Андрей гладит её по щеке… странно… она заснула, а ведь надо ехать - сегодня пятница, сегодня прямой эфир и надо сидеть на телефоне!
- Тебе понравятся розы… и в школе тебе тоже понравится…
И уже уходя -
Господи, как она потянулась к нему - всем телом! -
- Спи, малыш, спи! Завтра будет другой день.
И шёпотом:
- Ещё увидимся!
- Ты обязательно приходи… сегодня приходи, ладно? - капризно прошептала Ольга… и поток роз подхватил её, закружил, заморочил… унёс.
…
- Москвич… мы подъезжаем!
- Ну, ребята… момент истины…
- Чёрт, кроме ТУ-154 ничего лучше не нашли?
- Ногу отсидела… Андрей, помоги…
- Ну, посидим на дорожку?
- Мать твою… тут как в Чечне… жутко…
- Вика… сплюнь!
- Филон, возьми у Малого коробку! Да осторожнее ты, боец! Малый - последним пойдёшь. С Викой.
…
Осторожно поднимаясь по трапу Андрей не чувствовал под собой ног. Нет, он не спотыкался, не плёлся, едва-едва отдирая подошвы от ступеней, как это бывает с заключёнными, которых ведут на казнь, полностью ушедшими в свои думы. В видоискатели и оптические прицелы Андрей выглядел спокойным и собранным. На самом деле перед ним стремительно проносились какие-то удивительно яркие обрывки воспоминаний об уходящей жизни. Вот он идёт в первый класс в Озёрске… вот он заканчивает институт… вот он работает на Комбинате. Вот в конце 80-х, после развода, внезапно для самого себя, уезжает в Свердловск, который ещё и не подозревает, что скоро станет Екатеринбургом. А вот и Андрей-свердловчанин, который думать не думает о телевидении, но уже пишет свои первые вещи… А вот и голодные времена, увольнение из развалившегося НИИ, работа в нескольких нарождающихся рекламных агентствах. Снова оборонка, но уже в другой отрасли и в другом качестве - надо создавать отдел рекламы и выставок за рубежом, - это совсем не денежно лично для него, но безумно интересно… и очень выгодно для завода… работа-работа-работа… и вот - телевидение. Ольга… Оленька… милая испуганная девочка Оля, которую всегда хотелось опекать, охранять, учить… любить. Любить нежно, носить на руках бережно. Беречь и любить всегда… всегда-всегда!
Всё это бывшее и нынешнее счастье виделось отчётливо, абсолютно ясно, как видна каждая капелька дождя, если сквозь разрывы туч внезапно выглядывает солнце, подсветив каждую дождинку, превращая её в мгновенный росчерк бриллиантовой нити…
"Господи, как я люблю всех этих людей! - бессвязно думал он. - За эти встречи, споры, радость и нетерпеливое вдохновение каждого дня! Любовь… друзья… каждый день, каждый день! Не за деньги, не за "звёздность", а, на самом деле именно за эти простые и столь необходимые всем нам минуты, часы и дни! Господи, спасибо тебе за то, что всё это было! Что всё это - есть! Что всё это останется со мной навсегда - любовь, друзья, вдохновение… Счастье!"
Наверное, глаза его светились немалой толикой этого счастья, потому что два человека в лётной форме, - наверное, кто-то из экипажа, - поджидавшие в кабине, растерянно, - видимо, совершенно неожиданно для самих себя, - улыбнулись Андрею в ответ, глядя на него из-за спин Москвича и Филона только что подошедших к двери.
…
Пресс-конференция депутата Государственной думы Адрона Алексеевича Басова
Место проведения - пресс-центр Делового Центра "Мега-бизнес"
Кассета N _______
Собственность телекомпании АТР
- … подготовлены пять человек. Двое - настоящие члены экипажа, а трое - спецназовцы.
- А вы не почувствовали никакого подвоха?
- Молодой человек, нам было не до подвохов…..чёрт, да мы прекрасно понимали, что вот-вот что-нибудь такое обязательно случится… в полном соответствии с законами подобных… э-э-э… случаев.
- Адрон Алексеевич, сейчас в прессе… Да-да, я в микрофон… Скажите, кто первым открыл огонь?
