Були подышал на холодные негнущиеся пальцы, выдвинул из магазина два боевых патрона и заменил их сигнальными. Сделав это, он вогнал магазин в колодец, услышал, как он щелкнул, и направил пистолет в небо. Потом нажал на спуск, чуть подождал, пока ракета не взорвалась в трехстах футах над его головой, и нажал на спуск еще раз. Любой командир патруля, стоящий своего жалованья, поймет, что это значит. "Я по уши в дерьме. Поспешите".
Но увидит ли кто–нибудь его сигнал? Були пожал плечами, освободил магазин и вложил обратно оба патрона. Теперь бандиты были ближе, и ему понадобится каждая пуля.
Виллен заметила энергетическую вспышку в верхнем правом углу своей зрительной сетки. Она дала увеличение, и одновременно в правом углу замелькали цифры. Биллей даже удивилась собственному профессионализму и осталась довольна.
- Роллер–два Роллеру–один. У меня горячее пятно в трех милях впереди, вектор семь, высота триста, падающее. И температурные параметры и высота соответствуют сигнальной ракете Легиона. Подтверждаете?
- Понял тебя, - быстро сказал Гуннер. - Роллер–три тоже ее видит.
Салазар тоже заметил вспышку, но не доверял своим сенсорам и промолчал. Теперь он обругал себя за глупость и поблагодарил Бога, что остальные этого не знают, особенно Биллей, которая всячески старалась сделать его жизнь несчастной. Почему? Он не имел ни малейшего представления. Роллер прервал его мысли. Его приказы звучали жестко.
- Роллер–один Роллер–патрулю. У нас дружественный в беде. Состояние готовности пять, повторяю, пять, и разуйте ваши сенсоры. Роллер–три, отправь в центр управления рапорт о контакте и попроси шпионский глаз. Черта с два эти ублюдки дадут нам его, но почему бы не попросить. Роллер–два, пройдись по частотам, найди дружественного и свяжись с ним. Я хочу знать, кто он, что случилось и какова обстановка, в подробностях. Роллер–четыре, следи за задней дверью. Если мы получим в зад, постарайся быть мертвым к тому времени, когда все закончится. Ладно, народ, двинулись.
Були держал пистолет в правой руке, а левую засунул под мышку, чтобы согреть пальцы. Снег под его коленями растаял, и брюки промокли.
Судя по шуму внизу, бандиты нашли место, где он взобрался на холм, и готовились идти за ним. Интересно, как они пойдут? Поодиночке? Или все разом, со всех сторон одновременно? Как бы это выяснить?
Легионер огляделся, нашел камень величиной с кулак и бросил его на шум. Камень пролетел примерно треть пути, потом ударился о склон, отскочил и покатился к подножию. Тут же весь ад вырвался на свободу - бандиты открыли огонь по вершине холма. Стрельба должна была прекратиться через минуту, но не прекратилась. Значит, они идут за ним.
Були взял пистолет обеими руками, дождался, когда выстрелы замолкнут, и в ту же секунду встал. Бандиты были именно там, где он ожидал: футах в шести от вершины и все словно на ладони. Вдобавок им нельзя было стрелять, иначе они не удержались бы на ногах.
Були пошел слева направо, прицеливался им в грудь, и давал каждому по две пули. Кровь брызнула из их спин, руки вскинулись, и тела под ударами пуль повалились назад.
За долю секунды между тем моментом, когда легионер убил третьего наа, и тем, когда в него самого сзади ударила пуля, Були увидел дутов, бандитов и что–то, чего не должно было быть, но было. Стандартная лазерная пушка Легиона, разобранная для транспортировки, а теперь собираемая. Откуда? Зачем? Вопросы смешались, когда пуля толкнула его и повернула кругом.
Нижняя половина лица бандита была обмотана длинным куском грязного белого полотна. Один конец развевался и хлопал на ветру. Бандит стоял на краю воронки со штурмовой винтовкой у плеча и смаковал свою победу.
