Лёвка не растерялся. Он прилепил на губы сладкую улыбку и согласился:
– Конечно. Нам ведь в логово к этим каннибалам идти.
– Они не каннибалы. – Моя ответная улыбка получилась и вовсе медовой. – Спорим, эти черти сейчас сожгут тело? Ведь именно их мутагенная требуха так коптит, правда?
Сталкеры переводили взгляд с меня на парня и обратно, пытаясь понять подтекст нашего разговора.
– Может, и сожгут, – пожал плечами Лёвка. – Мне почем знать.
– Все ты знаешь, не юли. Они ведь не просто от скуки его потрошили, а? Они искали проглоченную штуковину, как у того, в баре. Ведь фолленовский специалист по экстремальной хирургии у черного касатика артефакт достал как раз из брюха. Зачем они глотают цацки перед смертью?
Лёвка долго глядел прямо на меня, прежде чем ответить. В его больших темных глазах отражались фиолетовые просветы в тучах, заволокших небо. Мне даже на миг показалось, будто в этом зеркальном мире не хватает линии горизонта, но потом я обнаружил: смотрю не под тем углом. – Я имею право не отвечать на этот вопрос.
– Права тебе перед арестом зачитают. Если прежде не пристрелят. – Нам придется расторгнуть сделку.
Я молниеносно взвесил все "за" и "против". Шкодник упрям и изворотлив, на давление не реагирует, блеф чует что твой катала в треньке. Что ж, бросим вкусную косточку для затравки: пусть какое-то время наслаждается превосходством победителя и теряет бдительность.
– Ладно, забей, – подмигнул я. – Глотают, и фиг с ними. Главное, чтоб не подавились, как тот вскрытый неудачник.
Лёвка кивнул и нагнулся, чтобы подтянуть язычок в ботинке. Хрястнуло. В стене позади него образовалась воронка, сама пуля увязла в бетоне.
– Снайпер! – крикнул Зеленый, падая и откатываясь в сторону.
Я распластался на щебенке и быстро пополз к обочине, волоча за ремень автомат. Судя по тому, что пуля не срикошетила, она вошла в западную стенку будки почти перпендикулярно. Значит, стреляли со стороны заброшенной автомобильной эстакады, которая торчала посреди разворотной площадки слева от трассы. Стало быть, уходить надо на восток.
Ага. Прямиком в парящие облачка "кислотного тумана". Отлично.
Вторая пуля угодила в шлагбаум, разнеся оставшуюся его часть в щепу и не причинив вреда ползущему последним Дрою. Веснушчатый сталкер резко поднажал и быстренько скатился по склону в канавку. Благодаря тому, что снайпер, по счастливой случайности, не снес первым выстрелом Лёвке башку, а вторым – Дрою задницу, мы в полном составе успели укрыться за бруствером. Но радоваться было рано: дорожная насыпь защищала лишь с одной стороны. Фактически наша группа оказалась заперта между приподнятым над равниной шоссе и выжженным кислотной аномалией полем.
Простенькие костюмы могли выдержать минутную пробежку по едкой дряни, а могли не выдержать. Пятьдесят на пятьдесят.
Был еще один вариант: двинуться на север вдоль трассы и выйти точно к заваленному тоннелю, где орудовала троица угольников. Подчеркиваю слово "был". Ибо практически сразу после снайперских плюх в небе раздался характерный свист, и возле рухнувшего моста прогремел взрыв. Затем еще один. С перевернутого грузовика сорвало заднюю ось, и машина окончательно потеряла товарный вид.
– Ого! – воскликнул Дрой. – Минометами район утюжат!
– Значит, через четверть часа пустят тяжелую технику и пехоту, – резонно заметил Зеленый. – И пойдет вся эта ватага вот здесь, аккурат по шоссе. Грустно.
Гост не стал присоединяться к комментариям – и без лишних реплик все было очевидно. Вместо этого он вывел на экран ПДА карту местности и снял с пояса мешочек с болтами. Я невольно обратил внимание, что на ткани красовался логотип элитного производителя мужских шмоток, и не удержался от подначки: – Пижон. Болты у тебя тоже от кутюр?
