возможно, они приняли меры, чтобы скрыть свой отход.
- Ведущий "Умбры Четыре-Один" вызывает Командование Полетами. Командование Полетами, подтвердите получение вызова.
- Ведущий "Умбры Четыре-Один", ваш вызов принят.
- Говорит ведущий "Умбры Четыре-Один", кто-нибудь еще может находиться сейчас в воздухе?
- Очень многие, но не в вашем районе.
- Вас поняла, Командование Полетами. Сейчас мы это проверим.
Джагди подвинулась на сиденье и слегка отвернула рычажок подачи кислорода, сделав воздушную смесь более насыщенной.
- Ведущий вызывает звено. Я собираюсь выяснить ситуацию.
Это считалось обязанностью "подвески" - в случае необходимости выйти из общей группы, чтобы совершить разведывательный облет широкого охвата.
- Держите строй и поверните на три градуса к югу. Сейчас уже не было времени для обратной перетасовки, и это значило, что Марквол остается на позиции ведущего. Было ли это удачной идеей? Уже нет времени даже думать об этом.
- "Умбра Восемь", вы остаетесь за ведущего. Будьте готовы пикировать, если мне понадобится ваша помощь.
- Вас понял, ведущий. Будет сделано!
Ну наконец! В голосе парня послышался азарт. Это ему не помешает. Кроме того, рядом всегда Ван Тул, опытный и надежный, а Эспир так просто прирожденный фланговый пилот.
Джагди слегка пихнула в сторону рычаг дожигателя топлива и, заложив широкий вираж вниз и влево, не обращая при этом внимания на мягкое давление небольшой перегрузки, вывела свой самолет из группы, которая теперь уже стала представлять собой V-образное трио. Долгое пике придало дополнительную мощь крыльям ее машины, и ко времени, когда она стала приближаться к своей цели, стрелка спидометра уже коснулась отметки две тысячи километров в час. Вполне приемлемая скорость, чтобы изящно отклониться от опасного сближения, если это дружественные самолеты, и вполне достаточная, чтобы пойти наперехват, если это враги.
Пять километров до сближения…
Четыре…
Небо неожиданно стало очень ясным - судя по приборам, не более четырех десятых облачности, - и впервые, вместе с протянувшейся под ней обширной зеленой долиной реки Лида, Джагди смогла увидеть далеко вдали подернутую дымкой гряду Маканайтских гор.
Три километра… А вот и они. Все еще ниже ее, но приближаются с пугающей быстротой. Неудивительно, ведь они летят ей навстречу и их скорости складываются. Девять машин. Держатся вместе, хотя строем это не назовешь.
С расстояния два километра она определила их тип. "Циклоны". Звено "Циклонов" энозианских ПСО.
Двойные турбовентиляционные двигатели на дельтовидных крыльях, окрашенные в блестящий металлический цвет, гнали самолеты на север, по-видимому, на пределе своих возможностей.
Какого черта они делают здесь? Они что, бегут?
Инстинкт летчика заставил Джагди нажатием кнопки убрать красные заслонки безопасности с ее главных пушек.
- Нарушители "Циклоны", нарушители "Циклоны", говорит ведущий "Умбры Четыре-Один"… - начала она говорить в вокс, но тут же остановилась.
Один из замыкающих группу "Циклонов" внезапно задрожал и взорвался. Сразу после короткой огненной вспышки в виде ослепительного шара, по которой можно было понять, что воспламенились огромные запасы горючего, из эпицентра вырвалось несколько вихреобразных клубов белого дыма, причудливо извивающихся и постепенно рассеивающихся на фоне безоблачного неба. В то же время пылающие обломки самолета стремительно полетели вниз, чтобы усеять собой просторные поля долины.
Что-то неуловимое малинового цвета и изогнутой формы на бешеной скорости пронеслось мимо. Прежде чем Джагди сообразила, что это, оно уже стремительно взмыло вверх и вышло из зоны видимости.
- "Летучие мыши"! "Летучие мыши"! - закричала она в вокс.
Морская набережная Тэды, 15.20
Они хотели отпраздновать. Понятное дело - первый боевой вылет на новом театре военных действий, к тому же успешный… Но у Вилтри сейчас было совсем другое настроение. Обратная дорога на базу потребовала от него слишком большого нервного напряжения. Последние полчаса полета, когда горючее было на исходе, все бомбы сброшены, а боеприпасов почти не осталось, их группа находилась в крайне уязвимом положении. Хотя командование и уверяло его, что вражеская авиация не в состоянии достичь побережья и прилегающих к аэродрому районов, весь последний отрезок пути Вилтри был сильно взвинчен: ладони вспотели так, что летные перчатки можно было выжимать (он обнаружил это уже на земле).
Даже когда в поле зрения появилась авиабаза Северного сектора и бомбардировщики, взяв за ориентир сигнальные огни аэродрома, уже пошли на посадку, он все равно никак не мог отделаться от непонятной уверенности, что им грозит какая-то смертельная опасность, что что-то ужасное может возникнуть в любой момент из ниоткуда и тут же всех их уничтожить.
Аэродром. Внешний периметр. Повсюду синие флаги. Двигатели работают в минимум своих мощностей, а скорость огромного корпуса "Греты" уже почти достигла точки полного торможения.
В этот переходный момент, чтобы его "Мародер" сохранил равновесие, Вилтри повернул сопла векторных двигателей, переводя самолет из горизонтального в вертикальный режим полета. Теперь только пару раз слегка надавить на газ - небольшой подъем, зависание, снова вниз, касание! Все. Цел и невредим.
Остальные самолеты звена "Ореол" уверенно приземлились вокруг.
Вилтри знал, что Джадд и другие парни уже приглядели себе таверну близ пансиона, где их расквартировали. Шумной ватагой они повылезали из бомбардировщика, сбрасывая снаряжение на бетонную площадку и приветствуя успешное приземление дикими воплями и хлопками.
- Я подойду попозже, - сказал им Вилтри, - мне еще нужно написать отчет.