А эта… Удивительно, что она вообще умудрилась выжить. Лара знала такой тип людей – чем барахтаться, они, привыкшие плыть по течению, скорее сложат лапки и пойдут на дно.
- Мы счастливчики, - дружелюбно усмехнулась Лариса.
- Да уж… - согласилась женщина, которая так и не представилась в ответ.
- Ну чего ты так расклеилась, мать? – не теряя времени перешла на "ты" Лара. – Ты жива-здорова, молода… Вот сколько тебе лет?
Женщина снова подняла взгляд и, не понимая, к чему был задан этот вопрос, все же ответила:
- Тридцать. В мае исполнится.
- Серьезно? – искренне удивилась Лариса, потому как собеседнице можно было дать все сорок, а то и сорок пять – неухоженное лицо, опухшее от слез и мешки под глазами "съели" добрый десяток лет. – Ну надо же…
Лара закусила губу, подумав, что в свои тридцать два она выглядит намного моложе своих лет. Конечно, за студентку ее никто не принимает, но больше двадцати семи редко кто мог дать. Все же забота о коже, правильное питание и занятия спортом давали о себе знать. И было как-то странно видеть женщину, которая была по возрасту моложе ее, а по виду чуть ли ей в матери не годилась. Как так можно не любить себя, Лара не знала.
Реплику Ларисы собеседница пропустила мимо ушей, то ли не поняв ее подоплеки, то ли проигнорировав, но Лара продолжила.
- Всего лишь тридцать! Молодая же совсем! Радоваться жизни надо, а ты сидишь … вот такая вся. Ну как так можно?
- Да какое тут радоваться! – внезапно вспыхнула собеседница, впервые показав хоть какую-то толику эмоций. – У меня же там свекровь парализованная осталась. Грех-то такой! Я не хотела идти, когда узнала, что ее спасти не удастся… Да и кто ее будет спасать, когда эти одержимые словно из всех щелей повылазили? Но она заставила меня уйти… Иначе, сказала, что проклянет! И я ушла… бросила ее там, - женщина вдруг снова поникла и разрыдалась, тогда как Лариса застыла в полном недоумении.
Ее отношения с бывшей свекровью не заладились буквально с первых дней семейной жизни, та невзлюбила Ларису, считая, что она недостойна ее золотого мальчика, а Лара искреннее не понимала, почему к ней такое отношение. И ладно бы муж ее поддерживал, это бы придало ей силы снова и снова пытаться наладить мосты с новой мамой. Но тот оказался на редкость послушным сыном, и с чуть ли не открытым ртом внимал всему, что скажет мама. А мама говорила немало… В общем, Ларисе хватило два года семейной жизни. Чтобы понять, что пусть лучше она одна тянет ребенка, чем быть вечно виноватой во всем, что происходило вокруг. И это была отнюдь не метафора. Доходило уже до того, что. Если ее муж грубил матери, то виновата все равно была Лара, так как либо что-то ему нашептала, либо не развеселила сыночку. Последней каплей, которая переполнила чашу терпения Ларисы, оказались слухи о том, что Алька – нагулянный ребенок. Лара могла вытерпеть все, что угодно, но не покушение на свою честь.
В общем, состоялся скандал с последующим разводом и переездом Лары и тогда годовалой Альки в комнату в общежитии, которую с трудом удалось выбить, всучив коменданту в качестве взятки практически все деньги, что были у Ларисы в наличии. И самое характерное было то, что после развода ни свекровь, ни ее сын, бывший муж Ларисы, не проявили никакого интереса к внучке, да и Лара настаивать и навязываться не стала. Хотя иногда, когда становилось совсем худо на душе, ее так и подмывало как можно сильнее насолить бывшему, подать на алименты или заявление о лишении родительских прав, но разум подсказывал, что ничего хорошего из этого не выйдет. А Алька… сама потом разберется, общаться или нет с отцом.
Поэтому Ларисе не совсем была понятна такая привязанность собеседницы к по сути чужому ей человеку.
- Ну осталась бы ты там, и что дальше? Померла бы рядом с ней. И кому бы от того было лучше, подумай…
- Да, - замолчав на секунду, вдруг согласилась женщина, быстро-быстро перекрестившись, что не укрылось от Ларисы. – Но все равно… я себе никогда не прощу своей слабости.
- Ну, ты можешь помнить эту свою слабость хоть до конца жизни. Лишь бы этот конец не пришел так быстро. А ты, коль человек верующий, как я заметила, лучше бы поблагодарила свою свекровь за тот шанс, что она тебе дала. Помолись за нее и скажи спасибо за то, что человек превозмог свой эгоизм, тем самым спас тебя. Так что на все нужно смотреть с разных сторон. Ладно, мне надо возвращаться, а то моя дочка вон уже терроризирует военных.
