- После того как я побывала в этой, как вы ее называете, "воронке", я вдруг приобрела способность делать некоторые странные вещи… - Глаза Лидочки лихорадочно заблестели.
- Например, какие?
- Ну, иногда у меня получалось разговаривать с животными. Иногда я могла видеть будущее. Или прошлое… Это очень странные вещи. Мне даже говорить об этом неловко…
Я понимающе кивнул. Потому что я сам с некоторых пор научился делать все эти и некоторые другие "странные вещи". Собственно, именно поэтому я и решил приехать в Обнинск. Хотя мне было муторно и лениво. Я вон к родителям по два года выбраться не могу…
- А ваш муж, Анатолий, - он как к этому относился?
- Жалел меня… Это он меня с Демьяном Теодоровичем познакомил… Думал, тот вылечит…
- Ну и как, вылечил?
- Нет. Зато объяснил, что болезни никакой нет! А есть - псифизический эффект! За что я невероятно ему благодарна.
Я невольно улыбнулся. Этот сюжет подозрительно напоминал мне анекдот про человека, страдавшего ночным недержанием мочи, который обратился к психиатру и месяц ходил на лечение. А когда друг несчастного, знавший о проблеме, спросил, как продвигается терапия, тот ответил: "Отлично продвигается! Как писал в кровать, так и писаю. Но теперь мне все это по фигу!". Оно, конечно, было бы совсем смешно. Если бы только я сам не был теперь таким… гхм… "человеком с псифизическими эффектами"! Поэтому я слушал Мисс-86 очень внимательно.
- Но что-то же он делал, этот ваш… Теодорович?
- Конечно, делал! Начать с того, что он сделал мне шлем. - Лидочка посмотрела на меня со значением. - Муж называл его "шапка". Этот шлем блокировал повышенную психическую активность в те периоды, когда по каким-то причинам она казалась мне самой нежелательной. Грубо говоря, когда у меня начинались сны и видения наяву, я могла надеть шлем, и все прекращалось…
"Ценная штука. Незаменимая даже!" - с завистью подумал я. Меня мои персональные "видения", к слову крайне нечастые, начинали потихонечку напрягать.
- А вы сможете показать мне… этот шлем? Может, я и себе такой… сошью?
- Сейчас… Сейчас!
С этими словами Лидочка скрылась в своей спаленке. Протяжно скрипнула дверца платяного шкафа. Зашаркали по паркету тапочки без задников.
Возвратившись, Лидочка протянула мне изобретение профессора Вассерфаля. Оно подозрительно напоминало головной убор, который напялил на меня покойный Лодочник, когда мы вместе с ним совершали противозаконное проникновение на территорию Зоны на его моторной стелс-лодке.
- Вот…
Я внимательно рассмотрел шлем. Снаружи он был войлочным, неброским. Зато его испод поблескивал, поскольку был обшит чем-то похожим на кристаллы кварца черного цвета.
Я почти сразу опознал этот чудо-минерал. "Молоко ночи" - вот как он назывался. Когда-то его в достатке поставляли окрестности ЧАЭС. Но лет семь назад он пропал. Совсем.
- А что… этот ваш профессор - он бывал в Зоне?
- Бывал! И притом неоднократно!
Я не мог отвести зачарованного взгляда от шапки профессора Вассерфаля. От шлема. Будто магнит, он притягивал мои мысли. И я все думал, думал… Я молчал, наверное, минут десять.
- Я вижу, вам нравится эта штука. И я вам ее подарю! - сказала Лидочка.
- ?…
- Да-да, подарю!
- Такие дорогие подарки, дорогая Лидия Станиславовна, надо дарить на трезвую голову! - Я взглядом указал на бутылку коньяка, которую мы тем временем опустошили практически наполовину.
- Да за кого вы меня принимаете, Володя! - расхохоталась своим уже знакомым мне хрустальным смехом Мисс-86. - Неужели вы думаете, что я могу опьянеть от полбутылки коньяка?
- Ничуть не думаю… И все же… - я покраснел.
