* * *
Желание шутить и смеяться пропало у всех на первой версте. Дорогу к Светозарному над речным берегом развезло; все успели нападаться и извозиться, Морок грохнулся в. воду, а Холод, ныряя за ним, вывихнул себе левое запястье. Короче говоря, к озеру подходила мокрая, грязная и унылая компания. Но, когда впереди показалась серая гладь, Олег - неожиданно для всех, а в первую очередь для себя - довольно бодро запел:
Конь да путник - али вам не туго?
Как бы впрямь в пути не околеть?
Бездорожье одолеть не штука -
А вот как дорогу одолеть?!.
И у черта, и у бога
На одном, видать, счету
Ты, российская дорога -
Семь загибов на версту!
Нет ухаба - значит, будет яма,
Рытвина, прогиб или кювет!
Ох, дорога, - ты скажи нам прямо:
По тебе ли ездят на тот свет?!
Внимательно слушавшие горцы слегка приободрились и не очень громко, но дружно подхватили со смехом припев, а Олег допел последний куплет:
Но согласны и сапог и лапоть
(Как нам наши версты не любить?!),
Что браниться здесь мудрей, чем плакать,
А спасаться - легче чем ловить!
Еще раз прозвучал припев. Пока распевали, все невольно ускорили шаги и сейчас находились у впадения Птичьей в озеро. Птиц тут оказалось в самом деле видимо-невидимо, но вместо того, чтобы охотиться, пришлось прятаться в камышах по грудь в воде - над берегом пролетела, четверка вельботов с направленными вниз стволами. И наконец, уже совсем мокрые, опять злые и усталые, ребята, подошли к развалинам древней крепости.
От когда-то мощной твердыни племени, владевшего долиной, остались лишь развалины, почти заросшие папоротником и каким-то местным кустарником. Над зеленью острым клыком высились развалины главной башни.
- Кожаны там, все уделали, - сообщил Ревок. - Туда лучше и нос не казать,
- Придется, - возразил Гоймир. - Окоем надо глянуть.
- Я - сторона, - хмыкнул Ревок. - Одно - не просыхаем. Так еще в добре-от по колено ходить.
- Я пойду, - вызвался Олег.
Ему было интересно. Гоймир посмотрел мимо него. Ответил. Йерикка:
- Сначала надо место найти, где засесть. Тут подвалы…
…Подвалы в самом деле впечатляли. Крепость обрушилась не от времени, а в одночасье, когда соседи во время усобицы взяли ее стены штурмом - и подвалы засыпало. Время и люди расчистили некоторые входы. Из-за их обилия горцев было бы трудновато запереть под землей, даже отыщи враг место их стоянки.
Единственное, что хорошо - внизу не было дождя. А так тут оказалось почти так же сыро, как наверху, холодно, да еще и темно. Свет факелов и двух фонариков выхватывал из темноты на стенах суровые лица - барельефы изображали забытых вождей и безымянных ныне героев племени, имени которого Рыси не помнили, как не знали и из-за чего началась и с кем велась усобица, его погубившая…
Люди тут не раз ночевали - в одном из залов с низким потолком возле очага в стене были сложены дрова. Они отсырели и гнулись только после того, как ими занялся Йерикка - у него получилось, но дерево все равно горело со щелчками, шипением и брызгами, высыхая по мере сгорания. В подвале сразу же стало уютнее.
- Да, то не в пещере…
- Ну и не у лесовиков на перине-то…
- Кто на перине, а кто в овине…
- А то гнали тебя туда?..
- Да не гнал его никто - с девчонкой он перемигнулся…
- Йой, она хоть то себе была?..
- Помните ли - о прошлую зиму в Снегиревке одна-то рыжую двойню в подоле принесла?..
- Ты на что намекаешь?!.
- Так… одно за девять-то месяцев об тот срок единый в наших местах рыжий вроде и в Снегирёвку-то являлся…
- В рыло?..
- Воевода, будет темноту напускать, теперь как станем?..
- Увидится - развиднится…
Гоймир ничего не приказывал, но Олег встал и подхватил автомат:
- Пойду.
