Половину обзора закрывал кратер потухшего вулкана. Хьюстон подумал, было, забраться на его вершину и связаться с Джимом оттуда, но может случиться, что восхождение займет несколько чесов, но не принесет результата, и тогда все труды окажутся напрасными.
Он отмел эту мысль. Придется возвращаться на побережье и брести вдоль берега, пока связь снова не станет возможной.
Вдруг в одном из утесов он заметил что-то вроде входа в тоннель. Люди не строили на Гайгане капитальных сооружений, довольствуясь мобильными передвижными блоками. О прорубке тоннелей внутри скал речи вообще быть не могло. Вывод напрашивался один: он на эхирской территории. Здесь надо соблюдать максимальную осторожность. Возможно, бледнокожие уже следят за ним.
Хьюстон проверил пистолет: четыре патрона, плюс один в стволе. Не густо, но в то же время лучше, чем ничего.
Постоянно озираясь по сторонам, он побрел в противоположном направлении. Тени постепенно сгущались, вместе с этим росла тревога. За каждым камнем мерещился эхирский разведчик или какой-нибудь местный хищник. Хьюстон забыл про боль в ноге. Страх за собственную шкуру придавал сил и терпения.
Хэнс понимал, что возвращаться к океану, внушающему безопасность своим свечением, смысла уже нет. Нужно остаться здесь, в тени и найти место для ночлега. Желательно забраться куда-нибудь повыше или, наоборот, зарыться поглубже.
Неожиданно что-то бледное мелькнуло между скал.
– Эй! – крикнул Хэнс, держа оружие на изготовке. – Эй, ты! Я тебя видел!
Он почувствовал, как пульс участился. Одно дело воевать бок о бок с людьми, на своей территории, другое – встречаться с инопланетянами, прямых контактов с которыми он так старательно пытался избежать.
Эхирский солдат вряд ли понимал человеческий язык, но осознать, что его укрытие обнаружено, все равно должен.
– Выходи с поднятыми руками! – повторил попытку Хэнс.
Разведчика нужно устранить, пока он не вызвал подмогу или не смылся, чтобы напасть потом "сзади".
Хьюстон направился к камням, не опуская пистолета. Сейчас нервы представителя Сообщества не выдержат, и он высунется, чтобы применить оружие, но Хэнс опередит его. Так или иначе, преимущество сейчас не на стороне бледнокожего, и эту возможность нельзя упускать.
Вместо ожидаемого эхира Хьюстон увидел, как какая-то белесая масса заструилась между камнями. Он выстрелил. Пуля, звякнув о камень, ушла в сторону. Поняв, что имеет дело с каким-то зверем, Хэнс поднял сухую палку с земли.
Нет. К черту бессмысленный героизм и любопытство. Надо оставить неизвестную тварь в покое и продолжить поиски устойчивого сигнала или ночлега. Хьюстон сделал шаг назад.
Неожиданно животное бросилось под ноги. Хьюстон рефлекторно отпрыгнул. Массивные челюсти твари сомкнулись в воздухе, издав громкий щелчок. Хэнс споткнулся о поваленное дерево и рухнул на спину. Тварь "перетекла" через ствол и хлопнула челюстями в паре сантиметров от паха потенциальной добычи. Хьюстон едва успел среагировать и кувыркнуться назад через голову. Наконец ему удалось разглядеть то, с чем имеет дело – гигантская сороконожка почти метровой длины.
Белесое тело, состоящее из полутора десятков сегментов, с парой членистых ног на каждом из них. Бронированная черная голова и жвала, способные перекусить человеческую руку. Вся эта конструкция внушала непреодолимый ужас, помноженный на отвращение. Хэнс слышал байки о том, что на Гайгане водятся твари, по сравнению с которыми самые страшные земные хищники кажутся милыми и безобидными, но никогда не думал, что все это может быть правдой, да еще в таком вот проявлении.
