- Спасибо, Скэр. Я - Йонас Беккер, генеральный директор, а также главный повар, а также главный мойщик бутылок "Межзвездного утиля Беккера". Мы направлялись к планете, находящейся в другом секторе, но у нас произошел сбой аппаратуры. Я решил сделать посадку на этой планете и провести необходимый ремонт, однако выбранная нами площадка, которая на вид казалась твердой, на самом деле оказалась болотом. Красивая леди, что сидит рядом со мной, это коммандер Надари Кандо. По ее словам, мы находимся недалеко от Макахомии, ее родной планеты. Сумеете ли вы дотащить нас туда и удобно ли просить вас об этом?
- Это будет не слишком большой крюк. Я все равно собирался сделать промежуточную остановку для дозаправки. Только я не знаю, где находится эта ваша Макахомия.
Беккер посмотрел на Надари, и та сказала:
- Полагаю, тут проблем не будет. Я передам на ваш компьютер координаты нашего конечного пункта назначения. - Проделав это, она продолжила: - Это координаты расположенного на моей планете аванпоста Федерации. Там имеется космопорт, а территория достаточно велика, чтобы конфликты, не утихающие на Макахомии ни на один день, не досаждали путешественникам, которые предпочитают держаться подальше от театра военных действий.
Закончив говорить, женщина отключила связь, откинулась в кресле и застыла, словно статуя. Акорна посмотрела на нее пристальным взглядом. Надари явно чувствовала себя не в своей тарелке. Если бы она была не столь дисциплинирована и не умела бы столь блестяще держать себя в руках, у нее сейчас наверняка начался бы нервный тик или потекли бы слезы. Но Надари была прекрасно подготовленным офицером, настоящим профессионалом, поэтому ее лицо оставалось непроницаемым и холодным, словно лезвие ножа.
В этот момент видеоэкран снова ожил.
- Итак, капитан Беккер, мэм, через несколько секунд я включу притягивающий луч. Надеюсь, вы все пристегнуты?
Беккер заверил его в этом и добавил:
- Самое время приниматься за дело, старина. Грязь уже подбирается к центральному иллюминатору. Может, для начала мне стоит запустить стартовые двигатели?
- Давайте лучше сначала выдернем вашу посудину из грязюки, а уж тогда вы сможете воспользоваться собственными двигателями, - предложил другой вариант капитан.
- Ну что ж, логично, - согласился Беккер. - Тогда - за дело!
Притягивающий луч легко справился с задачей. "Кондор" несколько раз вздрогнул, мучительно заскрипел, но затем медленно пополз вверх. Вскоре из воды показался весь его корпус, а затем и посадочные опоры - покрытые водорослями и оплетенные огромными, похожими на угрей острозубыми змеюками.
- Бр-р-р… - поежился Беккер. - Хорошо, что мы не решились выйти из корабля.
Ваты с благоговейным трепетом наблюдали за тем, как "Кондор" с чавкающим звуком выпрыгнул из трясины и стал подниматься в небо, влекомый лучом другого корабля. Когда на экране вновь возникло лицо Скэра, Соломенный ват сказал Рыжему:
- Это лицо самого Бога Громовержца. Он поднимает нас на свою огненную колесницу. - Затем он обернулся к Акорне, ткнул пальцем в экран и спросил: - Видишь?
Она решила, что объяснит ему истинное положение вещей позже. Гораздо позже.
Надари по-прежнему не шевелилась - даже тогда, когда, преодолевая притяжение планеты, корабль рвался в открытый космос и тяжесть ускорения вдавила их в кресла.
- Надари, - осторожно заговорила Акорна, - хотя мы очень хорошо знаем и тебя, и РК, нам почти ничего не известно о Макахомии. Говорят, ваша планета ведет столь же изолированное и уединенное существование, как Вилиньяр и нархи-Вилиньяр. Может быть, ты расскажешь нам что-нибудь об этом мире, чтобы, оказавшись там, мы ненароком не поставили в неловкое положение себя или тем более тебя?
- Что, например? - спросила Надари.
- Все, что ты считаешь нужным и важным в данных обстоятельствах. Например, куда именно мы направляемся, что представляет собой ваша планета, что означает ее название… Я думаю, было бы вполне уместно начать с ответов на эти вопросы.
Надари глубоко вздохнула - скорее от напряжения, чем из-за нехватки воздуха. Наконец она заговорила:
- Тебя интересует название моей планеты? Ну что ж… "Мака" на нашем языке означает "кошка", "хом" в зависимости от суффикса обозначает либо народ, либо определенное место. Следовательно, название планеты - Макахомия - означает "народ кошек" или "место кошек". Когда мы подразумеваем место, то говорим "Макахомия", про себя же говорим "макахомини". Что же касается места посадки, то мы произведем ее на территории аванпоста Федерации. Это единственное место на Макахомии, где могут заправляться такие суда, как "Кондор" и "Странник Арканзаса". Это также единственный аванпост на планете… по крайней мере, был единственным, когда я в последний раз навещала планету. Он расположен рядом с городом Хиссим, на засушливом плато Мог-Джим, что граничит с пустыней Великая Аридими.