- Погоди, с тобой я, - Богдан вскочил на ноги. - Одиночкой ты там переломаешься…
…Летучие мышли-кожаны, должно быть, держались того мнения, что погода нелетная. Они беззастенчиво дрыхли на балках - словно кто-то увешал каменные брусья сотнями серых сверточков. Но ни одна даже не пискнула, когда, мальчишки пробирались полуразрушенными лестницами на самый верх.
- Уоп! - Богдан перескочил провал. - Сюда шагай, тут виднее.
Олег предпочел перейти карнизом.
Когда-то это была широкая бойница, сейчас превратившаяся в выемку на обрезе стены - тут можно было встать спина к спине. Наблюдатели подняли взятые у товарищей бинокли. Просветленная оптика, разредила пелену дождя Дружинные Шлемы шли на севере ровной цепочкой, больше похожей на похоронные курганы.
- Стрелков вижу, - сказал Богдан. Олег осторожно повернулся.
Ряды серо-зеленых куполовидных палаток виднелись за рекой, верстах в шести. Живого ничего не было заметно, но подальше в грязи буксовали два мощных грузовика, а возле них суетились фигурки.
- Добро то, что дорог нет, - убежденно заявил Богдан. - Вот были бы - нам кисло стало бы. А так - пусть грязь-то поразгребают, трупоеды пустоперые!
- Смотри-смотри! - Олег толкнул его локтем, едва не скинув вниз. - Там в Дружинных Шлемах!
В той стороне, куда он указал, опадало облако мощного взрыва. Сюда не донеслось ни звука.
- То что? - удивился Богдан. А Олег вдруг догадался, что это и весело ответил:
- Похоже, кто-то из наших тропу взорвал… Давай еще вокруг посмотрим?
Они посмотрели. Но среди лесов и участков лугов ничего больше не двигалось.
- Там что? - Олег, опустив бинокль, указал на запад.
- Там-то? - Богдан тоже повесил бинокль на грудь. - Берег, от тех мест они движутся, данваны-то… Вон то - гора Темная, во-он, видишь? - Олег различил очень-очень далеко на севере, километров за сто пятьдесят, а то и больше, похожие на тень очертания серого пика. - С нее течет Воронья река, через горы, с которых мы спустились, по ней сплавом можно аж в нашу Вересковую веслом не шевеля добраться… Во-он за теми горами - озеро горное, Светлоозеро именем, а из него прямым путем под горами бежит река Ольховая - через всю Оленью долину сквозом. Из той-то долины хорошие тропы есть за горы - не сядь нам на плечи хобайны, там бы прошли… Красивое место - Оленья, большое. Его Лоси под собой держат… А вон до тех мест, - Богдан протянул руку на юго-запад, - храни нас все сврпожичи и Род сам попасть. То горы Моховые, по-за ними - Тенистое озеро. Голодные места, пустынные, а озеро само - мёртвое, Кашеем любимое…
- А почему название такое красивое? - удивился Олег.
- Так там и впрямь рощи берегом стоят. Да вот деревья - уродились корченые, выморочные… Отец мой там бывал, так говорил - малое время побыли - всех тоска за сердце взяла… Знать бы то, куда отсюда?..
- Пошли, а то я опять мокрый, - повел плечами Олег.
…В подвале у очага полным ходом шло совещание. Правда, большинство горцев в нем не участвовали, а с довольным видом сидели и лежали у огня на расстеленных плащах.
Великая это вещь - огонь. Мелочи типа власти над природой, которую он дал человеку, в счет не идут. Огонь лечит человеческие души, и недаром тут его почитают как самого близкого людям бога. Вот плохо все - внутри, снаружи… Хуже некуда, край! Соберешь в кучку сухие веточки, составишь их шалашиком, сунешь внутрь скомканную бумажку, чиркнешь спичкой - и поднимается над сушняком призрачное в свете дня или ярко-оранжевое во тьме пламя. Сядешь возле него, сложишь руки на коленях, посмотришь на танцующие язычки - и словно бы сами собой отодвинутся, а то и вовсе уйдут горькие мысли, беды и заботы. Огонь - защитник, друг и даже… собеседник!