Первая пуля попала в него на уровне промежности, а следующие три прошили его вверх до самого сердца. Он уже падал, когда ударила последняя пуля.
Встревоженный тем, что остальные могут подниматься тем же путем, Були бросился к противоположному краю углубления и посмотрел вниз. Бандит все еще кувыркался по склону. Его одежда превратилась в клочья, и кровь помечала камни, которые замедляли его падение. Никого из его сообщников видно не было.
Четверо готовы, а сколько осталось? Шесть, восемь? Легионер еще подсчитывал шансы, когда какое–то движение привлекло его внимание. Кто–то или что–то проходило через последнюю возвышенность. Боец II, ей–богу! И квод! И сзади еще один боец II! Они увидели его сигнальную ракету и шли на помощь.
Но постойте… а как же лазерная пушка? В умелых руках она способна уничтожить бойца II и повредить квода. И где бандиты? Им давно уже пора атаковать. И тут он все понял.
По крайней мере один из бандитов был умен, чертовски умен, и использовал Були как приманку. И этот план мог сработать, так как патруль никак не ожидает, что кучка сброда имеет лазерную пушку, и бросится прямо в засаду.
Плечо болело, как болела и рана на живота, но Були вскочил на край холма и замахал руками. Кровь, его кровь брызнула на ботинки. В глазах все расплылось, небо вдруг опрокинулось, и скала вышибла воздух из его легких. Були боролся с чернотой, но она затянула его как трясина.
Салазар увидел, как что–то появилось на вершине низкого холма, задвигалось, а потом пропало. Человек? Он прибавил увеличения, но было уже слишком поздно.
- Роллер–четыре Роллеру–один. Я видел биотело на холме. Это мог быть наш дружественный. Подтвердите.
- Это Роллер–два. Ответ отрицательный, - сказала Виллен.
- Это Роллер–три. Ответ отрицательный, - добавил Гуннер.
Роллер разозлился. Он переместил свой вес с одной ноги на другую, из–за чего Виллен неожиданно покачнулась.
- Следи за задней дверью, черт тебя побери… Роллеры два и три справятся с остальным. Второй займется убийством, а Третий прикроет.
Салазар молча выругался. Опять ему не везет. Но ведь он же видел фигуру на вершине холма, человеческую фигуру, хотя и не знал, почему он так решил. И эта фигура что–то означала. Но что? Двигаясь задом, он то и дело оглядывался через плечо, надеясь, что человек появится снова. Но он не появился.
Наслаждаясь взбучкой, которую получил Салазар, Виллен шла по следам бандитов вокруг холма. Ее коленный сервопривод номер три начал перегреваться и послал болевые импульсы в ее электронную нервную систему. Виллен заставила себя не обращать внимания на боль и привела руки в положение для стрельбы. Это движение спасло ей жизнь, так как лазерная пушка стояла низко, за грудой камней, и ее луч попал не в голову, а в правую руку киборга.
Если удар пули или пушечного снаряда вызывает гидростатический шок, то луч не смог остановить киборга. Рука Виллен расплавилась и повисла, но в остальном она не пострадала.
Виллен повернулась, готовясь пустить в ход свой пулемет, но не успела. Граната взорвалась около ее правой щиколотки. Ступню оторвало, и Виллен грохнулась на землю. Роллер спрыгнул.
- Засада! Третий, дай огневую поддержку! Четвертый, зайди им с тыла!
Страстно желая умереть и надеясь, что его время пришло, Гуннер высадил биотела и решительно пошел вперед. Даже не собираясь прятаться за редкими валунами, он шагал в засаду как на параде, а черные мишени приглашали бандитов стрелять.
И они ответили на приглашение. Сначала лазерной пушкой, а потом управляемыми снарядами, добытыми в том же самом налете, который принес им пушку.
Квод пошатнулся под градом ракет, поблагодарил Бога, что его день наконец настал, и съехал носом в мелкий овраг.
Только после того как он попытался выбраться, киборг понял, что его загнали в ловушку и вывели из боя.