- Это твой родной город, Надари?
- Вообще-то нет, хотя в течение некоторого времени я действительно жила там, находясь наполовину в рабстве, - до тех пор, пока не завербовалась в армию Федерации.
- Наполовину в рабстве? - переспросил Беккер, который в детстве сам был рабом на Кездете - отсталой планете, экономика которой строилась на использовании рабского труда детей. - Означает ли это, что они заковывали тебя в кандалы не постоянно, а лишь в определенные дни?
- Нет, - со смешком ответила Надари, - после одной из схваток я попала в плен к аридими - народу, населяющему пустыню, а потом они отдали меня в качестве прислужницы макахомианским храмовникам. В качестве таковой меня держали взаперти в Храме и заставляли выполнять всю самую грязную работу. Мои бойцовские качества и то, что я имела некоторое отношение к священным котам, спасли меня от… гм… выполнения еще более неприятных обязанностей, которые в противном случае мне наверняка навязали бы.
- Должно быть, это было для тебя ужасным испытанием, - с сочувствием в голосе произнесла Акорна. - Неудивительно, что ты с такой готовностью согласилась помочь мистеру Ли освободить детишек с Кездета и организовать центр реабилитации и подготовки на одной из его лун, Маганосе.
Надари вздернула бровь и криво улыбнулась:
- На самом деле это было не так уж плохо. Я все же показала, на что способна в бою. Я знала, что наш враг - совсем рядом с новым аванпостом Федерации, знала также, что Федерация вербует молодых макахомини, а затем увозит их с планеты, чтобы отправить в тренировочные лагеря. Так случилось и с одним из моих двоюродных братьев. Он, правда, потом вернулся, что, кстати, было весьма необычно. Он сказал, что все произошедшее с ним - чудесно, но Макахомия нуждается в нем больше, чем Федерация. Его рассказы заставили меня принять окончательное решение. Девчонок обычно не вербовали, но мало кто из наших девочек умел драться так, как я.
Беккер давно мечтал о том, чтобы Надари открылась, и вот сегодня она была разговорчива как никогда. Акорна решила, что этому способствовали два факта: во-первых, она находилась среди близких людей, которым доверяла, а во-вторых, сильно нервничала.
- А какой он, твой дом? - спросила Акорна. - Уж коли мы оказались здесь, может быть, ты навестишь свою семью? С твоей помощью мы можем исследовать планету и посмотреть на родные для тебя места.
- Я в этом сомневаюсь, - ответила Надари, передернув плечами. - Возможно, Федерацию вообще не стоит уведомлять о том, что я нахожусь на борту. Все зависит от того, кто сейчас правит Хиссимом. Кроме того, Федерация категорически запрещает, чтобы кто-нибудь знакомил наш народ с инопланетными технологиями.
- А почему? - поинтересовался Беккер.
Надари снова глубоко вздохнула:
- Потому, что если одна из враждующих сторон получит доступ к высоким технологиям, нарушится баланс сил, который не позволяет непрекращающимся на нашей планете войнам перерасти в тотальную бойню, в результате которой погибнет все население. Ты должен понять, Йонас, мой народ находится в состоянии войны постоянно. Это его образ жизни.
- А нас никто не подстрелит, когда мы будем садиться на планету? - опасливо поинтересовался Беккер.
- О нет конечно! Современным оружием располагает только Федерация. Любое оружие, более продвинутое, нежели копье или нож, считается слишком опасным, чтобы находиться в руках макахомини.
- Это выглядит почти отеческой заботой со стороны Федерации, - обронила Акорна.
- На самом деле это заслуга наших храмовников - и обычных, и жрецов-воинов. Они сообща решили ввести это табу и настояли на том, чтобы Федерация объявила его соблюдение одним из условий своего присутствия на планете. В обмен на это Федерация получила право вербовать макахомианскую молодежь и обучать ее для службы в федеративных вооруженных силах. Конечно, когда молодого макахомини вербуют и забирают с планеты - это совсем другое дело. Тогда он, прежде чем отправиться воевать в какое-нибудь другое место, не просто получает право, а обязан научиться обращению с самыми современными видами оружия. Однако нам не разрешено привозить с собой это оружие на Макахомию и даже рассказывать нашим соплеменникам о его существовании.
Беккер насмешливо фыркнул:
- Выходит, заявись ты сюда со Старой Бетси, то могла бы стать верховным правителем своей планеты.
