* * *
Они сидели на коленях в разных углах комнаты. Захарову досталось место у кресла. Он мог видеть розовую щёку, по-детски прикрытую локоточком спящей Леночки. Крутое бедро стремительно переходило в нежную талию, сводя с ума совершенством и точностью линии. Математическое уравнение этой линии было таким же изящным, как и она сама.
- За руки берутся и садятся в кружок только в кино, - тихо сказала Аллочка.
На лбу её дрожали крупные капли пота. Вот одна из них скользнула вниз и, вспыхнув на мгновение лучиком солнечного света, упала на модную вышивку воротничка:
- Все видят друг друга?
- Лучше всего мне видна Леночкина очаровательная попка… и её грязные пяточки, - пробормотал внезапно притихший Стрижов.
Никто не улыбнулся.
Захаров посмотрел на Надюшку, чувствуя, как покрывается гусиной кожей. Его голова странным образом расширялась… оставаясь на месте. Зрение обострилось - он мог видеть микроскопический кусочек "моркови чу" на подоле юбочки… крохотные поры вспотевшего носика, биение пульса на загорелой шее, дрожание ресниц закрытых глаз, комочки туши на них…
Что-то происходило, - определённым образом что-то властно присутствовало здесь, в комнате, наполненной розовым светом заходящегося солнца, отражённого от высотного дома напротив.
- Мне солнце бьёт прямо в глаза, - севшим, совершенно не своим голосом медленно произнесла Надюшка… и слезинки воровато выскользнули из-под ресниц.
Захаров тряхнул головой. Алла, не отрывая глаз от лежащего перед нею листка, монотонно бормотала какую-то абракадабру. Захарову захотелось вскочить и закричать - в конце-концов, в каждой шутке всегда должен быть момент, когда все всё уже поняли и можно не продолжать! Ноги не слушались его. К спине прилипла рубашка, комната перед ним расплывалась, неотвратимо подкатывала тошнота. Что-то он видел с ужасающей чёткостью, а что-то смазывалось, практически исчезая в мороке. Он видел оскаленные в крике зубы Стрижова и совершенно чётко различал на правом глазном зубе незаметную обычно линию перехода живой эмали в мёртвый пластик дорогой пломбы…
И у этой линии тоже есть своё уравнение… можно взять интеграл…
Воскресшие из мёртвых динамики ёрничали и кривлялись:
- …Михаил Веллер, писатель и философ считает, что в 2025 году евро-атлантическая белая цивилизация будет стремительно приближаться к своему закату и распаду. На смену ей в Европу придет варварство, которое будет носить оттенки восточный и юго-восточный. Национальные, расовые, религиозные противоречия обострятся до предела. Коренные народы окажутся на грани исчезновения", - пишет философ!
Этот маленький домик из оргстекла… это же всё-таки домик, да!?
Таракан, задыхаясь, бегал по нему, поминутно шарахаясь от неясных теней, шевелящихся в мутных полупрозрачных стенах. Он хватал ртом сухой, отравленный воздух, пропахший растворителем и канифолью. Иногда он останавливался, держась рукой за исцарапанную стену и, согнувшись, пытался отдышаться. Несколько раз его вырвало. Сказывались курение, лета и выпивка…
Проклятые датчики, ни обойти, ни перепрыгнуть которые было невозможно, пронзали тело болезненными спазмами. Однажды, поскользнувшись, он сильно ударился головой об острый угол и на миг потерял сознание. Очнувшись, он понял, что обмочил брюки…
Выхода не было.
- Да что же это такое, - взмолился он, перевернувшись на спину и глядя в загаженный канифолью и экскрементами потолок, - что происходит?
Внезапно, совершенно неожиданно, как-то даже исподтишка… во всяком случае, так показалось застонавшему таракану, в глаза ему ударил ярчайший свет. Обухом, оглоблей, кувалдой - чем-то твёрдым и жестоким, как сама жизнь.
Вот он - алгоритм!
Вот!
ДА ВОТ ЖЕ ОН! Приплясывает на кончике языка, дразнит и ускользает!
Записать! Срочно записать, пока не ушло!