- Я уже говорил… мы ничего не успели понять. Москвич прошёл в кабину экипажа… за ним Филон… Валера… Андрей чуть позже пошёл за ними… а мы все толпились в хвосте, как и было договорено… и вдруг…
(выкрик из зала) - Говорят, что у Андрея пуля в голове, а не осколок!..
(шум)
- Не знаю. До результатов расследования думской комиссии я ничего не могу вам сказать. Только… только отверстие в виске у Андрея было небольшим… действительно, как от пули… Я ещё подумал, что обойдётся… ну, может, контузия, не больше. Вот в кабине рвануло… в кашу… Всё-таки у Малого в коробке действительно была взрывчатка. Он отдал её Филону ещё в БТР.
- Скажите, а…
- Подождите. Я хочу сказать, что… Я попросил бы всех встать. Мне кажется, что мы должны почтить память всех погибших - как солдат… мальчишек, так и Андрея Нулина…
(молчание)
- Я… извините… я сегодня не готов говорить… Жалко ребят. Понимаете? Перед глазами стоят… все - Андрей, Филон, Малый, Мустафа, Володя… (пауза) Москвич… те двое ребят из спецназа…
(пауза) Извините, мне надо ехать в больницу.
(выкрик из зала) - Как они там?
(шум)
- Тихо-тихо! Всё в порядке. Вика - надломлена ключица… мне сейчас звонили. Кирилл - несколько мелких осколков… пулевое ранение в предплечье… лицо…
- А Янка? Адрон, это правда ты её прикрыл?
- Ну… мы ничего не успели сообразить. Всё было так внезапно… Яна сильно ударилась затылком, но сотрясения нет… Наверное, нам с ней просто повезло… кроме ушибов - ничего. Ну, контузия у меня - это больше выдумки прессы…
- А, правда, что Андрей…
- Всё-всё! Ребята, мне действительно надо ехать… Ребята, очень прошу - не терзайте вы пока там никого, ладно? Им сейчас и так нелегко. Тем, кто выходит сейчас на улицы… на митинги и шествия, я хочу сказать - будьте милосерднее друг к другу, будьте терпимее, добрее и человечнее! Мы все потрясены, все. Не надо нам умножать меру страданий людей…
- Адрон, от нас приветы ребятам передайте, пожалуйста!
- Обязательно… спасибо всем! Мне действительно надо торопиться! До свидания!
(шум)
(Екатеринбург, кафе "Жемчужина", сдвинуты вместе два столика)
…
- А потом?
- Ну, они с Басовым… погоди, под грибочки я сейчас налью… вот… Ну, они все тут начали…
- Хватит-хватит!
- По половиночке… ладно? А то окосеем…
- Угу… И что?
- Значит, пацаны эти, солдатики, стали их переводить в студию, где прямой эфир.
- А Басов что?
- А что Басов? Сумку здоровенную тащил. Там еда, водочка, закуска какая-то… потом Кешка, чудак на букву "м", упорно намекал, что, мол, Басов специально всё это организовал… сам, представляешь?! Мол, с целью самопиара подговорил бойцов на подвиг самопожертвования!
- Я вас умоляю, давайте о Кешке не будем говорить! Мы же за столом!
(смех)
- Слушай, а ты что, в натуре, ничего не видел?
- Мужики, я же говорил… только я с самолёта выхожу, а мне Жанка сходу выдаёт - так, мол, и так…
- Как там, кстати, на Кубе отдохнулось?
- Да нормально там, - пальмы, негры… сервиса - никакого. Дальше-то что?
- А дальше - сплошные непонятки. Слушай, нас всех уверяли, что солдат было шестеро, понял? А по кадрам, по передаче, их только пятерых насчитали. Никто толком не знает - то ли один где-то на телекомпании затаился, то ли, вообще, с пацанами не пошёл и сейчас где-нибудь в бегах.
- У нас в п-полку…
- Вжику не наливайте больше! Вжик! Слышишь, Вжик?
- Нормально я… уф-ф-ф… чё ты, как этот?..
- Сахарович, ты там давай, свистни эту девочку… чай, кофе…
- Мужики, не томите… и что?
