И снова длительная пауза, за время которой, Анри успел вывести на консоль схему расположения кораблей. Фрегаты, примостились на довольно гладкой равнине, образуя вытянутый треугольник, окруженные хаотической россыпью "триста пятых". На компьютерной модели они выделялись на фоне равнины столь явственно, что Анри немедленно дал запрос компьютеру, и через пару секунд уже смотрел видеозапись, отснятую с борта одного из тактических кораблей.
В оптическом диапазоне все выглядело менее печально. Фрегаты, покрытые ломаными серо-коричневыми пятнами, почти не выделялись на фоне скал, это внушало оптимизм. Но оставались еще инфракрасный, и радиодиапазоны. Замаскироваться в них было сложнее.
– Будем надеяться, сэр! – Перри наконец то закончил выслушивать Фримантля. – Я доложу сразу же, как только у меня на руках будут результаты. Удачи вам, адмирал!
Он замолчал, словно собираясь с мыслями, но ненадолго, уже секунд через десять, Перри заговорил снова.
– Внимание, соединение! Поздравляю вас с завершением первого этапа! – Перри сделал короткую паузу. – А теперь о главном. Через час Метида выйдет из за Юпитера, и мы попадем в поле зрения вражеских сенсоров. О которых мы ровным счетом ничего не знаем! Поэтому, начиная с настоящего момента, и до моего особого распоряжения, объявляю режим строгого радиомолчания. Все сенсоры переключить в пассивный режим, оставить включенными только критичную для жизнеобеспечения электронику, реакторы перевести на минимальный уровень. Будем изображать скалы, господа!
Голос Перри предательски дрогнул, совсем чуть чуть, едва заметно, а Анри отчего то посмотрел на левое запястье, где прямо на ткани проступала надпись "6 бэр". Прямо на его глазах, цифра сменилась на семерку. Уровень радиации повышался даже здесь, в самом сердце большого корабля.
– Ну вот и управились, – выдохнув, утер лоб Манн. – экипажу свободному от вахты, отдыхать!
Отдыхать в планы Анри не входило. По расчетам навигаторов, до выхода аспайров на дистанцию открытия огня по Каллисто оставалось не более трех часов.
Каллисто, самый удаленный от Юпитера представитель галилеевых спутников, был освоен гораздо хуже Ганимеда. Хоть его орбита и проходила за границами радиационного пояса, ничего полезного в его недрах не нашли. Водяной лед добывали на Ганимеде, металлами первопоселенцев в избытке снабжал Пояс Астероидов, и после окончания астероидной войны колония на Каллисто пришла в полное запустение. Постоянных обитателей на этом замерзшем шарике не имелось, а персонал на двух станциях слежения за космосом меняли раз в полгода. Но привлеченные радиоизлучением мощнейших радаров, аспайры первым делом двинулись прямо туда.
В возникшей после обнаружения аспайров суматохе персонал станций честно попытались эвакуировать. Но большая часть смены покидать Каллисто отказалось. Когда стало ясно, что из системы Юпитера не смогут эвакуировать и десятой части населения, ученые поразмыслив, приняли решение остаться. И до последнего вести наблюдение за приближающейся армадой. Так они могли принести хоть какую то пользу. В отличие от большинства жителей Ганимеда, которым было уготовано ожидать своей судьбы в полнейшем бездействии.
В четырех световых секундах от Каллисто, аспайры начали торможение, сбрасывая скорость до нескольких десятков километров в секунду. Все, кроме трех кораблей, опознанных как "тяжелые крейсера". "Линкоры", как их ошибочно прозвали поначалу, и название прижилось. Один из них остался на прежней траектории, а два других стали отходить в стороны, огибая Каллисто, захватывая его в гигантские клещи. Аспайры выслали вперед разведку.