Алевтина, воспользовавшись отсутствием материнского надзора, уже вовсю о чем-то увлеченно болтала с одним из военных – здоровенным широкоплечим мужиком с не самой приятной внешностью, больше похожим на какого-то уголовника. Лариса, попрощавшись с собеседницей, вернулась к дочке, с подозрением взглянув на здоровяка, который громогласным голосом рассказывал какую-то историю хохочущей от души Альке.
Лара, подойдя к дочке, села рядом с ней, инстинктивно отгораживая ее от мужчины и исподлобья недружелюбно глядя на него. Тот мгновенно уловил настроение матери девочки и, сославшись на некие дела, тут же ретировался, помахав Альке на прощание рукой.
- Аля, ну сколько раз я тебе говорила, чтобы ты не разговаривала с незнакомыми людьми ?!
- А мы с дядей Горой познакомились! – пожала плечами девчонка, как само собой разумеющееся.
- С какой еще "горой"? – устало вздохнула Лара.
- Ну, с тем дядей. Его так другие называли. Смешное имя, правда? Гора... Что за имя такое?
- Ох, Алька-Алька, - приобняла ее Лариса, предвкушая все предстоящие и неминуемые прелести будущего переходного периода, когда послушных детей забирают инопланетяне, подменяя их на неадекватных подростков. – Ну что ты за человек? Ну почему ты меня никогда не слушаешь…
17.00. г. Севастополь.
Андрей Доронин
После того, как катер причалил к пристани в Голландии, и выпрыгнувшие из него вольнонаемные гражданские, подгоняемые криками из капитанской рубки, неумело пришвартовали его к причалу "Борт-70", Доронин отправился к связисту Толе Иваненко, чтобы связаться со штабом и доложить о выполнении задания. Конечно, о том факте, что помимо общей разведки центра, группа Доронина так же произвела разведку причальной стенки, он не будет говорить. Ибо чрезмерная болтливость еще никому не помогала, а вот солярка и прочие полезности, предполагаемое наличие которых Андрей записал в небольшой блокнотик – совсем другое дело. Дружба-дружбой, как говорится… Потому как вспомнив про корабли, катера и яхты в южной бухте, начальство тут же наложит на них свою волосатую лапу, а гарнизону, вверенному капитану Доронину вместо погибшего "при исполнении" Лехи Рябошеева, останется кукиш с маслом. Поэтому Доронин совершенно искренне полагал, что "первым делом мы испортим самолеты, ну а девушек - потом". Все же благополучие своего гарнизона было у него в приоритете.
Гарнизон, конечно, было слишком громкое слово для поселения с численностью, чуть менее двух сотен человек. И это суммарно со спасенным гражданским населением. Но все же когда-когда, но поисковые группы, ищущие что-либо полезное, и наткнутся на выживших, изъявивших желание поселиться при университете. Да и удивительно было бы не согласиться! Все же на территории ядерного университета, что размещался в поселке Голландия на северном берегу Ахтиарской бухты. Были практически все условия для более-менее достойного проживания. Не отель "Хилтон", конечно, но и не территория винзавода, куда перебралось начальство вместе с выжившими.
Вообще ситуация в Севастополе сложилась странная. Нет, чтобы перед лицом общей опасности сплотиться и выживать всем вместе. Но не тут то было… Не прошло и пары дней после того, как особо резвые умершие решили, что спокойно лежать в могилке – это не про них, и пошли кусаться направо и налево, заодно умножая на ноль все усилия городских властей справиться с ситуацией, так уже чуть ли до локальной войнушки не дошли. Это Доронин вспомнил тот случай, когда крейсер "Москва" несколькими залпами затопил украинский катер, пытавшийся перегородить флагману Черноморского флота выход из бухты. Тогда-то напряжение прямо-таки витало в воздухе, но как-то это событие замяли, да и украинские военные верхи вдруг погибли от непонятно откуда взявшихся мертвяков. Потом пытались провести собрание среди высших чинов обоих армий, и даже провели. Но ожидаемого результата это не принесло – к консенсусу прийти не удалось. Видать, опять власть не поделили. Поэтому на данный момент помимо банд мародеров, которые то и дело встречались на пути у поисковых отрядов военных, в городе сформировались два крупных анклава, где и собирали всех выживших. В Казачьей бухте заправляли "россияне", "украинцы" же заняли территорию винзавода "Золотая балка", ну и небольшой "гарнизон" в Голландии, который формально подчинялся "украинцам", а реально был практически автономным подразделением. Вот такая геополитика развернулась в городе-герое. Конечно, все деления на "россиян" и "украинцев" было чисто формальным – никто в паспорта не заглядывал, чтобы проверить гражданство, разве что только для того, чтобы занести данные в базы.