Может быть, именно поэтому так любят люди разводить огонь…
…В целом тут было тихо, даже говорившие над картой Гоймир, Йерикка и Резан явно глушили голос, чтобы не нарушать тишину. Лица мальчишек в оранжевом свете казались по-особенному задумчивыми и по-особенному красивыми, похожими на смотревшие со стен барельефы.
- Лагерь их вот тут, - приглушил голос и Олег, показывая на карте. - Остальная Лесная долина, пуста, как…
- Стол горожанина? - спросил, посмеиваясь, Резан.
- Голова горца, - невозмутимо ответил Олег, облокачиваясь на край каменной плиты, на которой расстелили карту. - Я больше не нужен?
- Да ты и прочим часом не очень требован, - пустил ему в спину Гоймир.
Олег промолчал. У огня потеснились издали место. Олег, сбросив плащ, сел на него и вытянул мокрые ноги к огню.
Шел оживленный, хотя и негромкий разговор о сказочных нелюдях.
Неожиданно выяснилось, что большинство горцев стоит на твердых, почти материалистических позициях и убеждены, что человек - единственное по-настоящему разумное существо в Мире.
- Вон они - лешие, водяные, мавки, уводни - полна коробочка, - говорил Холод. - Под ноги бросаются, иной час - больше чем грибов по осени! А хоть капля разума в них есть? И не бывало. По мне - что лешак, что бер. Звери. И вместе на человека похожи, но не люди же от того!
- А басни? - запальчиво возражал Гостимир. - Там-то они говорят! А коль говорят - значит, разум есть?
- Йой, так в баснях на коврах поднебесьем летают! - насмешливо возразил Холод. - Я тем часом, как сопливым был, ковер из горницы аж до крыши затащил. Сел на него, да и давай все заклятья рядом вспоминать - полетать возмечтал!
Вокруг засмеялись. Но Гостимир не сдавался:
- А Морской Народ-то?! Или, тебя слушать, они тоже по-вроде акул? Вот то и есть, что не врут басни - были и иные, не только люди. Были, а по времени не то перемерли чохом, не то люди же и свели их…
Олег слушал невнимательно. Оглянувшись, он увидел, что Йерикка отошел от карты и стоит у входа, глядя в дождь, снова разошедшийся не на шутку. Гоймир и Резан что-то еще обсуждали, но довольно лениво.
Олег тихонько поднялся и подошел к другу. Скрестив руки на груди, встал рядом. Йерикка покосился на него и тихо сказал:
- Они сейчас про мечи говорить будут. Полезно было бы тебе послушать.
- У меня каникулы только через три недели кончатся, - слегка ощетинился Олег.
- Точно-точно, - согласился Йерикка. - Мы не в школе, но тут отметки тоже ставят. Вон, как Тверду за невыученный урок… Ладно, как ты говоришь - не надо меня оперировать?
- Лечить? - не смог удержаться от улыбки Члег.
- Лечить… Не читал такого автора - Звенислява Гордятича?
- Конспектировал, - обиделся Олег.
Йерикка увесисто стукнул его в плечо:
- Не обижайся…Это мой любимый писатель. Даже больше нравится, чем ваши, которых, я читал. У него есть по весть "Друзья и враги Лена Ставратича". А в ней такой странный персонаж - Толик…
- Почему странный? - спросил Олег скорее машинально. Дождь смешивался с мокрым снегом, невесть откуда налетевшим, поднялся ветер, посвистывавший в развалинах…
- А потому. Он не отрицательный и не положительный, не наш и не враг… Лён всю книжку гадал, друг ему Толик или нет. А потом стал его жалеть, когда тот объяснил. Я это наизусть помню, уж больно поразительные слова… "Если ты говоришь, что человек может сам себе выбирать сторону, то почему он не может понять, что ошибся в выборе - и поменять ее? Почему?"
- Я бы такого не пожалел, - хмуро ответил Олег. - А дальше? Что ему этот Лен оказал?
- Лён? Не помню точно, но что-то вроде того, что понимание, конечно же, приходит в наиболее опасный момент… Помнишь, как мы разговаривали в той хижине? - Олег кивнул: - Ты тогда здорово сказал насчет нашей правоты… В самом деле - есть огромная разница, за что воевать…
- Я вот где-то читал, - медленно начал Олег, - только не помню - где… короче, что единственная вещь, оправдывающая пролитую свою и чужую кровь - высокая идея.
