II
Тран Ле Чин ударила ногой по двери каюты и нажала на спуск парализатора. Поле, которое генерировалось в нем, не оказывало никакого влияния на неодушевленные объекты, но лишало способности мыслить и передвигаться любое живое существо, от червяка до юя, - надо было только выставить соответствующую мощность заряда. Сейчас парализатор стоял на максимуме.
В каюте никого не оказалось. Увидев черное платье с блестками, валявшееся на развороченной постели, Тран Ле Чин расслабилась. Белая женщина не могла быть ей серьезным соперником в драке, ей, владевшей тайным боевым искусством ханна наравне с мужчинами своего племени.
- Я знаю, что ты здесь, - сказала девушка на чужом языке, который так старательно учила. - Мы ничего не сделаем тебе.
Это было ложью. Всех женщин с захваченного корабля предстояло уничтожить, как и всех мужчин.
Ну, почти всех. Люди Надежды следовали заветам Тзцин Ляо, а он говорил, что раз в два поколения кровь надо освежать, смешивать с чужой, иначе начнут рождаться уроды и идиоты.
Однако никто не отозвался - похоже, в каюте никого не было. Поморщившись оттого, что зря израсходовала заряд, Тран Ле Чин шагнула через порог. Платье понравилось ей, хотя вряд ли пришлось бы впору. Однако девушка умела обращаться с иголкой и ниткой ничуть не хуже, чем с парализатором. В этот момент, когда Тран Ле Чин подумала, что обрезков хватит на шаль, перед ее глазами мелькнула дверь. Девушку сильно ударило по руке и выбросило обратно в коридор. Тран Ле Чин приложилась спиной об пол так, что у нее в глазах потемнело от боли. Вдобавок она лишилась парализатора. Оружие, крутясь на досках палубы, отлетело метра на три в сторону и теперь лежало, сияя отвратительно-белым обшарпанным пластиком ручки.
Девушка увидела мужчину в дверях каюты. Нет, не так. Сначала она увидела оранжевую звезду на обнаженном торсе, а потом уже человека, который носил эту звезду. Тран Ле Чин уже успела заметить, что все белые люди намного выше ханна, но этот был просто огромен. На миг ей показалось, что он не пройдет в дверь, - и мужчина действительно чуть наклонил голову, чтобы не удариться лбом о притолоку.
Тран Ле Чин чуть не застонала от собственной глупости. Конечно, он стоял за дверью. Все же излучение парализатора не до конца нейтрализовалось пластиковой панелью - мужчина с трудом наклонился, правая рука его висела как плеть. Однако Тран Ле Чин ничуть не сомневалась, что он сможет затащить ее в каюту при помощи одной руки. Девушка ударила его ногой в лицо. Белый человек осел назад. Транни вскочила, сделала шаг в сторону парализатора и с ужасом увидела, что мужчина уже поднимается. По разбитому лицу текла кровь. Тран Ле Чин снова ударила его ногой - тем коронным приемом, после которого Ли Тянг всегда красиво падал на мат.
Но в этот раз все получилось иначе.
Уклониться от ее удара белый не мог - правая половина тела почти не повиновалась ему. Он просто схватил девушку за лодыжку и ударил Тран Ле Чин ногой по корпусу. Девушка второй раз за тридцать секунд грохнулась затылком о палубу и скрючилась от боли. Мужчина стоял, смотрел на нее сверху вниз и улыбался разбитым ртом - скорее восхищенно, чем издевательски. Она заметила, что глаза у него неестественно огромные и синие, как небо.
- Неплохая работа, детка, - сказал он. Из-за опухшей губы у него получилось несколько шепеляво, но Тран Ле Чин поняла его.
Девушка увидела у него на лбу белый крестик и улыбнулась, несмотря боль. Мужчина краем глаза тоже уловил какое-то движение и присел. Часть заряда ушла в притолоку, но оставшейся части все же хватило, чтобы успокоить белого. Мужчина пробормотал какое-то короткое слово и тяжело рухнул на пол. Подошел Ли Тянг, поигрывая парализатором.
- Ничего вам, бабам, доверить нельзя, - сказал он и сплюнул. - Сидела бы дома и не лезла в мужское дело…
- Проверь его коэффициент, - перебила Тран Ле Чин.