Я часто краснею, когда вру.
- В общем, отставить препирательства, как говорил мой Толенька. Я дарю вам шапку! И точка! - Лидочка сверкнула хмельными глазами.
- Даже не знаю, чем я заслужил… - я потупился. - В конце концов, она дорогая…
Да-да, в переложении на составляющие ее артефакты эта вещь имела цену. И немалую. "Молоко ночи" как-никак!
- Может, я заплачу? У меня вообще-то есть деньги, и довольно много! - проблеял я.
- Никаких заплачу, Владимир! Мне был вещий сон. Надо сделать так. И я сделаю! В конце концов, если бы не вы, если бы я не встретила вас тогда, на Касьяновых топях, я бы, возможно, никогда и не вернулась назад, к своим… Я - ваша должница!
Я утомленно кивнул. Сон так сон. Должница так должница. Собственно, с первых минут знакомства с Лидочкой мне было ясно, что девушка она своеобразная. И что переубедить ее так же сложно, как взойти на Эверест без кислородных баллонов.
Но главное, я давно знал - мы с ней держимся за одну и ту же невидимую ниточку. И идем вдоль нее по одному и тому же зловещему лабиринту.
Что будет там, в конце лабиринта, - я не знал.
Лидочка - тоже.
Мы попрощались очень тепло. Я оставил ей свой адрес и телефон. Чтобы, значит, держать связь. И еще раз поблагодарил за подарок, который хотелось именовать старинным словом "дар".
Нутром я чувствовал: настанет день, когда мне этот шлем, который шапка, очень даже пригодится.
Глава 8. Белый дом на белых песках
Save us front fate, save us from hate,
Save ourselves before it's too late.
Come to ourneed, hearour plea,
Save ourselves before the earth bleeds.
Blitzkrieg, Metallica
Иногда спрашиваешь себя: а не ну ее, эту Зону?
Но нет. Без Зоны человеку, хоть раз видевшему ее, хоть раз вдыхавшему ее воздух, никак нельзя.
За то Зону и любит, что бы он там ни трындел, наш брат-сталкер, что она обыденное - и этой своею обыденностью опостылевшее вкрай - сделала фантастическим, наполнила новыми красками и смыслами.
Обсаженную тополями дорогу, каких сотни и тысячи в одной только Киевской области, она превратила в Аллею Висельников.
Свиней - в смертоносные псевдоплоти.
Куриц - в не менее смертоносных псевдогигантов.
Но одну из самых невероятных метаморфоз пережил безымянный коровник, располагавшийся чуть в сторонке от той самой местной дороги, что стала Аллеей Висельников.
Коровник этот превратился в Белый Замок.
Говорят еще "Белый Дом". Но тогда может показаться, что намекают на сходство с российской резиденцией правительства или с американской резиденцией президента. Но ни первая аналогия, ни вторая не подходят. Потому что не похоже совсем.
- Это что? - спросил Тигрёнок, еле шевеля языком.
- Это Белый Замок.
- Как такое вообще могло?…
- Никто не знает.
Что-то невероятное, совершенно непостижимое случилось в том месте с пространством, с самыми фундаментальными свойствами его, во время Второй Катастрофы.
Коровник и примыкающую к нему встык силосную башню для начала сплющило с боков и вытянуло вверх.
Из-за этого их кряжистые, предельно прозаические формы приобрели готическую возвышенность и заостренность.
Затем материя, из которой состояли коровник и силосная башня, полностью и бесследно исчезла. В смысле: все материалы - кирпич, доски, балки, шифер, кровельная жесть - будто бы провалились в параллельное измерение.
Но прежде чем исчезнуть, коровник с силосной башней послужили как бы формой для отливки.
В них "отлился" тот самый белый песок, которым засыпан весь уровень Дюны. И не просто отлился, но и затвердел, запекся, стал однородной, несокрушимой массой.
Это надо видеть, клянусь удачей! Благоприобретенные готические формы были полностью безупречны, без швов и трещин, сплошь из окаменевшего белого песка.
