- Знаете, что это такое? Игорь провел ладонью:
- Шёлк?
- Ни к черту! - в голосе губернатора прорвалось непонятное раздражение. - Эта ткань делается из паутины какого-то паука, живущего у экватора. Не мнется. Не рвется. Почти не горит. А что за паук, где живет точно, как добывают паутину, как из неё делают ткань - черт его знает, и не спросишь… Не скажут. Соврут. За четыреста километров от границы ни один землянин не бывал.
Они пошли дальше, теперь уже твердо держа путь обратно на вокзал.
- Две недели назад, - заговорил Дзюба вновь, - погнались мои соседи, германцы с латифундии Фелкишер Ланд, за отрядом вабиска из Иррузая. И потеряли его в лесу. Хороших карт нет…
- Но позвольте, сударь, - больше чтобы поддержать разговор, чем из настоящего любопытства, сказал Игорь, - но разве генерал-губернатор не финансирует экспедиции? А отделы министерств?
- Отчего же - финансируют, - кивнул Дзюба и большим пальцем распушил бакенбарды. - Но у них - целая неосвоенная планета. А у меня - только моя губерния. О ней и думаю, и мысли… - он поморщился. - Так себе мысли, скорее - мыслишки.
После этого он умолк и молчал до тех пор, пока Иппа не растаяла за хвостом несущегося по просекам и над речками экраноплана.
- Послушайте, Муромцев, - сказал он неожиданно - так, что задумавшийся о своем Игорь вздрогнул - Дзюба наклонялся к нему через проход. - Послушайте, Муромцев, ну зачем вам год сидеть в Чернолесье за компьютером? Вы молодой и знающий парень, выпускник лицея - я знаю, что это такое… Вам же написать и защитить работу на аспиранта - это месяц, два - много, верно?
- Согласен, сударь, - Игорь невольно улыбнулся и одновременно ощутил интерес. У него возникло совершенно определенное ощущение, что губернатор что-то хочет ему предложить.
- Совершенно верно, - ответил Дзюба на его мысль. - Я хочу предложить вам опасную и плохо оплачиваемую работу.
- Именно - опасную и плохо оплачиваемую? - серьезно спросил Игорь. - Я уточняю, потому что на другую я в любом случае не соглашусь, ее везде хватает.
- Именно опасную и плохо оплачиваемую, - подтвердил Дзюба. - Я хочу вам предложить заняться дальней разведкой. В Прибое у меня находятся три дирижабля Императорского Юношеского Добровольческого Авиакорпуса. Я добьюсь подчинения одного вам лично, Муромцев. Позволю вам пользоваться техникой со складов Народного Ополчения. Разрешу привлекать любых людей, как во время военного положения. В ответ прошу только одного - через девять месяцев дать мне карты земель между моим округом и Третьим Меридианом.
Игорь откинулся на мягкую спинку сиденья.
Предложение было заманчивым, и он оценивал свои возможности. Это будет классный задел на будущее для карьеры где угодно, в том числе и в спецслужбах. Да, он хотел отдыхать… но что значит - отдыхать? Проводить время так, как это тебе нравится. Так в чем же дело?.. Но, взявшись за эту работу, нужно будет сделать ее от и до с максимальной отдачей. Для Империи, которая дала ему, Игорю Муромцеву, все. Он не обманывался насчет своих умений и дворянства - это тоже был дар России, на который он имел право, пока оправдывал его. "Отец, - подумал он, прикрыв глаза, - ты бы согласился. Ты всегда вызывался туда, где трудно и где ты нужен…
- Должен предупредить, что дело опасное, - сказал Дзюба, внимательно следившей за мальчиком. В среде дворян считалось недопустимым проникать в мысли и чувства собеседника, если только это не было обусловлено какой-то крайней необходимостью - например, для спасения жизни. Но Дзюба не мог не видеть, что его юный собеседник раздумывает. - Вабиски Иррузая достаточно высокоразвиты. А сам Иррузай - жестко централизованное теократическое государство, население заражено религиозным фанатизмом, уровень которого очень высок. Наши спецслужбы там почти не работают, мало агентуры, а местные союзники слабее Иррузая по своему развитию - до нашего появления он доминировал на планете… - Дзюба помолчал и вдруг признался: - Я боюсь нашествия. Как во время Фоморианской войны, мне рассказывали… У меня в губернии всего 12 тысяч человек, разбросанных на территория размером с Камчатку.