Они не убили его - да и где им с их–то хлопушками, - но это не имело большого значения. Он не мог двигаться, и только тридцать два процента его вооружения могло достать врага. Он поднял многоствольный пулемет, повернул его в сторону бандитов и открыл огонь. Смесь снега и земли взметнулась вокруг камней, где прятались наа. Один дернулся под ударами и упал.
Биотела, мужчина по фамилии Хутера и женщина по фамилии Бриггз, подключились к Роллеру и прокладывали себе дорогу. Если бы им удалось обойти бандитов с фланга и прикончить стрелка, сражение было бы выиграно.
Виллен на животе поползла к врагу и выстрелила из плечевых ракетных установок. Ракеты врезались в валуны, с грохотом взорвались и тряхнули землю. Взрыв должен был прикончить бандитов, но не прикончил.
Один из наа остался жив и твердо решил разделаться с Виллен. Снег под лучом начал превращаться в пар, а песок - в стекло, когда он нажал на спуск и повел стволом пушки влево.
Виллен смотрела, как этот гейзер движется к ней. Черт! Черт! Черт! Сейчас ее поджарят, сейчас она умрет, сейчас…
Камни раскалывались под тяжестью металлических ног Салазара. Он обошел холм и теперь искал, кого бы убить.
Потребовалось время, чтобы зайти к бандитам с тыла, больше времени, чем ему хотелось бы, но ничего не поделаешь. Эй, а это что такое? Лазерная пушка, вот дьявол! Укрыта за грудой валунов и поворачивается к Виллен!
Салазар выстрелил из обеих рук сразу. Пули попали в наа на долю секунды раньше энергетического луча, разорвали его на части, а лазер поджарил эти куски.
Убедившись, что бандит мертв, киборг перестал стрелять и подошел к Виллен.
- Ты в порядке?
Виллен стиснула несуществующие зубы.
- Нет, черт побери.
Салазар мысленно улыбнулся. Раз Виллен злится, значит, все нормально.
- Эй, какого черта ты жалуешься? Техники наладят тебя в два счета.
Салазар помог ей встать и принял на себя большую часть ее веса. Виллен посмотрела на него.
- Ты забрал мою жизнь и вернул ее.
- Я - что?
- Ничего. Рука болит, вот что. Роллер вмешался в их разговор.
- Хорошая работа, Четвертый. Ладно. Хутера, Бриггз, найдите дружественного и приведите его. Кто–то же выпустил ту сигнальную ракету. Третий, вызови подъемник, и Второй, сядь. Ты похожа на черта.
Большинство офицеров Легиона находились со своими частями в краевых мирах или на учениях, поэтому в офицерском клубе было сравнительно пусто. Как бы угадав желания своего начальника, присутствующие не проявляли лишнего любопытства и занимались своими делами. Из звуковой системы лилась негромкая музыка, бормотали голоса, звенели тарелки.
Генерал Сент-Джеймс посмотрел через стол, покрытый белоснежной скатертью, и решил, что он самый счастливый человек на свете. Мало того, что Сер–джи Чин-Чу заболел и рано ушел спать, его невестка предпочла остаться.
Вообще–то Сент-Джеймсу следовало пригласить своих советников пообедать с Наташей, но он умышленно не сделал этого.
И вот теперь наслаждался двухчасовым обеденным разговором. Генерал рассмешил ее раза два, не меньше - победы, планируемые так же тщательно, как любая битва, - и увидел, какая она на самом деле. Чудесное создание, полное жизни и от природы веселое.
В эти короткие мгновения Сент-Джеймс окончательно решил посвятить себя Наташе Чин-Чу, восстановить ее дух и завоевать ее любовь, ибо жизнь, несомненно, не предлагает большей награды, чем та, что сидит сейчас перед ним. Сент-Джеймс настолько погрузился в свои мысли, что капралу пришлось дважды откашляться, чтобы привлечь его внимание. - Да?
- Сообщение из центра связи, сэр. Дежурный офицер велел принести его сюда.
Сент-Джеймс взял чистый листок, отпустил курьера и прижал большой палец к печатке доступа. Появились слова. Он прочитал их, моргнул и прочитал снова.