Таракан вскочил на ноги. Мокрые вонючие брюки его уже не беспокоили. Господи, да он просто ничего не замечал! Всё растворилось в божественном экстазе сияющих в голове строк. Ряды бесконечно прекрасных математических символов, словно по волшебству выстраивались в геометрически правильную решётку. Где-то в одном из выводов всё упрощалось до дивной краткой формулы, потрясающей своей лаконичностью… обманчиво простой, но таившей в себе неоткрытые математические миры…
Всё это нужно было срочно записывать. Но записывать, - хотя бы выцарапывать! - на бугристой глади оргстекла было нечем. Таракан Захаров заорал, как безумный, лихорадочно оглядываясь. Что же делать, Господи, что же делать? Ключи, ключи! Если бы в кармане летних брюк у него по-прежнему были ключи!!! Оскальзываясь ногами в мокрых носках, он завертелся на месте, тяжело упал на карачки и завыл.
Поздно вечером Захаров и Стрижов в одних трусах сидели на кухне и пили водку. Шла она тяжело и не приносила никакой радости, только тяжелели головы и заплетались языки. Впрочем, сидели они молча. Стрижов иногда нюхал руки, брезгливо морщился и машинально вытирал их полотенцем, криво висящем на коленях.
Дамочки давно ушли. Поддерживая друг друга, они молча вывалились из квартиры и нестройно застучали каблуками-шпильками вниз по лестнице, не дожидаясь лифта. Аллочка несла в руках полиэтиленовый пакет для мусора, в котором скомканными тряпками кисло нижнее бельё всех троих. У подъезда равнодушно желтело такси.
- Дерьмо… - медленно пробурчал Стрижов. - Всё в дерьме. Всё, что я хотел, так это заниматься любимым делом…
- Ах, оставь ты это, пожалуйста - пробормотал Захаров и положил голову на руки.
В ванной комнате дребезжала стиральная машина "Вятка-автомат", терзающая их брюки. Футболки, густо засыпанные порошком, комьями отмокали в тазике.
Эсминцы… сторожевые корабли… странно грациозные туши авианосцев… НИОКР и конверсионные программы…ерунда всё это.
Алгоритм! Алгоритм ушёл безвозвратно!
Через час Захаров снова засыпал в машинку порошок, чтобы брюки менеджеров были постираны по второму разу.
- Дай мне какое-нибудь трико, - сказал Стрижов, с тоской глядя в угол кухни. - Такси вызову и поеду. И футболку дай…
Оставшись один, Захаров достал из шкафа стенки старый надувной матрас. Диван, обмоченный и обгаженный им и девицами, был прикрыт двумя одеялами, но в комнате всё равно стоял густой и тяжёлый запах. Пол они с Стрижовым вымыли на три раза. От дерьма, пепла и таинственных фигур, нарисованных мелом, не осталось и следа… лишь дико темнело выжженное пятно на том месте, где сама собой сгорела книга с магической абракадаброй.
- Эсминцы… алгоритмы управления крылатыми ракетами… - прошептал вдруг Захаров. - Всё-таки - это было нужно лишь для того, чтобы убивать человеков… Ведь, правда, да? - жалко спросил он, сам не зная, к кому обращается…
"Правильно, - услужливо забормотал глумливый внутренний голос, - всё правильно! Не жалей, не жалей, нежалейнежалейнежалейнежа…"
Захаров надул матрас, положил его на полу кухни, застелил простынёй и тихо улёгся. Если бы установка не исчезла, он, может быть, поставил её на стол и до утра вглядывался бы в лабиринт тараканьих ходов и переходов, пытаясь хоть на мгновение вспомнить…
Но в голове было пусто; только давешний глумливый голос повторял, как заведённый, одну фразу:
- Эффективность работы менеджеров среднего звена… Эффективность работы менеджеров среднего звена… Эффективность работы менеджеров среднего звена…
ЭПИЛОГ
Преисподняя, вне времени и пространства
Вельзевул вызвал меня совершенно неожиданно. Между нами говоря, совсем даже не вовремя. А если уж совсем откровенно - никакого желания появляться на глаза начальству у меня не было…
За последние четверть тысячелетия я привык существовать в одиночестве, иногда чувствуя себя чуть ли не единственным Духом Разрушения в этой стране. Однако, как ни крутись, рано или поздно верхи низвергают тебя в бездну, вызывав на ковёр… и ты понимаешь, что для тебя вряд ли припасли пряник. У нас в Преисподней на хвалу не сильно падки. Всё больше дьявольски ругают, гнобят, оплёвывают и выколачивают вам бубну.