- Ну, я бы считал не так, - вежливо перебил его Игорь, открывая глаза. - У нас нет вшей, а у них, наверняка, по тысяче на единицу - пусть сидят на месте.
Губернатор коротко, отрывисто хохотнул. Заметил:
- А вы молодец, Муромцев… Но если серьезно?
- Ваше предложение для меня новость, - медленно, взвешивая каждое слово, заговорил Игорь. - Я не стану скрывать. У меня… у меня личная трагедия, - он поморщился, ощутив книжность своих слов, но решительно продолжал: - Я не задумывался ни над чем подобным даже в шутку. Я летел прятаться от прошлого. Писать работу, это правда… но и прятаться. Но я согласен, сударь. Я дам вам карты.
- Вы согласны?! - искренне и открыто обрадовался Дзюба, но тут же взял себя в руки. - В таком случае, - он легко перешел на древнюю латынь, - я перешлю вам дискету с информацией о Сумерле… и такой информации вы не найдете нигде. Она будет вам полезна. Еще вы получите кредитную карточку Русского Колониального Банка. Там хранятся средства губернии. Обналичить ее, правда, можно только в Прибое - во всей губернии, кроме столицы, подключения пока нет. Сорока тысяч вам хватит?
- Вполне, - Игорь кивнул. - У меня с собой моя карточка - Императорского Петроградского, на ней десять тысяч - в Прибое ее можно обналичить?
- Конечно, - сказал Дзюба. Игорь вздохнул:
- Еще… Мне понадобится золото. Червонцы. Для расчетов с туземцами.
- Ого. - Дзюба посмотрел на мальчика с новым интересом. - За прошедшие четверть века в лицеях не стали учить хуже… Тысячи хватит?
- Очень хорошо, - Игорь улыбнулся. - Когда устроюсь - заберу… Сударь, - он вернулся к русскому, - а от Чернолесья до Прибоя километров триста?
- Триста шестнадцать, - ответил Дзюба. - Не очень много.
- Угу… К кому мне обратиться на месте?
- Остановиться можно в комнатах над трактиром "Баран и вертел", - обстоятельно начал рисовать обстановку губернатор. - Волостной атаман - Александр Степанович Теньков. Его заместитель - мой тезка, Ярослав, Очкуров Ярослав Павлович. Начальник полиции - есаул Утесов Евгений Олегович. Командир заставы ополченцев - есаул Андрей Сергеевич Андреев. Мировой судья - Хоркин Дмитрий Петрович. Командир отряда пожарного десанта - брандмайстер Вислоусов Олег Валентинович. Местный гражданский транспорт на офицере 2-го класса Горнове Борисе Викторовиче. Строительством руководит инженер 3-го класса Лидия Павловна Одинцова. Медициной - мастер-врач Юлия Юрьевна Гриднева. По лесам старший - капитан Одинцов Петр Владимирович, муж командира строителей. Геологи, кстати, там тоже работают, у них старшим экспедиции - полковник Лиманский…
- Зикмунт Викентьевич Лиманский?! - не сдержался, ахнул Игорь.
- Он… Знаете?
- Еще бы…
- Так… На связи - техник 3-го класса Майская Вероника Михайловна. Инженерами руководит инженер 1-го класса Утесова Светлана Григорьевна, жена начальника полиции. Начальник штаба пионерского отряда - Димка Андреев. Наконец, там базируется экспедиция Драганова. они тоже помогут, если что… А вообще-то Чернолесье - типичная казачья станица, там в помощи и добровольцах недостатка не будет. Подальше на северо-запад - латифундия Фелькишер Ланд, германский анклав, херцог - Карл Вальфрид фон Брахтер цу Фельк, упрямая скотина, фанатик германского возрождения и националист - отличный человек…
Игорь кивал. запоминая сказанное. Потом осторожно спросил:
- В школах сейчас каникулы… К кому из пионеров я могу обратиться как к лучшему следопыту?
Дзюба поднял руку с комбрасом. Что-то набрал;
- Борис Утесов. Перешел в 9 класс средней школы.
- Так… А какие регулярные части есть в вашей губернии?
- Алые Драгуны: батальон егерей, 1-й, 4-й, 7-й, 10-й, 11-й, 12-й, 13-й кавалерийские эскадроны, батарея огневой поддержки. И пара рот туземцев с нашими офицерами.