Мириапода снова бросилась в атаку. Хьюстон отпрыгнул, пропустив "зверя" вперед, и вонзил палку в один из сегментов, не сумев, однако, пробить его насквозь. Тварь скрутилась в колесо и, дотянувшись челюстями до "копья", одним махом перекусила его. Несмотря на обломок, торчащий из тела, сороконожка сохраняла агрессию и прежнюю подвижность. Хэнс выпустил оставшиеся пули из пистолета, но безрезультатно, ни одна из них не попала в цель. Руки и ноги не слушались, а тело, повинуясь инстинктам, стремилось забраться куда-нибудь повыше.
Умудрившись подобрать засохшую, сохранившую желтые листья ветку, Хьюстон стал отчаянно отмахиваться ею, постепенно отступая назад. Это мешало твари атаковать. Сороконожка периодически отрывала переднюю часть тела от земли и, противно шевеля лапами, издавала едва слышные скрипучие звуки.
Когда тварь, обеспокоенная деревянным обломком, торчавшим из ее тела, в очередной раз попыталась избавиться от "занозы", Хэнс резко повернулся и побежал. Двигаясь вполоборота, он продолжал махать веткой у себя за спиной. Монстр припустил следом.
Буквально через несколько метров, потеряв контроль над дорогой, Хьюстон, неожиданно для себя, вступил в шевелящуюся серую массу, состоящую из десятка тысяч черных голов и миллиона ног, по паре на каждом сегменте.
Мириаподы были чем-то увлечены, поэтому не сразу среагировали на столь наглое вторжение. Хьюстон проделал несколько неуклюжих прыжков по копошащемуся "болоту" под аккомпанемент хлопающих челюстей. Наконец, потеряв равновесие вместе с самообладанием, он споткнулся обо что-то мягкое и повалился, выронив пустой пистолет и потеряв ветку.
Он не успел попрощаться с жизнью, даже не успел подумать об этом. Он не пытался отбиваться и не мог даже брыкаться, потому, как голова совершенно перестала соображать, а конечности реагировать на команды, посылаемые мозгом. Он просто лежал на чьем-то мертвом теле и невидящими глазами наблюдал за кишащей массой сколопендр, лезущих друг на дружку и щелкающих жвалами в воздухе.
Потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя и осознать, что смерть в очередной раз обошла его стороной и поэтому откладывается на некоторое время.
Хэнс осмотрелся. Мертвое тело принадлежало эхиру, а сороконожки копошились вокруг него, не в силах преодолеть невидимый барьер. Что-то не пускало тварей внутрь ровного круга чистого пространства не менее трех-четырех метров в диаметре. Труп был почти свежим и лежал лицом вниз. Хьюстон принял вертикальное положение, усевшись прямо на мертвеца.
Представитель Великого Сообщества был убит из огнестрельного оружия. Об этом говорила рваная рана аккурат посредине его спины. Где-то рядом, – сделал вывод Хьюстон, – должны быть люди. Скорее всего, все они уже мирно покоятся в желудках тысяч тварей, или в чем они там переваривают свою пищу.
Хэнс перевел дух и успокоился.
Он еще раз осмотрел тело: оружия нет – ни холодного, ни огнестрельного. Положение почти безвыходное. Хьюстон встал, выпрямился, расправил конечности, восстановил нарушившееся от страха кровообращение. Потом сдвинул мертвое тело на метр в сторону. Круг, свободный от мириапод, сместился следом.
Хэнс проверил передатчик – не работает. Он вытер пот со лба и снова уселся на труп. Небо темнело, океан заметно позеленел. Тащить эхира на себе? Да, идея прекрасная, надо просто дотянуть бледнокожего до воды, вряд ли твари умеют плавать.
Тощее тело эхира весило не так много, поэтому Хэнс просто взвалил его на плечо и сделал несколько неуверенных шагов. До океана предстояло преодолеть не менее трехсот метров. Для физически крепкого Хьюстона это было совсем не проблемой, разве что осколок в ноге снова стал напоминать о себе.
Сороконожки, клацая челюстями, наползая друг на друга, но, сохраняя свободное пространство, неумолимо двигались следом. Так Хэнс преодолел четвертую часть пути. С такими успехами он доберется до воды еще до того, как стемнеет полностью.