– Шляпки инкрустированы стразами, а резьба именная, – сердито откликнулся он. – Из подкладки старого английского костюма скроил мешок. Что, нельзя?
Я театрально поднял руки и выкатил глаза: мол, ты босс, хуго босс, только не бей. В вышине противно запели еще с полдюжины снарядов. Они пролетели по навесной траектории и цепочкой накрыли целый массив. Кажется, несколько хибар из покинутого лагеря сталкеров-новичков превратились в смесь щебня и щепок. Неужели военные думают таким образом остановить угольников? Ну-ну, наивные. Они не видели, как те по пересеченной местности бегают. Черная троица, поди, уже в тыл артиллеристам сейчас заходит.
Но, как говорится, смех смехом, а башка кверху мехом. Нам-то деваться особо некуда, придется скакать через аномальное поле, рискуя быть прожженными до костей. На Кордон теперь никак нельзя – туда вот-вот полгарнизона сбежится со всеми вытекающими последствиями.
Гост бросил болт в сторону ближайшей кочки и хотел выдвинуться в авангард, но Лёвка его мягко взял за плечо. – Дальше – я. – Не мал еще вперед батьки лезть?
– В самый раз. Если пойдем к Тихой Гавани по моей тропе, сократим путь. – А если по моей – возможно, останемся в живых.
– А если кого-то волнует мое мнение, – в тон высказался Дрой, – то я за второй вариант. Малой хороший следопыт, но Гост опытней.
Над нами просвистел еще один снаряд. Вдалеке раскатисто громыхнуло.
– Давайте голосовать, – быстро предложил Зеленый. – Я тоже за то, чтобы идти по тропе Госта. Мы выиграли.
– То есть мой вариант никого не интересует? -нахмурился я. – У тебя есть вариант? – удивился Зеленый. – Нет. Но хочу чувствовать себя частью коллектива.
– Давай ты потом займешься чувствованием, – отрезал Дрой. – А то попадет мина в башку, и начнешь чувствовать себя по частям. В серьезном отрыве от коллектива и собственных кишок. – Ты мерзкий. Ладно, Гост, веди.
Гост потеснил Лёвку, пригнулся и пошел по полю, поглядывая на ПДА.
– Я действительно могу показать короткий путь по окраине Темной Долины, – сказал ему в спину Лёвка.
– Сначала через "кислотный туман" пройдем, а там уж разберемся, – не оборачиваясь, ответил Гост. – Успеешь еще проявить свои недюжинные навыки картографа, если не заливаешь, конечно.
Мы надели маски, проверили уплотнители, подняли воротники и осторожно пошли следом за Гостом.
Топать в хвосте надоело, поэтому я подрядил на это дело Дроя. А он в спешке особо долго и не сопротивлялся – так, поворчал маленько.
Я прекрасно понимаю: если поблизости разорвется снаряд, то накроет всех без разбора. Слепому псу ясно: порядок передвижения в цепочке не играет решительно никакой роли в распределении количества осколков на квадратный метр моего бесценного тела. И все-таки в плане психологического комфорта ощущать за спиной не пустоту, а надежного человека как-то спокойней. Фикция, ну и на том спасибо.
Когда мы углубились в поросшее старым бурьяном поле и отошли от трассы метров на сто, Гост споткнулся и едва не соскользнул в яму, оставшуюся от давнего разрыва снаряда. Котлован был неглубоким и не представлял бы опасности, если б не плотное облако "кислотного тумана", затопившее его наполовину.
Лёвка поддержал сталкера, не дав съехать в едкую взвесь, и Гост поблагодарил его сдержанным кивком.
Перед нами раскинулся курящийся кислотными испарениями массив. В гуще аномалий было видно, как истлела и скукожилась трава, попавшая в зону действия этой дряни. Между проржавевшими ребрами упавшей опоры ЛЭП торчал голый ствол молодого деревца, которому так и не суждено было окрепнуть – кора слетела, тонкие веточки превратились в тлен, сердцевина омертвела и потемнела. Зона не привечала слабость и наказывала строго.