- А дальше? - как-то подозрительно посмотрел Йерикка.
- Что дальше?
- Дальше… там ничего не было? - нетерпеливо спросил рыжий горец.
- Погоди… какая-то чушь насчет… а, вот. Единственное, что оправдывает жизнь - любовь. Точно.
- А ты считаешь, что это чушь?
- Ну, может и не чушь… - Олег вспомнил Бранку. - Но только это совсем о разных вещах. Война - и любовь.
- Есть великие вещи - две, как одна.
Во-первых - любовь. Во-вторых - война, - напомнил Йерикка.
- Киплинг, - узнал Олег своего любимого поэта. - Только все равно. Какое имеет отношение война к любви?
- Не будем спорить, - Йерикка стер с лица воду. - О, капает… Вот только подумай, зачем мы тут? Почему мы все это терпим? Из чувства долга? Ради идеи? Плохо воюет тот, кому нечего защищать. А защищают лучше всего то, что любят…
- Мы констерьваториев и вертисиськетов не кончали, - досадливо ответил Олег, двинув Йерикку кулаком в спину. - Где нам равняться в фаллософии с разными всякими…
Йерикка развернулся к Олегу и взял его за плечи. Слегка встряхнул и спросил каким-то странным голосом:
- Слушай… а ты часто думаешь о том, что мы все вернее всего погибнем?
- Ты что? - Олег высвободился из его рук, удивленно сказал: - Не-ет…
- А вот я, - с силой выговорил Йерикка, - не могу об этом забыть ни на секунду… Стоп, что это?!
Йерикка присел, и Олег, не дожидаясь приказа, присел тоже - уже рефлекторно.
- Тш! - Йерикка поднял руку, сзади стало тихо. Подбежал, пригибаясь, Гоймир.
- Хорошо то, что сейчас не ночь. Долбаки мы, вход в пещеру не замаскировали…
Мальчишки наблюдали за тем, как около дюжины горных стрелков один за другим прошли шагах в ста от развалин, нацелив во все стороны ручные пулеметы. Четверо в середине несли большие и, видимо, тяжелые мешки защитного цвета.
- Положим, как на ладони же… - подал голос Резан.
Гоймир покачал головой
- Не… Ты мысли - идут ИЗ стана, да с грузом… Что у них в крошнах?
- Я знаю, что, - Олег покусал сгиб пальца. - Аппаратура связи. И будет это пост РЛС. В такую погоду даже вертушка, наша - ну, вертолет - без точной наводки разбилась бы запросто. Выбегут, найдут площадку, поставят аппаратуру наводки…
- …а сигналы-то будем подавать мы, - заключил Йерикка.
* * *
- Кровь Перунова! - Гоймир сплюнул. - Как в Оземово царство провалились!
- На надо так громко, мы же не знаем, где они, - Йерикка вытер лицо повязкой.
- Да и мы-то где - одно загадка, - пробормотал кто-то.
Мокрый снег кружил рядом, идиотски выглядел, ложась на зеленые траву и листву. Гоймир кипел от злости и стыда - горцы под его командой упустили врага в родных местах!
- По следам мы их не найдем, - Олег остановился. - Давайте разделимся на пятерки и поищем методом тыка.
- Неплохая идея, - одобрил Йерикка. - Гоймир, Резан, я… и кто поведет четвертую пятерку?
- Я, - снова подал голос Олег, - если никто не против. И даже согласен взять не четверых, а троих.
- Я с тобой, - тут же сказал Богдан.
- Я тож, - присоединился Морок.
- Я с братом, - руку поднял Холод. Все решилось прежде, чем Гоймир успел вообще сообразить, что к чему и что вообще происходит. Ему оставалось только наклонить голову:
- Добро… Гранатомет не потеряете. А лучше оставьте вовсе, тяжёл…
…Олег повел своих на восток, к Дружинным Шлемам, но, чтобы не переправляться второй раз через довольно широкую реку, повернул по течению Птичьей на северо-запад. И буквально через версту Богдан вдруг потянул в себя воздух широко вздутыми ноздрями - словно животное:
- Дымом тянет, - тихо сказал он. Все тихо зашмыгали носами - и даже Олег ощутил хорошо знакомый, но давно уже не встречавшийся запах сигаретного дыма.