Анри разжился пакетиком кофе, и стараясь не пропустить ни малейшей детали, смотрел на маневрировавших аспайров. Радарные станции Каллисто на таком расстоянии давали потрясающую по своему качеству картинку. Когда "линкоры" подобрались на световую секунду, сканирующий радар обрисовал их обводы до мельчайших деталей. Трезубцы с короткими лезвиями, без малейших следов вращающегося жилого модуля, тонкие, изящные и смертоносные. Лишь теперь, оказавшись в трехстах тысячах километров, "линкоры" стали тормозить с пятикратной перегрузкой.
– Красиво идут, твари. – с легким оттенком восхищения прокомментировал увиденное Перри. Между боевыми рубками эскадры опять включили конференц-связь, и за присылаемыми с Каллисто данными сейчас наблюдал весь личный состав. Перри лично приказал транслировать получаемые данные во все отсеки. Как он высказался, для лучшей мотивации, что бы злее дрались. На взгляд Анри, этим своим решением с равной долей вероятности Перри мог добиться противоположного эффекта. Страха.
– Пять гравов, – вздохнул Роум. – быстрее нас, а ведь они на полтора порядка тяжелее. Полтора миллиона тонн, кажется?
– То то и оно, – подтвердил Перри. – чертовски эффективные двигатели.
Анри всегда поражало умение этой троицы переговариваться так, словно никого кроме них в рубках не было. Словно вместе с капитанским патентом они получили изрядную дозу уверенности в себе.
Еще через час "линкоры" образовали на стационарной орбите треугольник, центром которого служил Каллисто. Перри, последние несколько минут нервно постукивавший пальцами по подлокотникам, тихо прокомментировал.
– Теперь они убедились что за спутником никого нет.
Словно услышав эти его слова, крейсера развернулись к Каллисто, и в следующую секунду Перри выругался. Аспайры открыли огонь. Те два крейсера, что висели над станциями наблюдения выстрелили серией плазменных сгустков, целясь в обширные радарные поля на поверхности.
– Пятьсот семь выстрелов в очереди, скорость семьсот два километра в секунду. – зачитал Манн поступившую информацию. – Двадцать семь секунд до удара.
Отсюда, из резервного командного центра, происходящее выглядело не более чем компьютерной игрой. Шарик Каллисто, зависшие над ним крейсера, и цепочка точек, что изображала несущиеся к антеннам плазменные сгустки. Совсем не страшно. Если забыть о том, что каждая такая точка несла в себе кинетический эквивалент восьми тонн взрывчатки. А целями служили радары, и совершенно беззащитные купола, в которых жили люди. Удаленность Каллисто от радиационного пояса сыграло с ними злую шутку. Здесь не было нужды закапываться в грунт, люди жили под легкими, небронированными куполами.
В момент удара, поток поступающих данных моментально иссяк. Аспайры уничтожили радарные поля первым же залпом. Теперь находившиеся на Метиде могли наблюдать за разворачивающейся трагедией, пользуясь данными с Ганимеда. Тот уже вышел из за диска Юпитера, и находясь в полутора миллионах километров от Каллисто, мог использовать собственные радары и телескопы.
Аспайры выстрелили еще трижды, затем опустились на низкую орбиту, и задержались там на несколько витков, видимо сканируя поверхность в поисках уцелевших. И по отсутствию новых залпов, Анри понял, что выживших на Каллисто не осталось. Первые в Солнечной системе триста тридцать две жертвы войны.
– Двенадцать минут. – ни к кому не обращаясь сказал Манн.
– Что? – переспросил молчавший доселе Роум.
– Они уничтожили станции на Каллисто за двенадцать минут. Четыре залпа, и все!
– На Каллисто некому было обороняться. – начал было Роум, но Манн не дал ему договорить.
– Ганимед продержится немногим дольше! Что там осталось у Фримантля, два монитора и полк "Молотов"?!
Их спор прервало новое сообщение со "Скапа Флоу". Аспайры перестраивались, и начали менять траекторию, ускоряясь к Ганимеду.
***
– Ну все! – в отдраенный люк вплыл чумазый до невозможности Дон. – Пожалуй готово!