Неожиданно он споткнулся, не разглядев дороги, и повалился, выпустив при падении труп. Тот покатился и утянул "силовое" поле за собой. Одна из мириапод, воспользовавшись ситуацией, попыталась схватить Хьюстона за ногу, но он вовремя отдернул конечность, и тварь промахнулась, пробив челюстями штанину и зацепившись за ткань.
Приступ паники вызвал резкую боль в груди. Едва не задохнувшись от внезапного спазма, Хэнс ползком рванул к мертвому эхиру, втащив сороконожку за собой внутрь круга. Та, обезумев, пыталась высвободиться. Она извивалась и выкручивалась, сгребая лапами сухие ветки и листья, валяющиеся повсюду.
Хьюстон сквозь пелену страха все же не преминул отметить, что силы у сегментированного чудовища не меньше, чем у него самого. Будь у сколопендры под ногами более или менее твердая почва, она непременно выволокла бы Хэнса за пределы "силового" поля. Добравшись до тела бледнокожего, Хьюстон вцепился в него мертвой хваткой и подтащил к себе. Тварь крутилась и визжала, пытаясь вывернуться из "плена", потом стала совершать волнообразные движения, дергая Хэнса за ногу. Он всерьез стал опасаться за конечность, мириапода запросто могла ее оттяпать.
Под руку попалась более или менее прочная палка. В очередной раз придется воспользоваться этим первобытным, но универсальным орудием.
Держась одной рукой за труп, Хьюстон уперся палкой в голову существа, отталкивая его от себя и натягивая ткань штанов. Тварь перестала дергаться. Хэнс осторожно высвободил штанину, сняв ее со жвала, словно с крючка, и отпихнул сороконожку за пределы круга. Та, щелкнув челюстями напоследок, затерялась в толпе своих сородичей.
Вытерев холодный пот, Хьюстон снова уселся на труп и перевел дух.
Стало совсем темно, если не считать зеленого свечения со стороны океана. Рассудок постепенно приходил в порядок. Хэнс стал привыкать к компании тысячи сегментированных, покрытых хитином тел, вожделеющих его крови.
Успокоившись, он еще раз обдумал свое положение. Вода близко, нужно добраться до нее и попробовать преодолеть антипеленговое покрытие вплавь, затем вызвать Джима. Все просто. Интересно, сможет Эткинсон подобрать его при таких условиях?
Да, после такого приключения страх перед гигантскими насекомыми не скоро отпустит Хьюстона, и он еще долго будет обходить кусты и высокую траву стороной.
Прошло около часа, до воды оставалось совсем немного.
"Какая часть бледнокожего отпугивает насекомых?" – задавался вопросом Хэнс, в очередной раз усевшись передохнуть.
– Может, ты как-то не так пахнешь, друг? – произнес он вслух и с удивлением отметил неприятную вибрацию своего голоса, который не просто дрожал, а готов был сорваться на визг.
"Не будь бабой, Хэнс", – успокоил он себя и сосредоточился на происходящем.
Труп явно манил сороконожек, но их что-то сдерживало, причем достаточно успешно, и "плохой запах" инопланетянина тут был совершенно не причем.
Эхиры каким-то образом научились держать местных хищников на расстоянии, используя агрессию тварей в своих целях. Какая-то неизвестная людям технология…
Ну, конечно, – Хьюстон принялся обшаривать труп, – технология. Бледнокожие такие же гости на этой планете, как и люди, просто у них было больше времени приспособиться к этому миру. Они не хозяева этой природы, и у них нет иммунитета против кровожадности населяющего эту планету зверья.
Не нужно тащить труп на себе. Должен быть какой-то прибор, что-то излучающее "силовое" поле. Возможно это и не поле вовсе, а какой-нибудь ультразвук, невыносимой для сороконожек частоты.
Почему Хэнс не подумал об этом раньше? Видимо от пережитого его голова совсем перестала соображать.
