Губернатор? А-а-а… ну, нам до него, как до Китая пешком! Москва далеко, Бог высоко. Одни мы тут небо коптим, Божий свет засираем.
Ну - ничё, ничё. Не война. Картошечка, вот, уродится - заживё-о-ом… щавёлка там пойдёт, лучо-о-ок с укропом… Что? А я на сад-то и не хожу уже. Что? Да и пущай зарастает! Огородишко при избе ковыряем себе, да и ладно. Вот худо будит, чиво доброго, если совсем ноги откажут. И-и-и… Господи, помилуй! Помилуй нас, дур грешных - так и сгниём в избушке-то… слышь, Ленка? Сгниём, говорю! Понимат, Ленка-то, всё понимат… орать ей только надо… Спасибо, узкоколейка раз в неделю фурычит, тащит нас, старух до станции. А тут уж при электричках и побираемся. Валька, вон, с вагонного… когда с нами, а когда и не может. Спину ей всю согнуло - дома чичас лежит. А товарка моя, Машенька, - прости, Господи, - кровью так и ссыт. Веришь ли - чисто кровью и ссыт! На химии ей все кишки-то пожгло. Пять лет химии ей дали, да она потом так у нас и прижилася, когда освободилася, иишо в семидесятых. Вот мы с Ленкой и притащилися сёдни… сам-друг.
И-эх, Ленка-Ленка ты моя,
Милая Ленеточка,
Жить осталося - х…йня -
Год, да пятилеточка!..
Н-О-Л-Ь!!! ОТСЧЁТ ЗАКОНЧЕН. МЕНЕДЖЕРЫ СРЕДНЕГО ЗВЕНА ВЫЗЫВАЮТ ДЕМОНА
Средний Урал, 1995 год
Солнце лениво перекатывалось к закату. Новые районы города смотрелись праздничными кубиками, брошенными в тёплую зелень. Синяя змейка реки к горизонту превращалась в манящее своей синевой озеро. Трамвай бодро погромыхивал по рельсам, готовясь к многочисленным долгим петлям, по которым он должен был спуститься туда, где за тысячи лет река размыла целую долину, полную лесов и кустарника.
Захаров стоял, держась обеими руками за поручни, и с наслаждением подставлял лицо прохладе, рвущейся в открытое окно. Вечер пятницы грел душу. Впереди была суббота! Впереди была вечеринка на его законной, свежеотремонтированной квартире. Захаров приподнялся на цыпочки, стараясь высунуть голову подальше в узкое трамвайное окошко, и улыбнулся.
Бодро проскакав двор, заставленный машинами, Захаров ловко увернулся от говорливой соседки, набрал код на панельке домофона и ворвался в подъезд. Взлетев над суетой в дребезжащей кабине лифта, привычно попахивающей мочой, Захаров с удовольствием подошёл к двери своей недавно отремонтированной квартиры и, не удержавшись, погладил рукой лакированные рейки отделки двери. Железная дверь обошлась ему в немалую сумму, но на вид была строга и скромна, как красивая бизнес-леди. Захаров сунул руку в карман и…
…и не нашёл ключей.
* * *
Ночью, утомлённому донельзя Захарову снились удивительной красоты угодья в пойме реки. Живописные крепостные мелькали тут и там. Барин Захаров катил на двуколке, осматривая праздничные окрестности. Крестьяне снимали шапки и радостно кланялись. В кристальных струях реки отражались элитные многоэтажки.
- Виват! - истово вскричал Захаров, привстав, и срывая с головы белую помещичью фуражку. - Господи! Хорошо-то как! - свободно прокричал он сияющему солнцу, щедро льющему благодать на природу и человеков.
В мире царили покой и гармония.
* * *
На следующий день Захаров и Стрижов, нагруженные бутылками и закусками, стояли у той же двери.
- Ключи - это мелочи жизни, Захаров! - радостно сообщил Стрижов, разглядывая раскуроченную дверь. - Дверь - не задница, можно и поцарапать.
- Тебе хорошо говорить, - возразил Захаров, сражаясь со свежим замком. - Ибо завистлив ты и гнусен по природе своей.
- Ну, конечно же, приятно, когда ближний твой страдает! На том мир стоит, Захаров! Зато ты можешь вволю поплакаться Надюшке на свою сволочную жизнь, понимаешь? И добиться от неё интимной близости. Как лицо пострадавшее.
- Что ты орёшь на весь подъезд? - заметил Захаров, хотя они уже разувались в прихожей. - И потом, что есть Надюшка? - продолжал он, распаковывая салаты.