- Курили малое время назад, - уверенно сообщил Холод. - А вот и скурок! - он ловко подцепил концом меча "бычок" сигареты с фильтром.
- Вот это я называю - повезло, - Олег передвинул автомат на бедро, стволом вперед. - А ну - к бою, они могут где угодно оказаться… Холод, двадцать шагов влево, Богдан - вправо, Морок - на десять тагов позади… Полная тишина, сигналы обычные.
Горцы молча разошлись, как указано, почти растаяв среди мокрого снега. Олег в очередной раз удивился их сказочной выносливости. Да и своей можно было удивляться - откуда что берется?! На ходу он еще несколько раз натыкался теперь уже на полузанесенные снегом следы ботинок и уверился, что они идут правильно.
Но потом вдруг неожиданно как-то захлюпало под ногами, из мокрой метели выступили сумрачные, вымороченные силуэты деревьев, и Олег в нерешительности остановился. Было очень тихо, лишь отчетливо шуршали тысячи тысяч падающих снежинок.
Слева возникла тень - это был Холод. С другой стороны подошел Богдан, глаза у него были круглыми от испуга:
- Вольг, Вольг… - зачастил он, - Где то мы?!
- Случилось чего, йой? - встревоженно спросил, подходя, Морок. А Холод вдруг присвистнул:
- Щит Дажьбогов! - он потер лоб. - Да то ж Лесное Болотище, лишнего к закату мы хватили…
- Холод, - пробормотал Морок, глаза у него бегали, - так ведь то ж… оно самое место?
- Так оно, - раздраженно отозвался Холод, - оно и есть, да ведь одно - басни про него баснят, и чего тут?!
- Одно так ли? - покачал головой Морок. - Часом чего ж ты меня им пугал?
- А чтоб послухом был, - весело ответил Холод, потрепав брата по волосам, но Олег был готов поклясться, что лицо у него встревоженное.
- Может, обойдем? - неуверенно предложил он, вспоминая карту. - Оно вроде бы не очень широкое…
- В такой снег по легкому в него прямиком и ухнуть… а там… - Холод выдал себя испуганным взглядом. - Добро будет назад вернуться - пусть Кашей их водит!
- Да чего вы так трясетесь? - спросил Олег. - Ну болото. Так в ваших местах везде болото, где гор нет.
- Вольг, - серьезно ответил Холод, - то не болото. То ЛЕСНОЕ Болото.
Олег нахмурился. Только теперь он вспомнил слышанную не так уж давно былину, как бились в этих местах Кащей и Святогор Заступник, и от той битвы треснула до сердца Мать Земля. Место, где пропадают люди, болото, даже к границам которого подходить опасно, потому что кое-кто прямо говорит, что Кащей-Чернобог тут и живет, это и есть его вотчина. Горцы населяли болото жуткими чудовищами, перед которыми лесные уводни были просто конфетками. И отбросить эту мистику никак не удавалось - мысли сами съезжали на неё.
- Ноги надо уносить, - у Богдана плясали губы, он озирался.
- Твоя правда, - согласился Морок, - и не мне последним идти, хоть казните…
- Тихо, - жестко сказал Олег. Он командовал, этими ребятами - по крайней мере, сейчас - и это помогло справиться с собой. - Никуда мы возвращаться не будем. У нас война, а не Коляда. Мы врага преследуем, и я за ним и в Кащеево царство пойду! Холод, Морок, пройдете шагов… нет, пойдете на полночь, пока не упретесь в болото. Тогда просигналите. Мы двинем кромкой и снова встанем на след.
- А разом… - Богдан сглотнул, повернулся в сторону болота. - Разом они туда пошли? Нездешние одно…
- В этом случае, - Олег заставил себя улыбнуться, - мы их никогда больше не увидим.
- То и добро, - похоже, Холод справился с собой. - Пойдем, братец, никто не помер еще об два шага в болотине.
Они исчезли в промозглой метели, а Олег, глядя им вслед, в который раз подумал, что родители братьев обладали странным чувством юмора, раз дали им такие имена - Холод и Морок.