- Они пошли все в студию и там пацан… Малый… в общем, Малый притащил коробку. Там, по идее, динамит, понял? Но, может, и нету. Расселись, водку открыли, и тут Басов говорит, мол, давайте, мужики… в кои-то веки такая возможность представится… поговорим по душам? Ну, типа, один хрен, помирать, так, хоть, перед смертью наговориться на весь Ёбург!
- Я бы, блин… автомат… на хрен!.. Мочил бы со страшной силой… козлов… уф-ф-ф!
- Я же просил, Вжику не наливать…
- Да не наливал я!
- Вжик! Ты живой? Сахарович, где кофе? Мы же договаривались!
- Да принесёт она! Девушка! Я же кофе просил!
- Блин… Вжик, как всегда…
- Уф-ф-ф… Не пи…ди.
- Да ладно вам! Нормально всё со Вжиком, что вы! Дальше что?
- Ну, сидят, бухтят…
- "Репортаж под дулом автомата" - это Борщ тут разливался.
- Ты что! Парень на все сто пять процентов отпиарился.
- Ну, Борщ у нас не без драматических талантов…
- В своей манере пиарился?
- Ну, а как же! Всё в кучу - леденящий ужас, лезвие бритвы, горноуральский кошмар, рвущие душу крики невинных девушек, стынущая в жилах кровь…
- Уч…ч. читесь, козлы-ы-ы…
- Тихо-тихо, Вжик… потом… на, вот, кофейку испей… ладно?
- Я в Белом дом-ме… и не жужжи… сам, понял?.. Борчиков… это голова.
- Бриан - две головы. Я Бриану палец в рот не положил бы!
(смех)
- Ну, и что?
- В общем, Борщ пиарится, пресса надсажается, губер в Москве, а его команда мышей не ловит… растерялись.
- Как их не отключили? В смысле, АТР?
- А тут ни хрена не понятно. На Московской горке, на РТПЦ караул поставили… Слухи были, что вот-вот штурм, а потом - бац! - отбой.
- Да они просто зассали, как всегда. Если бы отрубили от эфира сразу…
- Ну, короче, пока туда-сюда, а Басов с ребятами уже освоились. В обмен на него и Янку выпустили охранника и гостью прямого эфира… её прямым ходом в кардиологию. Дамочка, бедная, едва дышала… Вжик, осторожно! Не облейся… Тихон, помоги ему!.. Ага… А потом все поголовно, даже девочка из архива, отказались покинуть студию.
- Серьёзно?
- Мы тоже офонарели.
- Ностальгия по настоящему. Романтика революции.
- Скорее всего. Но, мужики, это было гениально! Пипл у телевизора не спит, не жрёт, Москва орёт, в госдуме орут, бибисишники толкутся, органы не подсасывают ни хрена, вся политтусовка в куче - на АТР рвётся… попиариться на казусе… Резкий Борщ волосы на заднице рвёт - не тот курс взял!
- А что Ванников?
- А тот тёртый генерал, - сразу права качать начал. У меня, мол, личный состав разбегается. Дескать, льготы похерили, коммуналку похерили… в общем, ловите сами. И вообще, охранник из ЧОПа, молодой дурак… а не мент.
- На площади какой-то мальчонка оранжевую простыню приволок… в первую ночь…
- Простыню?
- Ну! Оранжевая, махровая! И давай её к шесту прикручивать, как на майдане…
- А менты?
- А что менты… свистят, непонятно, чему радуются. Журки налетели, давай пацана пытать, мол, с какого гороху ты сюда мамкину простыню приволок, - за Ющенко голосуешь? Так он уже давно президент… А он гордо так: "Долой, ядрёна вошь, олигархов, пидоров и в Бога душу мать!"
(смех)
- Ол-лигар…хи… говно.
- Ну, господа, вклеит сегодня Татьяна Вжику… по самое не хочу…
- А что, хохлы тоже думали, что власть у них непрошибаемая. Сковырнули, однако!
- Ну, у нас не Украина…
- Да брось ты! Вся фишка в позиционировании. Коллективное бессознательное учитывать надо!
- Ладно, господа пиарщики, имиджмейкеры, консалтеры и политконсультанты, давайте по одной! За профессию! У нас теперь работы будет - по самые уши…
- Ты, главное, с Адроном поговори!.. Вжик, ты чего?.. Нет, тебе лучше кофе…
- За профессию и за Адрона!