- Надюшка есть Надюшка, - пропыхтел Стрижов, пытаясь ввинтить штопор в тугую пробку. - Крашеная блондинка. Ты вчера ей звонил? Перенёс пьянку на сегодня? Ага… Поломал девке кайф! И она отдалась Ширяеву. В отчаянии и скорби…
- Что ты ковыряешься? Возьми нормальный штопор в ящике… да не в этом, дубина! А Надюшка вчера у себя дома на телефоне просидела. Потом до глубокой ночи мне названивала - ох и ах, и как же это так?! А ты в куртке смотрел? А ты в офисе не искал? Ах, я даже плакала!
- А чего ты хотел, олух? Ты у нас - кавалер на выданье. Молодой, холостой, с новой квартирой… с дверью. Ха-ха-ха!
Сладко заныл домофон. Захаров, вытирая на ходу руки полотенцем, ринулся в коридор. Стрижов с хрустом вскрыл коробку с тортом и, выпятив пузо, свободно макнул пальцем в завитушки крема.
- Захаров! - заорал он, облизнув палец. - Ты не тот торт взял! Этот - рыбой припахивает! Шляпа!
Захаров что-то неразборчиво ответил, бряцая засовом.
Стрижов плеснул коньяк в маленькую стопочку и, крякнув, выпил. Вытирая усы, он вальяжно вышел из кухни и двинулся к двери, заранее раздвигая руки:
- О-о-о! Какие дамы! Леночка, радость моя! Надюшенька - моё почтение!.. Как вы вовремя, заиньки мои! На стол накрывать пора, а Захаров и не чешется!
* * *
- Мне нравятся мужчины старше меня! - заявила Леночка, сидя на коленях у Стрижова.
- Это потому, что мы умные и красивые, - захохотал Стрижов, развалившись в кресле и лениво поглаживая загорелую коленку Леночки. - Ты смотри, цыплёнок, вот, к примеру, Захаров - сие есть человек, проектировавший в своё время разнообразные математические конструкции. Начитался он умных книжек по самое не хочу, но не стал человеком засушенным и унылым! И даже перестройка не погасила в нём жизнелюбие и реальную тягу к знаниям. Потому и сидит он сейчас в приличном офисе в кожаном кресле, факсы шлёт, пасьянсы на компьютере раскладывает, и бумажки с места на место перекладывает… и всё это - за вполне конкретные деньги. И никакой кибернетики, никакой электроники, маленькой зарплатки, никакого там первого отдела и прочей заплесневелой секретности! Плесни-ка мне немножко коньячку, радость моя… ага… благодарствую! Так вот - интеллект в Захарове прёт наружу и вы, красавицы, это чувствуете!
Захаров вспомнил, как полгода сидел в подвале "хитрого НИИ" и кропотливо выстраивал свою "логическую установку". Пальцы в пятнах растворителя и ожогах от паяльника ныли весь вечер… а с утра младший научный сотрудник Захаров снова бежал в подвал и в сотый раз перепаивал систему тензорных датчиков по схеме, пришедшей ему в голову ночью.
- А вы кем были? - спросила Леночка, ласково погладив Стрижова по волосатой груди и запустив прохладную ладошку под воротник его рубашки.
- О-о-о, моя прелесть, я - корабел! Потомственный! - самодовольно прогудел Стрижов. - Берёшь лист ватмана и чертишь на нём, понимаешь ли, обводы океанского лайнера. Я на Урал в конце восьмидесятых из Северодвинска приехал…
- Я бы сейчас не отказалась от круиза на лайнере! - захлебнулась от восторга Надюшка. - Захаров, тебе налить коньячку?
- Конечно, - ответил Захаров, перебирая диски. - Вот, нашёл! Сейчас поставлю нам музычку… на компьютере!
- А теперь вы все - менеджеры по перепродажам перепроданного, - сухо сказала Аллочка, с неприязнью наблюдая за разомлевшей Леночкой.
- И это правильно! - прогудел Стрижов, целуя Леночку в плечико. - Там купил, здесь продал… и все вокруг благоденствуют! И никаких, понимаешь, селекторных совещаний, металлургических цехов и прочей грубой действительности! Хотя наш Захаров, между прочим, принимал активное участие в самодеятельном театре нашего родного НИИ!
- А мне, вот, сон такой приснился, - перебил его Захаров, плюхаясь на диван и обнимая Надюшку за талию, - что просто всё отдай - и то мало!
И он принялся рассказывать о своём сне, чувствуя приятное опьянение и полёт духа…
* * *
- …и крестьяне какают в речку! - заявил Стрижов, смешивая мартини с коньяком и щедро вливая в эту смесь апельсиновый сок. - Ты не представляешь себе, Захаров, каким экологически чистым было дерьмо в 19-м веке. Я не удивлюсь, если оно вообще не пахло. И в сортирах не ставили на полочку освежитель воздуха… Что? Нет, ты не перебивай меня! Это сейчас мы жрём и пьём… правильно, Леночка, химию! От наших фекалий в речке скоро можно будет плёнку проявлять! Дерьмо перестало быть удобрением. И это - эпохальное событие, которое ещё повлияет на будущее человечества, помяните мои слова! - он многозначительно поднял палец.