- Но почему так? - не унимался Тигрёнок. - Это кто-то специально строил?
- Да нет же, само получилось. Обычный коровник. Обычная силосная башня.
- А что это за машина странная? Может, все-таки это она строила?
"Машина странная" была второй достопримечательностью Дюн.
Сбоку от Белого Замка, наполовину утонув в дюне, давненько уже скучал монструозный восьмиосный тягач МАЗ-79221 - подобные возят на себе тезок моего закадычного дружка, стратегические ядерные ракеты "Тополь".
- Нет, Тигрёнок, - ответил я. - Этот МАЗ ничего не строил. Потому что перед тобой самоходная микроволновая пушка.
Да, это был хитрый МАЗ.
Во-первых, он имел на себе внушительное дополнительное бронирование. Во-вторых, у него на спине торчали огромные прямоугольные "уши".
Я бы сказал, что эти "уши" - какой-то радар. Но мой Костя, который в таких вещах получше разбирается, в свое время объяснил мне, что это МКВП - микроволновая пушка.
МКВП - страшная дрянь. Ее лучи, имеющие длину волны порядка нескольких миллиметров, проникают в тело человека, не считаясь ни с какой одеждой. То же относится и к любой другой цели: монстру, мутанту, матрикату. Из-за воздействия этих лучей непосредственно на отдельно взятые молекулы начинают закипать вода и кровь в подкожном слое человека (или любой другой цели).
Разумеется, это вызывает вспышку острой боли.
А кожный покров разогревается до пятидесяти градусов Цельсия. Что, между прочим, уже превышает болевой порог обычного человека.
Дальнейшее зависит от мощности импульса микроволновой пушки. Если импульс не очень мощный, тогда человек (или другая цель), испытывая непереносимую боль, все-таки сохраняет сознание. И может со всех ног улепетывать из зоны действия МКВП.
Если же микроволновая пушка достаточно мощная и работает она на поражение, то - ой-ой-ой…
Судя по размерам "ушей" МКВ-излучателей, установленных на МАЗе, эта пушка была очень мощной и могла испепелить любого монстра на расстоянии в пару сотен метров.
Кто и зачем загнал этого бронированного богатыря сюда, в Дюны, и как это вообще удалось, я не знал.
Знал другое: МАЗ этот - очень плохая вещь.
Трое ребят из клана "Долг" когда-то залезли внутрь этой огромной машины. Залезли обычным способом, через двери кабины.
Полазили по машине, вылезли, чего-то даже там нашли интересное… Пару каких-то артефактов, что ли…
Потом двое из них залезли снова - захотелось им еще пробраться в отсек отдыха экипажа…
И всё. Спустя минуту они бесследно исчезли.
Их товарищ, который осматривал с ними внутренности бронетягача в первый раз, составил достаточно подробный отчет о случившемся и сбросил его мессагой в штаб-квартиру "Долга". Вторая его мессага гласила:
"Иду спасать ребят. Прощайте, если что".
Интуиция его не подвела: он исчез, растворился где-то в таинственном безмолвии бронетягача.
Стоит ли говорить, что с тех пор желающих изучать огромную железную коробку в Дюнах больше не находилось?
И МАЗ, и Белый Замок - несмотря на все свои зловещие особенности - меня совершенно не интересовали и особо не пугали, потому что были хорошо известными мне достопримечательностями этого уровня.
А вот змеистый, пышущий жаром и мощными потоками ионизирующего излучения разлом был чем-то новеньким.
Разлом пролегал как раз посередине между Белым Замком и МАЗом.
В одной из его излучин блестело черным зеркалом мелкое озерцо.
Если где-то и ожидал нас с Тигрёнком наш "подсолнух", то именно на дне этого безобидного на вид водоема.
Что такое "подсолнух", спросите вы? Неужели он настолько ценен, что ради него имеет смысл тащиться в глухомань вроде Дюн, не страшась химер и прочих матрикатов? И ради него действительно стоит шариться по озерцам, образуемым разломами, где фонит так, что 4-й энергоблок ЧАЭС кажется в сравнении с ним средиземноморским курортом?
О да, "подсолнух" - ценная штука.
За него платят бешеные бабки все известные мне барыги зона-индустрии.
Говорят, что для этого артефакта найдены десятки различных применений в авиакосмической и военной промышленности. Ну а мы, сталкеры, ценим "подсолнух" за то, что в пределах Зоны он обладает свойством отклонять вражеские пули. Если, конечно, он свеженький и как следует заряжен.
Я помню те золотые времена, когда "подсолнухи" родились в Зоне как грибы. И каждый уважающий себя сталкер не снимая пояса такую штуку. Но потом "подсолнухов" стало меньше, а жадности у сталкеров больше…
В общем, почти все из нас, включая меня, со временем начали загонять свои "подсолнухи" денежным дядям. А в плане вражеских пуль рассчитывать на Бога, бронежилет и великую русскую тройку "авось", "небось" и "как-нибудь"…
Внешне "подсолнух" выглядел не сказать чтобы пафосно.
Он представлял собой нечто обтекаемое, гладкое, внешне напоминающее двояковыпуклую линзу. Линзу размером с две составленные вместе мужские ладони и сделанную из вещества, напоминающего мутное стекло.
Однако в отличие от любого стекла субстанция "подсолнуха" проявляла удивительную вариативность коэффициента преломления в зависимости от условий.
Например, в воде "подсолнух", как самое обычное нетонированное стекло, становился практически невидим. (В этой связи мне, когда речь заходит о "подсолнухах", сразу вспоминаются бриллианты чистой воды, которые, как известно, потому и "чистой воды", что в чистой воде совершенно не видны.) Но, что удивительно, в лучах направленного голубого или фиолетового света "подсолнух" не только менял коэффициент преломления, но и проявлял диковинную внутреннюю структуру.
Центральная зона "подсолнуха" темнела до полностью непроглядного черного цвета. А периферия, напротив, разгоралась желтыми лепестками невиданной интерференционной картины. В итоге все это вместе действительно напоминало цветок подсолнечника, заплавленный в стеклянную линзу…
- Ну и где тут этот "подсолнух"? - спросил Тигрёнок. Лицо у него было несчастным и очень усталым.
- Да вот в этой грёбаной луже. - Я указал на озерцо, образовавшееся рядом с разломом.
- А в луже вода?
- Условная вода. Скажем так, непитьевая.
- То есть мы сейчас будем там шарить и искать "подсолнух"… правильно?
- Неправильно, - отвечал я. - Если ты будешь там шарить, то за пять минут схватишь лучевую четвертой степени…
- Так что же делать?
- Не шарить надо. А брать наверняка. Это тебе не раков из-под коряги таскать.
- А как мы узнаем наверняка, где лежит "подсолнух"?
- Вот для этого нас двое здесь и есть. "Подсолнух" вдвоем добывают. Один фонарь держит, другой за "подсолнухом" лезет. А чтобы никому не обидно было, кто что делает, определяется жеребьевкой…
- А зачем фонарь?
- Надо, чтобы у "подсолнуха" под воздействием светового луча определенного цвета лепестки загорелись. Потому что, пока они не загорятся, ты его попросту не увидишь.
- Так что, жребий будем тянуть? А потом светить фонарем в озеро?
- Светить по-любому придется ночью.
- Ночью? - Тигрёнок не сумел скрыть свой крайний испуг, хотя, по-видимому, и старался.
- Ну да. Днем слишком яркий естественный свет. Он мешает голубому лучу инициировать "подсолнух"…
- А где мы будем дожидаться ночи? Вот в этом вашем Белом Замке?
- С чего бы это?! - Я недоуменно вскинул бровь. - Запомни, родной, без крайней надобности в Зоне сталкер под крышу помещения не лезет. Ладно еще Выброс переждать… Или там артефакт добыть… Но просто так - ни за что!
- Тогда где?