В кислотных облачках имелись просветы, но в поисках безопасного прохода петлять по ним можно было бесконечно: ведь этот лабиринт постоянно менял очертания. Оставалось надеяться на то, что мы сумеем найти более-менее разреженные места в мутной массе и ткань комбезов выдержит.
Главное, попутно не вляпаться в какую-нибудь вторичную аномалию. Увы, такое уже случалось. Сам видел, как сталкеры – опытные ходоки, не первогодки – миновали скопления "кислотного тумана" практически без повреждений, а под занавес, когда, казалось бы, все напасти оставались позади, угождали в притаившуюся меж сгустками "электру" или в "трамплин". Пиф-паф, дыщ-дыщ – и фарш.
Детекторы в таком месиве зашкаливали и становились бесполезным набором микросхем, поэтому полагаться нужно было на опыт, интуицию и всем известные механические средства системы "болт обыкновенный". Увы, ничего надежней для обнаружения аномалий пока не изобрели.
Гост запустил железку по пологой дуге, дождался, пока она благополучно пролетит сквозь марево и стукнется о землю, после чего резво побежал вперед. Мы рванули следом. Всё. Теперь думаем четко, действуем быстро.
Кислотные испарения сглотнули нас, как приманку. Серо-зеленая муть ударила в лицо, заставив невольно зажмуриться на миг, несмотря на то, что стекло надежно защищало глаза. Голые участки скул и шеи неприятно обожгло. Я прижал подбородок к груди, внимательно глядя под ноги, чтобы не запнуться о кочку в самый неподходящий момент.
– Ой, твою ж душу! – зашипел Зеленый через фильтры маски. Он сбился на шаг и рывком подтянул портупею. – У меня, кажись, комбез в паху сифонит. – Втяни яйца, – посоветовал Дрой из арьергарда.
– Некуда, панцирь в баре забыл. Мне становится некомфортно…
– Потом расскажешь, плоть тебя дери! Шевели веслами!
Зеленый ускорился, и мы вновь припустили трусцой по равнине. Гост периодически снижал темп, вглядывался в коварную муть, швырял очередной болт и лишь после этого продолжал движение.
Минометный обстрел прекратился: скорее всего военные пустили пехоту и технику.
По левую руку, за редколесьем, угадывались очертания насыпи, впереди виднелся горб холма, который железнодорожное полотно огибало с северной стороны. Обычно по этому пути ходили бродяги в рейды к Темной Долине, но в последнее время бандиты вконец озверели: выдавили форпосты "Свободы" глубже в лес, окопались возле старого элеватора и нагло отстреливали проходящих путников, если те не желали платить.
Через несколько минут блуждания в мерзком мареве Зеленый принялся скакать, словно сайгак, не в состоянии терпеть боль. Его комбинезон пропускал то ли в молнии, то ли по шву и, видимо, доставлял долговязому зануде серьезные неудобства. Сначала он крепился и только шумно пыхтел, но затем тормоза слетели. Зеленый возвестил на всю округу, что проклянет наши семьи до какого-то там колена, если агрессивная внешняя среда разъест его мини-сталкер. Затем он стал выкрикивать неприличные лозунги о враждебных химических процессах. Особенно поэтично звучали непечатные эпитеты к терминам вроде "коагуляция аэрозолей".
О звуковой маскировке можно было смело забыть: вопли проплавленного в паху Зеленого, наверное, до Киева долетели. Его лопатки ходуном ходили под курткой, а заброшенный за спину арбалет мотался прямо перед моей рожей, и пару раз я едва успел увернуться от пролетевшего по дуге приклада.
Как только мы выскочили из "кислотного тумана" на заросшую травой тропинку и Зеленый перестал голосить, я моментально осознал, насколько прекрасна тишина. Знаете, братцы, я много громкой фигни на своем веку слыхивал – и взрывы разные, и вой турбин, и хрип издыхающего пси-дога, и оглушительный треск молнии, бьющей в соседний столб, – но сей короткий концерт оставил сильные впечатления.
– Мощно ты задвинул, – выразил общее мнение Дрой, помогая Зеленому достать из аптечки герметик и обработать комбез. – Интересно, все мутанты Зоны уже готовятся отужинать нами или до подземелий песнь скорби все же не долетела? – Если хочешь понять остроту ощущений, сунь… – Стоп, дальше я сам додумаю. – Додумай.