На поясе мертвого эхира нашлась непонятная электронная штуковина. Сняв ее, Хьюстон протянул неизвестный прибор к границе круга. Твари, заметив приближающуюся жертву, заметно оживились.
Нет, не то. Хэнс снова осмотрел мертвеца. Больше ничего. Он ощупал все складки одежды и проверил карманы. Пусто. Неужели "это" вживлено в тело. Он перевернул труп и заметил на запястье бледнокожего какое-то подобие часов. Сняв их, Хьюстон сделал шаг к краю круга. Край отодвинулся.
Да, вот оно.
Вдруг на фоне зеленого свечения, исходящего от воды, он заметил две тощих фигуры, спокойно направляющихся к нему. Ситуация многократно усложнилась. Можно пуститься в бегство, раз сороконожки ему уже не страшны, но если его уже заметили, то с таким же успехом можно спровоцировать погоню и словить пулю в спину.
Хэнс надел "часы" на запястье, потом быстро стянул одежду с трупа. Она оказалась мала, правда имела свойство растягиваться. В ней было неудобно и тесно.
Переодевшись, он представил себя на месте эхира. Сложно понять быт и мысли представителей Сообщества – взгляд непроизвольно скользнул на труп – тем более, если они мертвы. Хьюстон переключился на живых, они неумолимо приближались.
Он медленно отошел от тела инопланетянина, уведя круг свободного пространства за собой. Сороконожки мгновенно обволокли мертвеца, послышался хруст костей и треск разрываемой плоти.
Мириаподы расступались пред бледнокожими. Солдаты Сообщества освещали себе путь фонарем. Впереди маячила одинокая фигура. Она не пыталась бежать и не открывала огонь. Несмотря на плотное телосложение, она вполне могла принадлежать кому-то из своих. На всякий случай они держали фигуру на мушке.
Хьюстон зажмурился от луча света, направленного в лицо. Эхиры подошли вплотную. Один из них спросил о чем-то, но Хэнс не знал их языка и просто промолчал в ответ, изобразив на лице растерянность и полную невменяемость.
Речь бледнокожих была грубой и резкой для слуха, словно лаяла собака, внезапно обнаружившая у себя способности к мышлению. Круги слились в один. Хьюстон опустил голову, стараясь не смотреть в глаза солдатам. Его взгляд упал на собственные руки. В луче фонаря они были поразительно бледными, покрытыми сеткой вен темно-красного, почти фиолетового цвета. Он машинально прикоснулся к голове: короткая стрижка исчезла, уступив место гладкой и, скорее всего, блестящей на свету лысине.
Механизм трансформации лица и пигмента кожи был относительно понятен, но что происходило с волосяным покровом во время этого процесса, Хэнс не мог объяснить. Скорее всего, луковицы уходили глубоко под верхние ткани, утягивая за собой короткие волосы. С длинными такой номер вряд ли бы прошел. Тогда, как оборотень на насосной станции маскировался под людей? Где брал волосы он?
Хьюстон отогнал ненужные мысли. Все эти размышления запросто могли испортить маскировку.
Представители сообщества были облачены в военную форму грязно-зеленого цвета, с сетчатыми вставками на внутренних сторонах суставов, заляпанную фосфоресцирующими водорослями и испускающую легкое свечение в особо "грязных" местах. Примерно в то же самое недавно вырядился и Хэнс, не считая прострела почти во всю спину. Эхиры заметили это. Один из них снова прогавкал что-то, скорее всего, интересуясь происхождением данной неприятности с рваными и испачканными кровью краями.
Хьюстон сделал вид, что пытается что-то сказать, но в силу контузии не может справиться с голосовым аппаратом. Бледнокожие, скорее всего, поверив этому, немного полаяли хором, потом повели Хэнса в сторону замеченного недавно тоннеля, прорубленного в скале, периодически грубо пихая "пленника" в спину. Тому оставалось только закрываться руками, изображая полную беспомощность.