Девушка встала. Ли Тянг приложил прибор к шее мужчины. Прибор тихонько пискнул.
- Сто двадцать коэффициент у этого ублюдка, - сообщил Ли Тянг.
- У того ублюдка, что стал твоим отцом, коэффициент был шестьдесят восемь с половиной? - издевательски протянув "с половиной", спросила девушка. - Или я ошибаюсь?
Ли Тянг скривился от ярости и пнул бесчувственное тело ногой под ребра.
- Свяжи ему руки, - сказала Тран Ле Чин.
Когда Ли Тянг почти закончил, пленный застонал и открыл глаза.
- Встать, урод, - сказал Ли Тянг.
Когда белый с трудом поднялся, кровь стекла с его лица на шею. Алый язык наполз на один из лучей звезды. Тран Ле Чин нахмурилась и протерла украшение.
- Ой-ей, какая трогательная забота! - скривившись, заметил Ли Тянг. - Тебе его не назначат, и не мечтай. Мао Бэй побережет свою родную кровиночку…
Он гнусно захихикал, но осекся под холодным взглядом девушки.
- Что с того? - пожала плечами Тран Ле Чин. - Люди с коэффициентом ниже восьмидесяти не могут войти в наш клан, так что тебя мне не назначат тоже.
Из кают-компании доносились пьяные голоса. Вкус настойки из кореньев ти не выдерживал никакого сравнения со вкусом коньяка из запасов командира "Капитана Кука". А в баре корабля белых, когда он шел ко дну, не оставалось ни одной бутылки. Катер, который ханна использовали для абордажа, можно было перевести на автоматическое управление. Но юный капитан Су Вонг отказался от выпивки, за что Ли Тянг обозвал его сосунком. После чего Су Вонг выбросил Ли Тянга из капитанской рубки и забаррикадировал дверь. С самого детства Су Вонгу лучше удавалось находить общий язык с машинами, чем с людьми. Но кроме капитана и двух пленных, на катере был еще один трезвый человек.
Тран Ле Чин сидела на корточках за трофейной бочкой с машинным маслом, проклинала неудобную юбку и целилась в лоб пленному из гипноизлучателя. Рядом послышались чьи-то шаги. Девушка замерла. Пьяные почти не забредали на корму, но этот дошел. Раздались характерные звуки - кто-то блевал с борта. Транни видела, как черный плавник вспорол воду и пошел в сторону, где с равномерными шлепками падала непереваренная масса. Сегодня хозяева акул поднесли им обильное угощение, но, как гласила народная мудрость, акула сытой не бывает.
Девушка дождалась, пока не рассчитавший сил гуляка вернется в кают-компанию, и снова прицелилась. К вечеру море разыгралось, и абордажный катер бросало на волнах, так что удалось ей это с трудом. Тран Ле Чин нажала спуск. Фонарь, висевший на корме над грудой тюков, слегка качнулся. Свет упал на пленного, перетянутого ремнями как колбаса, отразился от оранжевой звезды на его груди.
И от широко раскрытых глаз.
"Похоже, батарейка села, - подумала девушка. - Пойти у Су Вонга попросить, что ли?".
Но, как брат и как капитан, он очень заинтересовался бы, зачем Тран Ле Чин понадобился работающий гипноизлучатель.
"Ну, пожалуйста, в последний раз", - подумала девушка и погладила оружие. Но гипноизлучатель остался глух к ее мольбам. Девушка пробормотала себе под нос короткое словечко, которое сказал белый перед тем, как упасть. Пленник расхохотался. Захваченная врасплох, Тран Ле Чин застыла на месте.
- Подойди, возьми ее, раз она так тебе нравится, - тихо сказал он на языке ханна. - Я связан, тебе нечего бояться. Меня, кстати, зовут Дитрих. А тебя как?
Девушка поборола удивление. "Великий Мао, ну и имечко, - подумала Тран Ле Чин. - Язык сломаешь". Она выпрямилась во весь рост и одернула юбку.
- Меня зовут Тран Ле Чин. А такие воины, как ты, опасны и связанные.
Дитрих улыбнулся, в свете фонаря блеснули ровные белые зубы.