Все заборы, огораживающие территорию университета, Андрей приказал отремонтировать еще неделю назад. И Сенчуков, занявший вакантную должность завхоза, тут же взял под козырек, сперва проинспектировал все возможные входы-выходы и их состояние, а после в спешном порядке вместе со своими подопечными навел необходимый марафет. Но на ограждения все же полностью полагаться было глупо, поэтому были организованы патрули. Так что встретить случайно забредшего мертвяка на территории было сложно, а вот с мутантами было бы все намного сложнее – обычный забор этих гипертрофированных монстров не сдержал бы. Тут только пулеметные вышки могли бы помочь. И если честно, то Андрей уже подумывал соорудить парочку в направлении, ведущем к зерновым терминалам "Авлиты".
Если честно, то возвращаться в главный корпус совсем не хотелось. Как оказалось, быть во главе целого поселения не так уж и просто. Это не совсем то же самое, что командовать отделением или взводом. И дело не в количестве человек в подчинении. Андрей давным-давно усвоил одну простую вещь: если можешь организовать работу троих человек, то в дальнейшем число подчиненных не играет никакой роли. Но сейчас все было в разы сложнее. Одновременно приходилось решать не только вопросы, навязанные сверху, руководством, но еще и держать в уме тысячу мелочей и не очень. Как то где поселить людей, где достать все необходимые предметы обихода, на которые в прошлой жизни и не обращал внимания, чем накормить всю эту ораву, находящуюся у него в подчинении, обеспечить работой, дабы они могли получать усиленные пайки. И это только те вопросы, касающиеся ежедневных потребностей. А еще вопросы электрификации, водоснабжения, топлива и достаточного количества автотранспортных средств. Хорошо хоть задач по снабжению оружием на него не возлагалось – оружие и патроны подкидывало руководство. Но предстояло еще разработать какой-то план на дальнейшую жизнь. Ведь впереди лето и можно будет прокормиться "подножным кормом", на который так богата крымская природа, и богатствами моря. Но при летней жаре тут же возникнет еще одна проблема – сохранности продуктов, которые без должных температурных режимов не протянут и суток – любое мясо в летнюю жару протухнет через три-четыре часа. А мощности аккумуляторов попросту не хватит, чтобы запитать холодильники на "камбузе". Еще предстояло проконтролировать переплавку тротила и сбор продовольственных запасов.
От всего этого просто кружилась голова. Поспать удавалось от силы часа четыре в сутки, а все оставшееся время было расписано чуть ли не по часам. Про "посидеть в тишине и одиночестве" даже речи не могло быть – через каждые полчаса кому-то да приспичивало заглянуть в его кабинет, не давая сосредоточиться.
Именно поэтому Андрей с такой радостью возглавил разведывательный отряд, тем самым вызвав огромное удивление у Черепа и недовольство Сенчукова.
В целом, идти вот так и чувствовать себя таким себе хозяином, было весьма приятно, да и сама территория даже на критический взгляд Доронина, пребывала в весьма удовлетворительном состоянии. Проходя мимо разросшихся кустов с начинающей пробиваться листвой, Андрей сделал себе мысленную заметку, что необходимо помимо всего прочего содержать и растения в порядке. Теперь этот гарнизон – это их общий дом, который предстояло содержать в надлежащем виде.
- Капитан, ты о чем задумался? – пропыхтел шагающий рядом Ёж, тащивший один из баулов.
- Да так. – Пожал плечами Доронин. – Смотрю, что нужно сделать здесь еще.
- Сложно, да?
- Что именно?
- Держать все сразу в голове.
- Есть немного, – согласился Андрей. – Удивляюсь, как Рябошееву удавалось со всем этим справляться.
Ёж помолчал немного, но потом все же сказал то, что думал.
- Если говорить совсем уж прямо, то Лёха выполнял задачу по обеспечению выживания нашего сперва небольшого отряда, который потом разросся. А вот все остальное свалилось уже на твои плечи после его гибели. Так что…
- Ты хочешь сказать, что неизвестно, как бы себя повел Рябошеев?
- Именно.
- Ну ладно, будем считать, что ты у нас заделался штатным психологом.
- Вот уж нет, спасибо, не надо, - тут же замахал свободной рукой Ёж, всем своим видом показывая свое "счастье" получить такую должность. – В чужих тараканах ковыряться? Чур меня! Мне своих хватает.
Андрей уже поднимался по лесенке, ведущей ко второму студенческому общежитию, где на первом этаже располагалась спецкоммендатура, когда навстречу ему попалась Маша – жена Черепа. Она сущей фурией спустилась по лестнице, даже не глянув на него, не то чтобы поздороваться додумалась. Усиливающийся ветер, дующий ей в лицо, растрепал волосы. Отчего она еще больше стала походить на ведьму – только метлы не хватает. Андрей мысленно покачал головой и посочувствовал бывшему напарнику по экипажу из ЧОПа, где раньше работал. Видать, опять с Черепом поцапалась, раз такая злая.