Сороконожки следовали по пятам, шурша хитином и щелкая челюстями. Казалось, их стало еще больше. Откуда здесь такое количество этих тварей, Хьюстон уже догадывался. Такая численность мириапод подобных размеров скоро обернется настоящей катастрофой не только для людей, укрепившихся на острове, но и для всего живого на этом участке суши. Хотя, с тварями вполне можно справиться с помощью воды или огня, например, – главное подготовиться к нашествию. Но Хэнс уже не сможет никого предупредить.
Вообще он не представлял, что ждет его дальше, и как себя вести в обществе инопланетян. Оставалось "плыть по течению" и импровизировать.
По дну тоннеля текла светящаяся водичка, служащая достойной заменой прочим источникам света. Серый бетон, коим была отделана изнутри вся выработка, был покрыт трещинами, подтеками и прочими признаками старения, говорившими о солидном возрасте всей этой конструкции. Какие-либо знаки или прочие ориентиры отсутствовали, и вскоре Хэнс потерял счет поворотам и разветвлениям. Да, самостоятельно, без подробной карты ему ни за что не выбраться.
По мере продвижения вглубь сооружения на пути стали попадаться генераторы, питающие небольшие лампы, излучающие тусклое синеватое свечение. Сороконожки были повсюду, они жались к стенам, шмыгали под ногами и пытались проскочить по потолку, лишь бы побыстрее оказаться по ту сторону границы свободного круга, неумолимо следующего за медленно идущими фигурами.
Переход оказался длинным и утомительным, Хьюстона мучила жажда. О боли в ноге и разошедшемся на боку шве он старался не думать. Своими силами он уже не сможет что-либо сделать, здесь нужна добрая горсть антисептика и толстая ампула антибиотиков. Скоро воспаление перерастет в нагноение, потом поднимется температура, и Хэнс благополучно падет смертью храбрых в борьбе с сепсисом.
Он улыбнулся собственным мыслям, за что был награжден очередным тычком со стороны "конвоиров", хотя готов был поклясться, что они не могли видеть его ухмылки.
Внезапно тоннель закончился, и Хьюстон оказался под чистым Гайганским небом, полным звезд и кровососущих насекомых, невосприимчивых к оградительному полю, вырабатываемому хитрым устройством, позаимствованным у мертвого эхира.
База бледнокожих располагалась в кратере потухшего вулкана и была видна разве только с орбиты. Хьюстон был уверен, что передатчик до сих пор не работает. Подразделение эхиров располагалось внутри антипеленговой зоны и оставалось "невидимым" для людей, равно как и для остального Сообщества. Бледнокожие держали связь каким-то другим способом, а может, и вовсе обходились без нее. В любом случае они прятались под носом у ничего не подозревающей Федерации и тихо радовались своей маленькой хитрости, вынашивая гнусные планы по изгнанию или полному истреблению людей на этой планете.
Вокруг сновали челноки, дроны и еще черт знает какие аппараты, в том числе и беспилотные. Мириаподы из тех, что здесь встречались, были редкими, испуганными и без каких-либо признаков агрессии. По большому счету на них никто не обращал внимания, разве что какая-нибудь из тварей впадала в бешенство от невозможности выбраться из переплетения "силовых" полей.
Хэнса провели через квартал одноэтажных строений, мимо нагромождения странного вида механизмов, через многоэтажный склад пустых клеток, военную часть, космопорт и кладбище военной техники. Бледнокожие были повсюду, они что-то ремонтировали, регулировали, переносили с места на место, в общем, были чем-то заняты, причем создавалось впечатление, что идет масштабная подготовка к какому-то серьезному мероприятию.
Наконец его завели в небольшое грязное помещение и передали двум чрезвычайно тощим представителям Сообщества в серых одеждах, скорее всего медикам, не солдатам, точно. Один из них был повыше и постарше второго, больше различий Хьюстон не нашел. Эти двое долго молча пялились на него, потом старшой что-то произнес, но, не добившись ответа, ткнул Хэнса в пропитавшийся кровью бок. Хьюстон поморщился от боли, но, сообразив, что от него требуется, позволил осмотреть рану, которая повергла бледнокожих в шок, перетекший в длительное и бурное обсуждение сего чуда.