- Бог даст, мы с ним поработаем… Эх, хорошо прошла! Я тут планчик набросал, завтра посмотрим. Тихон, бросай на хрен своего кандидатишку, не до него будет.
- Ага, разбежался! А если Адрон сам нас на хрен пошлёт?
- Не пошлёт…
- Кроме нас - некому… а ему теперь надо двигать дальше - на волне, так сказать. Здесь мы ему и пригождаемся.
- А вообще, мужики, даже не верится! За три дня всю Россию перебаламутило!
- Значит, назрело…
- Девушка, ещё кофе и коньячку, грамм триста!
…
ФАЙЛ ИЗ НОУТБУКА ЯНЫ ПОЛОЗОВОЙ(отрывки из книги "Мы, заложники",2006 год)
"…Увы! Мы любим страдать. Некоторые из нас умеют страдать очень красиво и натружено долго. Какое сладостное удовлетворение от процесса! Как восхитительны иллюзии от ожидаемых жалости и сочувствия!
Мы словно играющие, забавляющиеся дети Вселенной, верим в то, что нам больно. Мы умеем представлять эту боль во всех мучительных деталях и на всех этапах.
Но почему мы не верим в то, что нам может быть хорошо? Почему так боимся собственного счастья?
Что нас окружают удачи?
Что хороших людей больше? - извечный повод для сомнений…
Почему нам не хватает сил оторваться от илистого дна - отказаться от надуманных слез и соплей и просто стать счастливыми?.."
* * *
Они сидели в палате у Кирилла, почти в темноте. Роальд Вячеславович хмуро смотрел в окно. Щурилась заплаканная Оксанка. Тарас переминался с ноги на ногу у окна… Лекс и Махно на цыпочках вышли в коридор покурить… Пашка, Саша, Оксана-вторая, Гошка….
Вика устроилась у изголовья Кирилла. Один раз он взял её за руку и поцеловал у ладони, в запястье, там, где врачи меряют пульс. Пашка взглянул Вике прямо в глаза и еле заметно кивнул головой - вы нужны друг другу. Сашка видел этот мгновенный немой диалог и беззвучно заплакал оттого, что бабушка сейчас не может видеть рождающейся любви Кирилла и Вики - двух сильных и красивых, много переживших людей… и что Андрей никогда не узнает об этом… и что он, Сашка, не может пока вот так спокойно и честно, как Паша, посмотреть Вике в глаза и одобрить её любовь… но быть может, когда-нибудь он сумеет это?
Оксана-вторая обняла его, и он уткнулся лицом в её плечо.
- Всё-таки это Филон динамит грохнул… первым, - упрямо сказал Кирилл, морщась от боли. Лицо его, заляпанное йодом, с распухшими губами, кривилось. - А Мустафа уже от испуга стрелять начал… а Малый даже выстрелить не успел ни разу.
- Кирилл, какая разница… - тихо сказала Инна.
Адрон шумно вздохнул и обнял за плечи молчавшую все эти дни Ольгу.
- Яночка, ты там ближе всех… налей нам понемножку…
Когда всё было налито, Адрон повертел в руках пластмассовый стаканчик и негромко сказал:
- Когда мы с Яной… в общем… когда мы Андрея повернули, он сказал… он…
- … а в голове - дождь, - вдруг, улыбнувшись, прошептала Ольга…
…
Андрей был где-то… он был где-то там -
… ВЛЕВО И ВВЕРХ… ВВЕРХ… В САМУЮ СИНЕВУ…
…которая была не видна за вечерними тучами - но она же, всё-таки, там! -
Он улыбался… и Ольге впервые в жизни было совсем-совсем не страшно… одной… не страшно, лишь только немного грустно.
И почему-то постоянно грезился лёгкий, высвеченный солнцем, весёлый и счастливый дождь…
…
- Да, Оля, - помолчав, просто ответил Адрон.
- У всей России в голове - дождь, - хмуро прохрипела Вика и закашлялась.