Мы остановились перевести дух возле разбитой подстанции, внутренности которой давным-давно выгорели, о чем свидетельствовал треугольник копоти над входом. На стене красовалась выцарапанная острым предметом фраза: "Приходи без судьбы".
Концептуально. Надо будет на досуге тоже чего-нибудь этакое накалякать для потомков. Я стянул шлем и почесал лысину через плотную ткань капюшона. Да уж, в этом смысле бабушка надвое сказала. Если угольники продолжат свои опустошительные походы во внешний мир, власти разбомбят тут все к чертям собачьим, и потомки останутся без пищи для ума. Так что я, пожалуй, поберегу силы и повременю с наскальной живописью.
Вдалеке послышался рокот мотора, напомнив нам, что на юге вовсе не спокойно и военные могут начать прочесывать местность с минуты на минуту.
– Какой тропой ты предлагаешь идти в Гавань? – спросил Гост Лёвку. – Через крайний могильник?
– Нет, – покачал тот головой. – Слишком длинный крюк.
– Но пробираться мимо элеватора – самоубийство. Там нынче целый рассадник бандюганов. Днем все полотно простреливается, а ночью либо на мину наступишь, либо мутант в кусты утащит. – Гост машинально потрогал шрам на шее, который ему оставила на память болотная тварь. – Не пойдет. – Есть третья тропа.
– Ты же не собираешься вести нас по улице Миражей?
Лёвка не ответил. Лишь пожал плечами и поежился от налетевшего ветерка.
– Если это то, о чем я подумал, мне проще сотню бандюганов забороть, – нахмурился Дрой.
– Мало'й, а в своем ли ты уме? – осторожно поинтересовался я. – Без разбору легендам верить – себя не уважать, но статистика наука точная. Насколько мне известно, еще никому не удавалось пройти по улице Миражей от начала до конца и остаться в живых.
– У тебя ошибочные сведения. – Лёвка посмотрел мне в глаза. – Мне удалось.
– Доказательств в данном случае требовать глупо, – усмехнулся Гост. – Поэтому я просто не поверю в этот бред.
Шум двигателей стал отчетливей. Какая-то машина приближалась к нам со стороны Кордона.
– У меня есть доказательство. – Лёвка повернулся и, ловко засучив рукав, продемонстрировал Госту правую руку. – И? – не понял тот, уставившись на гладкую кожу.
– Следи внимательно за суставом, – сказал наш проводник и стал потихоньку сгибать руку в локте. Мы смотрели как заговоренные. Умом я понимал, что парень городит чушь и тянет время вместо того, чтобы скорее двинуться по просеке и добраться до окраины Темной Долины через пустыри крайнего могильника, но что-то на уровне инстинктов заставляло не отводить взгляда от его тела в ожидании чуда.
Чуда не произошло, но то, что я увидал, заставило на секунду оцепенеть. Знаете, бывает так, когда все вроде бы знакомо – очертания, движения, – а при этом легкая нестыковка в анатомических линиях пугает похуже открытого перелома.
Локоть Лёвки немного сместился, и рука согнулась под необычным углом. Неправильно. Он побледнел, засипел от боли и рывком вернул конечность в исходное положение. – Ёпт, – обронил Дрой.
Зеленый автоматически отступил на шаг и навел на Лёвку арбалет. Я прислушался к птичке-интуиции, которая, казалось, тоже пришла в замешательство и не решилась выразить мнение. А вот Гост, умничка, не поддался эмоциям.
– Выбит сустав, бывает, – сдержанно отметил он. – В чем фишка?
– Я сам его вывернул, под воздействием суицидальной аномалии. Можешь верить, можешь нет, но я прошел через улицу Миражей и остался жив. Только руку повредил.
Гул двигателя теперь настолько отчетливо разносился над равниной, что я без труда определил движок. – БМП. Валить надо отсюда.
– Мы готовы поверить ему и рискнуть пойти через улицу? – быстро спросил Гост у всех членов команды. – Или огибаем холм через могильник?
– Сколько времени можно выгадать, если… довериться малому? – уточнил Зеленый.