Старой Бетси он называл лазерную винтовку Надари.
- Реши я высадиться на моей планете, мне не позволили бы иметь при себе никакого оружия, кроме разве что кинжала, который я взяла из Храма, когда уходила.
- Но, с другой стороны, ты говоришь, что никто на планете не обладает более серьезным оружием, чем твой кинжал, - сказал Беккер, кивая в знак того, что теперь ему все понятно. - Это все упрощает. К тому же, детка, тебе вовсе не нужна лазерная винтовка. Я видел тебя в деле.
Надари состроила гримасу:
- Это верно, с тех пор как я покинула Храм, мне многому удалось научиться, но мои соплеменники столь же искусны в традиционных видах единоборств, как была я, когда покидала планету. И хотя после вербовки меня научили еще очень многому, сегодня я гораздо старше и реакция у меня уже не та.
- Ты, видимо, была чудесной крошкой, - сказал Беккер, - и провалиться мне на этом месте, если ты хоть когда-нибудь была круче, чем сейчас.
Надари не стала благодарить его за комплимент, а лишь с серьезным видом сказала:
- По отцовской линии во мне течет кровь жителей каширианских степей - района Макахомии, где живут лучшие на планете воины. В то время когда каширианцы не обороняются от кого-либо и не идут на кого-нибудь войной, их в качестве наемников приглашают другие племена. Девочек боевым искусствам обучают не столь усердно, сколько мальчиков. Однако моя мать - из племени фелихари, обитающего в макавитийских джунглях - еще одном районе Макахомии. Климат там жаркий и чрезвычайно влажный, поэтому жители тех мест сражаются с помощью не столько физической силы, сколько хитрости и изобретательности. Мою мать возвели в ранг верховной жрицы фелихари.
Пока Надари говорила, в сознании Акорны зримо вставали воспоминания, обуревавшие эту женщину: гладкие, словно полированные, листья цвета меди; слабо шевелящиеся в почти неподвижной, влажной духоте джунглей животные с пятнистыми или полосатыми шкурами, снующие по земле и взбирающиеся на деревья; ливни, внезапно начинающиеся и столь же неожиданно заканчивающиеся, потоки которых не сразу добираются до земли, пробивая себе путь сквозь густую листву. Храмы, украшенные изображениями котов с сонливыми мордами, которые подмигивают глядящим на них глазами из драгоценных камней. Мать Надари - прямая и гордая, как она сама, - разве что не такая высокая и более загорелая, одета в обычный для тех мест наряд, оставляющий большую часть тела открытой. Ее кожа медного оттенка, как и листья вокруг нее, блестит от влаги. Ее волосы цвета воронова крыла стянуты чем-то, что напоминает - но этого не может быть! - ожерелье из кошачьих глаз.
Один кот запомнился Надари лучше других: гладкое рыжевато-коричневое существо с глубоким горловым мурлыканьем. Возле ушей и хвоста его шерсть имела красноватый оттенок, а палевые глаза, казалось, постоянно были устремлены на совсем еще юную девушку.
- Женщины фелихари пользуются большим влиянием в своем племени, и поскольку боевое искусство этого народа требует не столько силы, сколько ума и умения применять на практике законы физики, они являются весьма умелыми воительницами. Когда племя матери взяло в плен моего будущего отца, мать решила, что он сможет улучшить кровь ее народа, и забеременела от него. В моем мире священный сан вовсе не предусматривает обет безбрачия. Появление на свет первого ребенка - моего старшего брата - стало настоящим праздником, а сам процесс, видимо, настолько понравился папе с мамой, что они решили не останавливаться на этом, поженились, и в результате родилась я.
- Очень романтичная история, - сухо сказал Беккер.
Акорна была уверена, что Надари рассказала далеко не все и о многих вещах по сугубо личным причинам не скажет никогда. Возможно, причины эти носили чисто психологический характер и были связаны с эмоциональными проблемами Надари, о которых упоминал Беккер, когда они летели на Маганос. И несмотря на то что Надари все же разговорилась, Акорне показалось неэтичным давить на нее, чтобы выудить дополнительную информацию. Поэтому она сказала:
- Надари, агрони просил меня раздобыть какие-нибудь сведения относительно макахомианских храмовых котов. Увидев Размазню, он предположил, что они могут иметь какую-то связь с тем видом кошачьих, который существовал на Вилиньяре до нападения кхлеви. Я хотела бы поговорить об этом с кем-нибудь из высших жрецов вашей планеты. Насколько откровенен ваш народ с представителями иных миров? Следует ли мне действовать анонимно или лучше сразу назвать себя и представиться посланником народа линьяри?
Надари подумала, а затем сказала:
- Тебе - впрочем, не только тебе, а всем нам - придется получить разрешение Федерации на посещение городов и любых других населенных пунктов, и в особенности на контакты с любыми представителями наших властей. А поскольку я очень долго отсутствовала, это придется делать даже мне.