- Да вон между теми двумя валунами вроде сносная площадочка есть… Там можно на спиртовке обед себе сообразить…
- И кофе… - мечтательно произнес Тигрёнок.
- И кофе, - кивнул я. - Надо только проверить, не контактная ли пара - эти два валуна…
Следующие три часа мы провели в необычайном комфорте и спокойствии, так мало ассоциирующимися у нашего брата с Зоной.
Между валунами (нет, не контактная пара, слава Богу) я поставил спиртовку, на которой подогрел банку тушенки "Китайская стена" и поджарил полбатона белого хлеба. Баночку "Завтрака туриста" и остатки колбасы "Любительской" тоже, пожалуй, стоит упомянуть.
Хотя я лично к колбасе и не притронулся, все отдал Тигрёнку.
Когда мы поели и заправились кофейком, я решил пустить в дело мою коньячную фляжку. Я прикинул, что до ночи еще довольно много времени и алкоголь, тем более в таких детских дозах, вполне успеет выветриться.
От коньяка на меня накатила проникновенная мечтательность. Я вдруг подумал, как было бы здорово, когда Тополь наконец-то вернется, закатиться с ним в боулинг на всю ночь… и чтобы идти потом домой под обсыпанным звездами небом, таким близким, и орать что-нибудь неистовое… Типа "По полю танки грохотаа-али…".
Я поплотнее завернулся в свою куртку, прислонился спиной к валуну и закрыл глаза.
А вот Тигрёнок - тот раскраснелся и растрепался.
Непривычный к алкоголю, он стал необычайно откровенен и болтлив.
Болтал он по преимуществу про свою девушку Алёну - ту самую, которая в коме лежала.
- …Ведь как несправедливо все получилось! Как несправедливо, Владимир Сергеич! Она на велосипеде ехала, из детдома, где работала волонтером. Она у меня на преподавательницу английского учится. И в свободное от учебы время ходит детдомовским преподает, детям с дефектами развития… Курс у нее такой… "Веселый английский" называется… Она им там сказки разыгрывает при помощи домашнего кукольного театра…
Английские сказки, конечно… А они отзывчивые такие, эти дети… Алёна мне фотографии показывала - мордашки грустные, но сообразительные все равно! Так вот она занятие закончила, на велосипед села и домой поехала. Было еще светло. Часов шесть. И на парковке возле супермаркета ее машина сбила. "Бээмвэ"! За рулем сидел какой-то мутный хрен, прокурор области - Ровенской, что ли… Она кубарем с велосипеда полетела и о столбик парковочный головой ударилась…
- Небось переломов много, да? - спросил я не столько потому, что был охоч до всяких катастроф и их последствий, сколько для поддержания беседы.
- Переломов - ни одного. Единственная ссадина на голове плюс шишка. Даже синяков - и то на теле не было. Но когда "скорая" приехала, Алёнка моя уже без сознания лежала… И в таком вот бессознательном состоянии с тех пор и находится. Целых два месяца. Мы, конечно, все к ней ходим - и я, и одногруппники ее, и дети эти, которых она английскому учит. Мы с ней разговариваем, тормошим ее. Но она лежит без движения.
Как спящая красавица из сказки. Непонятно только, где тот принц, который ее оживит, - грустно подытожил Тигрёнок.
- Как это - где?! - неподдельно возмутился я. - Ты! Ты и есть тот принц, который заставит спящую красавицу проснуться!
Тигрёнок посмотрел на меня испытующе своими умными серыми глазами.
- Вы правда так думаете, Владимир Сергеевич? - спросил он совершенно серьезно.
- Да.
- Не врете?
- К чему мне?
- Уверены?
- Спрашиваешь!
На самом деле я, конечно, ни в чем уверен не был.
Тем более в том, что девушку можно вывести из комы при помощи каких-то артефактов из Зоны.
Чтобы в этом быть уверенным, нужно темой интересоваться. Что-то узнавать, информацию собирать…
Но не мог же я сказать это пацану, которому всего-навсего нужна была надежда? Тем более неуместны были такие сомнения в Зоне!