– Десять, может быть, двенадцать часов, – прикинув в уме, ответил Гост и развел руками: – Но никаких гарантий. Полсуток – это немало. – Дрой задумался. – А через элеватор точно не проще? Я понимаю, что меряться пипирками с полусотней вооруженных бандюганов, когда на хвосте вояки, – не лучшая затея. Но ведь можно попробовать им заплатить. – У тебя есть бабло? – оживился я. – При себе нет, но…
– Чего тогда воду мутишь, тело. Живо голосуем и выдвигаемся. Я не доверяю Лёвке, но ему бессмысленно врать нам на этом этапе. Устраивать ловушки на улице Миражей – дебильно. А на самоубийцу он не похож. Я готов попробовать выиграть время. За.
– Не считаю риск оправданным, – высказался Зеленый. – Против.
– Я за прогулку по улице Миражей, – неожиданно сказал Дрой и натянул маску, не желая, видимо, аргументировать свой выбор. Все повернулись к Госту.
– Веди, родной, – решил он. – Но если облажаешься, я тебе остальные суставы выверну.
– Все это закончится печально, вот увидите, – проворчал Зеленый.
– Держи яйца бодрячком, – напутствовал Дрой. – Не отдавай их больше на растерзание агрессивной среде.
Лёвка быстро обогнул сгоревшую подстанцию и зашагал по высокой траве, поглядывая на экран ПДА. Мой детектор аномалий пока молчал, но местность здесь лукавая: правильно юный проводник делает, что держит ухо востро. Мы двинулись за ним. Ступая след в след, я машинально оглядывался по сторонам, оценивая каждую кочку и тень от кустарника взором опытного ходока, а про себя думал: почему он перчатки не снял? Ведь неудобно было засучивать рукав и показывать свой вихлявый чудо-локоть. Ерунда, конечно, и надуманные подозрения, но Зона учит нас подмечать каждую деталь, иначе потеряешь бдительность, и – пиф-паф! – твои мозги уже ненавязчиво украшают окрестности, а хребет висит гирляндой на сучьях.
Изменилась тональность звука, дрожащего где-то за спиной, – водила перевел двигатель на холостой ход. БМП, по всей видимости, остановился возле подстанции, а пехотинцы начали шерстить округу. И у меня тут же мелькнула очередная волнительная мыслишка: уж больно целенаправленно вояки идут, а не слил ли им кто-то из нашей группы маршрут? Я мотнул головой, отгоняя навязчивую паранойю. Скоро с такими темпами роста подозрительности начну на самого себя косо глядеть.
– Не принято торопить ведущего, но неплохо бы поднажать, – сказал Гост. – Военные ищейки, кажется, взяли след. И вырубите наладонники! Палитесь ведь, как дети.
Я погасил ПДА, кивком признав правоту сталкера. Остальные молча последовали моему примеру. Лёвка оставил включенным только маленький автономный детектор и прибавил ходу.
Вскоре идти стало легче: мы миновали вершину холма и теперь топали под горку, петляя между болотистыми рытвинами и торчащими огрызками древесных стволов. Когда-то здесь росла березовая роща, но то ли аномалии так постарались, то ли шедшие в гон мутанты неслабо зацепили этот склон, но от исконно славянских деревьев остались лишь пестрые кочерыжки.
Лёвка сделал знак рукой, но я уже и сам заметил фосфоресцирующий сюрприз. Между двумя пнями чуть в стороне от нашего пути воздух слегка колебался, время от времени в нем вспыхивали голубые искорки.
Я аккуратно приподнял краешек маски. Втянул воздух. Сквозь запах сырости и гнили в ноздри скользнул знакомый аромат озона и приторный душок горелого мяса.
Разлапистая "электра" обосновалась на склоне всерьез и надолго. Давненько я таких раскоряк не видел. Аномалия, судя по едва заметному дрожанию воздуха, разбросала "щупальца" метров на десять. Возле дальней границы валялся обугленный до костей труп кабана. Тупой боров, видимо, не успел остановиться и влетел в убийственное поле на полном скаку – за основательно пропеченной тушей мутанта тянулась взрыхленная полоса.