В отчаянной попытке достать обидчиков, являющихся по совместительству ещё и потенциальным материалом для размножения, момордика стала беспорядочно и слепо выстреливать в стороны семенами. Некоторые из них со свистом пролетали мимо нас, заставляя съеживаться и пригибаться, как всего несколько секунд назад от пуль, что посылали нам вдогонку бандиты Борзого.
Вспомнив про них, я обернулся и во время - они уже почти вошли в створ между двумя аномалиями и совсем скоро мы должны были оказаться на линии огня. Юрген, даже не оглядываясь назад, чувствовал, что наше время стремительно истекает и, не смотря на смертельную опасность, исходящую от полыхающего, но все ещё весьма опасного куста-мутанта скомандовал:
- Вперёд!
И вновь я бежал сзади, едва поспевая за раненым сталкером. Мы бежали вдоль кромки очередной аномалии, стараясь держатся от момордики как можно дальше, на максимально возможном расстоянии, которое отнюдь не было безопасным.
К свисту семян добавился грохот стволов - головорезы Борзого вышли на линию огня.
Ногу обожгло словно пламенем. Я оступился, едва не потерял равновесие и уткнулся в землю носом, но устоял. Впереди послышался сдавленный крик. За то время пока я пытался выровнять бег и был ростом ниже лопаток Юргена, он получил в спину пулю, и когда я вновь выровнялся, то увидел на спине учителя расплывающееся темно-красное пятно. В тот момент мы уже огибали куст и выходили на ту сторону, где пламя, пожиравшее растение, ещё не бушевало. Обстрел момордики усилился. Впрочем, и бандиты тоже не отставали от смертельно опасной флоры.
Юрген первым приметил небольшой булыжник, который, мог укрыть нас от, набирающей бешенный темп, стрельбы.
- Туда, - без лишних объяснений бросил он мне, меняя траекторию движения.
В этот миг я почувствовал легкое шевеление в районе правого бедра. Меня вовсе не задело пулей, как я, было, решил вначале - в бедро мне угодило семечко момордики, которое почувствовав питательную среду, начало прорастать в моем теле. В ту же секунду, как только я это осознал, еще одно семечко впилось в мой правый бицепс.
Честно признаюсь - я запаниковал, и если бы не рывок за плечё, увлекший меня на землю, под спасительную защиту валуна, то я, наверняка, бежал бы вперед ничего не разбирая, как раз до ближайшей аномалии, где и сгинул бы даже не осознав этого.
Потеряв драгоценные секунды на то, чтобы взять себя в руки, я торопливым движением разорвал руками материал комбеза на бедре и в образовавшуюся прореху вогнал зубья клещей.
Рывок, сопровождаемый воплем, и кусок кровоточащей плоти с шевелящимися по сторонам отростками летит в аномалию, притаившуюся в всего-лишь в паре шагов от нас. Следующий шаг - извлечь второе семечко из правой руки. Вот тут проблема - я правша, а действовать придется левой рукой. Вновь торопливо рву ткань рукава, но материал как назло поддается лишь с третьего рывка. Пытаюсь приноровиться к тому, чтобы четко выполнить все что требуется кистью левой руки. И всё это занимает время - доли секунд, превращающиеся в секунды и десятки секунд. А когда секундомер отсчитает четверть минуты, все мои действия будут уже бесполезным.
Когда я вырвав шевелящийся клубок органики из правого бицепса повернулся к Юргену, того уже била дрожь.
- Где? - закричал я, забывая о свистящих над головой пулях и смертельных семенах.
Однако напарник ничего мне не ответил, хотя и отчаянно силился, но вместо слов из его горла доносился лишь агонизирующий хрип. Я попытался его перевернуть, однако, Юрген не дал мне этого сделать, удерживая слабеющими руками, и всё еще пытаясь мне что-то сказать.
- Артефакт, артефакт… - разобрал я едва слышное.
Я метнулся к рюкзаку понимая, что там, скорее всего, лежит артефакт, который способен помочь другу. Не заботясь о том, что артефакты могут фонить либо детонировать, если сгрести их всех в одну кучу, я подтащил их Юргену. То, что моя кровь, из разорванной по живому руки, обильно струилась на грудь товарища я в тот момент просто не замечал, так же как сейчас не замечал и своей боли.
- Какой из них?! КАКОЙ?! - кричал я перебирая у его лица артефакты, - Может быть этот?
- Ложный…, - услышал я в ответ, чуть различимое, между хрипов и бульканий.