В нос шибануло запахом давно немытого мужского тела, и брезгливо поморщившись, Энди одним толчком отправил себя в дальний угол отсека. Душевая на списанном буксире давно не работала, да и воздух в тесном жилом отсеке оставлял желать лучшего, но пропотевший на тяжелой работе Дон сумел привнести новые, доселе неведомые ароматы. За прошедшие четверо суток он почти не вылезал из скафандра, по двадцать часов в день проводя снаружи, сооружая здоровенную параболическую антенну. У них не было необходимого оборудования, и направленная на глазок самопальная антенна требовала передатчика чудовищной мощности. Дон фактически разобрал буксир, угробив во время работы всех еще функционирующих на борту ремонтных дроидов. Железяки банально не выдерживали заданного ритма, а двужильных техник казалось вовсе не нуждался в отдыхе. И хорошо, ведь ни Энди, ни Бакстер не имели навыков работы в открытом космосе, и могли помочь разве что добрым словом.
– Господи, Дон, ну от тебя и воняет! – скривилась Эстефания.
– Зато я гарантирую минимум полчаса работы передатчика! – довольно осклабился тот.
– За это тебе зарплату платят. – брюзгливо напомнила Эстефания, и поманила к себе Лесси. – Милочка, помоги мне привести себя в порядок.
Когда дамы скрылись в соседнем отсеке, Дон хитро подмигнул оставшимся, и вытащил из за пазухи комбинезона плоскую металлическую фляжку.
– Будете?
Энди отрицательно помотал головой, мало ли какую гадость вздумает потчевать этот мужлан, зато Бакстер довольно потер руки.
– Наливай!
– Совсем сдурел? – весело поинтересовался Дон, – куда я тебе в невесомости налью?
– Ну, тогда из горла! – ничуть не смутился Бакстер.
– Вот это по нашему! – Дон осторожно открутил крышку, и присосался к горлышку.
Выхлебав не менее половины, он чуть подал голову назад, загоняя остатки алкоголя поглубже во фляжку, и подал ее Бакстеру. У того получилось не так ловко, и сделав один крупный глоток, секретарь закашлялся, выпустив флягу из рук.
– Это что? – спросил он, отдышавшись.
– Чистый спирт! – веско ответил Дон, и с укоризной показал на разлетевшиеся по отсеку прозрачные шарики. – Все упустил, разява. Эх…
Примерившись, он прыгнул в сторону самого большого из шариков, проглотив его на лету.
– Вот как надо, молодежь!
Принюхавшись, Энди скривился еще больше. Теперь к привычной затхлости воздуха добавился еще один штрих, вокруг завоняло словно в дешевом баре, свежим жестким запахом крепкого алкоголя. И учитывая изношенность местной системы жизнеобеспечения, запах этот останется с ними надолго.
Попав на буксир, первое время Энди был в ужасе. Даже в лучшие свои годы, кораблик не мог похвастаться комфортом. Рассчитанный на полеты среди лун Юпитера, буксир нес мощную радиационную защиту, мощные двигатели, и приличный запас рабочего тела. Просто два цилиндра, соединенных мощной решетчатой фермой. В большем, заднем цилиндре размещались двигатели и баки рабочего тела, а для трех членов экипажа оставалась от силы треть переднего, меньшего. Две трети когда то занимал герметичный грузовой отсек, сейчас по больший части лишенный обшивки.
Систему жизнеобеспечения они сумели запустить лишь в двух небольших отсеках на носу буксира. В бывшей пилотажной рубке, и в маленькой кают-кампании. Остальные отсеки давно утратили герметичность. Но в главном их не обманули, вспомогательный реактор и радиопередатчик до сих пор находились в работоспособном состоянии. А значит эпохальный репортаж все же состоится!
Еще в первый день Энди расставил по отсеку камеры, и теперь они записывали происходящее в режиме нон стоп. Две камеры с самыми мощными объективами он прикрепил возле иллюминаторов, а остальные же снимали происходящее внутри. Их беседы, споры, повседневную жизнь. Потом эти записи с места реальных событий можно неплохо продать, решил он. Материал эксклюзивнее некуда, и если редактор "Всех новостей солнечной" окажется скуповат, Энди уже знал, кто отвалит за видео приличную сумму.