- Не глупи, Транни, - сказал пленный, чудно переделав ее имя. - Допустим, я возьму тебя в заложницы и захвачу катер. Так ведь у вас в движке топлива только на дорогу туда-обратно, я же слышал. А тут вокруг на четыреста миль только океан. Я бы сам отдал тебе эту игрушку, но я же связан.
- Эта звезда не нужна тебе?
- Я хотел бы отдать ее, но она останется со мной, даже если ты ее возьмешь.
- Я не понимаю тебя.
Дитрих помолчал.
- Эта звезда означает, Транни, что я убил много-много людей, - сказал он наконец.
- Это мне подходит, - улыбнулась Тран Ле Чин.
Она обошла бочку, подошла к пленному и присела на корточки. Тран Ле Чин потрогала мускулистый бок и вдруг испытала смутное сожаление оттого, что придется изуродовать столь совершенное тело.
- Лучше бы гипноизлучатель сработал, - заметила она со вздохом и потянулась за ножом, висевшим на поясе. - Не кричи, пожалуйста.
- Не буду, - сказал Дитрих. - Подставь ладонь.
Озадаченная Тран Ле Чин выполнила просьбу. Раздался тихий щелчок, и звезда упала ей в ладонь. Девушка тихо ахнула от восхищения. Звезда оказалась легкой, почти невесомой. Девушка спрятала звезду в карман блузки и перевела взгляд. На месте сорванной звезды торчал крохотный штырек и сочилась сукровица. Тран Ле Чин наклонила голову. Когда девушка коснулась раны языком, Дитрих глубоко вздохнул. Тран Ле Чин медленно слизывала сукровицу, чувствуя, как напрягается лежащее перед ней огромное тело.
- Встань надо мной, - чуть задыхаясь, сказал пленный. - И сними…
Дитрих произнес слово, значения которого она не знала, но догадалась. Тран Ле Чин поднялась, перешагнула одной ногой через Дитриха. Девушка взялась за край юбки и заколебалась.
- Не бойся, - сказал пленный. - Не укушу я тебя, глупая…
Ей пришлось упереться руками в балку, к которой был прикреплен фонарь. Балка закачалась перед глазами Тран Ле Чин, становясь то больше, то меньше. Исчезли вопли пьяной команды катера и плеск волн за бортом. Трещины на старом дереве, приблизившись, превратились в борозды марсианских каналов. Она укусила себя за руку, чтобы не закричать от мучительно-острого наслаждения.
Транни покачнулась и опустилась на пленного. Отдышавшись, она потянулась к его губам, но Дитрих отвернулся.
- Я же тебя сейчас ел, - хрипло произнес он.
Тран Ле Чин усмехнулась. Она взяла его голову обеими руками, повернула лицом к себе и склонилась над Дитрихом.
III
- А вот и он! - радостно воскликнула Транни. - Тебе погреть или ты холодное будешь?
Влад обернулся. Сначала он увидел массивный излучатель за поясом Дитриха, которого не было у Таугера, когда он уходил, а лишь затем - чешуйчатый хвост, торчавший над плечом десантника.
- Не надо, детка, не грей, - ответил Дитрих и бросил ношу на пол. Картинным жестом охотника, притащившего в свою пещеру убитого мамонта, мелькнуло у Влада. Но это оказался не мамонт, а ящерица размером с коммодского варана. В оскаленной пасти Никитский насчитал три ряда острых зубов. В груди у монстра зияло сквозное отверстие с опаленными краями, в которое свободно прошла бы рука Тран Ле Чин. Влад покачал головой:
- На одном из соседних атоллов явно был ядерный полигон.
Но Дитрих его не слушал. Он стоял, смотрел на Транни и улыбался. Никитский вдруг осознал, что Таугер не играл в "сурового охотника, добывшего пищу". Дитрих им был. Каменный топор в руках охотника сменился излучателем, в голову, помимо вдолбленных шаманом табу, вложили творчество классиков и приемы рукопашного боя, да и место для нескольких компьютерных чипов тоже там нашлось. Но сам мозг и ведомый им охотник не изменились за миллионы лет с того момента, как Ева подарила Адаму первый смайлик. Первая женщина тогда еще не знала, что изобрела универсальную валюту, которой платит своему мужчине за то, чтобы он был хорошим парнем, - но парень повелся и стал хорошим.
Парень таким и остался.