Значит ни этот. А какой же тогда?
- Может быть этот?
Юрген силился что-то сказать, но вместо членораздельных звуков теперь были слышны лишь звуки агонии, а затем изо рта хлынул поток черной крови, и тело Юргена, задыхающегося в собственной крови, изогнуло в предсмертной судороге.
Так умер мой учитель и друг.
И кто бы не утешал меня, говоря, что моей вины в его гибели нет и на все воля Зоны, в одном я уверен точно - если бы я не запаниковал и первым делом осмотрел его, а не себя, то обнаружил у него на спине, прямо под раной от пули ещё одно отверстие от смертельного пападания семечка момордики, то я спас бы его, и пусть для этого мне пришлось пожертвовать рукой или ногой, но теперь он был бы жив!!! Мы были бы живы оба!!!
4
Когда я, наконец, смог оторваться от остывающего тела своего друга, оставив бесполезные попытки вернуть ему жизнь, под его почерневшей кожей уже вовсю извивались корни растения, отнявшего его жизнь. Неописуемая ярость захлестнула меня и я поднялся над укрывающим меня валуном для того чтобы голыми руками разорвать подонков подосланных Борзым, однако рвать уже было некого - кое-кто ещё шевелился в последних предсмертных судорогах, остальные же, в разной степени удаленности друг от друга лежали на на земле уже явив кое-где свежие побеги смертоносной мутантной растительности. Сам же куст-убийца уже догорел в пламени брошенной мною "зажигалки".
Тщательно осмотрев обезображенные, но пока ещё узнаваемые лица мертвецов, я убедился, что среди них нет Борзого, лицо которого успел детально запомнить на той самой стрелке.
Ублюдок, делающий грязные дела чужими руками, думает, что останется безнаказанным?
Я, как мог, перевязал все ещё кровоточащие раны, собрал разбросанные в спешке вещи. Последним, что я положил в небольшой стеклянный контейнер, были несколько смертельных семян.
Теперь в моей жизни появилась цель:
- Мое сердце не перестанет биться до тех пор, пока я не посажу эти семена в тело того кто не меньше моего виновен в гибели моего друга.
* * *
Когда знаешь, что ищешь, найти это не составляет особого труда. Вот и мне для того чтобы отыскать логово Борзого потребовалось всего три дня - достаточно было проследить за подозрительными группами весьма специфических новичков снующих по Зоне - блатоту было видно издалека.
Подойдя к импровизированному блок посту, я сказал охраннику, стоящему на посту:
- Мне нужно к Борзому. Весточка у меня к нему от сталкерского братства.
- К Барону, - вальяжно поправил меня охранник - парень лет тридцати, здоровяк каких ещё поискать. Я уже несколько раз говорил вам о том, что когда-то занимался тяжелой атлетикой, так вот, я и в лучшие свои годы был заоблачно далек от этого стероидного монстра. А уж сейчас, после полугодовой остановки в занятиях спортом, скудной кормежки и редкого отдыха, я был на его фоне как школота рядом со Шварценеггером.
- Это ты его на зоне так называть будешь, перед тем как он тебя приголубит, а здесь в Зоне он был есть, да и помрёт, Борзым.
Глаза охранника вспыхнули яростным огнем. Он ничего не сказал, однако в звенящей от напряжения тишине зловеще хрустнули хрящи пальцев сжатые в пудовый кулак. Затем здоровяк достал рацию и быстро проговорил в неё несколько кодовых слов, звучавших для непосвящённого человека полной околесицей.
- Проходи. Тебя ждут, сталкер, - зло выловил из себя охранник. А затем чуть тише добавил, - Я с тобой, дерзкий фраерок, поговорю чуть позже.
Да, я ясно понимал, что нарываюсь, и что прямиком иду в ловушку. И меня это вполне устраивало.
Так что совершенно не стоило удивляться тому, что как только я шагнул через порог дверного проема и, оказавшись в неосвещённом помещении, начал промаргиваться, привыкая к полутьме, на мою голову тут же обрушилось что-то тяжёлое, отправив меня в глубокий нокаут.
* * *
Очнулся я привязанным к стулу, со скованными наручниками за спиной руками. Состояние было ужасным, и, тем не менее, я радовался уже тому, что оно - это состояние, у меня есть.
Вполне возможно, что меня могли прикончить без лишних слов и бросить тело в ближайшую аномалию, таким образом, избавившись от всех улик.