А пока все зависело от Дона. Техник работал не покладая рук, но все равно, успел впритык, закончив работу в самый последний момент. Первым сигналом послужил уход двух оставшихся у "Скапа Флоу" кораблей. В видоискатель самой мощной из камер, было видно, как медленно разгоняясь, мониторы облетели Ганимед, и зависли перед ним, изредка выбрасывая факелы плазмы. Как объяснил всезнайка Бакстер, этим они компенсировали притяжение спутника. А два часа спустя, из за бока Юпитера медленно выплыли огненные хвосты чужих выхлопов. Всего три. Начиналось.
– Снимай их крупнее! – повелительно выкрикнула принарядившаяся Эстефания.
За те полчаса, что они с Лесси отсутствовали в отсеке, матрона преобразилась. Вместо измятого комбинезона теперь на ней красовалось бордовое, обтягивающее даже в невесомости вечернее платье, а ее волосы Лесси умудрилась уложить в замысловатую прическу. Даже не верилось, что каких то полчаса назад они торчали слипшимся от пыли и пота колтуном.
– Готовы? – придирчиво осмотрела она импровизированную студию.
Дон, уже разложивший перед собой планшет с открытой программой видеомонтажа, поднял большой палец.
– Все в норме, босс! Сначала отснимем немного, я смонтирую и отправлю.
– Это еще зачем? – удивилась Эстефания.
– Передатчик тут полное дерьмо! – с чувством произнес Дон, – я его раскочегарил, насколько это возможно.
– И чего? – все еще не поняла Эстефания.
– Сгорит он, минут через сорок максимум.
Взглянув на торчащее из переборки переплетение проводов, Эстефания сварливо поинтересовалась.
– А нормально сделать не мог?
– Из того что было под рукой? Нет, не мог!
Энди слушал их перепалку с ехидной улыбкой. Парочка маскировалась мастерски, и не сними он случившееся на стоянке, то даже сам не поверил бы в роман между холеной Эстефанией, и простым техником. А раз они маскировались, значит не хотели огласки. Так что файл в коммуникаторе Энди мог принести нечто большее, нежели сохранение в тайне его собственной маленькой интрижки. Это следовало обдумать.
– Ребята, а их не слишком много? – с тревогой спросила доселе молчавшая Лесси.
Занятый своими мыслями, Энди сначала не понял, о ком она говорит, и вопросительно посмотрел на испуганную девушку. Та молча показала на иллюминатор. Отстранив ее, он прижался к холодному толстому стеклу.
Выхлопов было слишком много, и ежесекундно из за диска Юпитера появлялись все новые и новые. Энди начал считать, сбился на третьем десятке, начал снова. Рядом забористо выругался Дон.
– Яркие то какие… – заворожено прошептала Лесси.
– Это крупные корабли, не меньше наших линкоров. – авторитетно заявил Бакстер.
Сбывались самые мрачные предчувствия, огни накатывались, вырастая буквально на глазах. На самом деле аспайры просто меняли траекторию, оттормаживая перпендикулярно Ганимеду, но для сторонних наблюдателей растущие полосы огня выглядели как стремительно приближающиеся тела. Энди начало потряхивать, и скрывая постыдную дрожь, он склонился к видоискателю камеры.
– Всем по местам! – закричала Эстефания своим неподражаемым визгливым криком. – Снимаем! Ястребов, меня с трех ракурсов!
Она преображалась, меняя надменную мину на свою визитную карточку, обворожительную улыбку с лучиками смеха в уголках глаз. Впрочем, в голос свой, сообразно моменту, Эстефания добавила нотки тревоги и волнения.