Леночка икнула и, хихикнув, шумно хлебнула сок. Захаров поник головой. За сон было обидно. Только-только жить начали! Ни тебе талонов, ни институтской столовки, ни "дай три рубля до получки"… хорошо!
И лошадка была такой… белой-белой…
- Я бы с тобой вместе на конике покаталась, - шептала ему в ухо Надюшка, прижимаясь к плечу упругой грудью.
Алла хмуро жевала яблочные дольки, аккуратно отрезая их ножичком для фруктов. Когда она глядела на Надюшку, глаза её вспыхивали недобрым огнём.
"Подруги… - подумал Захаров, всё ещё переживая сладость приснившейся сегодня ночью идиллии. - Чёрненькая и беленькая… вот, что бы им не вдвоём-то… со мной… а?" Он представил себе черную и белокурую головки, лежащие рядом с ним на подушке, и сладострастно вздрогнул.
* * *
- Ой, что это? - взвизгнула Надюшка, вытаскивая из шкафчика стенки "логическую установку". - А проводов-то, проводов! Это из оргстекла склеено, да? А зачем проводочки?
- Это Захаров себе на память оставил. Титаническая работа! - заржал довольный Стрижов. - Прорыв в 21-й век! Выпьем за человеческий гений!
- Это установка такая… - улыбаясь, сказал Захаров, чувствуя, что язык уже начал слегка заплетаться. - Понимаешь, для вероятностного расчёта траектории полёта…
- Наш Эйнштейн брал таракана и запускал его в этот лабиринт… - перебил его Стрижов.
- Подожди, я сам обя… объяс-ню!..
Надюшка брезгливо поставила "установку" на журнальный столик.
- Таракан шнырял по лабиринту во всех трёх измерениях, пытался выбраться. Датчики срабатывали, а Захаров посредством электронно-вычислительного устройства всю эту одиссею записывал на перфоленту! - орал Стрижов, машинально пощипывая млеющую Леночку за грудки. - А потом анализировал тараканьи бега и выводил разнообразные математические алгоритмы… - Он умолк, потеряв на мгновение нить.
- Зачем? - удивилась Алла, мягко положив ухоженную ручку на колено Захарова.
- Это… короче - для программирования мозгов у крылатых ракет! - победно заявил Стрижов. - Я же говорю, он - гений! Мы с ним и познакомились-то в одной хитрой конторе ещё при советской власти. Я по морю плаваю, Захаров пуляет умными ракетами - и всем хорошо! Кроме Америки!
- А зачем таракан? - нежно выдохнула Леночка, заманчиво склоняя красивую головку на плечо Стрижову.
- Я же об… объясняю!.. - упрямо продолжал Захаров. - Алгоритм…
Ручка Аллочки нежно пожала ему колено. С другой стороны Надюшка, ласково обхватив Захарова за шею, прихлёбывала мартини, не замечая наглых деяний подруги.
* * *
- Если бы я жила в 19-м веке, я бы повесилась, - заявила Надюшка, презрительно покосившись на Аллочку, забравшуюся в кресло с ногами. - Ходить в этих ужасных юбках - фу!
- Точно… не видно ничего… - пробормотал Захаров. - Однако, сударыня, не сие волнует душу мою!
- Ага, не сие! - самодовольно загудел Стрижов. - Небось, всех девок просто глазами ешь-раздеваешь, а, Захаров? Ну-ну, не смущайся! Ты у нас - известный сердцеед. Бабник! - и он ткнул в Захарова толстым пальцем.
- Влюблённость - лучшее время для мужчины, - дипломатично сказал Захаров, наливая мартини в Аллочкин бокал.
- Женщина нуждается во внимании! - гордо сказала Надюшка и поставила ножку на стул. - Гладкая голень, идеальное колено…
- Скульптурно вылепленное колено, - сладко сказал Захаров.
- И нежное, но крепкое бедро, - лукаво продолжала Надюшка, поднимая до пояса и без того короткую юбчонку-разлетайку. - Округлая попочка…
Стрижов оглушительно засвистел в два пальца.
- … а между бёдер находится штучка, при одном упоминании о которой немеет язык и на глаза наворачиваются слёзы! - громко сказал Захаров.
Эту фразу он ещё в детстве вычитал в "Тысяче и одной ночи" и она имела неизменный успех у дам.
- Штучка! - заорал Стрижов, и Леночка поперхнулась от смеха.
Стрижов довольно стучал её по спине.
- Прикрой задницу-то! - презрительно прошипела Аллочка. - Не на пляже… в плавочках-то выёживаться!
- Захаров, красивые у меня ножки? - не слушая, кричала Надюшка, вскочив на стул. - Красивые, да?