- Ну, будь я проклят. Наташа поставила свой бокал.
- Что–то не так? - Она нахмурилась. Сент-Джеймс пожал плечами.
- Похоже, хадатанские агенты высадились на Альгерон.
- Это плохо.
- Да, но человек, долгое время считавшийся мертвым, вернулся к жизни.
- А это хорошо.
- Да, - ответил Сент-Джеймс, наливая ей вина. - Это очень хорошо.
19
Каждая битва имеет три составляющие: план, который вечно меняется при столкновении с врагом, реальность, которая никогда не бывает тем, чем кажется, и память, которая эволюционирует в соответствии с текущими нуждами. Стремящиеся к успеху офицеры не доверяют ни одной из них.
Великий маршал Ниму Вурла-Ка (в отставке)
Преподаватель Хадатанского Военного Университета 1952 стандартный год
С хадатанским флотом на орбите планеты Фрио II, Империя людей
В офицерской кают–компании сделали перестановку в соответствии с традициями и правилами, установленными тысячи лет назад. Следственная комиссия в составе великого маршала Пем-Да, военного командующего Дал-Ба и секторного маршала Исам-Ка, сидела за отдельным столом, спинами к стальной переборке. На груди у них висели переводчики, которые выглядели довольно жалко на фоне великолепных церемониальных портупей, украшенных драгоценными камнями.
Свидетели обвинения - начальник штаба военного командующего Нимана Позин-Ка, командир пики Модер-Та, командиры второго и четвертого копья и инопланетянин по фамилии Болдуин - сидели вдоль левой стены, а те, кто свидетельствовал в защиту Позин-Ка, в том числе командиры первого и пятого копья и люди Норвуд и Хоскинс, сидели вдоль правой.
"Очень странно, что в суде участвует столько инопланетян", - подумал великий маршал Пем-Да. Странно и немного тревожно. Хотя хадатанские правила специально этого и не запрещали, приглашение инопланетян казалось бестактным.
С другой стороны, чрезмерное использование показаний противника может ослабить доводы Позин-Ка и усилить доводы Модер-Та. Что Пем-Да приветствовал бы, так как предпочитал более агрессивную стратегию и хотел, чтобы Модер-Та выиграл. Дело в том, что Позин-Ка получил свою нынешнюю должность, несмотря на бурные возражения Пем-Да, - ошибка, которую теперь можно будет исправить.
"Да, - решил Пем-Да, - ситуация под контролем и неожиданностей не предвидится". Но если так, почему же он боится? Почему его особенно пугает то, что обвиняемый - Позин-Ка?
Но кто станет спорить с очевидной истиной? Чем большего ты достиг, тем больше можешь потерять и тем больше боишься. Это же естественно, как один, два, три.
И если так, то ему, конечно, есть что терять, и больше, чем военному командующему, хотя вероятность того, что это действительно случится, меньше.
Пем-Да наблюдал, как военный командующий Ниман Позин-Ка вошел, сел в центре комнаты и уставился вдаль.
Обвиняемому не случайно предназначалось единственное кресло, за которым не было переборки. Такое расположение являлось отчасти психологическим приемом, отчасти ритуалом и символизировало полную уязвимость Позин-Ка.
Пем-Да мог представить себе, что чувствует обвиняемый офицер. Холодно, страшно и немного болит живот, словно какой–то зверек грызет его изнутри.
Жаль, что придется уничтожить такого многообещающего офицера, принести его в жертву нуждам хадатанской расы, но война есть война. Дело в том, что его стратегия ошибочна и даже хуже, чем ошибочна. Продвигаясь так медленно и давая людям время подготовиться, военный командующий вымостил хадатанам дорогу к поражению. Свидетельство тому - гибель третьего копья. Вместо того чтобы обойти астероид и бросить свои войска к центру вражеской империи, Позин-Ка лишился одной пятой своей команды на третьестепенном объекте.