А вот понятия добра и зла за прошедшее время успели неоднократно поменяться местами.
- Это же юй, - засмеялась Транни. - Их нельзя есть.
- Запомни, - хмыкнул Таугер. - Есть можно все, детка. Ты просто не умеешь их готовить. А я - умею. Вот сейчас поем, и примемся за дело. Найди пока кусок целлофана побольше.
Дитрих сел за стол. Тран Ле Чин придвинула ему котелок и принялась шуршать в стоявших у входа ящиках. Таугер принялся за еду, перебрасываясь с девушкой фразами на китайском. Транни отвечала ему.
- Мы здесь не больше месяца, - с интересом прислушиваясь, заметил Влад. - А ты уже выучил их язык…
- Я не учил, - ответил Дитрих. - Я скачал разговорник из архива Генштаба Великой Чистки. Тех фраз, которыми они обменивались при абордаже, хватило для идентификации. А что у тебя с рукой? Транни, ты его пытала, что ли? Твои соплеменники когда-то знали толк в таких вещах…
Девушка засмеялась, а Никитский сказал:
- Нет. Это производственная травма.
- Смотри, подойдет? - спросила Транни, вытаскивая из ящика длинный кусок пятнистого мягкого пластика. Судя по форме, это был чехол от гранатомета.
- Вполне, - сказал Таугер.
Он доел и со стуком отодвинул миску.
- Спасибо, - сказал Дитрих и чмокнул Транни в щеку.
Таугер взял нож и разрезал швы на чехле.
- На чем ты собираешься уплыть отсюда? - спросил Влад.
- На каноэ, - ответил Дитрих. - Припасы позаимствуем…
- Я бы не рискнул переправиться на их каноэ даже через лужу, а до ближайшего берега миль пятьсот, - очень тихо сказал Никитский. - Хотя тебе, безусловно, виднее. Но как ты собираешься позаимствовать припасы и лодку? Островитяне же сейчас охраняют их как зеницу ока, да и поисковые группы должны рыскать по всему острову… Им известно про наш дот, и я удивляюсь, почему здесь никого нет до сих пор?
Дитрих вспорол брюхо ящеру. Желто-черные внутренности вывались на пластик. Влада чуть не вырвало.
- Никто не помнит, где находится дот, - сказала Транни. - А с карт острова я его стерла, Дитрих научил меня, как сделать это и как пробраться к компьютеру… Так что не беспокойтесь, сюда никто не придет.
- Транни, посмотри, что у нас есть из специй, - попросил Дитрих. - И найди пустой бочонок.
Девушка задумчиво нахмурилась. Таугер распорол шкуру от груди до самой шеи юя. Влад вскочил, не в силах больше смотреть на это.
- Я пойду, подышу свежим воздухом перед сном, - пробормотал он. - Посижу на полянке перед дотом, раз уж это безопасно…
Дитрих тяжело посмотрел на Никитского.
- Дыши, - сказал десантник и прокрутил нож в пальцах. - Это и впрямь безопасно - я вокруг полянки силовое поле поставил, генератор тут был… Змея не проползет, крылан не пролетит.
- Ты что, думаешь, что я хотел сбежать? - поморщился Влад.
Дитрих пожал плечами и вернулся к разделке добычи.
Ученый выбрался из дота, прислонился спиной к двери и некоторое время стоял, унимая дрожь. В свете луны джунгли казались черными. Яростно благоухали цветы, названий которых Влад не знал, тоскливо кричали ночные птицы. Кусты Дикого имбиря закачались - в зарослях двигался кто-то очень большой, скорее всего, родственник разделываемого юя. Никитский прошел по поляне, топча мальвы. Площадка была небольшой и заканчивалась обрывом. В двух шагах от края в лицо Влада впились ледяные иголочки - граница колпак охваченного силовым полем, проходила именно здесь. Учен криво усмехнулся, отошел назад и сел на траву. Внизу б видна деревня островитян - в ней метались огненные точки факелов.
Влад вытащил из кармана скомканный листок с записями.
- Уксус и перец… Детка, а больше ничего нет? Что-нибудь, чтобы выгнать из мяса горечь.
- Я принесла с собой настойку из кореньев ти, но не знаю, подойдет ли она.
- Вот это будет в самый раз.