Однако, не даром я так усердно грубил здоровяку на посту охраны - чтобы он захотел "перетереть" со мной лично. О чём мне и сообщил его голос доносившийся, словно сквозь толщу воды.
- Ну что очухался, урод. Вот теперь мы с тобой побазарим. А тебе, Жеганес, отдельное спасибо за то, что сразу эту шелупонь не прикончил. Таких, как он, нужно наказывать. Так что буду должен.
- Ага, - не унимался я, - подгони корешу пачку чая.
Здоровяк развел руками, без слов сообщая товарищу, мол, я же говорил - надо учить.
Я мазнул глазами по помещению в котором сейчас находился в заточении. Зрение все ещё испытывало проблемы, выражающиеся в плохой фокусировке взгляда, но всё что мне было нужно я рассмотрел: Невдалеке от меня стоял железный столик, на который выложили все мое имущество, вывернутое из карманов, в том числе и прозрачная склянка с семенами момордики. Точнее было бы сказать, что там лежало почти все мое имущество, поскольку то, на что я сделал свою ставку в этой смертельной игре, до сих пор оставалось при мне.
Правда, было одно но. Из-за того, что руки у меня были скованны за спиной, добраться до этого моего "туза в рукаве" в данный момент не представлялось возможным. Ну, не беда, что-нибудь придумаю.
Проследив за моим взглядом, здоровяк осклабился:
- Вот и у меня возник вопрос - ты совсем больной? У тебя же с собой ни нормального ствола, ни пера не было. А это что? - Он указал на склянку с семенами момордики, - Наркота какая-нибудь?
- А ты попробуй - так вштырит, что обсерешься!
- Слушай, нарколыга, ты, наверное, сам смерти ищешь? Вот только на быструю и безболезненную кончину не рассчитывай - за базар нужно отвечать.
- Я то, за свой базар отвечу, - прервал я тираду здоровяка, - ты лучше скажи мне, Борзый здесь? Послание у меня для него срочное.
- А ты мне передай, а потом и я ему передам.
- Ну, что я говорил - здесь у вас здесь одни передасты!
- Шутишь? Сейчас посмотрим, как ты запоешь.
И я понял: - сейчас меня будут бить руками и ногами. А уж то, что бить будут сильно, я не сомневался ни секунды.
Вас когда-нибудь били кувалдой? Нет?
А вот меня били. Не металлической, конечно. Но, думаю, что разница между кувалдой из металла и дерева, и стальным кулаком здоровяка не столь существенная.
Здоровяк бил умело с чувством, толком и расстановкой. Чувствовалось, что он, как никто, знает в этом толк и любит это нехитрое дело.
Я не знал, сколько могу выдержать, перед тем как умру, но тут в дело вмешалась судьба, а может быть и сама Зона.
- Буслай, там Барон пришел. Говорит, что перетереть надо.
- Через пять минут, - Пообещал Буслай, и я был уверен, что он уложится в отмеренный промежуток времени. И в подтверждение этого был очередной сокрушительный удар.
Сплёвывая кровь и обломки зубов, я улыбался.
- Бьёшь, как сучка, - комментировал я последний удар, способный отправить к праотцам любого другого, но только не меня, да и то, пока.
Удар, в который Буслай, казалось, вложил всю свою душу, если, конечно, так можно выразиться, почему-то не принес желаемого результата, и это всё больше и больше вгоняло в ступор профессионального бойца боев без правил, поединки которого ни единожды заканчивались смертью противника. Он и в Зону то попал для того чтобы не попасть на зону. А все из-за того, что в пьяной ресторанной драке убил двоих и навсегда приковал к больничной койке третьего. А ведь поводом для ресторанного застолья была победа в очередном жестоком поединке, которая так же закончилась смертью противника. Так что раньше таких осечек не случалось.
Однако отчаиваться и терять над собой контроль он пока не собирался.
А вот лично мне было наплевать на то, что он там хочет и планирует - пора заканчивать это представление, для одного зрителя.
- Вроде с виду здоровый, а силы нет - вот что педерастия с бывшими мужиками делает. - Подытожил я, чем вызвал целый шквал ударов.
Буслай бил беззвучно, как и должно профессионалу, и от меня отошел лишь тогда, когда выдохся.
Я должен был умереть уже несколько минут назад, но, тем не менее, все ещё был жив и более того, во мне разливалась сила - огромная сила.
Я напрягся, попытавшись разорвать цепочку наручников и понял, что рановато посчитал свою силу огромной. Похоже, что я не рассчитал дозировку стимулятора, и инъекцию нужно было повторить. Что ж попрошу у Буслая - он не откажет.
- Буслай, что-то у меня после твоих щекотаний грудь зачесалась. Поскреби коготками.
На этот раз я пробил его панцирь.
- Поскрести!!!
Буслай с рёвом обрушил на мою грудь ботинок сорок шестого размера.
Стул подо мной развалился, и я начал заваливаться на спину.
Не смотря на неминуемость падения, до земли я не долетел. Когда до земли оставалось сантиметров пятнадцать-двадцать наручники с жалобным скипом порвались. Я одним лишь движением кисти заставил свое тело прервать падение и встать на ноги.
- Потанцуем, бычок?! - поинтересовался я. Челюсть Буслая буквально отпала от удивления. За свою карьеру бойца он видел многое, но такого просто не могло быть в нашей реальности. Однако, Буслай не был бы хорошим бойцом, если бы даже в такой ситуации потерял контроль. Реакция на непонятное и необъяснимое была, скорее, чисто автоматической, на одних отточенных рефлексах - он ударил, ударил изо всех своих сил.
То, что произошло дальше, удивило его так, как ничто другое в его жизни.
Я перехватил его кулак в воздухе, развернул запястье, заставив его смотреть Буслаю в лицо, а дальше тот мог лишь смотрел на то, что будет потом.
Буслай уже просто не в состоянии был что либо сделать - у него не было ни сил, не времени, не только на то чтобы остановить удар, но даже хоть немного погасить его. Должно-быть это был его лучший удар в жизни. И он, несомненно, мог бы им гордиться, если бы не одно но - он нанес этот удар сам себе.
Буслай умер мгновенно, рухнув на цементный пол сто тридцати килограммовым столбом.
Но я не имел желания наслаждаться падением своего недавнего мучителя, резонно полагая, что это весьма сомнительное удовольствие. Я легкой тенью скользил к выходу из подвала, попутно подхватив находящуюся в полете на пол пути к бетонному полу склянку с семенами момордики, сброшенной с железного столика "нерасторопным" Буслаем, замертво падающим навзничь - эта вещица мне ещё пригодится.
Прямо на выходе я столкнулся с Жеганнсом, лицо которого только ещё приобретало глупое выражение, а я уже отправил его лоб навстречу с бетонной стеной. Удар был такой силы, что позвонки шеи сухо хрустнули, но это уже было где-то далеко за моей спиной - я летел вперед.
Сегодня был день, когда я впервые применил нейро стимулятор. Мы с Юргеном рассматривали возможность использования подобного оборудования на теоретическом уровне, хотя имели для осуществления этого эксперимента все возможности. Вряд ли дело дошло до практики если бы не смерть моего друга. Для того чтобы осуществить задуманное мне понадобилась нечеловеческая мощь и фантастическая скорость и всё это давал мне препарат созданный на базе артефакта.
Кстати, моя чудовищная сопротивляемость боли - это вовсе не эффект от изнуряющих тренировок, или победа духовного над физическим. Всё это следствие принятия еще одного снадобья. Я просто боялся себе представить, что будет потом, когда действие гасителя боли и стимулятора ускорителя нейронов закончится. Наиболее вероятным исходом мне тогда представлялась смерть от болевого шока и физического истощения.
Одно я знал точно - пусть времени у меня было совсем немного, но перед смертью я должен был поквитаться за смерть друга и только тогда обрести покой.
Именно по причине относительно небольшого по времени воздействия препарата, я не мог запустить инъектор и ворваться в логово Борзого, не убедившись в том, что главарь на месте. Поэтому вопреки здравой логике, сам пришёл сюда, как жертва на заклание, а затем терпеливо сносил побои. Теперь же, когда я был уверен в том, что мой заклятый враг здесь, меня уже ничего не могло удержать. Скажу честно - выйти отсюда живым я не рассчитывал, и иллюзий на счет будущего не строил.
Из подвала я влетел караулку, в которой находилось пятеро боевиков Борзого. Судя по внешнему виду, они только что вернулись из рейда, в результате которого, наверняка, пострадал ещё один или несколько сталкеров.
Ну, что же, больше вы никому не навредите.
Подымать переполох в здании, открыв стрельбу из огнестрельного оружия, мне не хотелось - Барон, тварь хитрая, почувствовав опасность, мог просто слинять, а мне другого шанса на его поиск уже точно не представиться.