– Здравствуйте, с вами Жаклин Эстефания, специально для "Всех Новостей Солнечной". Наша съемочная группа находиться на орбите Ганимеда, крупнейшего спутника Юпитера, где скоро начнется сражение со вторгшимися в Солнечную систему аспайрами. Вот уже неделю Ганимед отрезан военными от остального человечества! Правительство хотело скрыть сам факт атаки на сердце Лиги, но нашей съемочной группе удалось пробраться в самую гущу будущего сражения, и показать вам то, что происходит на самом деле.
Повинуясь ее незаметному жесту, Энди плавно развернул одну из камер, пройдясь по внутренностям отсека, и переключился на ту, что смотрела в повернутый к Ганимеду иллюминатор. Буксир пролетал над крупнейшим горным хребтом спутника, в предгорьях которого как раз и находился Джекпот. Сейчас там царила ночь, чернильным покрывалом заливая поверхность, но сквозь тьму снизу не пробивалось ни единого огонька. В эту длинную ночь Джекпот погрузился во мрак. Наивная попытка замаскироваться.
– По нашим данным, на Ганимеде остались десятки тысяч мирных жителей! Военные бросили их на произвол судьбы, не сделав даже попытки провести эвакуацию! – Эстефания, дождалась, пока ее лицо снова попадет в кадр, и продолжила. – В своем стремлении сохранить инцидент в тайне, они поставили под угрозу жизни ни в чем не повинных людей! Отключив связь, они надеялись утаить правду, но несмотря ни на что, я, Жаклин Эстефания расскажу и покажу вам все!
На планшете Дона мелькнули рыжие полосы Юпитера, камера смещалась к боку гигантской планеты, туда, где росли огненные хвосты чужого флота.
– Те яркие полоски, что вы видите на своих экранах, это приближающийся флот вторжения, – торжественно объявила Эстефания, – Сейчас до них больше миллиона километров, и кроме выхлопов мы ничего не можем разглядеть, но даже по ним видно, что сражение предстоит жарким. И мы покажем вам его из первых рядом, из под орудийных стволов наших кораблей!
Продолжая снимать, Энди смотрел на нее с испуганным недоумением. Неужели Эстефания настолько глупа, неужели она не понимает, что сражения не будет, будет избиение. Слабо разбираясь в стратегиях и тактиках, Энди понимал одно. Два неповоротливых монитора никогда не справятся с с тем роем огней, что приближались сейчас к Ганимеду.
– Стоп! – дала отбой Эстефания, тут же погасив свою знаменитую улыбку. – Дон, сколько ты сможешь передать на Землю?
– Немного, – признался тот. – Передатчик слабоват, и для надежности я уменьшу скорость канала. Минут десять видео пролезет, или придется резать качество.
– Нет уж, – замотала головой Эстефания, – качество не трогай. Сейчас нам главное заинтриговать зрителя, подать материал во всей красе, а остальное отправим, когда все закончиться.
– Военные могут конфисковать файлы! – предостерег осторожный Бакстер. Эстефания захохотала.
– Боже мой, Бакстер, не будь таким наивным! Ты хоть представляешь, какая шумиха поднимется в сети после нашего репортажа? Отключив сервера Ганимеда, Фримантль нарушил конституцию, пресса сожрет его живьем! Нет милый мой, связываться с нами он не станет, мы его единственная надежда выкрутиться. Правильно расставленные акценты сделают из него героя…
Оборвав фразу на полуслове, Эстефания подтянула себя к иллюминатору, и выглянула наружу.
– Как думаешь, Дон, когда начнется?
– Часа через два, наверное. – пожал тот плечами. – Далековато еще.
***
– Станция наблюдения на Каллисто уничтожена. – сухо доложил адъютант.
Вздрогнув, Сидней Фримантль отвернулся от обзорного иллюминатора. Началось. Противник уже в двух миллионах километров, еще несколько часов и они будут здесь. Адмирал крепко зажмурился, тряхнул головой, и выдохнул.
– Оставшемуся персоналу покинуть "Скапа Флоу"!
– Да, командующий. – подтвердил адъютант. – Ваш катер готов.
– Я буду там через десять минут.