"Ну хорошо, допустим. Но что делать дальше? Взять разве это подмножество и…"
- Вот, а теперь руби филе на равные кусочки…..
"Если размерность пространства многочленов от одной переменной степени не выше w равна w + 1, тогда размерность пространства однородных многочленов степени 2 от трех переменных х, у, z равна 6. Это все уже давно известно, но вот вещественная размерность этого комплексного многообразия пространства, которую он тут берет…"
- А запасная циновка для Влада у нас найдется?
Влад потер глаза рукой и посмотрел на другую сторону обрыва. В темноте бесшумно двигалась цепочка факелов, но он этого даже не заметил.
"Да почему тоже шесть? Должно быть четыре… Ошибки вроде нет, ну-ка, еще раз проверю".
- Сколько у тебя было женщин до меня?
- Много и ни одной… Перестань, Транни, я ведь тоже могу тебя стукнуть…
- Что это значит - много и ни одной?
- А то и значит. Ты - моя единственная женщина, Транни. Я хочу с тобой жить.
- Я тоже. Мы будем жить в огромном городе, наш дом будет доставать до неба…
- Нет. Здесь мы жить не сможем. Мы улетим отсюда, Транни. Там, далеко, нет моря. Только красная каменистая пустыня. И куча полезных ископаемых… И там ни одна сука не будет интересоваться, с кем я живу…
- Ты говоришь слова, которых я не знаю. Что такое "пустыня"? "Полезные ископаемые"?
- А что такое "сука", ты знаешь?
- Я так поняла, это могущественное злое божество, которое может испортить нам жизнь.
- В самую точку, детка.
- Поцелуй меня еще раз.
- Давай лучше…
"Так вот зачем ему была нужна производная!"
Влад заплакал от радости.
На траву упал желтый прямоугольник света из открывшейся двери дота.
- Слышь, ты, Оппенгеймер, - услышал он голос Дитриха. - Иди спать.
Влад перестал всхлипывать, вытер слезы рукавом, собрал листочки. Он касался их так, словно они были величайшей драгоценностью на земле. И в тот момент так оно действительно и было.
Земляне смогли вырваться в космос два века назад, почти сразу после Великой Чистки, когда была решена проблема с топливом для кораблей. Но корабли такого типа могли летать только в Солнечной системе. А в этих серых листочках из низкопробной бумаги, в этих закорючках, малопонятных для непосвященных, заключался способ достичь других звезд.
Влад шел к доту, путаясь в траве. Перед его глазами мелькали иные солнца. Иные, удивительные миры с пышной, незнакомой растительностью. И - может быть - даже иные разумные существа, с которыми можно будет…
В памяти Влада вдруг всплыло лицо Су Вонга. Так мало похожее на человеческое - плоское, с рудиментарным третьим веком в уголках глаз и широким носом. Влад вздрогнул и очнулся от грез. Перед ним чернели деревья, которых не осталось нигде больше на Земле, необычные и удивительные. Никитский ощутил аромат цветов, столь же прекрасных, сколь чудесен был их запах.
- Будет все то же самое, - прошептал ученый. - Все то же самое! К чему звезды, если…
- Ты чего там бормочешь? - грубо спросил Дитрих. - Считаешь, хватит ли Нобелевской премии на космическую яхту? Так прокурор добавит.
Подавленный Влад вошел в дот и молча растянулся на циновке. Транни уже тихонечко сопела в другом углу под кучей тряпья. Дитрих выключил свет. В доте было душно. Страшно воняло мясо юя в бочонке. Волокна из рваной циновки кололи ребра.
"Этот каземат с протухшим мясом - это наша Земля, - думал Влад, глотая слезы. Но плакал он уже не от счастья. - И это единственное, чего мы достойны".
Влада разбудили голоса. Он сел, щурясь от света. Рваное одеяло сползло с ученого. Дверь дота была открыта. Влад поднялся выбрался наружу.
- Доброе утро, - весело сказала Тран Ле Чин. Дитрих поливал шашлыки чем-то белым из калобаши. Угли шипели. - Как спалось?
- Да как-то… не очень, - признался Влад. - Кошмары какие-то всю ночь.
- А так со всеми бывает, кто слишком много думает, - сказал Дитрих и протянул ему прут, на который вперемешку с плодами хлебного дерева были насажены кусочки мяса.