- Романтичные, Наденька, ро-ман-тич-ные! - пропел Захаров, помогая ей сойти со стула.
Жизнь была хороша. Мартини и коньяку оставалось много. Солнце светило. Музыка играла. Девки липли. В свои пятьдесят, он, как и Стрижов, выглядел гораздо моложе. В ещё непривычно чистенькой квартире витали довольство и радость. К осени планировалось остекление лоджии, белая "Тойота" и даже сотовый телефон - пейджер для солидного менеджера это уже прошлый век. Спасибо тебе, Господи!
А на неделе и дверь заменим.
* * *
- Я тут нашла книжку одну… - перекрикивала музыку Алла, блестя странно остановившимися глазами - Предсказания! Там говорится, что ждёт вас большая беда! Ключи потерять - это к смерти. Да и сон у вас такой, знаете ли… нехороший.
- Мы все умрем! - ответил хмельной Захаров бессмысленно ковыряя вилкой в зелёных оливках. - Такова природа гомо сапиенс… и всего живущего на Земле. Аминь.
- В таких случаях, - гнула своё Алла, - надо обратиться к Помощнику! Вызвать его из глубин, понимаете?
Пьяненькая Леночка, стянувшая с себя кофточку, весело скакала топлес рядом с потным Стрижовым. Тот топтался не в лад музыке и периодически взрёвывал:
- Перси! Нагие юные перси! Девы младой!
Леночка хохотала, подрагивая красивыми грудками, и пыталась изобразить "цыганочку", надвигаясь на Стрижова. Багровый Стрижов восхищённо покачивался на месте, раскинув здоровенные лапищи. Надюшка извивалась рядом, увлечённо раскачивая белокурой разлохматившейся головой и временами делая Захарову призывные жесты.
- … просить его помочь, заклиная Царём Духов!
- Что? - тупо спросил не слушающий Аллочку Захаров.
Леночка потеряла равновесие и рухнула на компьютерный столик, чуть было не своротив с него монитор. Проигрыватель работал, - на мониторе причудливыми спиралями ритмично вспыхивали красивости Windows Player, этого гениального приложения к недавно поставленному на компьютер Windows 3.1, - но звука не было.
- О помощи просить! - заорала Аллочка во внезапно наступившей тишине.
Захаров вспомнил, что, готовясь к вечеринке, он подключал колонки на живую нитку, небрежно скрутив проводки.
- Не надо просить о помощи, - бормотал Стрижов, поднимая юное создание. - Мы и сами справимся с голенькими наядами… и дриадами… Как потомственный корабел, не могу не позволить себе… за очаровательные молочные железы…
Леночка хохотала и вырывалась.
* * *
Захаров проснулся оттого, что его трясли за плечи. В комнате по-прежнему было светло. На улице подвывала потревоженная автомобильная сигнализация.
- Вставай, кибернетик! - распаренный Стрижов тыкал ему в нос чашку, в которой плескался густой кофе. - Сейчас или никогда! Демона вызываем, Захаров, понял? Демона из зада… в смысле - из ада!
- Ночью надо, - сказала Надюшка, на коленях которой возлежал разомлевший от коньяка Захаров.
- Ночью - это было в прошлом веке! - заржал Стрижов, могучей дланью поднимая Захарова. - Надо смелее идти вперёд, как завещал великий Ленин! Пей, Захаров, пей! Это - самый значительный день в нашей жизни, не считая дня вступления в КПСС!
Захаров отхлебнул кофе, обильно сдобренный коньяком и лимоном. Соображалось туго. Стол был задвинут в угол. В кресле, свернувшись калачиком, спала голенькая Леночка. Её трусики висели на люстре. Аллочка ползала по полу, соблазнительно оттопырив задок. Она добросовестно рисовала мелом причудливые знаки, сверяясь с рисунком в книге.
- Много ещё? - капризно сказал Стрижов, топчась у компьютера.
- Да всё уже! Практически… - ответила Аллочка, продолжая выводить замысловатые фигуры.
- Боже, какой разгром! - простонал Захаров, косясь на Леночку.
А неплохая, однако, у девочки фигурка. И характер такой… отзывчивый. Ай, да Стрижов, старый хрен! Что же он-то, Захаров, клювом щёлкал? Надо, надо было ему как-нибудь к ней подъехать…
- Ничего, приберёмся, - нежно пропела Надюшка, протягивая Захарову запотевший бокал с холодным соком. - Я помогу. Поколдуем, Ленку выгоним вместе с Стрижовым, и всё приберём…
Раскрасневшаяся Аллочка подняла голову, - остренький носик её был слегка запачкан мелом, - тряхнула головой и мстительно сказала:
- Я потом пол вымою… я вечером тоже останусь здесь и вымою… вы не волнуйтесь!
Захаров расплылся в улыбке. Мечты начинали сбываться.