- Немало, - заметил Игорь.
- Капля в море, - оспорил Дзюба. - А главное, - и он понизил голос, - что-то вокруг всего этого вертится, Муромцев.
- Фоморы? - так же тихо и очень спокойно спросил Игорь.
Губернатор промолчал.
* * *
На пейнтбольную схватку приехала команда Водопадного - 20 человек. Чернолесье в денный момент могло выставить только восемь - соответственно, команда станицы оказалась обороняющейся стороной,
Команду Водопадного возглавлял Генка Новик - личность в некотором роде легендарная практически среди всех мальчишек-землян, так как он был участником обороны Михайловской Базы. Почти все подростки на Сумерле так или иначе участвовали в боях, но это были бои с туземцами, а не настоящее участие в настоящей войне с настоящим противником. Впрочем, Генка не загордился ни тем, что позировал для картины Фердыщева, придворного художника Его Величества, ни снятым приключенческим фильмом, а на все жадный вопросы "как это?!" отвечал честно и просто: "Да страшно." Гораздо больше он гордился тем, что писал вполне посредственные стихи, а пионеры с удовольствием их распевали в строю и на привалах в походах. (Между прочим, Генка знал, что стихи у него так себе, но втайне сравнивал себя с прославленным штабс-капитаном Бурцевым, героем Первой Галактической, который тоже писал не очень хорошие стихи и страшно этим гордился.)
Однако у Борьки и его лучшего друга, флегматичного на четверть бурята Женьки Вислоусова, с Генкой Новиком были старые счёты - насколько к подросткам вообще применимо это не очень хорошее выражение. Полгода назад, перед поездкой на Вольный, Генка на соревнованиях по рукопашному бою на приз губернатора поочередно уложил обоих друзей, причем Женька сломал себе левую руку в двух местах. Борька обошелся без переломов, но предпочел бы сломать обе руки, только бы не видеть, как Генка на правах победителя приглашает в кафе Катьку. Короче, победить сегодня было делом чести. Девчонки организовали "уходящим в бой" овацию, обещая немыслимые блага в случае победы и позор с поношением в случае поражения
Противник ждал на лесной опушке. Обе команды были одеты одинаково - в маскхалатах, которые носят бойцы из охраны латифундий, и в масках. Единственное отличие - белый клапан на правом плече с гербом отряда: прыгающий вперед волк чернолесских "волколаков" и скрещенные дисковая пила и топор отряда имени Успенского из Водопадного. Вооружены все были одинаково - пейнтбольными копиями древних пистолет-пулеметов ППШ, которыми воевали советские русские во Второй мировой.
Конечно, ни о какой настоящей вражде между пионерами двух отрядов не могло быть и речи, если исключить дух соперничества и обыкновенную мальчишескую задиристость. Поэтому с обеих сторон тут же посыпались шутки и подколки, сводившиеся, в основном, к обещаниям "надрать задницу" - не оригинально, но на оригинальность никто и не претендовал; главное - весело.
Четыре легких открытых джипа ждали всю компанию на дороге, ведущей в сторону Фелькишер Ланд. Мальчишки попрыгали в них через борта и заскользили над вырубкой - мимо голых пока еще мачтовых опор, мимо закрытых станционных комплексов, со скоростью почти полтораста километров в час. Сидя на бортах (на сиденья опускаться было ниже их достоинства). Все двадцать восемь парней во все горло орали старую "Взвейтесь, кострами!"
Дорога к германцам еще далеко не была закончена - даже вырубку не завершили. Лагерь строителей располагался на сотом километре. Ребята там бывали и восхищались могучей техникой, прокладывавшей просеку через тысячелетние чащи с такой же легкостью, с какой человек идет сквозь густую высокую траву. Но сейчас им хотелось дикого леса, тишины, спокойствия, которое можно нарушить самостоятельно, поэтому они остановились на отметке 45-го километра, согнав джипы на обочину.
Мальчишки попрыгали в траву, натягивая маски и щелкая предохранителями ППШ
- Разбегаемся? - спросил Димка Андреев, кладя оружие стволом на плечо.
- У вас десять минут. - кивнул Генка, щуря на Полызмей большие серые глаза с золотыми точками.
- Чтобы спрятаться. - добавил один из его парней, подкидывая и ловко перехватывая за рукоять саперный тесак.