"Да, - решил Пем-Да, - пора назначать нового командующего. Возможно, Модер-Та, или кого–то другого из молодых самцов, которые рассчитывают на рекомендацию великого маршала и достойны продвижения".
- Прошу внимания.
Председатель суда - тучный военный командующий Дал-Ба - всем своим видом выражал недовольство, так как его вызвали на заседание из весьма заслуженного отпуска. Нельзя сказать, что он полностью в руках у Пем-Да, но он должен великому маршалу услугу–другую и прислушается к аргументам Модер-Та. Дал-Ба обвел взглядом кают–компанию.
- По уполномочию правящей триады, на основании параграфа 3458 военного устава и данных мне прав, я объявляю судебное заседание открытым. Командир пики Модер-Та зачитает обвинение.
За исключением Позин-Ка, который смотрел прямо перед собой, глаза всех присутствующих в кают–компании обратились на Модер-Та. Командир пики встал. Он знал, что на карту поставлена его карьера, и упивался риском. Победа означала для него благосклонность Пем-Да и возможность повышения по службе; провал же означал смерть.
Не фигурально, как впасть в немилость, а буквально, как получить пулю в лоб. Потому что если Позин-Ка выиграет этот процесс, он автоматически даст Модер-Та самые опасные задания, какие только найдутся. Таков хадатанский обычай, причем полезный обычай, гарантирующий определенную степень верности.
Однако всегда находятся такие, кто готов рискнуть всем, если появляется возможность сократить на несколько лет или даже десятилетий свое долгое продвижение наверх, и Модер-Та был из их числа.
Он откашлялся, посмотрел на распечатку, которую держал в правой руке, и заговорил:
- Ввиду того, что третье копье, входившее в состав флота, в настоящее время возглавляемого военным командующим Позин-Ка, было брошено в бой и впоследствии уничтожено, суд призывает вышеупомянутого офицера ответить на те вопросы, которые представляются уместными, и оправдать свои действия. Отказ отвечать на вопросы и сотрудничать с судом карается тюремным заключением или смертью. Всем понятно?
Никто не ответил, поэтому Модер-Та продолжил:
- Когда офицеры суда сочтут, что все относящиеся к делу факты собраны и проанализированы, они закроют заседание и вынесут решение. Это решение будет обязательным, окончательным и будет приведено в исполнение в течение одного цикла. Всем понятно?
Люди переглянулись, но промолчали. Модер-Та сел на место.
Дал-Ба одобрительно повел левой рукой.
- Хорошо. Давайте продолжим. Используя информацию, доставленную единственным выжившим членом третьего копья, данные, собранные робошпионами, и рапорты, представленные командиром копья Нибер-Ба до его гибели, разведывательный отдел сумел воссоздать ход событий. Но ввиду того, что эта модель основывается на очень скудной информации и большом количестве предположений, точность того, что мы сейчас увидим, спорна.
Пем-Да нахмурился, желая, чтобы Дал-Ба заткнулся к черту, и обменялся взглядами с Модер-Та.
- Все же, - бесстрастно продолжал Дал-Ба, - эта модель поможет установить место действия, ознакомит всех с основной схемой происшедшего и подготовит почву для свидетельских показаний.
"Это уже лучше, - критически подумал Пем-Да. - Лучше, но не идеально".
Лампы начали гаснуть.
Хоскинс посмотрел на сидящую рядом Норвуд. Та пожала плечами.
Наступила полная темнота. Прошли секунды. Появилась точечка света, увеличилась и стала миниатюрным солнцем. Этот шар медленно, но заметно начал двигаться по кругу под самым, как показалось Норвуд, потолком кают–компании. Правда, утверждать она бы этого не стала, так как свет, излучаемый солнцем, совершенно не освещал комнату. Факт, который озадачил Норвуд и сделал представление еще более впечатляющим.
Следом стали появляться звезды, вдруг возникая из небытия, будто кто–то прокалывал булавкой черную бумагу. Вот они уже заполнили всю кают–компанию, светились вокруг головы Норвуд, и на потолке, и на полу, и на дальней стене, у которой сидели судьи.