Впрочем, мне казалось, что я поработал вполне прилично.
Конечно, как и во все времена, отдельные люди и целые сообщества верили в Бога, жертвовали собой ради других, прозревали свет Истины и попадали в рай. Но стократ не оскудевало адское пополнение! Вечно голодные бесы не оставались без загубленных и прогнивших душ - те исправно поступали в Преисподнюю, поддерживая наше яростное неугасаемое пламя.
Собственно говоря, беспокоиться мне особо не о чем. Всепланетные передряги упростили нравы и сократили численность человечества… вот, правда, в заслугу это только себе единолично я поставить не могу. Глобальное потепление, например, не мои козни. И даже, - подозреваю, - не Вельзевула. Слишком уж масштабно…
Но - тс-с-с - не будем пока об этом!
Итак, задание я выполнял вполне успешно: растлевал, подстрекал, гасил надежду, внушал гордыню. С помощью неизмеримо более могущественных сил или без неё - мне многое удавалось. Когда Бог и Сатана играют в свои вселенские шахматы, они всегда помнят Главное Условие этой игры: каждая фигура-человечек ходит по правилам доски… но всегда имеет свободную волю, которая и побуждает человека сделать указанный ему ход или поступить по-своему…
Фигура может даже поменять цвет… что и становится главной целью соперничества Высших Сил.
Именно это и делает Игру такой интересной! Иначе, зачем бы Господь и Сатана тянули всю эту волынку, которая многим людям кажется дьявольски затянувшейся и дьявольски бессмысленной. С их точки зрения, конечно… хе-хе-хе! Всё-то им замысел Божий подавай, в чистом виде, причём. С точными размерами, сборочными чертежами и спецификациями. А иначе, мол, этот самый человек не только понимать, но и верить отказываемся. Ну, вроде, как трёхлетний сын требует от отца, чтобы тот подробно, понятно и ясно объяснил ему, чем это там папаша на работе занимается?! А тот, как на грех, занимается составлением эмпирических таблиц для будущего расчёта альбедо нейтронных полей в зависимости от форм и материалов защиты…. ха-ха-ха!
Эх, люблю философию - царицу наук, дьявол забери меня совсем! Люблю перетереть под водочку и коньячок пару-тройку вечных вопросов. В подходящей компании, конечно… а русские - мастера на компании, разговоры и вечные вопросы.
Кстати, о русских и о России - единственное, чего я так и не понял, так это того, чего не понимал и в свою самую первую аудиенцию: почему именно я?
Я не увидел ничего специфического в этой стране. Направление её движения было заложено кем-то, причём, давным-давно. За десятки лет до того момента, когда на её просторах по приказу Вельзевула появился я - молодой, подающий надежды мелкий бес. Тот, кто действительно задал вектор этого движения России в будущее, и был, несомненно, величайшим злым гением для России. Увы - это был, как видите, не я!
Однако что-то я с вами разоткровенничался. Привык, понимаете, вываливать в пивной на первого встречного содержимое своей души - хе-хе-хе! Всё равно забудет… или попытается пересказать и переврёт так, что и смысл потеряется. Так что пейте, дети мои, за всё заплачено, а мне собираться пора.
Но раз уж вы меня выслушали, то, так и быть, я дам вам всем один адски интересный, искренний совет: думайте! Думайте сами, ищите мою дьявольскую тень, ищите МЕНЯ САМОГО. Того, кто все эти четверть тысячелетия бродил тут и там, и в разных обличьях принимал самое непосредственное участие во всех историях, рассказанных мною сегодня.
Думайте! - говорю я вам…
…несмотря на то, что, если вы вдруг научитесь думать, то моему делу тотчас придёт конец. Как видите - я откровенен! Я говорю с вами без опаски!..
…потому что вы не хотите думать.
В раскалённых сумерках ада, в вечном хаосе отчаянных криков грешников и визгливого хохота моих собратьев-демонов, я раболепно встаю на колени и прижимаю свою рогатую голову мордой к стонущей земле.
Я возношу восхищённую хвалу Сатане, ибо никто, кроме него, не мог бы сделать так, чтобы вы - вы все! - не захотели думать!
КОНЕЦ