- Через десять минут добро пожаловать в лес, - Борька сделал широкий жест и шаркнул ногой в мягком сапоге. - Обещаю, что тоже дам каждому время спрятаться, когда начнем вас гонять по кустам.
Обмен любезностями закончился, и отряд Андреева затрусил в лес цепочкой. Пионерам к лесу было не привыкать - то же можно было сказать и об отряде Новика, так что, отойдя метров на триста, Димка движением руки скомандовал поворот налево. В лесу надо молчать. Особенно когда воюешь - пусть даже и в шутку. Поэтому так же молча три человека во главе с Борькой продолжали двигаться прямо - Женька Вислоусов и Тошка Одинцов…
…Генка не спешил. Он хорошо знал тактику малой войны (и собирался стать профессиональным военным), поэтому выдвинул по три человека в авангард, арьергард и фланговые дозоры, а основную группу выстроил латинскую W "рогами" вперед - и прочесывал лес, как гребнем, чтобы случайно не сбиться со следа. В крайнем случае, Димку можно будет прижать на ночлеге…
Из головного дозора прибежал парень, и Генка пошел с ним. Командир авангарда, Колька Винников, сын профессионального охотника, встретил командира широкой улыбкой.
- Они разделились, - весело сказал Колька, похлопывая себя оружием по ноге, по голенищу сапога-мокасина. - Трое пошли дальше, остальные свернули вон туда, - он указал рукой. - И они уже далеко. Слышишь?
- Слышу, - кивнул Генка. Он в самом деле слышал вокруг нормальные звуки леса, значит - людей поблизости нет, только его отряд. - Это Борька Утесов. Только вот какой группой этот реваншист командует? Второй парень из дозора хохотнул. Колька спросил:
- Почему реваншист?
- Была у нас история с рукопашкой… Ты тогда на Землю летал, по обмену.
- Не знаю, что там у вас было, - задумчиво сказал Колька, оглядываясь, - но я бы не стал с ним шутить. Борька отличный лесовик.
- Но ты-то лучше? - спросил Генка. Колька пожал плачами:
- Не уверен…
* * *
Вабиска сидел на пне совершенно неподвижно и тихо, словно странный гриб-нарост. Сходство усиливали длинные спутанные волосы "хохла" и одежда, состоявшая, как казалось, из несвязанных меж собой кусочков. Он не пошевелился даже когда русские подошли вплотную. Лицо вабиски было одутловатым, глаза - темные, безжизненные - смотрели безмятежно и странно на окружающий мир, частью которого были для него и рослые парни в мешковатых камуфляжах, остановившиеся рядом.
- Даун, - брезгливо сказал Тошка, морща веснушчатый нос. Борька и Женька с отвращением подались назад, меряя вабиску полными удивления взглядами. Физически абсолютно здоровые, мальчишки, подобно всем землянам, испытывали к умственно отсталым биологическое отвращение. На Земле все еще рождавшиеся - хотя и крайне редко последний век - дети с неподдающимися коррекции формами умственных отклонений немедленно эвтаназировались. Из школьной программы мальчишки хорошо знали, как во второй половине XX века жалостливая травоядность в этом вопросе и отрицание евгеники привели к чудовищному росту числа людей с паталогиями развития - были моменты, когда их численность достигала 1/10 от населения "развитых" стран и продолжала расти при попустительстве называвших себя "демократическими" правительств; кое-где умственно отсталым даже давали право голоса! И только Третья Мировая, Безвременье и Серые Войны, а затем принятые евгенические программы позволили надежно и беспощадно очистить мир от жуткого балласта - в сочетании с поголовным уничтожением немногочисленных выживших из этих "людей".
- В Иррузае их считают святыми, - заметил Женька. Борька положил руку на топор. - Да ты что, оставь, нам дальше надо идти… Безумец смотрел сквозь мальчишек. Тошка засмеялся: - Этим даже звери побрезгуют… Пошли, Борьк, пора поворачивать.
Мальчишки свернули в кусты. Вабиска, повернув голову, посмотрел им вслед, и взгляд его черных глаз вдруг стал режуще-остры, как вздернутый из невзрачных ножен сверкающий клинок.
- Умрете, - сказал он на иррузайском наречии. - Умрете огнем и мечом! - и, порывисто начертив в воздухе священный символ, вскочил на ноги и бесшумно канул в кусты - в противоположном направлении.