Яна покачала головой… но не стала ничего говорить. Вика - умная, гордая, красивая Вика, за эту ночь ставшая для Яны почти сестрой, - ошибалась. Она просто не видела Андрея в эти несколько секунд. И сейчас она не поняла. Это непонимание было не страшным и не обидным для памяти погибшего Андрея. Но так хочется, чтобы Вика увидела…
Роальд Вячеславович смотрел в окно. За окном в темноте неутомимо выплясывали снежинки. Кто-то, смутно видный в метели, согнувшись, брёл по двору, борясь с ледяным ветром.
Рядом на подоконнике сидела мрачная, страшно красивая Светка и крутила в руках незажженную сигарету. Роальд Вячеславович думал обо всех этих взрослых детях: о том, что голос Светочки в его наушниках всегда был сильным и уверенным… и что Андрюшенька был прекрасным телеведущим… и что очень-очень жаль Оленьку… что, наверное, Вика будет всё-таки счастлива… и что все ребята теперь долго будут вместе, пока Великая Утешительница Жизнь не разведёт их в разные стороны, навсегда оставив в каждом из них живую частицу бесконечного прямого эфира.
Горела настенная лампа над кроватью Кирилла. В телевизоре мелькали какие-то интервьюируемые высокопоставленные персоны, растерянно разводившие руками… толпы, флаги… снова чиновники и снова толпы…
…на несколько томительных секунд снова всплыло улыбающееся лицо Андрея и все замерли…
…но звук был отключен.
Надо было выпить в память обо всех…
Надо было помянуть.
Надо было жить дальше.
Здесь и сейчас.
О-Д-И-Н!!! ЖИВЫЕ УМЕРШИЕ. ТЕЛЕВИЗИОННЫЙ СЮЖЕТ КИРИЛЛА ДЕРЕВНЁВА
Сентябрь 2001 года, остановка "146-й километр" ветки СвЖД "Екатеринбург-Алапаевск"
"Живые умершие" - так в Древнем Египте называли военнопленных и рабов.
…
Ох, и завеселели бабульки, с бутылочки-то моей!
- А мы стареньки, да удаленьки! А мы чё? А мы ничё! Мы ишшо раскорячимси… и через забор пересикнём, и с мушшинами раскудакнемся! Кабы соседушка моя, Ленка, ходила, а то всё на меня, всё на меня - ты тебе и коси, и носи… вот и робишь, и робишь… А так - чекушечку-то разопьём, она у меня - гляжу - и повеселела… Ленка-то…
А ноги у ей ишшо когда отнялися - у-у! Слышь, Ленка?! Когда, говорю, ноги отнялися-то у тебя? А?..
Ейный сын в городу в тюрьме сидит. Непутяшший. Не-е-е… совсем непутяшший! Алчет и алчет, водовку-то… всё никак не нальётся, прости Господи… А то притащится - мол, дай, мамка, на бутылку! А какова пенсия-то, а? Не шчитал? А-а-а… воно оно чего… не шчитал значит… А не шчитал - и не надова нам такова, иди, откель пришёл! Вот…
Так он - в кулаки! Только дверь запирай, а то зашибё-о-от… Много надо-то нам?.. Раз - и убил. Изробилися, укаталися… Всё уж… сколько можно?
Чё уж я… без песни-то?
Мы подружки веселеньки,
У нас голые коленки!
Мы на поле не пойдём,
Женихов себе найдём!..
Эх, спасибо тебе, Кирюша… порадовал бабулек-то нищебродных. Слышь, Ленка, крестися, говорю! Человек-то добрый, кинокамера, вон, у него… с оператором! В телевизоре кажный день, а брезговать не стал с убогих-то… на полустаночке!
Тьфу… и глуха же тетеря ты, Ленка, - прости, Господи…
Хде смотреть-то надо будет? А-а… ох, нет, милок, у нас телик и не показывает давно. Пусть уж другие на нас полюбуются. Нам стыдиться нечего. Укатали сивку крутые горки.
Да-а-а… теперь, вот, и помирать пора.
Слышь, молодой человек, говорят, Путин пенсию-то подымат? А? Подымат, говоришь? Это хорошо-о-о…
А то ить, совсем худые здоровьишком стали, совсем худыя… беда! Якимыч-то, соседушка наш, как помер, так и теперя одни мы с Ленкой… так мы вдвоём тута мы и кувыркаемся… на всю деревню - мы тебе и комсомол, и народ, и правление…