Толя Иваненко как обычно был на своем месте, только вот помимо него в кабинете пребывало двое девчонок – еще вчерашних студенток, которые чуть ли не с раскрытыми ртами ловили каждое его слово.
- Здоров, Морзе! – поздоровался Андрей с высоким и широкоплечим прапорщиком, чей сжатый кулак внушал уважение, и который был добродушным добряком, не смотря на весь свой устрашающий вид.
Девчонки при появлении Доронина тут же встрепенулись и обе подскочили по стойке "смирно", не забыв при этом гаркнуть (если так можно было назвать нестройный дуэт женских голосов) "здравижелатарищкаптан".
- Вольно! – отмахнулся от девиц Андрей и поручкался с Иваненко, опасаясь, что его лапища попросту переломает все кости ладони. - Ну ты и медведь, - потряс рукой Андрей. – Может, хватит тогда здесь рассиживаться?
- Так вот… - развел руками Иваненко. – Готовлю, так сказать, смену. Мне этих троих Бондаренко прислал. Сказал – натаскать их.
- Эт правильно Пал Степаныч сделал, - согласно кивнул Андрей, вспоминая свой разговор с бывшим майором-разведчиком, который взялся за обучение гражданских, изъявивших желание влиться в ряды вооруженных сил. – И девиц есть куда пристроить. А почему три? Где третья?
Андрей вопросительно глянул на все еще стоявших с прямыми спинами, не смотря на команду "вольно" девчонок. Те сразу же скуксились, не зная, что ответить.
- Ну. Так где третья? Чего застыли как засватанные? Что глаза пучите, как налим на сковородке?
- Да она… Ну в общем… - подыскивая слова начала было одна из них, но тут же нарвалась на нахмуренный взгляд Андрея.
- Чего ты мямлишь? Доложить по уставной форме!
- Тащ капитан, вольнонаемная Череповец самовольно покинула….
- Отставить… можешь не продолжать. Товарищ прапорщик, вы, как непосредственный командир, которому эти бойцы переданы в подчинение, выберите сами меру наказания для Череповец Марии. И проконтролируйте все. Так, теперь вы, - повернулся к насупленным девицам Андрей. – Давайте, показывайте, чему вас прапорщик Иваненко научил. Давайте мне связь с командованием.
- Ага! – тут же кивнула та, что пониже ростом. – Ой. Извините. Так точно!
Андрей едва сдержал улыбку, наблюдая, как засуетилась девчонка. Пока она колдовала над рацией, Толя встал из-за стола и, негромко что-то шепнул второй – круглолицей со смешными ямочками на щеках. Та сразу же кивнула и предложила Андрею чаю, на что он с радостью согласился. Все же чашка горячего чая после того, как полдня прошарахался на промозглом ветру – было то, что нужно.
В общем, у Толи Иваненко Андрей задержался почти на час, но все равно пришлось подниматься в главный корпус, потому как его вызвали по рации и доложили, что нашли-де какую-то городскую шишку. Эта новость очень заинтересовала Доронина.
- Что там? – кивнул Толя.
- Да вот, доложили, что к посту, что на "звездочке" стоит, вышел бывший помощник мэра и теперь требует аудиенции.
- В смысле "вышел"? – не понял Толя.
- В прямом. Из лесу… вышел. А теперь требует… Вот так-то.
- Требует? – вскинул широкие брови Толя, поразившись такой наглости. – Вот чудило непуганое. Еще не поняло, что времена те уже прошли, когда депутатская корочка открывала перед ним все двери.
- Во-во, - хмыкнул Андрей. – Мне аж самому интересно посмотреть на это диво. Пойдешь со мной?
- Да с удовольствием, - размял костяшки пальцев прапорщик, улыбнувшись во все тридцать один зуб. На месте одного из боковых зияла пустота – с протезированием нынче были большие проблемы. – Так, девчули, надеюсь, вы тут без меня справитесь?
- Так точно! – радостно закивали те, то ли от перспективы самостоятельного задания, то ли от того, что избавлялись от строгого надзора Толи, который если что задумал, то выполнит обязательно, требуя такого же отношения и от других.
- А появится ваша подруга – передайте ей, чтобы меня дождалась. Самолично ей наказание придумаю. А то ишь чего вздумала, гонор свой показывать! Мужу его будет демонстрировать… педагог, блин, - добавил уже тише последние слова Толя.
- Пойдем, Морзе. А то совсем уж запугал девчонок – еще от страха уписаются.
- Не было такой команды… - буркнул Толя и вышел вслед за Андреем.