- Но не могут же они запретить тебе повидаться с семьей!
- Я далеко не уверена в том, что хоть кто-то из моей семьи до сих пор жив, - ответила Надари. - Моя мать была убита во время нападения банды наемников, которые, впрочем, не имели никакого отношения к народу моего отца. Он тогда отсутствовал, сражаясь на стороне другого макахомианского племени, вовлеченного в кровавую распрю с народом аридими. Мой брат погиб, защищая мать и ее Храм.
Надари вспомнила, как рыжевато-коричневый кот, также получивший глубокую рану в боку, безутешно горевал над телами ее матери и брата, защищая их от любого, кто пытался подойти, а маленькая девочка плакала в кругу смеющихся и пинающих ее врагов, которые, на славу повеселившись, затем увели ее с собой.
- Но позже, когда наемники, убившие их, узнали, кто мой отец, они передали меня ему в обмен на выкуп. Вскоре в одной из битв, случившейся после того, как я попала в плен, он тоже погиб.
В воспоминаниях Надари Акорна увидела текущую кровь, безумный азарт сражений, зияющие раны, раздробленные кости. Она ощутила запах вспотевших в драке тел, почувствовала, как скользит в потных ладонях оружие. Она услышала звон металла и глухие шмякающие звуки, с которыми дубины ударяли в человеческую плоть.
Беккер присвистнул:
- Да уж, нескучная у тебя была жизнь. Неудивительно, что ты не очень-то рвалась домой.
Акорна подметила, что, хотя Беккер уже прекрасно понял мотивы, руководившие поведением Надари, он по-прежнему, пусть осторожно, мягко, но все же продолжал ее прощупывать. Представление о постоянном доме и оседлом образе жизни было для него гораздо более чуждым, нежели для линьяри. Детство, которое он провел в качестве малолетнего раба на одной из ферм Кездета, закончилось после того, как его усыновил Теофил Беккер.
Тот также занимался сбором и переработкой останков космических кораблей, но, кроме того, являлся астрофизиком, помешанным на поисках и исследовании неизвестных доселе складок пространства. Йонас стал его сыном и первым помощником капитана, а "Кондор" с тех пор превратился в его единственный дом, с которым не могла сравниться ни одна планета и уж тем более - город или деревня.
В воспоминаниях Надари джунгли уступили место холмистой местности, по которой скакали всадники, взнуздав существ, напоминавших Предков, но только безрогих. Однако и от лошадей Старой Терры они также чем-то отличались. Люди, сидевшие на их спинах, имели свирепый вид, их лица заросли густой растительностью. А затем вместо них появились безволосые фигуры, одетые в красное, позади которых виднелись домики с плоскими крышами, глядевшими на плоскую равнину. В течение недолгого времени эти места были родным домом для маленькой Надари.
Внезапно в голову Акорны пришла мысль: а вдруг неполадки, случившиеся на "Кондоре" в тот момент, когда он оказался неподалеку от Макахомии, вовсе не случайны? Беккер обращался с Надари весело и с грубоватой добродушностью, но при этом он оставался проницательным, трезвым и практичным человеком, а иногда бывал не менее хитрым, чем даже сам Хафиз. Свалить вину за произошедшее на РК было удобно, поскольку кот вряд ли смог бы опровергнуть обвинения в свой адрес, по крайней мере словесно.
- Дело не только в этом, - проговорила Надари в ответ на реплику Беккера. - Когда у тебя нет семьи, когда ты ходишь в прислужницах, ты становишься орудием в руках правящих жрецов. Некоторые из них - действительно честные, по-настоящему святые люди, другие же занимают высокое положение лишь благодаря своему влиянию, семейным связям или непреодолимому желанию править другими. Но в полной мере доверять можно только храмовым котам, - продолжала она, глядя на РК, который закрыл глаза и блаженно мурлыкал. - Потому что они предельно честны в своих инстинктах, суждениях и умеют разбираться в том, что к чему. Они охраняют Храмы, послушников, жрецов и простых людей - особенно тех, к которым они благосклонны. Вне Храмов они нападают лишь в двух случаях: либо от голода, либо защищаясь. Когда кто-то из них оказывается ранен или убит, это становится настоящей трагедией, даже если подобное случилось по их вине.
Надари умолкла, вернувшись мыслями к раненому рыжевато-коричневому коту с красными отметинами на шерсти, умиравшему рядом с телами ее матери и брата, на которых падали тяжелые дождевые капли.
- У меня складывается впечатление, что вы почитаете ваших котов не меньше, чем мы - наших Предков, - сказала Акорна. - И при этом ваши народы не перестают воевать. За что ведутся все эти войны?
Надари рассмеялась: